5
В окно вошли не только дэи…
…но и двое подчинённых Маркуса из нижнего энергомира, а также двое представителей Дэйрата. Судя по солидному объёму переносимого ими всеми оборудования, что даже летать им приходилось с дополнительной помощью некоего подобия реактивных ранцев, эти парни были из разряда самых видных учёных-анимологов. В итоге народу собралось в маленькой детской комнате столько, что фаерщикам пришлось нехотя выйти за дверь и смотреть за действиями рекреатов из коридора. Алексий пристроился у стенки рядом, не оказывая никакого любопытства к происходящему, в отличие от мальчишек, а только лишь глядел молчаливо в пол перед собой. Несколько раз у Егора возникала мысль, что с его приятелем творится что-то неладное, чего никогда раньше не было, но вновь и вновь увлекаясь тем, как учёные из другого мира развёртывают и активируют свои диковинные приборы, он так и не подошёл, чтобы с ним поговорить.
А незнакомые рекреаты, тем временем, надели специальные очки, позволяющие хоть как-то видеть объект исследования в виде комбинации из трёх различных фальреков, обосновавшихся в ногах спящего десятилетнего мальчика, и проводили всестороннее сканирование с анализом. Направив сверкающие в темноте белыми и жёлтыми огоньками носители каких-то электродов и гладких чувствительных элементов на уходящую своей вершиной в потолок фигуру, исследователи разговаривали со своими начальниками, к большому неудовольствию фаерщиков, на своём энергоязыке.
- Ну что, индивии, что скажите по поводу наблюдаемого? – спросил Виталий.
- Арборация ребёнка преобразована в поток, аналогичный анимальному циклу, - отвечал смуглый кудрявый парнишка в бело-жёлтых штанах и рубашке, - причём корвестивная частица, что оживляла мемовестию и превращала её в фальреков, теперь соединена с душой этого мальчика.
- Вероятно, поэтому фальреки в такой спячке, - добавил другой паренёк, тоже в штанах дэйратской расцветки, похожих на брюки, но в рубашке с коротким рукавом и в налокотниках. – Они как бы не существуют больше. Сознание отделено от памяти.
- Что же они, по-вашему, наблюдают сейчас в своём сознании, если не свои воспоминания?
- Чего же тут непонятного? - пожал плечами Валентиний, отвечая заместо учёных. – Я больше чем уверен, что они погружены в память этого бедного ребёнка.
- Едва ли, доминий, - не согласился кудрявый. – Какие такие могут быть важные у него воспоминания в его-то возрасте? Скорее фальреки просто уснули. Полностью, без видений.
- Хм… Заснули в ожидании некой трансформации, - потёр задумчиво подбородок Валентиний.
- Как вы поняли, ещё присутствует весьма специфический спектр свечения, доминии, - сказал рыжий веснушчатый паренёк в чёрно-голубой асморатской одежде. – В нашем обиходе он не используется. Говорите, его хорошо видит издалека мальчик-физ двенадцати лет? Что ж, тогда почти с уверенностью можно предположить, что данное свечение будет заметно и для недоживших.
- Постойте-ка, - воскликнула Тамария, - я давно чего-то не могу сообразить: как здесь очутились недожившие? Они же представляют собой цельные души, я правильно понимаю? Но ведь мы имеем дело с прорывом одной лишь мемовестивной ветки анигерерия, где собирались только остатки душ после разделения. Откуда там могли взяться цельные души?
- Тома, души недоживших не разделяются импевесторами, - пояснил Валентиний. – Имея чрезвычайно плотную структуру и малый объём, они пролетают невредимыми сквозь любое устройство напрямую к отходящему потоку мемовестии.
- Странно, а почему я об этом никогда не слышала?
- Ну, вероятно, потому, что доказательств этой теории до сего дня не существовало, а посему группа исследователей, самостоятельно и довольно скрытно занимавшаяся этим вопросом, так и не стала ничего публиковать. Ведь это очень тонкая и деликатная тема для экспериментов, согласись.
К этому времени у фаерщиков совсем вышло терпение слушать хоть и любопытный, но совершенно непонятный им язык, и они всё чаще бросали взгляды на стоящего без дела Алексия.
