17.00
«Научите не скудеть в любви.
Чем заменишь любовь? Ничем.
А любовь к самому себе –
противоположность любви».
Антуан де Сент-Экзюпери. «Цитадель»
Девушки справились быстро. Бокалы, салаты, знаменитые пироги Замили, запотевшие кувшины с морсом и компотом, несколько бутылок из погреба, несколько видов соуса, просто нарезанные свежие овощи – все это компактно расположилось на столе в считанные минуты. Замиля провела отличную подготовительную работу.
Расселись, выпили, улыбнулись друг другу. Шашлык улыбнулся ароматом – он был почти готов, оставалось лишь дважды-трижды провернуть его на шампурах.
- Мы говорили про любовь, - напомнил Савва.
- Не совсем, - исправил Антон. – Мы говорили о любви и сексе.
- О! в сексе я совершенно непоследователен! – воскликнул Савва. – Зато весьма последователен в любви, - тут же добавил, заметив, что Альвина нахмурила бровки.
- И за что ты меня полюбил? – каверзно спросила двадцатилетняя нимфа, приготовившись слушать панегирики.
- Как за что? – удивился Савва. – За короткую юбку, высокий каблук и широкую резинку чулок. И, несомненно, – за тонкий ум.
Последнее замечание спасло Савву от новой морщинки меж бровей. Авелина решила тут же проявить тонкость ума.
- А вот Вы, Замиля, - спросила Альвина, - за что любите Антона Нестеровича?
- Я родилась, чтобы носить ему пиво по утрам, - просто ответила Замиля.
- Восхитительно! – возрадовался Савва. – Это звучит более проникновенно, чем любое признание в любви!
- Шашлык готов, - объявил Антон, чтобы сменить тему; ему было слегка неудобно, но очень приятно.
17.15
Но тему менять никто не собирался. Тема любви, как говориться, плотно зашла в беседу. Тем более, что может быть основательнее для начала разговора, чем тема любви? Правда, говорили не только о ней и не столько о ней. Говорили около нее.
- Вы слишком хороши для Антона, - не унимался Савва. – И я считаю, что самое дикое извращение - любить хороших девочек. – И тут же обратился к Альвине:
- Слушай, немедленно перелюби меня: перестань любить за то, что я красивый, полюби за то, что я умный. И я тебя с ума за красоту перелюблю.
Альвина не поняла веселого сарказма, но на всякий случай улыбнулась и сочла нужным что-то молвить в ответ. И молвила:
- А мы с Саввочкой замечательные друзья.
- Дружить вместо или после любви - все равно, что жить после смерти, - сказал Антон, втискивая разнос с дымящимся шашлыком между блюд.
- Да ты, братец, философ, - констатировал Савва, произнеся слово «философ» с отчетливым ударением на последнем слоге.
- Нет, всего лишь отельер. Вот мой отец был действительно философ. И замечательный историк, - с грустью вспомнил Антон Нестерович.
Савва почувствовал и понял грусть товарища, а потому постарался вернуть течение беседы в прежнее русло. Вернее, попытался смешать любовь и философию пространным монологом.
- Требовать от любви верности - все равно что требовать от тигра стать вегетарианцем, - многозначительно сообщил Савва. - Человек, способный любить, не сумеет жить в монохромном мире. Само умение любить будет раскрашивать мир в яркие краски и призывать к новым свершениям. Другое дело, что существует социальный договор. Именно его нарушение и называют в быту супружеской неверностью. Но любой юрист скажет: разумность - один из основных принципов любой договоренности. И тут снова возвращаемся к тигру-вегетарианцу.
Альвина согласилась, к немалому удивлению Антона.
- Совершать можно глупости, но не подлости, - кивнула она. - Прислушиваться к чужим советам, но не попадать под влияние. Любить многих, оставаться верным одной...
Антон понял, что речь идет о каком-то неизвестном ему контексте либо Альвина процитировала некий статус из социальных сетей. А потому Антон Нестерович тактично промолчал.
- Женщина дарит благосклонность мужчине в двух случаях, - с готовностью подхватил Савва. - Из жалости или в благодарность. Кроме того, женщине свойственно и жалость, и благодарность иногда называть любовью.
Антону тропинка сия показалась путанной и способной завести в непредсказуемые дебри.
- Каждый из нас пребывает в постоянных поисках романтики, заботы, любви, - сказал Антон, одновременно откупоривая красное бордо под мясо. - Все никак мы не хотим верить, что романтика - это обычный флирт, а следовательно - понты. Забота, которую кто-то к нам проявляет, на деле превращается в наши обязательства. Ну, а любовь, та, о которой столько песен, - это смесь влечения и привычки, физиология да психология в различных пропорциях, зависящих от стажа этого чувства.
- Золотые слова, дорогой мой друг! – оценил Савва. – Дай я тебя поцелую, - и действительно перегнулся через подлокотник стула и облобызал Антона. – А как Вы считаете, уважаемая Замеля: есть любовь на нашем грешном свете?
