Как всегда, мой муж колдовал над чем-то (сегодня что-то уж очень долго) в своей мастерской, куда вход мне был хоть и категорически разрешен, но куда без благоговейного трепета входить мне самой казалось как-то неловко. А сегодня, как нарочно, благоговейный трепет куда-то запропастился. На столике в нашем саду под вывеской «Чайная Дэзи» уже дымился ароматный чай «Пряности Марракеша», беляшики потрескивали румяной корочкой, а он всё не шел… С трудом поднявшись (ох уж этот корсет!), я решительно направилась на его поиски. Надо сказать, что корсет был ортопедический и очень жесткий. И всё – из-за той злополучной случайности, когда во время теплоходного круиза я упала навзничь, соскользнув со ступенек, ведущих вниз с верхней полки моей каюты. Не один раз охнув по дороге, я подошла к двери сарайчика, переоборудованного под мастерскую, о чем красноречиво свидетельствовала другая надпись — «Лаборатория Друда», и негромко позвала:
— Друд… Милый…
В ответ раздался звучный радостный голос:
— Еще минутку, любимая, — и можно посмотреть! — Зазвенело что-то металлическое, и тут я услышала этот звук…
— Что ЭТО? — в дверь просунулся мой любопытный нос. — Ты мастеришь музыкальную шкатулку?.. А говорил, что будет летающая лодка…
— Это и есть лодка. Только, знаешь, на ней можно перемещаться не только в пространстве…
— Как это? — Возможность парить в воздухе сама по себе и так не укладывалась у меня в голове. Вечно он что-то придумывает! Как будто мало ему на виду у чинно прогуливающихся по набережной прохожих взмыть в небеса на ладье, увешанной — да-да! — четырьмя тысячами колокольчиков!
— Входи, Дэзи, родная… Уже можно посмотреть. — Словно в подтверждение, в углу сарайчика раздался мелодичный звон. — Это не совсем ТО, что мы думали, представляешь? — в его темных глазах загорелись золотистые искорки, предвестники верной удачи. Так было всегда, когда что-то удавалось по-настоящему.
— Друд, милый, не томи. Что же ты натворил здесь? И разве эта штуковина похожа на лодку?
— Я и делал лодку, но в последний момент придумал выдвижную крышу и еще эти крылья сзади…
— Но ведь это… ракета?
— Н-ну… да. — Казалось, моего чудо-изобретателя это совсем не смущало.
— И куда же мы на ней полетим?
— А куда только захотим, конечно! Хочешь — в прошлое?
Тут я на минутку забыла, как говорить…
— Ты… что же это… Машину времени изобрел?!
— Похоже, что так, — задумчиво протянул Друд. — Ты ведь не против, радость моя? Полетели прямо сейчас?
От неожиданности я не нашла ничего лучшего, как растерянно пробормотать:
— А как же чай?.. Остынет…
Друд подошел и обнял меня за плечи. Как всегда, очень вовремя. И ласково, но твердо добавил:
— Ничего, мы быстро. Он не успеет остыть. Мы только немножко испробуем ее — и сразу назад.
Разве могла я ему отказать?..
* * *
Мы летели уже минут десять. К звуку колокольчиков примешивалась неуловимо-знакомая мелодия…
— Я просто подумал, что тебе будет скучно слушать однообразный звон, и добавил НАШУ музыку. Это "Фанданго"…
И как это я сразу не узнала! Но это, вероятно, объяснялось немного странным состоянием сознания. Оно будто раздваивалось и развосьмерялось, и я не успевала отслеживать разбегающиеся мысли. Они будто бы разветвлялись во множестве направлений сразу…
— Подремли, родная. Я разбужу тебя, когда прилетим…
«Прилетим — куда?.. Я даже не спросила… В Африку? На Марс? В другое измерение?..» — Это была моя последняя разбегающаяся мысль…
* * *
Я проснулась от яркого света. За бортом корабля с мерным плеском покачивались волны. Солнце сплетало на них кружево из бликов и радуг.
«Боже мой, как же долго я спала… А какой чудный сон и как много всего в нем уместилось!.. Друд…» — я невольно улыбнулась, вспомнив любимого героя из Грина… — А какой славный был у нас домик…» — тут из груди вырвался сдавленный вздох… — «Похоже, во сне я прожила лет десять, не меньше!»
Я свесилась с верхней полки нашей каюты. Подруга Аглая уже встала, терпеливо дожидаясь моего пробуждения.
— Привет, Эленка, соня. Ты вставать-то собираешься? Скоро Белозерск…
— Угу. Слушай, я такой сон видела!!!
— Да? Потом расскажешь. Одевайся! Не успеем… Теплоход уже причаливает…
Я начала лихорадочно натягивать на себя одежду, при этом не забывая взахлеб делиться впечатлениями чудесного сна:
— Будто я… не совсем я, и у меня есть муж… Волшебник, одним словом! Мы с ним, — тут я немножко преувеличила свою роль — конструировали — что бы ты думала? — машину времени! И у нас был чудесный домик с садом… Только вот…
— Что — только вот? — в голосе Аглаи послышались нетерпеливые выжидательные нотки.