- Слушай, Алексий, - обратился к нему, в итоге, Крюк, - а можешь нам перевести хоть немножко, о чём там у них разговор?
- И правда что, - поддержал Кирилл. – Удружи, а.
- …Что? Вы что хотите? – очнулся тот, будто спустившись откуда-то с небес.
- Переведи нам, Лёш, о чём там говорят, пожалуйста, - попросил на этот раз Егор.
- Ааа…
Сохраняя отрешённое выражение на лице, Алексий, тем не менее, подошёл к ребятам и вполне усердно пытался донести до них общий смысл услышанного из комнаты.
- Чем же это соединение с фальреками может грозить ребёнку, можете сказать? – спросил учёных Валентиний.
- Прежде всего тем, - отвечал кудрявый дэйратец, - что соединение едва ли обратимое. Предусмотрен, вероятно, некий ход вперёд, но никак не назад.
- А это правда, что всё это затеял тот самый Зореславий? – поинтересовался рыжий асморатец. – Он правда вернулся?
- К сожалению, правда, - ответил ему Маркус. – Нечего так радоваться! Как видите, его деятельность вызывает только опасения.
- Но это же невероятно, - снова подал голос другой исследователь из Дэйрата, мальчишка с чёрными волосами, похожий на японца или китайца. – Значит, он и вправду столько лет был внутри мемовестивной ветки анигерерия и сохранил при этом своё сознание?
- Так ведь он на то и перфекций, - сказал в ответ кудрявый, припадая к экранам дэйратских приборов и нажимая на панели рядом какие-то кнопки.
- Он назвал это состояние фальреков подготовкой к трансформации, - опять говорил асмодэй. – Во что, как вы считаете?
- О, я много читал о последнем архдэе, - повернулся к своим начальникам дэйратец с азиатской внешностью. – Зная его страсть, которая особенно захватила его в последнее десятилетие правления, сам собой напрашивается лишь один ответ, во что произойдёт трансформация.
- Про внешний вид мы и сами можем догадаться, - отмахнулся Маркус. – Ты лучше скажи, каковы будут возможности у подобных существ.
Ответа паренёк не знал, а потому растеряно потупив взор, припал к экранам устройств.
- Простите, доминий, - привлёк на себя внимание своего повелителя рыжий асморатец, - но тут пока возможны только поверхностные догадки.
- Выкладывай давай, не тяни.
- Если этот мемовестивный конгломерат излучает свет в спектре, заметном лишь для недоживших, то следовательно, логично предположить, что недожившие должны будут, рано или поздно, искать эти структуры.
- А найдя, соединиться, - добавил кудрявый дэйратец.
- Вот именно, - продолжил рыжий, кинув недовольный взгляд на перебившего его. – Вернувшись в лабораторию, я попытаюсь смоделировать сущность, которая может образоваться от двух детских душ и тройного количества негативных, уродливых воспоминаний.
- Ещё можно заключить, - опять заговорил кудрявый, - что данные конгломераты фальреки образуют не со всеми детьми предрекреационного возраста, а только с определёнными. Я считаю, что с неким образом похожими на соответствующих недоживших, которые потом и станут искать особое свечение этих фигур.
- Это с какой же стати недожившим вступать в сговор с Зореславием? – спросила Тамария.
- Да вариантов тут масса, - ответил ей Виталий. – Это ж просто дети, не забывай. Даже не обязательно, что он их подчинил, он мог их просто обмануть.
- Что ж, тогда вырисовывается наша следующая задача, - задумчиво вздохнул Валент. – Необходимо найти этих самых недоживших и попробовать с ними как-нибудь поговорить.
- Хотелось бы, - кивнул Маркус, - да только вот едва ли мы их услышим.
