Семь радуг детства. Часть 32

    
    После зимних школьных каникул, я знала, день рождения у Таира. Мы, конечно, с ним давно стали разговаривать. Это случилось  ещё в ноябре, сразу после моего дня рождения. После праздника он  перед первым уроком протянул мне  красивый новенький блокнот и, смущаясь, пробормотал:
  - Вот – мой подарок. С днём рождения.  Я был дураком.
 Не злись, ладно?

    Даже растерялась. Мне никто, кроме родных, не дарил подарки на день рождения. Молча кивнула головой – прощаю.
А теперь день рождения у него. Что ему подарить? Просить на подарок деньги у родителей? Не дадут! Наша семья – не то, что у Таира, отец которого работал бригадиром. Тогда как быть? А подарю я и ему стихи!
  Весь вечер я просидела за писаниной. Получилось в конце концов такое:
      В день рожденья о Таире
      Пусть узнают люди в мире:
      Он прилежный ученик
      И любитель  новых книг.
     Поздравляем его дружно –
      Хвалим все его  заслужено.

   Поздравление я переписала на отдельный листок,  Из другого листка  склеила конверт и вложила поздравление. Как и он, перед уроками протянула ему конверт.
   - С днём рождения!
   Таир не   ожидал  от меня  такого поступка. Схватил конверт и забыв поблагодарить,  или  не  предполагая, чего от меня можно ожидать,  выскочил в коридор.  Вернулся со звонком, сел за парту и буркнул своё «спаибо».  После  уроков весь класс уже знал про моё поздравление. Дурак  дураком останется! Я вся кипела от злости.

  - А мне напишешь? – Проходя мимо, бросали мне мальчишки.  - Не забудь: у меня  скоро тоже будет день рождения!
   Всё! Никаких больше посвящений не будет!
    В один из первых дней марта утром мама, включила радиоточку, так и застыла перед ней.  Папа уже давно ушёл на работу.  До  меня  донёсся голос Левитана.
   - Мама, что случилось? Война? – Соскочив с кровети, я подбежала к ней.
  - Почти война. Умер  Сталин..
  - Сталин?

  Нам казалось, что он никогда не умрёт! .. Что теперь будет? Мы с этим именем росли, вступали в пионеры , в комсомол.
 - Мама, не плачь!
   Обняв её, я прижалась к вздрагивающему от рыданий маминому телу.
  - Не плачь, мамочка! Он нас выселил, а ты его жалее

   - Ничего ты не понимаешь, дочка. Он ни при чём. Он войну выиграл.  А теперь…
   И она замолчала, прижимая меня к своей тёплой мягкой, содрогающейся от рыданий, груди. Мы стояли и плакали вместе. Горевали о смерти Сталина? Или думали о том, что теперь навечно останемся «переселенцами», ведь документы о нас были  дядей Володей направлены на имя Сталина.

  Учились мы во вторую смену. Когда шли в школу, на всех домах – на нашем доме тоже – висели  приспущенные красные флаги с чёрными ленточками, перехваченными у древка.
    Вместо первого урока была линейка, перед нами выступили директор школы, несколько учителей. Вызвали  и Люду Оконечникову, как  председателя дружины, свои слова она прочла по бумажке. А затем попросили остаться на месте человек десять, остальные после окончания митинга  разошлись по классам.
   В числе оставленных  были  и мы с Мишей Морозовым.
    Екатерина Михайловна  стала составлять программу выступления школьников на вечернем митинге взрослых в клубе. Нам в этот раз не доверили вести  концерт, да это и не должен был быть концерт – мы выступали со стихами об Иосифе Виссарионовиче Сталине.
 
   Это был особый вечер. Многие взрослые пришли с чёрными ленточками на груди, нам тоже их прикрепили. Были речи, мы выступили со стихами. В зале многие плакали. А в минуту молчания, когда все встали, казалось, что плакали все.
   Как бы ни жил народ, но с каждым годом, хоть немного, но жилось всё лучше: хватало еды -  почти у всех семей в хлеву корова и поросёнок, строились дома, росла  наша школа, превращаясь в среднюю.  Народ любил Сталина и верил в него. Все боялись неизвестности. И ещё боялись Берия. Мы, дети, о нём мало что знали, но это имя зловеще витало и над нашими головами.

    Прошли  траурные  дни, и школьная жизнь потекла, как и прежде – от воскресенья к воскресенью, от праздника к празднику.\ Тем более что приближалось окончание учебного года. Хотя к весне учиться надоело, но меня не очень радовало наступление лета: снова предстояло вместе с папой пасти коров.
  Так оно и получилось. Коров на лето выгоняли в поле за несколько  километров от посёлка. Единственное, что утешало, папа купил второй велосипед,  ведь другого транспорта, кроме велосипеда, туда  не было. Можно, конечно, всю неделю  жить прямо на ферме – там был дом для работников. Но папа не хотел там ночевать -   не займёшься сапожным делом.

   А мне и подавно не хотелось. Я и так от подруг оторвана всё лето!  И на  Иртыш покупаться  не сходить. Зато нудные  домашние дела почти полностью легли на плечи Ядвиги, мне только приходилось  поздним вечером вычерпывать воду из колодца, так как из-за жары днём вода испарялась. Но это когда я не уезжала на велосипедах с папой  в поле, куда на лето выгоняли совхозное стадо.

   Мне больше нравились ночные дежурства. После дойки мы отгоняли коров на отведённое пастбище, давали им попастись, пожевать травки, а к полуночи начинали  обходить стадо вокруг много раз, не давая им разбежаться. Коровы постепенно укладывались на ночлег, да и мы у костерка тоже, начинали подрёмывать.  Это папа дремал, а я спала крепко.
              Продолжгние следует