Николай Васильевич Неклюдов (1762 – 1849) генерал-майор в отставке с 1801 года, дедушка последней владелицы имения Задонских в Великом Бурлуке Екатерины Васильевны Задонской (1834 – 1918, в девичестве Неклюдова), где в 1920 году, по версии Ю.П. Миролюбова (1892 – 1970), дощечки будущей «Велесовой книги» нашёл полковник Белой армии Фёдор Артурович Изенбек (1890 – 1941).
По воспоминаниям Изенбека, Миролюбов сообщил, что тот нашёл эти дощечки в имении Задонских в Великом Бурлуке Харьковской губернии при отступлении Белой армии в декабре 1919 года. Дощечки валялись в залах разорённой войной усадьбе. Эта подробность, скорее всего, дополнена творческим воображением Миролюбова, так как каких либо сведений о наличии дощечек в имении накануне войны в настоящее время не обнаружено.
Если само наличие дощечек опровергнуть сложно, так как имеется их пропись Миролюбовым, то вероятней всего они были обнаружены спешно упакованными среди вещей, свезённых из других имений Екатерины Васильевны, в том числе и из Рузаевки Белгородской области, где Николай Васильевич Неклюдов провёл свои последние годы.
Это объясняет отсутствие дощечек в библиотечном каталоге Екатерины Васильевны. Дощечки, вероятней всего, хранились в Рузаевке, как память о странном увлечении её дедушки библейской археологией.
Формально библейская археология появляется 22 августа 1812 года, когда шведский востоковед Иоанн Людвиг Буркхарт (1784 – 1817) приступил к раскопкам в Петре, в которой, по преданию, Моисей добыл воду из скалы. Раскопки увенчались успехом и стали достояний мировой общественности.
Идея библейской археологии нашла отклик у Александра 1 и ещё до окончания войны 23 января 1813 года он утверждает Русское библейское общество:
«Единственный предмет Общества есть способствование к приведению в России в большее употребление Библии без всяких примечаний и пояснений... Единственное попечение Общества обращается на то, чтобы обитателям Российского государства доставлять Библии на разных языках за самые умеренные цены».
Не смотря на то, что в уставной деятельности Библейского общества об археологических изысканиях ни чего не говорилось, в практической работе это направление отражалось поиском малоизвестных публикаций библейских текстов и в целом древних рукописей.
Уже с первых месяцев работы общества Н.В. Неклюдов вступил в его харьковское отделение, где специализировался в основном на работе археологического направления. При этом родственники отмечали, что после скоропостижной кончины жены в 1805 г., он имел не совсем здоровый душевный вид и постоянно впадал в депрессию, но работа в обществе повлияла на него благотворно. Не смотря на это, возможно, после 1820 года он исчезает, и семья долгое время не имела о нём никаких сведений. Его исчезновение объяснили душевным кризисом. Лишь в 1840 году его обнаруживают в Соловецком монастыре и перевозят в Рузаевку, где он провёл последние годы своей жизни.
Никаких сведений, при каких обстоятельствах Николай Васильевич исчезает, и как он попал в Соловецкий монастырь, нет, но очевидно именно с этим периодом связано появление «дощечек Изенбека» в Рузаевке.
Можно предположить, что работая над древними библейскими источниками, Николай Васильевич обратил внимание на литературу раскольников, среди которой могли встречаться достаточно старые экземпляры церковных книг до реформенного периода. Это помогло ему определить поиск в архивах Соловецкого монастыря, который на долгие годы стал центром, куда стекалась конфискованная старообрядческая литература со всего Русского севера и Сибири.
Соловецкий монастырь был выбран Николаем Васильевичем местом поисков древних книг неслучайно. Он надеялся найти там архив следственного дела по Соловецкому бунту 1666 – 1676 гг. Было известно, что после бунта вся раскольническая литература изымалась и подлежала уничтожению, но перед этим производилась опись подлежащих уничтожению книг.
Имея при себе мандат Российского библейского общества, Николай Васильевич получил полный доступ к архивам Соловецкого монастыря, в том числе к материалам Соловецкого бунта. В ходе работы над архивом, он случайно наткнулся на странные доски, исписанные на малознакомом языке. Игумен пояснил, что доски изготовлены одним из паломников более ста лет назад, как натурализованные копии с материалов следственного дела. Сами доски после завершения следствия были сожжены.
Поскольку на досках не было ни какой информации о библейских текстах игумен не посчитал их ценной для монастыря находкой и с «лёгким сердцем» подарил их Николай Васильевичу. Возможно, этому способствовала связь его брата Петра Васильевича с Державиным и Сулакадзевым. Так или иначе, но Николай Васильевич возвращается в Рузаевку с дощечками будущей «Велесовой книги».
Ни кто из родственников не обратил на странный соловецкий подарок ни какого внимания, отнеся его к причудам не совсем здорового старика. Так и пролежали дощечки в Рузаевке до Гражданской войны, пока вместе с другим скарбом не попали в имение Задонских в В.Бурлуке, где их, в конце концов, и нашёл Изенбек.
Если предложенная версия со временем найдёт своё подтверждение, то это позволяет сделать следующие выводы:
1. Источника предшествующего найденной Неклюдовым натурализованной копии вероятней всего не сохранилось, так как он был уничтожен после завершения следствия.
2. То, что натурализованная копия Неклюдова (она же дощечки Изенбека) была скопирована Миролюбовым ручной прописью, а не фотокопированием, указывает на то, что он понимал, что материал дощечек не соответствовал их содержанию и скорее всего сам уничтожил эти фотокопии, которые вероятней всего были.
3. С очень высокой степенью вероятности можно утверждать, что, по крайней мере, на начало 19 века в архивах Соловецкого монастыря в материалах следственного дела сохранялись прорисовки этих дощечек, с которых неизвестный паломник и сделал натурализованные копии.
Если будущим неравнодушным исследователям «Велесовой книги» удастся найти сведения об этих прорисовках, то это будет весомое археологическое доказательство подлинности этого выдающегося источника по дохристианской истории и культуры славян.