И молвил Бог, что это хорошо:
И свет, и твердь, и я, усталый путник,
Бредущий за ниспосланной душой.
Но краток век и безотрадны будни,
Всё ближе тьма, и стон угасших чувств
Стесняет шаг в пригляде Божьей воли,
И только грех в мольбе печальных уст
Пред бездною раскаянья и боли.
Земля была безвидна и пуста,
Сгущалась ночь над чёрною водою,
И блекли краски Божьего холста…
Вдруг небеса разверзлись надо мною,
И отделился свет от темноты,
И стало утро – день благословенный,
И чудный ангел – пленник немоты,
Явил свой голос. Молча, преклоненный
Я слушал звуков трепетную вязь,
Отогревались чувства, счастьем пьяны…
И стал огонь, – над скорбью возносясь,
Пылало сердце явленной Дианы.
Ушла печаль, забрав с морщин слезу;
Незримый вестник взял меня за руку,
И лёгок шаг и, как дитя в грозу,
Храню восторг – биенье дивных звуков.