— Только я была, кажется, нездорова… Что-то с позвоночником, наверное… Понимаешь, я там ходила с такими двумя палочками и, к тому же, в ужасно твердом и неудобном корсете…
Аглая передернула плечами:
— Значит, это была не ты. Всё это, конечно, очень увлекательно, но если ты хочешь попасть на экскурсию…
— Уже лечу! — впопыхах я стала нащупывать поперечины деревянной лесенки, очень скользкие и неудобные. Нечаянно нога моя соскользнула со ступеньки, и я полетела вниз…
В этот самый миг дверь в нашу каюту резко отворилась. Чьи-то крепкие надежные руки подхватили меня уже в полете… Я зажмурилась…
Когда я рискнула снова взглянуть на этот мир, словно неуловимо изменившийся за одну секунду, на меня внимательно смотрели два серьезных темных глаза, на самом дне которых притаились золотистые искорки… Чьи-то руки бережно поставили меня на пол…
— Кажется, я вовремя успел. Вы чуть не упали. — Теперь его глаза уже улыбались мне навстречу.
— Простите, ошибся каютой. — Это был ответ на мой недоуменный немой вопрос. Я еще не могла ничего вымолвить, всё было слишком неожиданно. — Меня зовут Наир. Еще увидимся…
— Да-да, конечно… А разве мы… не знакомы?..
* * *
— Родная, проснись… — Меня гладили по волосам руки, только что спасшие меня от трагической непоправимой случайности… Или… это был сон?..
— Что?.. Где мы?.. Уже причаливаем?.. Белозерск?..
Теперь мои ресницы подверглись целому шквалу поцелуев.
— Милая, просыпайся. Не Белозерск — а Белозерье. Ну и крепко же ты заснула! Зачем причаливать? Мы же здесь живем. Мы причалили сюда уже десять лет назад. В день, когда ты сказала мне самые главные слова…
Тут на меня нахлынул целый поток воспоминаний и накрыл с головой.
— Чай! — вдруг воскликнула я, как за соломинку, цепляясь за последнее всплывшее воспоминание. — Он же остынет!
— Нет, мое счастье. Он совершенно горячий. Пойдем скорее!
Он потянул меня за руку, и мы, как дети, вприпрыжку побежали к накрытому в саду столу. Наш беззаботный смех тысячами серебряных колокольчиков рассыпался в вечереющем летнем воздухе.
Внезапно я остановилась как вкопанная:
— Стой! Я чуть не забыла сказать тебе еще одно самое главное слово! Вот оно: СПАСИБО!
— За что, милая? — Его темные глаза лучились золотым светом.
— Ты знаешь сам…
Вдали с проплывающего мимо теплохода донеслась неуловимо-знакомая мелодия. Звуки "Фанданго" сливались с шумом прибоя и запутывались в «поющем ветре» колокольчиков на веранде, напоминая нам прекрасную музыку еще не сбывшегося… настоящего.
— Друд… Милый…
В ответ раздался звучный радостный голос:
— Еще минутку, любимая, — и можно посмотреть! — Зазвенело что-то металлическое, и тут я услышала этот звук…
— Что ЭТО? — в дверь просунулся мой любопытный нос. — Ты мастеришь музыкальную шкатулку?.. А говорил, что будет летающая лодка…
— Это и есть лодка. Только, знаешь, на ней можно перемещаться не только в пространстве…
— Как это? — Возможность парить в воздухе сама по себе и так не укладывалась у меня в голове. Вечно он что-то придумывает! Как будто мало ему на виду у чинно прогуливающихся по набережной прохожих взмыть в небеса на ладье, увешанной — да-да! — четырьмя тысячами колокольчиков!
— Входи, Дэзи, родная… Уже можно посмотреть. — Словно в подтверждение, в углу сарайчика раздался мелодичный звон. — Это не совсем ТО, что мы думали, представляешь? — в его темных глазах загорелись золотистые искорки, предвестники верной удачи. Так было всегда, когда что-то удавалось по-настоящему.
— Друд, милый, не томи. Что же ты натворил здесь? И разве эта штуковина похожа на лодку?
— Я и делал лодку, но в последний момент придумал выдвижную крышу и еще эти крылья сзади…
— Но ведь это… ракета?
— Н-ну… да. — Казалось, моего чудо-изобретателя это совсем не смущало.
— И куда же мы на ней полетим?
— А куда только захотим, конечно! Хочешь — в прошлое?
Тут я на минутку забыла, как говорить…
— Ты… что же это… Машину времени изобрел?!
— Похоже, что так, — задумчиво протянул Друд. — Ты ведь не против, радость моя? Полетели прямо сейчас?
От неожиданности я не нашла ничего лучшего, как растерянно пробормотать:
— А как же чай?.. Остынет…
Друд подошел и обнял меня за плечи. Как всегда, очень вовремя. И ласково, но твердо добавил:
— Ничего, мы быстро. Он не успеет остыть. Мы только немножко испробуем ее — и сразу назад.
