Ездить в Красноярск мне приходилось один-два раза в год, и билеты частенько были проблемой. В этот раз билет в купе удалось купить заранее, но только на поезд, проходящий через Тюмень в середине ночи – в три часа с «копейками». Провожал меня на поезд муж, что случалось редко.
Пройдя в вагон и отыскав нужное купе, муж дернул за ручку, но дверь не открылась. Мы не удивились, ведь была ночь, пассажиры спали и, видимо, закрылись изнутри. Я постучала и тоже подергала ручку. Дверь подалась, но откатилась обратно. Что-то держало ее с той стороны. Постучали снова. После минутной возни за дверью, она открылась, представив нашему взору оригинальное зрелище.
Съехав с нижней полки вместе с матрасом и подушкой, на полу спал мужчина в трусах, неудобно завернув голову под столиком и упираясь ногами в дверь. В купе висел стойкий запах перегара. С верхних полок свешивались головы еще двух мужчин.
- И что здесь происходит? – спросила я. – Слезайте и уложите вашего попутчика на место. Не мне же этим заниматься!
Мужчины засуетились, спрыгнули, еле затащили его вдвоем на полку вместе с постелью, укрыли простыней и живенько «взлетели» обратно.
- Как ты поедешь в такой компании?! – возмутился муж. - Пойдем к проводнице, пусть переселит тебя.
Но затевать разборки среди ночи у меня не было ни желания, ни сил.
- Все нормально, не волнуйся. Лягу спать, а утром он проспится. Успокойся, ставь вещи и иди домой. Сейчас только и мечтаю скорее уснуть, утром разберемся.
Поворчав для порядка, муж ушел. А я стала ждать проводницу. Мужчины на верхних полках не спали, и я спросила:
- Что же вы своего товарища на полу бросили? Пили-то вместе?
- Зачем так говоришь? – заговорили оба с сильным акцентом. – Мы совсем не пили. Он со своими дружками пил–гулял, только час назад разошлись. Мы его первый раз видим, кто такой не знаем.
Наконец поезд тронулся, проводница принесла постельное белье. Можно было ложиться спать. Но не тут-то было!
Наш «алкоголик» так самозабвенно храпел, свистел и похрюкивал во сне, что на столике дребезжал стакан в подстаканнике и содрогались стены купе. Я вертелась с боку на бок, проваливалась в сон и снова просыпалась с очередной руладой. Светало, а муки бессонницы продолжались.
Повернувшись в очередной раз на бок, я неожиданно встретилась взглядом с проснувшимся алкашом, который под столом вполне осмысленно смотрел на меня.
- Послушайте, мужчина, - не удержалась я, - вы так храпите, что уснуть невозможно. Сил уже нет никаких!
- Извините, - пробормотал он.
Воспользовавшись наступившей тишиной, я отвернулась к стенке и тут же уснула. Из сонной глубины слышала, как «несчастный» пытался не храпеть, засыпал, всхрапывал и тут же просыпался сам. Вот и поделом тебе, сам помучайся без сна!
Проснулась, когда в окно било жаркое солнце, и в купе становилось душно. Первое, что увидела, - молодого симпатичного умытого и чисто выбритого мужчину, который сидел напротив меня на нижней полке. Было невозможно поверить, что это он валялся ночью под столом купе и жутко храпел. Перемены были разительные.
- Доброе утро, - произнесла я неуверенно.
- Доброе, конечно доброе! – отозвался с обаятельной улыбкой молодой человек. – Вы извините, мы тут с ребятами выпили маленько. С курсов повышения квалификации едем. Месяц дома не были. Скоро моя станция…
И, практически, не останавливаясь, он рассказал, что женат и очень любит жену, везет ей и детям (сыну и дочке) подарки, и что дед у него воевал, и весь поселок знает его семью и его самого. Получался портрет примерного семьянина и отличного работника.
Мужчины на верхних полках хранили молчание. Я тоже не перебивала, понимая, что он пытается исправить мнение о себе, объяснить, что не так плох, и происходит из уважаемой семьи.
Скоро мы остановились на небольшой станции, где поезд стоит всего две минуты. Молодой человек достал чемодан, большую коробку с игрой «Футбол», попрощался и ушел. Я смотрела из окна коридора, как он бодро шагает от вокзала, подтянутый, в белой рубашке, поминутно здороваясь и с улыбкой кивая встречным людям. Было понятно, что он приехал домой, где все его хорошо знают.
Вернувшись в купе, проговорила:
- Вот и пойми. Совсем другой, вполне приличный человек. И кто бы мог подумать?
На верхних полках оживились, и мужчины спустились вниз.
- Так мы ему утром рассказали, что тут было ночью. Это он перед вами себя прилично вел, а вчера пьяный так разошелся, что мы и спуститься вниз боялись, думали, поколотит.
Да уж, пили и куролесили с русским размахом, подумалось мне.
Но тут в дверях купе возникла цыганка и спросила:
- Нижняя полка свободна?
Мужчины дружно закивали, и через несколько минут она появилась снова с огромной дорожной сумкой и пакетом с едой. Так в нашем купе поселилась Роза.
