« Граница между добром и злом проходит через сердце человека. И, чтобы уничтожить зло, человек должен уничтожить часть своего сердца? Нет, конечно, это невозможно физически, но сместить эту черту в ту или иную строну — в его силах!»
В одноимённом романе Михал Михалыч убеждает Жеглова и Шарапова, что преступность победят не карательные органы, а само течение жизни, доброта, милосердие… Что вот, мол, война, ещё больно, а уж потом….
Прошло двадцать лет, война давно позади…
Однажды, по прилагерному посёлку Переборы, известному как столица Волголага, пронеслась страшная весть: какой-то отмороженный зек изнасиловал и убил девятилетнюю девчушку в кустах возле деревни Бурково. До милиции это ещё не дошло, но весь посёлок словно покрылся ручейками и ручьями людей, в основном мужиков, идущих в одну сторону. На окраине посёлка эти ручейки слились в реку людей, текущую к Бурково. Возле самого Бурково эта река впадала в людское море. Постояв минут 20-30 возле обезображенного трупа девчушки, это море мужиков вдруг хлынуло по бездорожью обратно на посёлок. Оно охватывало его со всех сторон, проникало действительно как вода — во все мало-мальские щёлочки, во все схоронки, где бы можно было спрятаться. Это были матёрые бывшие зэка, были и фронтовики, и не такое видевшие на войне. Были и совсем молодые уголовники, и поселковый комсомольский актив. У нелюдя не было шансов… Он даже не успел добежать до местного отделения милиции. Виновников самосуда так и не нашли….
Неужели всеобщее сознание объединилось в нечто всем понятное? Неужели воровской Закон пошёл вспять, против своего же? А моральный кодекс строителя коммунизма оказался слабже веры в справедливость собственного убеждения, нежели правосудия государства? Неужели милосердие действительно стало брать верх?
Прошло ещё тридцать лет спокойной и относительно сытой социалистической жизни. Голодные и нищие 90е… Озверевшие люди снова позабыли про милосердие.
Мамаша после работы, забрав из детского сада ребёнка, заскочила на минуту в булочную. Выйдя, застала его сидящим в тех же санках, но без валенок…. И снова выхватывали у пенсионеров деньги прямо у сберкассы, снова вырывали сумки с продуктами у стариков…. Что же ими двигало? Чем они руководствовались? Неужели волчьим законом: «сдохни ты сегодня, а я — завтра»? Братки грабили кооператоров, похищали их жён, детей, пачками убивали кучу народа… Ради чего??? Ради того, чтобы сладко жрать, мягко спать? И ведь это бывшие спортсмены, защищавшие цвета нации! Во имя чего они потеряли человеческий облик? Добро бы бомжи. Это новая формация людей оказалась изгоями среди себе подобных. Потерявшие жильё и работу, лишённые средств на жизнь и пропитание, они отказались от человеческих ценностей. Впрочем, и сами люди их за людей не считали. Они ломали лифты в многоэтажных домах ради ста грамм меди или горсти латуни, и десятки, сотни людей — женщин с детьми, старух, пенсионеров ползли вверх-вниз по лестницам. Они обрывали телефонные и телеграфные кабели, лишая связи целые города ради чекушки технического спирта. Их поступки дики, и хоть и не заслуживают оправдания, то по крайней мере объяснения. Бомжи хотели жить.
Прошло ещё тридцать лет.
Позади остались ужасы 90х. Страна оживала. Ушёл голод. Магазины были забиты поддельными продуктами и эрзац деликатесами. Президент поднял наше благосостояние вместе с пенсионным возрастом. Никто не воровал бельё с чердаков и не подламывал квартиры в погоне за видео-аудио — оно и на помойках стояло вполне рабочее, но никому не нужное. У ортодоксов ещё пылились ковры и хрусталь, уже им самим осточертевшие. Мало кто по старинке набивал банки и подушки банкнотами. Народное богатство перекочевало на куски пластика или картона. На нас накатила волна цифровизации. Компьютерные гении вели войну по разные стороны ай-ти технологий…
А жулики остались!
Только стали они более жестоки и отстранённые от людских эмоций. Они действовали не фомкой, не отмычкой, а беспринципными гениями-хакерами и не дырами, а заранее приготовленными лазейками в законодательстве. И воровали они не вещи, а целые предприятия, целые отрасли промышленности областей, краёв и регионов. И тащили капиталы не в тайник-заначку, а в надёжный зарубежный банк, желательно в стране, не выдающей преступников. Естественно и вред от их преступлений существеннее. Но почему-то по юридической казуистике им почти всегда удаётся избежать наказания.
Но оставим это на совести властей.
А как же сами жулики? Что их самих заставило сдвинуть в сердце границу между добром и злом в пользу последнего? Голода не было, войны — тоже… Какие же внешние факторы заставляют их так поступать? Где же ваша Эра Милосердия? А? Михал Михалыч?….