Дэи продолжали обсуждать дальнейший план действий, как в общих словах пояснял фаерщикам Алексий, когда внимательно слушающего Илью вдруг накрыло словно магнитным полем, отталкивая от комнаты и увлекая к выходу из квартиры. Парень повернул туда голову и замер, поражённый холодной нервной дрожью. Там, на том конце коридора, в проёме входной двери сидел тот самый тёмный дымчатый волк с белыми сияющими глазами, каких он видел на трассе улицы Маковского возле ресторана. Поняв, что Илья его заметил, он медленно поднялся на лапы и скрылся за дверным косяком, в то время, как паренька необъяснимым образом потянуло пойти за ним следом. Бросив взгляд на своих товарищей и убедившись, что все по-прежнему увлечены разговором дэев, Илья осторожно и тихо стал от них удаляться, специально, чтоб никто не заметил и не стал задавать вопросов. История почти повторялась, но с одним существенным отличием – там, на трассе, им забавлялись и играли, словно что-то проверяя, а сейчас всецело ощущалось, что его куда-то зовут, и зовут серьёзно, на этот раз без шуток.
Вроде никто не заметил его ухода. Лестничная площадка тонула в непроглядном мраке, и потому Илья сотворил в руке горящий факел, чётко поделивший окружающее пространство на свет и тень. Сперва растерянно озираясь, не получалось заметить волчьего силуэта, но потом опять та же неведомая сила повернула его к лестнице вверх. Там, на её вершине, и дожидался Илью тёмный волк, поглощающий подобно чёрной дыре всё долетающее до него освещение. Устремившись дальше, он повёл фаерщика всё выше и выше, с этажа на этаж, пока впереди не предстала последняя лестница, ведущая на крышу дома. Дверь туда была распахнута, и волк, бесшумно ловко проскользив по ступенькам, скрылся на фоне тёмно-лилового неба.
На крыше особой надобности в факеле не было, отчего Илья сразу освободил руку и вгляделся в направлении замеченной краем глаза движущейся волчьей фигуры. Он заметил его не сразу, вернее сказать, может, и не хотел изначально замечать. Не желал, хотя и предполагал в глубине мыслей, что без него тут обойтись не может. Это, безусловно, был он, бывший архдэй Зореславий, чей чёрно-белый силуэт виднелся у края крыши и взирал неподвижно на внутренний двор однотипных жилых домов, выстроившихся полукругом на вершине холма. Дымчатый волк на мгновение приблизился к нему, получив на свой счёт некий жест рукой от своего повелителя, а затем отошёл в сторону и лёг, замерев в неподвижности. Мысли Ильи заполнило смятение, вынудив его остановиться в нерешительности. Так вот куда, значит, его вели – на встречу. И встречу не абы с кем, а… Да ещё и один на один! Умно ли было приходить сюда в одиночестве? Теперь Илья очень даже сомневался в этом вопросе. Он практически ничего не знает об этом, наверняка, могущественном рекреате, когда-то единолично правившем всем энергомиром, да к тому же дэи с Маркусом его явно недолюбливают и совсем ему не доверяют. Но он позвал Илью сюда. Или велел позвать, неважно. Только его одного. Что же это может означать? Парень подловил себя на мысли, что хочет у кого-нибудь это спросить, например, у весёлого, немного сумбурного Виталия, с кем он успел довольно хорошо познакомиться за время их путешествия на холм к университету, однако вокруг была лишь бесшумная безветренная пустота. И хоть не только дэй Виталий, но и все остальные находятся, по сути, совсем недалеко, едва ли они успеют помочь в случае чего. И всё же Илья чувствовал странное, не объяснимое логикой, доверие к стоящей вдали персоне. Конечно, было совершенно ясно от чего оно может возникать, и парень прекрасно это понимал, пытаясь отрешиться от эмоциональных впечатлений и мыслить максимально трезво. Тем не менее, шаг за шагом он стал приближаться к легендарной в энергомире личности, пытаясь изо всех сил приготовить себя к любым неожиданностям и возможным опасностям.
- А я боялся, что ты так и не появишься, - неожиданно нарушил тишину совершенно обычный голос юноши, но который всё-таки заставил Илью слегка вздрогнуть и замереть на месте.
Пусть фигура в трёх метрах от него пока оставалась неподвижной, стало понятно - самый необычный разговор в жизни фаерщика из Лесозаводска начался.
- Твой волк меня привёл, - немного неуверенно сказал Илья.
