7.У САМОГО ЧЁРНОГО МОРЯ
После битвы за Николаев сильно измотанную и поредевшую 28-ю армию вывели в резерв Ставки Верховного Главнокомандующего на переформирование, а не менее измотанный 10-й гвардейский корпус передали для усиления 5-й ударной армии генерал-полковника В.Д. Цветаева, которая продолжила наступление на Одессу на южном крыле 3-го Украинского фронта по побережью Чёрного моря.
309-й стрелковый полк без отдыха продвигался в первых рядах корпуса вдоль Бугского и Днепр-Бугского лиманов, в направлении города Очакова, наступая на пятки румынским частям, отходившим в сторону Одессы.
К 31 марта войска 5-й ударной армии при поддержке десанта Черноморского флота освободили город Очаков, сёла Парутино, Каменка и другие населённые пункты Очаковского района.
Успешно развивались боевые действия и на правом фланге фронта в полосе наступления 57-й армии под командованием генерал-лейтенанта Н.А. Гагена и 37-й армии генерал-лейтенанта М.Н. Шарохина. 29 марта штаб генерала армии Р.Я. Малиновского (уроженца Одессы) перебросил на это направление подвижную конно-механизированную группу генерал-лейтенанта И.А. Плиева и 23-й танковый корпус, который с 12 марта возглавил генерал-майор А.О. Ахманов. И эти соединения развили наступление в направлении крупного железнодорожного узла Раздельная западнее Одессы, неподалёку от границы с Молдавией.
8-я гвардейская, 46-я и 6-я армии теснили гитлеровцев в центре фронта. 5-я ударная армия продолжала зачищать побережье.
Чем запомнился этот период боёв в Причерноморье Георгию Яценко? Прежде всего – изматывающим бездорожьем в голой степи, изрезанной бесконечными балками, оврагами, лиманами в устьях рек, напоминавшими топкие болота, частыми капризами весенней погоды, когда дожди сменялись мокрым снегом, беспрестанными форсированиями приморских лиманов на подручных средствах, а чаще вброд по илистому мелководью или по грудь в холодной воде, под огнём противника с земли и с неба (наша авиация летала редко, а немецкая и румынская досаждала постоянно), без возможности где-то обсушиться, помыться, привести форму в нормальное состояние, постоянными действиями на пределе человеческих возможностей.
После взятия Очакова, из которого советские воины выбили румынский пехотный полк, 309-й стрелковый полк и другие части 109-й дивизии полковника И.В. Балдынова продолжили наступление на Одессу в составе своего корпуса. Переправившись через Березанский лиман, совместно с 86-й стрелковой дивизией овладели опорными пунктами противника и освободили сёла Коблево и Фёдоровку на левом берегу Тилигульского лимана.
Георгий мечтал, что командование позволит измотанным частям остановиться здесь на большой привал, даст возможность обсушиться, поесть наконец горячей пищи, дождаться отставшую артиллерию и обозы, подготовиться к преодолению лимана, на противоположном берегу которого находились не отдельные огневые точки противника, а проходил, хорошо укреплённый, внешний рубеж обороны Одессы. И на нём, помимо румынских частей, закрепились подразделения вермахта. По глазам и репликам уставших бойцов роты чувствовал, что все жаждали такой передышки.
Привал был объявлен, но только на несколько часов. Командование армии и корпуса провело рекогносцировку, и 109-я гвардейская дивизия получила задачу – с наступлением темноты форсировать лиман вброд и занять плацдарм на противоположном берегу для обеспечения наступления остальных частей корпуса. Политработники, как могли, подбадривали гвардейцев призывами типа: «Впереди Одесса. Там отдохнём. Вперёд, орлы! Зададим перцу немчуре и мамалыжникам!»
Лейтенант Яценко поставил воинам роты конкретные задачи – в каком направлении двигаться, не теряя из вида друг друга, и оказывая помощь в случае необходимости, кто и что должен делать. Закончил своими традиционными словами: «С богом, братья!».
