Сказка о красавице Александрин, страстном Злодеяне Злодеяныче и пути к счастью размером в два сердца.
Есть на свете королевство малое. Малое, а значительное. Потому что занимаются там делом великим. Пекут в том королевстве торты. Да непростые, а волшебные. На каждый торт куча чудесных ингредиентов приходится, которые не каждый достать умеет. А пекутся те торты по нескольку недель или даже месяцев. А что такого в тортах особенного, скажет наш читатель. Эка невидаль. Съел и всё. Только килограммы набрал.
Но не таковские торты в королевстве малом пеклись. Каждый слой, каждый самый крошечный ингредиент, любая ягода или капелька крема несла в себе силу живительную. Съест простой человек этого тортика хоть кусочек и такая радость у него на сердце делается, такой прилив сил получается, что совсем другая жизнь у того человека начинается. Как будто не лакомство вкусил, а целое путешествие совершил, полное радостных событий и новых впечатлений.
А особым искусством такие торты делать славилась на весь мир красавица Александрин. Была она добрая и славная, любила посмеяться, а уж когда играла на своем укулеле, то не было такого слушателя, которому б не растопили в сладкий сироп эти звуки волшебные всё сердце до капли.
Жила она не тужила со своим мужем и дочкой недалеко от Главного Цеха, где торты пеклись. А на выходные, иль при какой ещё возможности, ездила Александрин со своей семьей в уютный дом, на самой границе королевства расположенный. Дом тот был не простой. В саду, внутри чудесного розария, стояла беседка малая, вся цветами увитая. Подле беседки животные жили волшебные - мохноносики. Мягкие, теплые, ласковые - сердце радуется! Погладишь такое существо, прижмёшься к тёплому боку, вся грусть без следа исчезнет. А внутри беседки той две книги лежало. Одна с рубином, почти невидимым на алой бархатной обложке, а другая с сапфиром, тоже едва различимым на синем уже бархате.
Были это Книги Мудрости, хранившие все знания, самые глубинные, что семья Александрин за все поколения накопить сумела. Ежели что по мужским делам разузнать требовалось, раскрывала наша красавица сапфировую книгу, а уж по женским, понятно, рубиновая книга всегда наилучшим советчиком была. Да и просто, безо всякого совета, любила Александрин в беседке этой посидеть, рецептуру торта нового обдумать или ещё о каком деле важном иль не очень порассуждать. Как бы там ни было, а был этот дом с беседкой в розарии её местом силы, да отдохновения.
И вот случилось так, что возжелал волшебник Злодеян Злодеяныч заполучить себе красавицу Александрин в жёны. Перво-наперво надо ему было от мужа её избавиться. Дождался он, когда Александрин в волшебное турне один из своих тортов повезёт, пробрался ночью в дом, да - бах-барабах! - наложил на мужа её заклятие.
С тех пор мужа её как подменили. Стал он злым, да пакостным, только диву давайся. Мучительно было Александрин такое наблюдать, да мужнины пакости, Злодеяном подсказанные, сносить. Но делать нечего, пришлось им разойтись.
А Злодеян-то Злодеяныч рад радёшенек. Стал он ждать, когда загрустит Александрин, чтоб, значит, женихом к ней во всей красе явиться. А красавица наша дочку обняла, в дом с розарием съездила, с книгами побеседовала, на укулеле своем поиграла, да и дальше начала торты волшебные придумывать, да в дальние королевства их вывозить, всякую грусть от себя прогоняя.
Чуть не лопнул от злости Злодеян. День и ночь искал в волшебном шаре, как ему к себе Александрин привадить. Под утро скумекал. Надо у неё все ценности оставшиеся отобрать, решил волшебник. И тогда, оставшись без опоры жизненной, примет она его, злодеянову, любовь. Раскроет ему свои объятия. Допустит к шикарным волосам, да нежной коже, только на него смотреть станет. Представил на миг себе волшебник, что уж есть Александрин его жена, аж дух захватило, насилу с башни замка своего от восторга не рухнул (а жаль!)
Стал он думать, как же отнять у красавицы нашей и торты её, и укулеле, и дом с розарием. И придумал.