Разве могла я ему отказать?..
* * *
Мы летели уже минут десять. К звуку колокольчиков примешивалась неуловимо-знакомая мелодия…
— Я просто подумал, что тебе будет скучно слушать однообразный звон, и добавил НАШУ музыку. Это "Фанданго"…
И как это я сразу не узнала! Но это, вероятно, объяснялось немного странным состоянием сознания. Оно будто раздваивалось и развосьмерялось, и я не успевала отслеживать разбегающиеся мысли. Они будто бы разветвлялись во множестве направлений сразу…
— Подремли, родная. Я разбужу тебя, когда прилетим…
«Прилетим — куда?.. Я даже не спросила… В Африку? На Марс? В другое измерение?..» — Это была моя последняя разбегающаяся мысль…
* * *
Я проснулась от яркого света. За бортом корабля с мерным плеском покачивались волны. Солнце сплетало на них кружево из бликов и радуг.
«Боже мой, как же долго я спала… А какой чудный сон и как много всего в нем уместилось!.. Друд…» — я невольно улыбнулась, вспомнив любимого героя из Грина… — А какой славный был у нас домик…» — тут из груди вырвался сдавленный вздох… — «Похоже, во сне я прожила лет десять, не меньше!»
Я свесилась с верхней полки нашей каюты. Подруга Аглая уже встала, терпеливо дожидаясь моего пробуждения.
— Привет, Эленка, соня. Ты вставать-то собираешься? Скоро Белозерск…
— Угу. Слушай, я такой сон видела!!!
— Да? Потом расскажешь. Одевайся! Не успеем… Теплоход уже причаливает…
Я начала лихорадочно натягивать на себя одежду, при этом не забывая взахлеб делиться впечатлениями чудесного сна:
— Будто я… не совсем я, и у меня есть муж… Волшебник, одним словом! Мы с ним, — тут я немножко преувеличила свою роль — конструировали — что бы ты думала? — машину времени! И у нас был чудесный домик с садом… Только вот…
— Что — только вот? — в голосе Аглаи послышались нетерпеливые выжидательные нотки.
— Только я была, кажется, нездорова… Что-то с позвоночником, наверное… Понимаешь, я там ходила с такими двумя палочками и, к тому же, в ужасно твердом и неудобном корсете…
Аглая передернула плечами:
— Значит, это была не ты. Всё это, конечно, очень увлекательно, но если ты хочешь попасть на экскурсию…
— Уже лечу! — впопыхах я стала нащупывать поперечины деревянной лесенки, очень скользкие и неудобные. Нечаянно нога моя соскользнула со ступеньки, и я полетела вниз…
В этот самый миг дверь в нашу каюту резко отворилась. Чьи-то крепкие надежные руки подхватили меня уже в полете… Я зажмурилась…
Когда я рискнула снова взглянуть на этот мир, словно неуловимо изменившийся за одну секунду, на меня внимательно смотрели два серьезных темных глаза, на самом дне которых притаились золотистые искорки… Чьи-то руки бережно поставили меня на пол…
— Кажется, я вовремя успел. Вы чуть не упали. — Теперь его глаза уже улыбались мне навстречу.
— Простите, ошибся каютой. — Это был ответ на мой недоуменный немой вопрос. Я еще не могла ничего вымолвить, всё было слишком неожиданно. — Меня зовут Наир. Еще увидимся…
— Да-да, конечно… А разве мы… не знакомы?..
* * *
— Родная, проснись… — Меня гладили по волосам руки, только что спасшие меня от трагической непоправимой случайности… Или… это был сон?..
— Что?.. Где мы?.. Уже причаливаем?.. Белозерск?..
Теперь мои ресницы подверглись целому шквалу поцелуев.
— Милая, просыпайся. Не Белозерск — а Белозерье. Ну и крепко же ты заснула! Зачем причаливать? Мы же здесь живем. Мы причалили сюда уже десять лет назад. В день, когда ты сказала мне самые главные слова…
Тут на меня нахлынул целый поток воспоминаний и накрыл с головой.
— Чай! — вдруг воскликнула я, как за соломинку, цепляясь за последнее всплывшее воспоминание. — Он же остынет!
— Нет, мое счастье. Он совершенно горячий. Пойдем скорее!
Он потянул меня за руку, и мы, как дети, вприпрыжку побежали к накрытому в саду столу. Наш беззаботный смех тысячами серебряных колокольчиков рассыпался в вечереющем летнем воздухе.
Внезапно я остановилась как вкопанная:
— Стой! Я чуть не забыла сказать тебе еще одно самое главное слово! Вот оно: СПАСИБО!
— За что, милая? — Его темные глаза лучились золотым светом.
— Ты знаешь сам…
Вдали с проплывающего мимо теплохода донеслась неуловимо-знакомая мелодия. Звуки "Фанданго" сливались с шумом прибоя и запутывались в «поющем ветре» колокольчиков на веранде, напоминая нам прекрасную музыку еще не сбывшегося… настоящего.