ГЛАВА 7
Ночью, Филипп почти не сомкнул глаз. Он всегда был чуток к любому изменению настроения Милы, за обедом и ужином он внимательно наблюдал за ней. Она даже не догадывалась, что стала его миром, смыслом его жизни. Хотя внешне он продолжать проявлять строгость к ней, иногда даже жёсткость, но это было частью игры, она подчинялась его правилам, пока подчинялась, пока реагировала на его упрёки, но что-то неуловимое происходило в ней, жесты стали мягче, как у беременной женщины, улыбка сияла мечтой, что-то поменялось в ней в последние дни, но что ?
В начале 2000-х, в составе французской делегации, Филипп приехал в Москву на переговоры по закупкам садовых домиков, которые он планировал поставлять во Францию. В одном из переговорных кабинетов областной Торгово-промышленной палаты, ему представили их переводчицу - высокую молодую женщину с длинной каштановой косой, одетую в бежевый брючный костюм. Его 40 летний коллега и шеф Борис, не так давно разведённый, сразу ею заинтересовался и уголком рта тихо шепнул Филиппу : Спорим, сегодня вечером она будет ужинать со мной, она станет моим личным гидом, мы будем пить горячий шоколад в кафе « Пушкин», возможно, её зовут Натали, как у Жильбера Беко? У неё нет обручального кольца – хороший знак. Филипп ухмыльнулся. Ещё никто не смог обыграть его, старого светского опытного льва. Борис сел напротив её, масляно улыбаясь своими карими глазами и приготовился к атаке. Коротко стриженные волосы с красивой сединой, белая рубашка, ослепительно белые зубы, дорогой костюм и часы, шквал комплиментов и намёков, по его мнению, должны были очаровать с первого взгляда Милу, как её представил менеджер завода. Она работала на деревообрабатывающем предприятии в Саратове переводчиком в отделе экспорта. Филипп присел слева от главного менеджера и имел возможность наблюдать за всеми: за Милой, краснеющей от напористых комплиментов Бориса, и которая уже начинала заикаться и запинаться в переводе цифр, ей правая рука подрагивала над блокнотом, куда она записывала ключевые пункты переговоров, за Борисом, который всё настойчивее намекал Миле о необходимости поговорить наедине и о её ослепительной красоте, за главным инженером завода, которого явно забавляла эта ситуация, но он серьёзно морщил лоб и строго смотрел на Милу, которая только беспомощно разводила руками. Филипп отправил записочку Борису : «Ты супер, ещё немного и она твоя, добавь харизмы и русская крепость выкинет белый флаг.» Борис воодушевился, галантно привстал и попроси Милу провести его к туалету. Она багрово покраснела, и шепнув что-то на ухо менеджеру, вышла из кабинета. Борис было двинулся за ней, но главный инженер, деликатно взял его за локоть и самолично повёл в коридор. Переговоры перенесли на следующий день, Филипп решил пройтись по вечерним московским улицам, по Арбату, вскоре его нагнал немного расстроенный Борис и они вдвоём зашли в симпатичное кафе «Арбатский дворик» и за чашкой водки обсудили сегодняшнее происшествие, коллеги сошлись на том, что у русских нет чувства юмора и женщины очень закомплексованные. Рядом прогуливались совсем раскомпклексованные женщины в чулках сеточкой, мини-юбках с индейским раскрасом, заинтересованные иностранными туристами. Но осторожность превозобладала над немного пьяненьким любопытством, и Филипп решил вернуться в гостиницу, а Борис, увидев парижских коллег, решил продолжить с ними своё знакомство с вечерней Москвой.