- Нашлю-ка я на неё болезнь какую, -копаясь в банках с зельями рассуждал Злодеян, - но только чтоб вылечилась! А то зачем же мне жена хворая! А дом с розарием мы муженьку её бывшему поручим! В самый раз будет! - злобно рассмеялся волшебник, да и наслал, аспид, на карету, в которой Александрин ехала, мух-разозлеек. Разозлейки на дорогу как выскочили, тут и крушение случилось. Шум, гам, тарарам!
- Ну всё! - завопил Злодеяныч над волшебным шаром, в котором за происходящим следил, - теперь с такой рукой ни играть на укулеле, ни торты свои по миру возить она не сможет! Выгонят её с Королевской пекарни! А тут уж я её - цап-царап! - и в спаленку...эээ...кхм... точнее под венец сначала, - одёрнул сам себя разгорячившийся от жарких мечт Злодеян Злодеяныч. Всё ж воспитания он был старого, и все эти вольности современные не признавал. Да и страсть как хотелось ему посмотреть, какой красавицей будет Александрин в подвенечном наряде, да с живыми цветами в волосах. Ах!
Но и тут не вышло дело у Злодеяна. Ведь у добрых и весёлых людей, какой была наша с вами красавица, всегда друзей куча. Да ни каких-нибудь там льстивых пройдох, а самых настоящих, верных. Окружили друзья Александрин заботой да лаской, и Королева даже и не думала Пекарню такой кудесницы лишать. Выздоровела Александрин вскорости. Только вот укулеле отложить пришлось. Да бывший муж вдруг начал на дом с розарием покушаться. Я, говорит, там такой же как и ты хозяин, а потому, вот что хочешь делай, а прямо посреди розария я сапожную мастерскую поставлю и всё! Вела-вела с ним Александрин переговоры, а никак дело не ладилось. Но и тут не давала наша красавица себе грустить. Знай, дочку обнимает, торты печёт, да вблизи книг и мохноносиков сердце греет.
От такого провалу Злодеян Злодеяныч чуть замок свой от злости на камни не разнёс. А потом с мокрой тряпкой на голове надолго слёг. Никак не давалась ему Александрин в руки. Вот ведь какое окаянство. А когда очнулся, да в шар волшебный полез, то так за сердце и схватился. Пока буйствовал волшебник, да с тряпкой на лбу лежал, влюбился в нашу красавицу добрый да ладный рыцарь. Да не просто влюбился.
- Это что же это делается! - заголосил над шаром Злодеян Злодеяныч, - пока я буквально прикован к постели, эта вертихвостка на свидания шастает! Ух, неверная! - не иначе как от любовной горячки совсем заговорился Злодеяныч. И в такую он злобу впал, что решил сызнова наслать мух-разозлеек на дорогу, по которой Александрин ехала, чтоб уж, страшно вымолвить, не досталась наша красавица никому.
Сказано-сделано, эх! Наслал волшебник мух-разозлеек на дорогу, снова - бах-барабах! - крушение! Только одного не учёл горе-воздыхатель. Там, где любовь настоящая есть, как щитом закрывает она собой от невзгод два сердца, что слились воедино в какой-то волшебный миг. Пострадала наша Александрин сызнова. Только выходил её рыцарь, излечил своей заботой и любовью. И так расцвела, так засияла наша красавица в то время, что хватило ей сил не просто торт, а торт тортов испечь, да в мировое турне его везти на радость всем зрителям да участникам торжества.
А рыцарь с дочкой её в родном королевстве дожидались, да в розарии мохноносиков гладили, наблюдая как искрятся заботой и любовью драгоценные рубин с сапфиром на бархатных обложках. А когда вернулась Александрин, сыграли свадьбу. И была наша красавица так хороша в подвенечном наряде, так упоительно венчали живые цветы её роскошные волосы, что, глядя на это, лопнул от злости у своего шара Золодеян Злодеяныч, что и следа от него не осталось. И пусть чары злые его кое-где ещё рассеиваются, но дайте срок, и они канут в небытие.
Там, где мерцают добром и мудростью два драгоценных камня, там, где руки тянутся обнять своего ребенка и там, где есть на двоих одно, полное любви сердце, бессильны будут все козни мира.