— Самые черные негры живут в Судане, кукла Лена. Они абсолютно черные. Более того, у них черного цвета даже слизистые.
— А слизистые — это где?
— Во рту у них черно, кукла Лена. У кого есть влагалище — во влагалище.
— А какие негры самые не черные?
— Которые живут южнее, на Африканском Роге. Это Эфиопия, Эритрея, Сомали. Они кофейного цвета. Но, строго говоря, они и не негры. Их черты лица вполне европейские, без приплюснутых носов и вывернутых губ.
— Слушай, а это правда, что негры туповатые? Им же никогда не удалось создать хоть сколько-нибудь цивилизованное государство. И Гаити тому пример.
— Нет, с интеллектом у негров все в порядке на самом деле. Дело совсем в другом. У негров очень много меланина, из-за этого у них кожа четная. С кжей другого цвета в Африканском климате просто не выжить.
— Так это меланин во всем виноват, оказывается? А так — вроде не бездельники и могли бы жить? Какой полёт мысли мировой закулисы! И не лапай меня, у меня плита включена.
— Меланин, кукла Лена, он самый. Потому что меланин не только окрашивает кожу. Много меланина — много половых гормонов. Мужских или женских — не важно.
— Ну и что в этом плохого? Им это что — мешает им жить в цивилизованном обществе?
— Очень мешает, кукла Лена. Чем больше у мужчины половых гормонов — тем труднее ему ужиться с другими людьми — он более брутален, агрессивен, нетерпим, склонен к доминированию.
— Ну это же и хорошо! Не зря моя мама говорит: «Хороший Бугор — в Хате порядок!».
— Твоя мама снова все идеализирует, кукла Лена. В действительности социально адаптироваться такому человеку тяжело. А, в обществе себе подобных — тем более. Не может он на это у себя найти душевные силы.
— Опять критикует ярко мою маму, христопродавец. А что, белые имеют меньше половых гормонов? И от этого они невротики, которые часто ногти грызут в истерике?
— С болью в душе констатирую, кукла Лена, что ты права. Меньше меланина — меньше половых гормонов. И, соответственно, белым легче адаптироваться социально. Кстати, у желтых, к примеру китайцев, половых гормонов еще меньше, чем у европейцев. И, соответственно, желтые более приспособлены жить в цивилизованном обществе, чем белые.
— Угу. Те вообще целыми днями медитируют, глядя на сакуру и устремив задумчивый взгляд к ускользающим облакам. Прослезившись при этом от нахлынувших сантиментов.
— И это правило справедливо не только для человека, кукла Лена. Собачники знают, что из щенка, у которого черная пасть, вырастет особо злобная собака. Это верный признак.
— Сказал — и смотрит он на меня тяжелым взглядом патологоанатома. Причем тут собаки? Мне, кстати, мама звонила.
— И что говорит?
— Говорит, что у нас, в деревне под Рузой, всем рулит ростовщическое сверхправительствое, которое зародилось ещё в Вавилонии (разрушив даже Вавилонскую башню). Но, слава Богу, пока еще есть одежда и тщательно растягиваемые запасы денег на мыло...
— Да, хорошо у Вас в деревне под Рузой, кукла Лена (см. картинку над текстом)..
Антисемитизм, правда, свирепствует. А так — лепо-ота! Мы туда в пятницу летим, кстати.
— Правда!? Наконец-то моего христопродавца осенила мудрая мысль. А то все негры какие-то в олове крутятся... Как всегда, он говорит совсем не о том, что на самом деле происходит. А тут вожжа под хвост попала?
— Да люблю я тебя, кукла Лена. Вот и родилось в голове остроумное решение.
— Ой, да иду я, иду. Лечу прямо на крыльях любви. Инсулин только уколи...
— Значит и ты меня любишь, кукла Лена?
— Народная любовь бывает только продажной, обормот. Заруби это на своем кривом носу, орган ты обрезанный. Пока мне от тебя деньги на карточку поступают — я вся и всегда в твоем распоряжении.
Потому что я одна из умнейших дур нашей компании. И готова терпеливо выслушивать твои россказни хоть о неграх, хоть о Стене Плача, как юная, но уже готовящая себе к вступлению в комсомол пионерка...
— Ты идеал, кукла Лена. Взглянешь на тебя в пеньюаре — и сердце радуется...