В холле 3-го этажа Филипп заметил знакомый силуэт с толстой косой. Мила сидела на мягком диване напротив большого окна с видом на старые кварталы Москвы и что-то записывала в тетрадь. Филипп остановился в нескольких шагах от неё и продолжил наблюдать. Он всегда был хорошим охотником, ведь чтобы поймать дичь, нужно быть терпеливым и осторожным, не показывать явного интереса, можно играть в поддавки или вызвать жалость и сочувствие, о сколько прекрасных методов завоевания женщин было в его копилке. После болезненного и дорого обошедшегося развода с первой женой 15 лет назад, Филипп решил больше не жениться и коллекционировал отношения с женщинами как открытки, календарики, яркие воспоминания лета. Профессиональный знаток лошадей и постоянный посетитель ипподромов, он умел оценивать породу женщин и лошадей, проводил свои собственные аналогии и почти никогда не ошибался, и своими методами он ни с кем не делился, естественно. Для своих 55 лет он выглядел безупречно: высокий, солидный мужчина с седеющими волосами и бородой, как говорили французы « соль и перец», гордая посадка головы и прямая осанка, немного полноватый после того, как он забросил спорт, серьёзные серо-голубые глаза, многих женщин он привлекал своей серьёзностью и солидностью. Мила тихо разговаривала сама с собой, делала пометки в блокноте, закрывала глаза и повторяла слова с закрытыми глазами. Филипп приблизился к дивану и деликатно кашлянул. Мила вздрогнула и быстро, почти по-солдатски, встала во весь рост. Её американский тип фигуры – длинные стройные ноги и широкие плечи с полной грудью – в сочетании с явно славянским типом лица – круглое лицо с высокими татарскими скулами, курносый нос и орехового цвета глаза – не входили в первые строки списка его предпочтений. В постели, он предпочитал совершенно противоположный тип женщин : весёлых, готовых на всё, широкобёдрых с маленькой грудью, или женщин мальчукового типа: тонких, нервных брюнеток, с короткой стрижкой и сигареткой после, но в ней неуловимо чувствовалась порода, смесь благородных кровей и тайного изъяна, нечто болезненное, и это неумолимо привлекало.
Филипп извинился за поведение своего коллеги, сказал, что тот немного погорячился и не стоит на него обращать внимание, у некоторых немного ограниченных французов ещё остались предрассудки о лёгкой доступности славянских женщин. Мила облегчённо улыбнулась и, немного запинаясь, сказала, что не хотела бы осложнений на работе, у них строго наказываются любые близкие контакты с иностранцами, тем более, что она не давала никаких поводов. Филипп снова принёс свои извинения от французской делегации и уверил, что ей не стоит ни о чём беспокоиться, завтра переговоры пройдут в наилучшем виде. Мила неплохо говорила на производственные темы, с небольшим типичным славянским акцентом и не привычными уху интонациями, но на темы, не связанные с подписанием контрактов и обсуждений условий оплат и перевозок, она говорить отказывалась. Он так и не узнал, замужем ли она и её возраст – явно не старше 40 лет. В её взгляде он смог лишь прочитать усталость, скованность и смущение, но не от его великолепия, а от самой ситуации, страх, что начальство может обвинить в неблаговидном поступке. Они сухо попрощались и разошлись по своим номерам. «Интересный экземпляр, быстро и болезненно реагирует, откровенная, глаз не прячет». Думал Филипп, возвращаясь в номер, из соседнего номера вышла симпатичная девушка лёгкого поведения – очень короткая юбка, корсет и пакет презервативов в руке, и кокетливо взглянула на него. Он открыл дверь в свой номер и элегантно пропустил даму вперёд.
На другой день, плохо выспавшийся Борис, в той же белой, но немного смятой рубашке, потягивал кофе в зале переговоров. Хриплым голосом с амбре, скорее всего, он продолжил знакомство с водкой, поведал: «А мне перепало вчера вечером, ты знаешь, сама пришла ко мне в номер. - На удивлённый взгляд Филиппа, понял, что нужно объяснить, какая гостья к нему пришла вчера вечером, продолжил. -Мы вчера неплохо побродили по местным барам, но ты знаешь, мне кажется, их водку нельзя смешивать с пивом. Ты не представляешь, как у меня болит голова. Я вернулся уже после полуночи, хотел в душ и тут стук в дверь. Я открываю – там такая красотка – высокая и красивая– 100 % мисс мира, откуда они у них берутся в таком количестве? да и взяла недорого, всего 200 или 300, не помню, ох как болит голова, даже волосы болят. Сегодня я пас, замени меня, плиз.»
На этот раз все переговоры вёл Филипп. Мила, одетая в зелёную блузку, тон которой невероятно подходил к её глазам и чёрную длинную юбку, походила больше на учительницу, чувствуя себя намного свободнее и увереннее, благодарно смотрела на Филиппа, её начальство тоже с очевидным уважением и интересом рассматривали благородного француза. Главный инженер, от которого тоже сильно пахло водкой, даже пытался шутить на одному ему смешные анекдоты про чукч – коренное население русского севера, но Миле сложно было найти языковые эквиваленты для перевода, на что Филипп задиристо рассмеялся, показывая большой палец руки инженеру, одновременно говоря Миле: « Я ничего не понял в этом дурацком анекдоте, но я понимаю, что надо смеяться, я смеюсь, чтобы Вам помочь.» Все дружно заулыбались, подписали договор, всё было прекрасно. Мила искренне улыбалась, глаза сияли липовым цветом, снова благодарила своего спасителя. Борис только молча наблюдал за ними. Филипп решил идти ва банк. Ведь она скоро должна уезжать со свои начальством, и неизвестно, когда они снова увидятся, и увидятся ли. Он подошёл к главному менеджеру – невысокому мужчине средних лет с длинным носом, похожему на итальянского мафиози или французского актёра Лино Вентура. Филипп достал свой редкой красоты серебряный портсигар с резной крышкой и открыв его, сказал, что ищет сигары в Москве, не могли бы ему помочь. «Конечно, конечно, любой каприз за ваши деньги.»- Пошутил русский Вентура и подозвав Милу, поручил ей помочь Филиппу найти сигареты, они их подождут до вечернего поезда.