Она была молодой, очень худой и смуглой, подвижной и разговорчивой. Расположившись на своем месте, Роза приступила к знакомству, по-деловому взяв порядок в купе в свои руки. Выяснилось, что высокого молодого и симпатичного мужчину зовут Тимур, он азербайджанец. Плотный невысокий и узкоглазый - таджик Азат. Он ехал до Новосибирска, а Роза и Тимур следовали до Ангарска.
Пора было завтракать. Мы с Розой под разговоры доставали запасы провизии и раскладывали на столике, приглашая мужчин присоединиться. Азат достал пироги, купленные на какой-то станции, помолился Аллаху и степенно приступил к еде. Тимур вышел из купе и встал в коридоре у окна. Стало понятно, что у него не было с собой еды, а, возможно, и денег. Роза притащила его за стол силой, не слушая никаких возражений, и сразу определила себе в «рыцари». Всю дорогу он носил нам чай, выходил с Розой курить на остановках и делал все, что она просила. У них нашлись общие знакомые в Ангарске и темы для разговоров.
Мне было интересно их слушать, практически, не участвуя в беседе, и мое присутствие их нисколько не смущало. Понемногу раскрывались их судьбы и непростые жизненные ситуации, в которые они попали.
Проще всего жизнь давалась двадцатилетнему Азату, который неукоснительно следовал наказам отца, полностью полагаясь на его мудрость. Не пил, не курил, верил в Аллаха и пророка его Мухаммеда, исправно молился и соблюдал все национальные законы и правила, много не раздумывая над сложностями бытия. Он ехал в Новосибирск по вызову отца, который нашел там работу им обоим, и был этим вполне доволен.
Роза выросла в цыганской семье с ее обычаями, но в 17 лет влюбилась в русского парня, который привел Розу в свой дом и заявил, что женится, хочет мать того или нет. В 21 год у нее уже было двое детей. С мужем жили хорошо, и теща смирилась с выбором сына, видя, что невестка - неплохая мать и хозяйка.
Был у Розы любимый брат погодок, которого она опекала с детства и не отпускала от себя:
- Он доверчивый был, как ребенок. Один никуда не ходил, больше дома сидел. Я очень за него боялась. Но родня позвала его в гости в Ангарск, ему очень хотелось, и я отпустила, – рассказывала она. – От меня долго скрывали, что он там умер при непонятных обстоятельствах, и сказали, только когда я потребовала вернуть брата домой. А его уже похоронили.
Вот Роза и ехала в Ангарск, оставив детей на мужа и свекровь, выяснять обстоятельства смерти любимого брата. Как я поняла, цыганский клан там не маленький, и Роза знакома с бароном, на помощь которого рассчитывала. Она подозревала, что не обошлось без наркотиков, и намеревалась учинить серьезные разборки. Мы нисколько не сомневались, что с ее энергией и напором виновные в смерти брата будут найдены и наказаны.
У Тимура совсем другая история. Они с братом – близнецом приехали в Ангарск на заработки пять лет назад. Недавно его брат женился на девушке, которую сосватал ему на родине отец, получил богатое приданое за невестой и немалые деньги от отца «на жизнь», вернулся в Ангарск с женой.
Тимур же полюбил русскую девушку, она забеременела, и год назад он отправился домой просить благословения отца на брак. Но отец выбора сына не одобрил, нашел ему невесту-азербайджанку и отобрал паспорт, чтобы тот не сбежал. Да еще пригрозил, что наследства лишит и ни копейки не даст, если ослушается.
- Не могу я с ней жить и не буду, - твердил Тимур. – Смотреть на нее не могу.
И Тимур все-таки сбежал. Кое-как найдя работу, он скопил денег, которых едва хватило доехать до Москвы. Выкрасть паспорт ему помог младший брат. В Москве он работал на стройках почти 4 месяца и собрал денег на билет до Ангарска. К этому времени у него уже родился сын, фотографию которого ему прислали.
Теперь он едет к сыну и любимой женщине, которые ждут и будут встречать его на вокзале.
- А я все мучаюсь, думаю, - говорил Тимур. – Правильно ли я поступил?
Мы с Розой дружно его поддержали, а Азат – нет:
- Я женюсь, как отец скажет. Так правильно. Это по нашим законам, - спокойно сказал он.
- Брат меня тоже не одобрил, - грустно сообщил Тимур. – Сказал: всю жизнь в нищете проживешь теперь. Но как же мне жить, не видя сына?
- Все образуется, - твердо заявила Роза. – Меня тоже за русского отдавать не хотели, пугали, что бросит. А уже пять лет живем, и все хорошо. И у тебя все наладится, отец внука увидит и простит тебя.
У меня такой уверенности не было, но высказывать сомнения не стала. Поступок Тимура, на мой взгляд, настоящий, мужской. Не думала, что в наше практичное время находятся смельчаки поступать по зову сердца. Но мир бывает жестоким, а национальные рамки – серьезная преграда для счастливой жизни.
Азат вышел ночью в Новосибирске, я приехала днем в Красноярск, а Роза с Тимуром покатили в Ангарск.
Чем закончилась миссия Розы и как сложилась судьба Тимура, мне не известно. Но я часто вспоминаю ту поездку и наше многонациональное купе, мысленно сочиняя возможные варианты окончания историй Тимура и Розы.
Надеюсь, они справились с ситуацией, здоровы и живут счастливо.
2020 г.