- Я не понимаю, почему мою сестру посадили в тюрьму на десять лет? Почему она заслужила такое наказание от власти, за которую она боролась всю свою жизнь? - Александр Михайлович выразил свое искреннее непонимание.
- Я тоже ничего не понимаю, я родился в другое время и знаю о тех временах только понаслышке.
- Но расскажите, как живет сейчас моя сестра?
- Я бы не сказал, что она живет хорошо, но она сейчас довольна своей жизнью. У неё есть комната, ей назначили пенсию ветерана революции, восстановили в партии. Она встречается с молодежью, студентами, учениками школ, на которых рассказывает о войне и гражданской войне.
- А о своем заключении в тюрьму она не рассказывает? - с иронией заметил Косинский.
- Нет. Об этом времени она никому не рассказывает, - ответил Власенко, -к тому же у неё, как мне кажется, нет никакой обиды на Советскую власть.
- Святая натура. Она всегда такая была. Помню как она будучи маленькой просила извинения у нашей служанки за то, что наша мама её выругала за какую-то неловкость. Молодой человек, вы впервые вызвали у меня сожаление о том, что я не могу возвратиться в Россию.
- Почему вы не можете поехать, ведь столько времени прошло.
- Только я пересеку границу СССР меня КГБ арестует, ведь я не святой и много сделал плохих дел против существующего строя. Спец службы хорошо меня знают, я сжег за собой все мосты.
- А, если бы сестра ваша приехала бы к вам? Как вы к этому бы отнеслись?
- Как бы я отнеся к этому делу? Вы еще спрашиваете? Я был бы безумно рад? Но неужели это возможно, - с изумлением и удивлением сказал бывший офицер Белой гвардии.
- Я не могу вас на сто процентов гарантировать такой приезд вашей сестры во Францию, но процентов на пятьдесят я могу попробовать помочь вам в этом.
- Неужели вы сможете посодействовать поездке моей сестры сюда?
- Да, у меня есть возможность помочь вам в этом, - как утопающий хватается за соломинку, так Петр пытался убедить Косинского, что его надо освободить из этого заточения, хотя говорил намеками, не называя имен и деталей дела. Он чувствовал, что заинтересовал Александра Михайловича в том, чтобы спасти его.
- Вы не обманываете меня?
- Я даю свое слово и оно покрепче, чем ваше офицерское слово, - последние слова сильно задели самолюбие Косинского, но сейчас тому было не до мелких разборок.
- Хорошо. Я верю вам. Однако же, что же нам сделать, чтобы вы вышли на свободу?
- Откройте двери, и я пойду в свою гостиницу, где меня уже ищут, и мне придется объясняться где я был.
- Как же я вас отпущу? А что скажут мои соратники? Мне не поздоровится, Могут и к стенке поставить.
- Скажите, что я убежал.
- Хорош же я буду охранник, который отпустил заключенного.
- Давайте я вас свяжу, а вы скажите, что я вас ударил вот этим прибором, и вы потеряли сознание.
После долгих колебаний пришли к такому мнению, что Петр свяжет его руки электрическим удлинителем, а в рот засунет полотенце из ванны, при этом Косинский рассказал как ему лучше добраться до гостинице, где остановилась советская делегация.