Брели в темноте по грудь в ледяной воде, а хляби небесные ещё и мокрым снегом посыпали. Противник и подумать не мог, что русские решатся на такой отчаянный шаг, обнаружил подразделения, форсировавшие лиман, только возле самого берега, открыл шквальный огонь.
Гвардейцы ответили пулемётным и автоматным огнём, выбираясь по скользким кручам на берег. Одну ближнюю линию окопов захватить удалось. Но дальше продвигаться не было ни сил, ни возможностей. Да и большого запаса патронов и гранат на себе не унесёшь.
Поняв, что состав десанта невелик и его не поддерживают артиллерийским и миномётным огнём с левого берега, обороняющиеся сами предприняли за ночь несколько контратак, но, натыкаясь на пули советских солдат, каждый раз откатывались назад. К месту боя была переброшена 15-я румынская пехотная дивизия. С наступлением рассвета второго апреля контратаки усилились. Артиллерийской поддержки от 10-го стрелкового корпуса по-прежнему не было. Боеприпасы у гвардейцев заканчивались. И поступил приказ вернуться в Коблево. Возвратились на 124 человека меньше, чем начинали форсирование. Многие были ранены. Лейтенант Яценко каким-то чудом уцелел.
К вечеру наконец-то подтянулась артиллерия и тяжёлые миномёты. Они отработали по вражеским позициям. И к форсированию лимана приступила 86-я гвардейская стрелковая дивизия полковника В.П. Соколовского. К двум часам ночи 3 апреля плацдарм вновь был захвачен и расширен. Через Тилигульский лиман перебрались другие части и в ходе двухдневных кровопролитных боёв выбили немецко-румынские подразделения с занимаемых укреплённых позиций, продолжив наступление в направлении села Свердлово.
На пути наступающих войск 5-й ударной армии находились огневые позиции третьего рубежа обороны Одессы на господствующих высотах в районе села Свердлово. Через лиман удалось перебраться не только стрелковым ротам, но и миномётчикам, перевёзшим свои боевые трубы на конных вьюках. Они помогли гвардейцам 10-го и 37-го корпусов 6 апреля овладеть опорными пунктами на высотах и выйти к сёлам Мещанка и Ропатьево на левом берегу Аджалыкского лимана.
В это время на противоположном крыле 3-го Украинского фронта конно-механизированная группа генерала И.А. Плиева рассекла надвое крупную группировку войск 6-й немецкой армии и заняла станцию Раздельная на западе Одесской области. Два немецких армейских корпуса – 30-й и 50-й под ударами наших 37-й и 57-й армий и 23-го танкового корпуса начали отход к Тирасполю. А другая часть группировки – 29-й, 44-й, 72-й армейские корпуса и 3-я румынская армия, охваченные с северо-запада, севера и северо-востока войсками 46-й, 8-й, 6-й и 5-й советских армий прижимались к Одессе, рискуя попасть в полное окружение. Поэтому предпринимали отчаянные попытки, разгромить наступающие части, измотанные долгими беспрерывными боями и вырваться из западни.
Командующий группой войск противника генерал-полковник Фердинанд Шернер приказал подчинённому ему 4-му воздушному флоту беспрерывно бомбить и обстреливать части Красной Армии, сужающие кольцо вокруг Одессы.
Вот что писал об этом периоде боёв И.А. Плиев в своей книге воспоминаний «Разгром «армии мстителей»: «Генерал-полковника Шернера наши действия привели в бешенство и, чтобы хоть временно задержать продвижение группировки, рвущуюся на Одессу, против нас была брошена штурмовая авиация. В течение трёх часов небо над нами клокотало и сотрясалось от душераздирающего воя, бешеного рокота авиапушек и пулемётов, взрывов бомб. Земля глухо стонала. До сих пор мне редко приходилось видеть такое неистовство вражеской авиации».
Частым авианалётам подвергались и войска южного крыла фронта, но остановить их наступление противник не мог. Успешно форсировав Аджалыкский лиман, стрелковые корпуса 5-й ударной армии вечером 8 апреля вышли в район между Большим Аджалыкским и Куяльницким лиманами – ко второму кольцу обороны Одессы и за ночь освободили населённые пункты Гильдендорф, Фонтанку и хутор Шевченко.
