- Спасибо, - прошелестело совсем рядом, так, что Сашка даже кожей почувствовал нежные губы Зои на мочке своего уха.
Она стояла напротив - такая трогательная и родная, что ему нестерпимо хотелось её целовать – целовать по-настоящему, по-взрослому - всю, не пропуская ни одного миллиметра; целовать так, как он никогда ещё себе не позволял, ну, если только мысленно, в мечтах, чаще всего по ночам, когда ворочаясь с боку на бок, не мог уснуть. Стыдясь своих фантазий, гнал их от себя, но стоило только закрыть глаза, как перед ним вновь возникала Зоя, начинало учащённо биться сердце - природа безжалостно издевалась над ним, лишая сна и покоя.
- Зай, там на листочке записан номер телефона моей бабушки, она очень хочет с тобой познакомиться. Как только соберёшься в Ленинград, позвони, я тебя встречу, - спасительно подкинула память.
Зоя недоумённо посмотрела на него огромными глазищами, в которых плескались капельки солнечного света.
- Ты же совсем не знаешь города! Я провожу тебя до училища, подожду, пока сдашь документы, а потом мы с тобой будем гулять. Представляешь, Зайка?! Вдвоём в огромном городе!
- Ага! Уже! Нагулялись! – всё ещё продолжая гладить бархатистую шубку медвежонка, рассмеялась Зойка. – На семейном совете принято решение, что сопровождать меня будут дед и Илюша. Удивляюсь, как бабуленька с Егорычем не изъявили желания поддержать любимую внученьку в столь ответственный час своим присутствием! С мамой-то понятно – там работа. Но если будет выходной, то не исключено, что и она внесёт свою лепту в это исторически важное для советского народа событие!
- Неслабая поддержка! – развёл руки Саша. – А потом какие у них планы? – всё ещё не теряя надежды на романтическую прогулку, поинтересовался он.
- К дяде Мите, давно не виделись, он ждёт.
- Так пусть едут, а мы с тобой прогуляемся.
- Не знаю, Саш! Чего заранее загадывать,- ушла она от прямого ответа, решив, что так будет лучше. Во всяком случае, пока лучше.
- Согласен! Только ты обязательно позвони! Я встречу. И, Зайчонок, я там мебель для Егорыча приготовил, его-то совсем в рухлядь превратилась, может, дойдём до него?
Егорыч встретил их, сидя на завалинке, возле своего дома. Несмотря на жаркий день, он был в изношенной фуфайчонке и валенках.
- Молодёжь! – обрадовался он. – Порадовали! Давно не были, думал, забыли совсем старика…
- Деда, ты же знаешь, что мы экзамены сдавали, какое тут ходить по гостям, - Зойка обвила руками его куриную шею и звонко чмокнула в щёку. – Мы по делу! Сашка мебель хочет тебе привезти, а то твоя-то совсем развалилась.
- Да на что она мне, Зоюшка?! – замахал руками Егорыч. – Я ужо скоро в домовину лягу…
- Деда, не начинай, а?! – не дала ему договорить Зоя. - Ты какой год уже в неё укладываешься?
- Давненько, - глухо, со старческой хрипотцой захихикал довольный Егорыч. – Да Господь всё не прибират…
- У твоего Господа свои планы, по всей видимости, с твоими не совпадают, так что живи! А мебель мы заменим и перестановку в доме сделаем, заодно и порядок наведём, лишнюю паутину хоть выметем.
- С трактором договорюсь, Егорыч! Там немного: кровать, шкаф и стол кухонный. Я проверил – всё крепкое и надёжное.
- Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! – не дала Егорычу и слово вставить Зойка, заодно блеснув своими знаниями в области юриспруденции. Совсем недавно услышала эту фразу по телевизору в одной из передач, и так она ей понравилась, что, не надеясь на свою девичью память, записала в блокнот.
Саша боялся, что мужики после работы пропустят по стаканчику, а потом никто из них не согласится сесть за руль, в совхозе с этим делом было строго. Два года назад Валентин Поликарпов по пьяни снёс один из электрических столбов, только что установленных в деревне вдоль главной улицы. Одно дело деревня частично осталась без света – не привыкать, так сам он в тяжелейшем состоянии был доставлен в больницу, а парень, что приехал к нему из города в гости, скончался в машине «Скорой помощи». После этого случая Добромыслов строго-настрого запретил не то, что садиться за руль, к транспорту близко не подходить даже после кружки пива. Были смельчаки, кто, наплевав на приказ директора, пропускал по кружечке пивка, мол, да что он нам сделает… Потом слесарили в ремонтных мастерских не по одному месяцу, там всегда ощущалась нехватка рабочих рук.
До девяти вечера всё было справлено. Не остались в стороне и Добромыслов с Ильёй – помогли ребятам. Их хоть и собралось пять человек, но опыта всё же маловато, а один шкаф – массивный дубовый из трех, пусть и не широких, створок по семь потов согнал с каждого. Зоя с Леной перемыли весь дом, выскребли застаревшую грязь, что годами копилась за старой мебелью, и даже успели приготовить недавно полюбившийся деду салат «Оливье», компенсируя тем самым его волнения и хлопоты: не так-то просто оказалось на деле расставаться ему со своей развалившейся мебелишкой, даже слезу пустил втихаря.
- Теперича до твоей свадьбы надобно мне дожить, Зоюшка! Под венец поведу самолично, - разговорился после выпитой стопки Егорыч. – Ты, Санёк, смотри, не обижай нашу ласточку! – взлетел вверх по привычке кривой указательный палец деда.
- Никогда, Егорыч! – подпевал ему, хоть и немного смутившийся, но довольный Сашка, отхлёбывая со стакана крепко заваренный чай.
- Так, всё! По домам! А то, я смотрю, вас понесло! – распорядилась Зойка. – Саш, тебе утром вставать в ранищу, деду отдыхать пора, а мне к экзаменам готовиться!
Несмотря на то, что ей очень не хотелось расставаться с Сашкой, ведь теперь неизвестно, когда удастся им встретиться, Зоя решила, что разговор с Илюшей откладывать нельзя: сейчас они вдвоём пойдут домой, и она обязательно спросит у него, кто же её отец. Жить в неведении, отмахиваясь от насущных проблем, невозможно! Болезненный вопрос – брат ли ей Саша? – вот уже целый день не оставляет её в покое, беспокоит и тяготит. Она честно пыталась отвлечься, уйти от него, погружаясь в ту или иную работу, но, как яблочный червь, он продолжал буравить её мозг, не давая передышки.
Продолжение: http://proza.ru/2020/07/25/127