Я открыл для себя Леонида Андреева!
Потрясение! Как все-таки досадно, что всякие книжные рецензии, обзоры и отзывы никогда не могут передать самое главное о писателе - его художественный почерк, дух, предмет его рисования и препарирования. Почитайте в Википедии или в каком-нибудь предисловии про Леонида Андреева. Там ничего о нем не написано, о его настоящем, живом способе сочинительства; ничего не написано такого чтобы читатель мог почувствовать как и о чем он пишет.
Одни ярлыки - экпрессионизм, психологизм, экзистенциализм. А также чувства и впечатления - глубоко, проникновенно, образно. Из этих формальных категорий и эпитетов никак не поймешь, твое это или не твое, сможешь ты это читать или нет. Рецензии выкидывают все настоящее и оставляют только эпитеты и оценки, громкие и пустые характеристики этого самого настоящего - вот мол оно символичное, живое, реалистичное. Эти все оценки - они ведь субьективные, с колокольни определенного вкуса и типа восприятия. И кроме того, эти оценки такие общие и грубые, что никак не выделяют этот конкретный текст, т.к. подходят и к множеству других текстов, которые при этом читаются и воспринимаются совершенно по-другому. А какую же точную оценку, эпитет выбрать для уникального языка автора? А нет такого эпитета. Ничто уникальное и неповторимое нельзя назвать словом. Ведь слово это символ для обозначения какого-то уже хорошо известного всем образа, предмета. Но если этот образ и предмет человеку не знаком, то слово бессмысленно для него. Оттого и не могут передать уникальный художественный почерк писателя рецензии критиков. Лучшее что они могут сделать при встрече с уникальным - придумать новый эпитет по фамилии автора - вот Кафка создает Кафкианскую атмосферу, Сокуров снимает Сокуровское кино и т.д.. То есть наотмашь отказаться от мертвых характеристик-болванок и от своих субьективных чувств-впечатлений. А также от художественных (противопоставляя искусствоведческим) рецензий, которые мы часто можем прочесть в предисловиях к книгам и которые вряд ли могут как-то прояснить вопрос, а скорее являются художеством самих критиков-рецензентов. Вот я, например, сравнивал реальность Кафки с реальностью которую видишь через грязное забрызганное стекло. Иногда мне нравится этот образ, иногда нет. Создал ли я этим образом какое-то правдивое чувство о Кафкианской реальности у человека, сходное с тем которое у него возникнет когда он будет читать самого Кафку? Вряд ли, ведь у каждого свои субьективные ощущения связанные с забрызганным стеклом, возможно далекие от тех чувств которые вызовет Кафка. Только текст самого писателя может дать представление о том как пишет этот писатель. Поэтому у меня есть предложение всяким википедиям - в статьях о писателях должны быть непременно отрывки из самих произведений. Если бы так было, то может быть, я открыл бы для себя Леонида Андреева лет так на десять раньше.
Нет, я не жалуюсь на Википедии. Я скорее хочу поделиться в очередной раз резко посетившим меня чувством непригодности и бессмысленности всяких рецензий-википедий для описания всего того, что имеет отношение к искусству. А также порочности всяких рейтингов и классификаций искусства. Ни в одном рейтинге Леонид Андреев не входит в десятку-двадцатку лучших русских писателей. Как же, спрашивается, человеку определиться, что ему читать? Какие ориентиры могут быть чтобы среди горы текстов найти свои? К сожалению, нет таких ориентиров или почти нет. Ничто человеку не может помочь найти в этом мире свое. Только самому пробовать и перебирать. Не повезло тому, кто медленно читает, в частности мне. Я, может быть, никогда не наткнусь на ту книгу, которая, возможно, была предназначена кем-то именно мне, такому восприятию, как мое.
Но вот мне повезло! Леонид Андреев - это мое. Хочу здесь рассказать о его повести "Рассказ о семи повешенных". Ближе к середине книги все чаще посещает мысль о том, что лучше или даже по другому написать на данную тему невозможно и не нужно. Это чувство окончательно укореняется к концу, и создается впечатление как будто доказанности теоремы, законченности и полной выраженности темы и замысла. Такое ощущение что теперь на эту тему уже все сказано, и добавить нечего. Не припомню я такого чувства от книг. Это грабеж среди бела дня. Не завидую автору который что-то задумывал написать на эту тему и вдруг прочел эту книгу. Его опередили. Все что он мог забрать из мира идей и образов на эту тему, уже изьято оттуда и предсталвено нам в книге Андреева. Например, я мог бы десять лет работать над доказательством какой-нибудь теоремы, ну скажем, из теории вероятностей, а потом бы меня черт дернул пойти в библиотеку, и там я бы обнаружил в книжке некоего Чебышева (вот ведь гад), что весь труд уже проделан, и получше чем у меня. Я все пишу тут "на эту тему" - так какую же, наконец, тему так всеобьемлюще раскрыл Андреев? Тема эта - что чувствует человек приговоренный к смерти. Какие психологические мучения ему приходится пережить и как разные характеры переживают и преодолевают эти мучения. Книга страшная и правдивая; это ощущение правдивости, непридуманности, также не покидает ни на минуту. Как мог Андреев такое написать, вообразить - вопрос который возникает у пораженного читателя. Ну ладно, здесь я, так и быть, признаю какой-то смысл википедии - она помогает в таких вопросах. У Андреева, конечно, были прототипы, рассказы сидельцев и другой материал. У него был определенный каркас, но богатство психологических оттенков, точность и правдивость образного языка - это заслуга именно воображения и художественного мастерства Андреева, его выразительной силы и таланта. Один товарищ так озаглавил свою рецензию в интернет-магазине Amazon: "Наиболее упущенная и нерассматриваемая работа в дискуссии о смертной казни". Я полностью согласен.
Написано в июле 2017 года
© Максим Эрштейн