- Ты не понял. Я имел в виду, совсем не появишься. Не родишься к необходимому сроку, - архдэй повернулся к парню в пол-оборота, поставив правую руку на пояс. – Ну, подходи же ближе. Не бойся. Я тебя действительно позвал, чтобы посмотреть на тебя поближе.
- Зачем? – Илья опасливо сделал несколько шагов к ограждению, отделяющему от бездны двенадцатиэтажной высоты.
Архдэй явно усмехнулся в темноте под капюшоном.
- Привыкай, - ответил он, - скоро слишком много людей будут желать с тобой познакомиться.
- Ты… Вы это про что?
- Скоро узнаешь. Ради аспектов, давай на «ты». Тебе можно.
- В смысле? Почему только мне?
- Как почему? Разве не понял сам?
- Тебе тоже… нравятся волки?
В ответ на это архдэй рассмеялся, но не злобно, а по-доброму:
- Ха-ха! Не ожидал я от тебя такого. Разве эти чувства возможно определить таким примитивным словом, как «нравиться»? Ты хоть сам себя сейчас слышал? Нравятся, хах… Это – образ жизни, форма души и особое мировоззрение.
- Да, да, ты прав, конечно. Просто, я ж тебя не знаю. Но твоя одежда…
- Пробирает тебя до дрожи? – он нарочно повернулся в полный оборот, откинув назад чёрный плащ и показав свои стилизованные под единую волчью тематику золотисто-серебряные рельефные украшения на одежде. - Ну ещё бы. Я так и понял, как только увидел тебя там внизу. А на счёт незнания… позволь представиться. Зовут меня старым славянским именем Зореслав, давно произносимое по-дэйратски как Зореславий.
Рекреат снял двумя руками с головы чёрный капюшон, и взору Ильи предстало странное неестественное сочетание молодого лица шестнадцатилетнего худощавого паренька и полностью седых слегка вьющихся волос, немного закрывающими собой лоб и уши.
- Родился я в 1598 году, - продолжил он рассказ, - стал рекреатом, назовём это так, в 1614-м. Благодаря дару перфекция в 1645-м, в итоге бурных событий, занял пустовавший до этого почти сотню лет пост архдэя, прекратив, тем самым, печально известные в энергомире дэйрато-асморатские войны. Видел «Провизорий»? "Провидец", то есть. Это один из двух сохранившихся рабочих объектов наследия того жуткого периода. Ну, и до 1860-го года я правил энергомиром, пока не пришлось… принять грядущие изменения.
- Обалдеть… Какого это - так долго жить?
Зореславий на мгновение задумался, сложив руки перед грудью и устремив взгляд вдаль на видневшуюся чёрную полосу моря.
- Хм, наверняка ты слышал такую мудрость: неважно сколько, важно как. Абсолютно верное утверждение. Если жизнь твоя сера и никчёмна, то длись она хоть тысячу лет, всё равно в памяти будет только пустота, словно и не было никакой жизни. Впрочем, для рекреатов это не характерно. Для них скорее возможен обратный вариант, когда жизнь в энергомире волей-неволей через чур перегружается впечатлениями и, помножась на несколько сотен лет, приводит к своеобразному эмоциональному и психологическому «выгоранию». Немало рекреатов пали его жертвами, а посему у нас считается особо важным найти некую индивидуальную «золотую середину» в своём ритме второй жизни.
- Интересно там у вас, должно быть, - с некой грустью подумал вслух Илья, опёршись руками о железные перила. – Такие технологии, такие возможности… Для нас это просто нереальная фантастика.
- А что – техника? – пожал плечами Зореславий. – У вас тут не многим хуже, поверь. Конечно, есть разница, не спорю. Но она скорее заключается не в технологиях, а… в качественном различии довольно большого множества людей от рекреатов.
- Ну, может быть… Знаешь, Маркус нам сказал, что ты исчез перед тем, как они пришли с тобой поговорить.
- Для них – да, исчез. Я… действительно понаделал много ошибок в последние годы своего правления, за которые мне уже тогда стало стыдно. Но моя гордость не позволила мне их публично признать, понимаешь? А потому я решил просто тихо уйти, оставив энергомир этой, без сомнения, способной четвёрке.