На улицах Фонтанки рота лейтенанта Яценко натолкнулась на взвод немецких сапёров, спешно минировавших участок дороги и близлежащие постройки. В завязавшейся перестрелке гитлеровцы были уничтожены, не успев выполнить запланированные подрывы. Когда гвардейцы осматривали место боя и собирали оружие противника и взрывчатку, к Георгию подошла пожилая женщина, обняла по-матерински, расцеловала, а потом озадачила нежданным вопросом:
- Что ж, сынок, вы такие замурзанные, обтрёпанные? Эти-то вот, - кивнула в сторону валявшихся трупов немецких солдат, - чистые, холёные, в справной форме.
Георгий, не раздумывая, ответил:
- Нам некогда было заниматься приведением себя в порядок, торопились вас освободить из фашистской неволи.
Женщина со вздохом перекрестила лейтенанта:
- Храни тебя бог и солдатиков твоих, чтоб матери ваши дождались сыновей с войны. Мои-то уже не вернутся, погибли при обороне Одессы в сорок первом. Гоните супостатов, хлопчики, пусть у них земля под ногами горит! – напутствовала солдатская мать лейтенанта и его бойцов.
9 апреля части 10-го гвардейского стрелкового корпуса освободили от неприятеля Александровку и Крыжановку и приблизились к последнему внешнему рубежу обороны Одессы в районе железнодорожной станции Сортировочная. Здесь на господствующих высотах, называемых Жевахова гора и Шкодова гора, гитлеровцы оборудовали долговременные опорные пункты с орудиями и пулемётами, связанные между собой подземными переходами в каменоломнях, и оказали ожесточённое сопротивление.
Командующий 5-й ударной армией генерал-полковник В.Д. Цветаев связался со штабом 17-й воздушной армии, и наши лётчики, бомбившие немецкие корабли в одесском порту, поработали и на злокозненных высотах, оказав помощь стрелковым полкам в прорыве последнего рубежа обороны на перешейке между Чёрным морем и Куяльницким лиманом.
Впереди была Одесса. В 20 часов начался её одновременный штурм со всех направлений. Ночной бой шёл за каждый городской квартал. В нижних этажах многих кирпичных домов гитлеровцы устроили огневые точки, а на чердаках таились снайперы. Несмотря на организованное сопротивление частей 72-го немецкого корпуса особого назначения и приданых подразделений, среди которых было немало эсэсовских, к 10 часам утра 10 апреля город был очищен от оккупантов.
В одном из зданий, где автоматчики лейтенанта Яценко, забросали гранатами пулемётное гнездо гитлеровцев, Георгий с бойцами пленил немецкого гауптмана (капитана), командовавшего участком обороны в данном районе. Пленного доставили в штаб полка.
При первом же допросе, офицер вермахта сообщил важные сведения. Допрашивавший пленного майор особого отдела обратился к лейтенанту Яценко и нескольким другим офицерам полка:
- Товарищи офицеры, примите во внимание информацию гауптмана.
Немец недоумённо посмотрел в сторону молодых офицеров и взволнованно воскликнул:
- Нихт официрен! Дас зинд киндер! (Не офицеры! Это дети!)
- Эти дети и расколошматили вас в пух и прах, – без эмоций заявил особист.
За освобождение Одессы 109-я гвардейская стрелковая дивизия была награждена орденом Суворова 2-й степени, комдив полковник И.В. Балдынов удостоен ордена Кутузова 2-й степени и назначен первым советским комендантом города. Ставка вывела жутко измотанные 5-ю и 6-ю ударные армии в своё распоряжение для переформирования.
Уцелевших солдат и офицеров пропустили через санобработку, помыли в бане, переодели в новую форму. Георгий Яценко, как и все его сослуживцы, поспешил сфотографироваться в одесском фотоателье в офицерской гимнастёрке со свежим белым подворотничком и с боевым орденом на груди. Это был его единственный снимок за всю войну, отправленный родным в хутор Топилин.