- Любящая женщина желает быть с любимым. – Замеля никогда не вмешивалась в разговор, пока е об этом не попросят. - И ничего больше. И любовью своей продлевает жизнь мужчины. Если женщина желает что-либо еще, то жизнь мужчины она сокращает в геометрической прогрессии - в зависимости от количества желаний.
Савва долго смотрел на хозяйку дома, потом расхохотался.
- Храни себя - ищи любящую женщину, - воскликнул он. - Как там это будет у французов вдобавок к их cherchez la femme?
17.30
В это время дождь прекратился, облака рассеялись, вечернее солнце залило влажные кроны садовых деревьев и по-летнему зеленый газон. Антон расправил плечи – захотелось жить, любить, верить. И сказать что-то жизнеутверждающее по этому поводу.
- Любовь одновременно делает всемогущим и беззащитным, - нашел Антон нужные слова.
- Несомненно, - уважительно согласилась Альвина и отрыла в глубинах памяти вновь что-то социально-статусное, что слабо вязалось с общей канвой беседы, но кто же следит за канвой беседы за дружеским столом у мангала после третьего бокала вина? - Наверное, любовь запретна для тех, кто боится разлук, как жизнь запретна для тех, кто боится смерти.
- Любовь к Женщине, рука Друга и Рыцарство по отношению к Людям, - вот за что стоит в этой жизни хвататься изо всех сил, - поддержал Савва свою спутницу. - Но с годами понимаешь, что Женщина видит любовь по-своему и начинает рыдать всякий раз, когда слышит твое видение. Друзья чаще ищут выгод (я не про здесь присутствующих). И вот тут может наступить разочарование. Ах! У тебя остается Рыцарство. И уж тут все зависит от того, как ты его понимаешь.
- И как ты понимаешь Рыцарство? – улыбнулся Антон.
- Моя любовь к женщинам переросла в любовь к людям. Моя любовь к людям переросла в безграничное доверие. Мое доверие переросло в полное неприятие лжи, глупости и лицемерия, - с готовностью откликнулся Савва. – Вот это неприятие и есть Рыцарство. А любовь – странный предмет: вот она есть, а вот ее нет. Утрачена безвозвратно.
- Не стоит печалиться, что любовь утрачена, - тихо, как бы сама себе сказала Замиля. - Раз утрачена - значит, не любовь. Настоящая - и сама не пропадет, и тебя не отпустит.
Савва вновь долго смотрел на Замилю, словно изучал ее, а потом решил поиграть в философа.
- В преобладающем большинстве любая модель отношений между людьми в той или иной пропорции включает три основных составляющих: любовь, уважение, страх, - мудро заметил он. - При этом уважение является наиболее плодотворным компонентом, поскольку, в отличие от страха и даже от любви, не подразумевает зависимости.
- Ты говоришь о любви конкретной или абстрактной? – живо поинтересовался Антон. - Абстрактная любовь к конкретному человеку представляется явлением иррациональным, бессмысленным, даже невозможным, а потому отторгается на подсознательном уровне. Мы любим не других, мы любим отражения себя в других. И наоборот, лишь отражаясь в других, вызываем ответное чувство. И чувство это тем перспективнее, чем чище зеркало, чем выше четкость отражения.
- Как правило, любимый мужчина для женщины - это некий эмоциональный коктейль, - заметил Савва с интонацией спорщика, -включающий все необходимые для души ингредиенты. Если хочет путешествовать - может, чего-то не хватает? Какая уж тут любовь?
При этих словах оратор многозначительно посмотрел на Альвину, однако девушка подкурила сигарету, сделав вид, что речь о пристрастиях к путешествиям – не о ней. Юркий такс, который крутился под столом, требовательно стал передними лапами девушке на колени. Та дала ему кусочек мяса.
- Не стоит давать ему со стола, - попросила Замиля. – Ему потом плохо, к ветеринару возили уже дважды.
Альвина попробовала погладить Юрку меж ушей, но пес зарычал – нельзя гладить собаку, когда она уничтожает добычу.
- Чаще всего платить за любовь, - сказал Антон, - не важно, как – машинами, шубами, путешествиями, украшениями, просто деньгами - это благодарить за возможность любить самому. Но это уже дебри...
- Дебри, - согласился Савва и тут же провозгласил голосом магистра Йода из «Звездных войн»:
- Я горжусь тем, мой юный падаван, что дожил до седых волос и ни разу не платил за любовь!
И немедля ответил себе голосом Энакина Скайуокера:
- Наставник, Вы гордитесь тем, что с юных лет были жмотом?
Получилось забавно. Все вежливо, но искренне посмеялись.
17.45
- Порою даже самые ценные дары могут стать наказанием, - Антон продолжил тему «цены любви».
- Примеры! – потребовал Савва.
- При отсутствии меры и баланса, - пояснил Антон. - Даже витамины в чрезмерном количестве могут вызвать аллергию и нарушение обмена веществ.
- У меня такое было! – Альвина обрадовалась возможности поддержать разговор. – На клубнику. Переборщила в смузи.