- Уйти куда?
- Была у меня в Люпиратии, моём Дэйратском доме, одна тайная комната, связанная с анигерерием. Ты ведь уже знаешь, что такое анигерерий, верно? Так вот, комната эта была связана с ним, но не полностью с этой системой, а только с мемовестивной её веткой, позволяя мне наблюдать сквозь прозрачные стенки поток этой самой загадочной энергии. А когда настало время… то и слиться с ней воедино, прекратив своё существование в энергомире.
- То есть, ты как бы снова умер?
- В некотором роде – да. Будь на моём месте любой другой рекреат, он бы пропал бесследно. Но я, как ты помнишь, перфекций. Мои природные возможности управлять энергиями простираются далеко за пределы обычных жителей энергомира. Конечно, я не знал наверняка и сильно рисковал. Неизвестно было, сохраню ли я своё сознание и способность хоть как-то действовать. Но я чётко представлял, ради чего я это делаю, и у меня всё получилось почти так, как я рассчитывал.
Зореславий, желая, вероятно, продемонстрировать свои способности, обратился сперва в тёмную полупрозрачную фигуру, а затем и вовсе в чёрное, вскоре исчезнувшее облако. Илья не успел опомниться, как архдэй появился с другой стороны, материализовавшись обратным порядком.
- Теперь я сам состою больше из чужой мемовестии, - сказал рекреат. – Это дало мне новые немыслимые возможности… но по очень дорогой цене. В общем, странствия в потоке мемовестии по анигерерию не прошли для меня бесследно.
- Что же ты делал там столько лет? Получается… около ста пятидесяти.
- Учил современный вам русский язык. Заметил, как я классно им владею? Шучу. Этим я занялся совсем недавно. А на самом же деле я так долго продумывал и затем искал возможности осуществления своего плана, который не давал мне покоя ещё задолго до моего ухода из энергомира.
- Что это за план, расскажи. Дэи считают, что ты задумал нечто недоброе.
- А что же им ещё остаётся считать? Они просто не понимают. Тогда не желали понять, как я ни старался объяснять и убеждать, и сейчас так же. Ничего, похоже, не поменялось. Но ты… ты можешь понять. Постепенно, не сразу. Ведь мы так похожи, правда?
- Не знаю… Вот это вот всё, - указал Илья на одежду Зореславия, - ещё ничего толком не значит.
- Хм… Но тебе же хочется верить, что значит? Ну, признайся хотя бы сам себе.
- Возможно, - пожал парень плечами. – Так расскажи же, что у тебя за план?
- Человечеству грозит опасность и, похоже, только я понимаю, как можно её предотвратить.
- Опасность? От кого?
- Ха, в свете последних событий можно было бы подумать, что от бестолковых рекреатов энергомира, но это совсем не так. На самом деле, как я уже сказал раньше, они мне очень помогли, ненароком устроив миросжатие. Мои задачи сразу упростились. Нет… Человечеству грозит опасность… от него самого.
- Как это? Ты имеешь в виду атомную войну?
- Ну уж до такой дурости, я надеюсь, люди всё же не дойдут. Тут дело в другом. Уж тебе ли не знать, слугами какого закона являются волки.
- Знаю. И что?
- А то, что это, нравится или не нравится, основной закон любой жизни. Любой, понимаешь? Отрицать его или идти против – значит идти против самой жизни.
- Ты намекаешь на то… Но это же просто жесть!
- Хм, жизнь есть жизнь. У неё свои древние жестокие, но справедливые законы, и только подчинение этим законам позволит жизни теоретически продолжаться вечно.
- Да, но я пока не могу понять связь. В чём такая уж серьёзная угроза?
Зореславий, в задумчивости устремив взгляд себе под ноги, медленно зашёл за спину Илье, вынудив того обернуться.