Так как Мила не была коренной москвичкой и в столицу приезжала очень редко, то ей сложно было ориентироваться в бутиках и магазинах. Помог начальник отдела переводов Торговой палаты и подсказал хороший адрес – в гостинице Украина на первом этаже есть сигарный отдел в сувенирном магазинчике. Они взяли такси и поехали в гостиницу на Кутузовском проспекте– величественное здание сталинского ампира, известное всему миру. Мила никогда не была в таких фешенебельных гостиницах и заметно нервничала и, как ему показалось, стеснялась. Шофёр такси многозначительно поглядывал то на неё, то на Филиппа, одиноко сидевшего на заднем сидении: « А вы знаете, что в «Украине» спрашивают паспорта? И женатым нельзя в номера?» Мила снова покраснела, возвела глаза к небу и буркнула: «Мы по делам, ему сигары надо купить.» На первом этаже гостиницы – высокие ступеньки, укрытые красными коврам, вели к ресепшен, охранник в красной же ливрее сканировал входящих и мгновенно считывал клиентов по стоимости одежды, обуви, внешнему виду и безошибочно направился к Филиппу, обратившись на английском языке, который объяснил в свою очередь, что они ищут редкие сигары. Охранник – высокий рыжеватый парень с холодными глазами - лучезарно улыбнулся и провёл их в сувенирный магазин, попутно предлагая услуги переводчика, таксиста, эскорт даму, массажистов и всё, что только он не пожелает. Филипп поблагодарил молодого человека и ответил, что ему никто не нужен, у него прекрасная переводчица. Парень полу-презрительно оценивающе посмотрел на Милу и моментально определил в ней провинциалку, судя по стилю одежды и нелепым туфлям с квадратными носами, учительницу, робкую, небогатую, и всем своим видом дал понять, что она не подходит такому шикарному господину, и него всегда что есть предложить. Мила так напряглась, что даже ничего не могла ответить своему обидчику, глаза покраснели, вот-вот пойдёт дождь из слёз. «Боже мой, какой бриллиант, впечатлительная, чувствительная, обидчивая, беспомощная, как ребёнок, управляемая, идеальный вариант для жены.» Филипп холодно поблагодарил охранника за помощь, и поднеся её руку к губам, почувствовал дрожь пальцев, галантно поцеловал и сказал: «Вы моя лучшая переводчица, не обращайте внимания на этого невоспитанного лакея. Пойдёмте, наконец, выберем мои сигары. Вам, ведь нужно скоро возвращаться в родной город? Вам не холодно? Я предполагаю, что от денег Вы откажетесь? Так вот, Вы можете дать Ваш телефон или адрес? В благодарность за Вашу помощь, я Вам буду высылать открытки из разных городов Франции, я много путешествую по делам бизнеса. Вы во Франции ещё ни разу не были? Пока не были…»
Когда они вернулись в свою гостиницу, начальство Милы уже ожидало её на паркинге в машине и ей понадобилось лишь 15 минут, чтобы забрать свои вещи из номера и сдать ключи. Филипп с Борисом поблагодарили её начальство за успешные переговоры, и отдельно Милу за прекрасную работу, и выразили надежду на ближайшее сотрудничество. Дверца Нивы баклажанового цвета захлопнулась, немного грустный взгляд Милы и прощальный жест её спутников сдвинулись, оставив за собой выхлопы бензина и непонятные ощущения дежа вю.
В самолёте Борис спросил Филиппа, есть ли у него личный телефон Милы. Филипп улыбнулся и протянул ему записанный Милиной рукой номер телефона и сказал: «Возьми, мне он не нужен.» Единственное, чего он не сказал Борису, что в его ежедневнике уже записан её адрес, домашний телефон и даже день её рождения. План завоевания уже почти созрел, остались лишь детали и декор.