- Любовь - великая сила и неоспоримое благо, может изрядно покалечить при неумелом пользовании, - продолжил Антон. - Вместо созидающих процессов может запустить в душе процессы разложения - при недолжной дозировке. При малейших признаках опасности стоит разбавлять любовь обычным интимом, пока не будет вновь достигнут благотворный баланс.
- У кого-то беспорядочные половые связи, а у кого-то беспорядочная половая мастурбация, - понимающе улыбнулся Савва.
- За это стоит выпить, - согласился Антон.
Разлили, выпили. Остались только пустые бутылки под столом и ни одной полной на столе. Антон отправился в погреб за благородной Бургундией. Нельзя сказать, что он хранил в доме те вина, которые принято называть великими, но энотека была подобрана со вкусом и знанием дела. Когда Антон вернулся к столу, Савва, единолично завладевший вниманием женщин, эмоционально вещал, размахивая руками и расплескивая остатки вина в бокале.
- Что бы ни говорила женщина, - вещал Савва, - она всегда ориентирована на статус мужчины, на его социально-материальные перспективы и на перспективы отношений. Никаких чистых чувств. Никакого искусства ради искусства. Нет в этом ничего плохого или хорошего. Просто женщины так понимают любовь.
- Я бы поспорила, - тихо заметила Замиля.
- А я категорически не согласна, - громко возразила Альвина, меж пальцев которой дымилась очередная сигарета.
- Вот возьмите "Синдром Татьяны Лариной"… - доказывал Савва.
- Что за новшество в психологии? – вопросила Альвина с мудрым от алкоголя лицом и попыталась закинуть ногу за ногу; вышло слабоубедительно.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна…
- продекламировал Савва. - Та ли это любовь, что, по словам Данте и по сути, "движет солнца и светила"? Любовь, не ведающая границ, и вдруг спотыкается об условные узы брака? Улыбку вызывает. Не любовь, а какое-то женское ехидство: "Не берешь меня в жены? Так не получишь ничего!" При этом не факт, что не получат другие. Через годик-другой, когда поутихнет женская досада. По-разному видят любовь мужчины и женщины. Шучу, конечно: художественный образ глубок, замысловат, сложен. Но в быту такой "синдром" - кругом и всюду.
- Если очень ждешь кого-то, не стоит торопить объект ожидания. Нужно запастись терпением. Поторопишь - и придется ждать сначала, - сказала Замиля, видимо, обратив внимание на «годик-другой» в монологе ресторатора.
- Подождать? – шутливо нахмурился Савва и погладил Альвину по обнаженной коленке. – Чего ждать? Любовь мужчины - как стрельба из автомата: веерными очередями по широкой амплитуде. А вот любовь женщины - как выстрел снайпера: между двумя ударами сердца, единожды и точно в цель. Правда, Антон?
- Для кого-то бумага - для кого-то коллекционная ценность, - сравнил Антон с бонистикой, которой увлекался с детства. - Так и с чувствами: для кого-то банальность - для кого-то откровение.
- Вот только не говори, что ты во времена супружества был однолюбом, - подмигнул Савва. – Все грехи уже отпущены по сроку давности.
- Моя любовь к супруге была настолько очевидна и самоотверженна, что все другие женщины уже через год-два записывали меня в разряд бесперспективных и покидали с грустью и без надежды, - попытался отшутиться Антон.
- В юриспруденции, - Савва, имевший юридическое образование, экспертно воздел к небу указующий перст, - перед принятием нового закона объявляют предыдущий закон утратившим силу. Такова любовь женщины - каждая новая "любовь" полностью отменяет действие предыдущей. Мужчины любят иначе. Их чувства скорее можно сравнить с английским прецедентным правом: раз было, то уже из свода законов не вычеркнешь.
- Всякое бывает, - пожал плечами Антон, разливая вино по бокалам. - К сожалению, бывает и так, что люди за сорок остаются одни - ввиду глупости, излишней самонадеянности, по воле злого случая. Ищут новую любовь, но искать – не значит найти. Не находят и удивляются: все ж на месте, почему не работает?
- Почему? – заинтересовалась Альвина, которой до сорока оставалось еще два десятка лет.
- Не нужно забывать, что любовь, в современной трактовке термина, - штука изрядно циничная. За нее нужно благодарить, вплоть до полного пансиона. Арифметика простая: можешь сам\сама платить - ищи, смело отнимая лет пятнадцать-двадцать от своего возраста.
- Пятьдесят, - поправил Савва, Антон на поправку улыбнулся с пониманием: их с Замилей разница в возрасте составляла всего тридцать пять лет. - Хочешь, чтобы платили тебе, тогда минимум столько же накидывай. И любовь придет – во всей циничной красе.
- А если любовь приходит, но она безответна? – спросила скромно Замиля.
- Читал я где-то об этом, - Савва потер лоб, вспоминая. – Кажется, в «Цитадели» Экзюпери. Дословно не вспомню, но смысл таков: безответная любовь прекрасна, если она - молитва, и безобразна, если она – мольба.