- Тебе сложно представить, - продолжил объяснять архдэй, - я понимаю. Сколько лет ты прожил? Шестнадцать? А сознательно и того меньше. Прямо сейчас, безусловно, людям ничего не грозит. Но вот в будущем… Пройдёт сто лет, пройдёт тысяча, несколько тысяч… Бессмысленно отрицать, что если ты не доживёшь, то значит 6014 год никогда не наступит. Время неумолимо. Придёт час и он наступит, и как же далеко может зайти к тому моменту человечество по выбранному им ложному пути? Быть может, не найти ему уже дороги назад.
- Ты имеешь в виду какие-то ужасные вещи… Не могу пока сказать, что я тебя понял.
- Не беда, Илья из Лесозаводска. У нас ещё есть время. Не торопись, хорошенько подумай над тем, что я тебе сказал.
- Ты что, всё про меня знаешь?
- Гораздо больше, чем ты себе представляешь. Ты знаешь кто ты и кем стал, а я знаю, кем ты можешь стать. Но об этом позже. Сейчас мне передали, что Алексий-таки уничтожил моих слуг-фальреков, готовых к трансформации. А ведь это, не что иное, как помеха моим планам и угроза единственной надежде спасти человечество. Ну, и что, по-твоему, я должен теперь сделать?
- Он не сам, его, наверно, попросили дэи, - поспешил Илья оправдать его, а вместе с ним и своих товарищей.
- Быть может и так… Для меня-то есть разница, но пойми, я пока вынужден отдать своих фальреков в подчинение к недожившим. А они сейчас однозначно отреагируют на эту угрозу. Ведь они так боятся, что у них отнимут их единственную возможность и надежду.
- Какую возможность?
Но вместо ответа Зореславий молча подошёл к ограждению и посмотрел вниз, призывая, тем самым, Илью сделать то же самое. Там, среди листвы деревьев, с трудом, но можно было разглядеть тёмные маленькие фигурки людей, выбежавших из этого дома. Было заметно, как они встали в круг, тревожно озираясь по сторонам, будто опасаясь надвигающейся угрозы. А таковая действительно приближалась. Все стены четырёх домов со стороны двора вдруг резко покрылись телами сползающих по ним вниз фальреков-червей. Это было похоже на ниспадающие потоки мазута, готовые в одно мгновение поглотить всё на своём пути и погрузить в пучину небытия.
- Они же не справятся! – закричал Илья. – Сделай что-нибудь!
- Я могу сдержать половину, но не более, - спокойно произнёс в ответ архдэй. – Иначе я привлеку внимание недоживших.
- Мне нужно к ним… Я должен быть там! – фаерщик рванулся, было, бежать к лестнице, но был остановлен Зореславием.
- Постой! Куда? Ты так сто лет добираться будешь. Разве дэи не учили ещё вас летать? Нет? Хм, ну, может, они и правы. Что ж, тогда вот так!
Архдэй сделал взмах рукой, после которого всё тело Ильи словно окутал очень вязкий невидимый гель. Ещё секунда, и парень уже поднялся на метр верх, неловко двигая в упругой невесомости руками и ногами.
- Фак! – вырвалось у фаерщика. – Я же не привык летать как вы… Ты что, собираешься меня так…
- Да, да, именно! – засмеялся Зореславий, и при помощи некоего телекинеза стал толкать Илью на расстоянии двух метров впереди себя. – Придётся спускаться с противоположной стороны, чтобы твои друзья нас не заметили.
- А что такого, если заметят? – спросил парень, но когда крыша под ним закончилась, и он очутился над смертельной пропастью без какой-либо привычной опоры, то вмиг растерял все связные мысли.
- Ааа!… Только не урони, только не урони меня, хорошо? – забормотал он, пытаясь поймать взглядом Зореславия.
- Обижаешь, - ответил тот, расправляя за спиной настоящие два крыла, чёрное и белое, покрытые огромными перьями. – Думаешь, мне сложно тебя держать? Отнюдь. Есть вещи куда сложнее, чем нести по воздуху человека при помощи сжатой корвестии.
И хоть архдэй по пути вниз вдоль мелькающих окон старался удерживать Илью как можно стабильней, того всё равно прошиб холодный пот. Но вот его ноги коснулись как никогда желанной земли, и парень вздохнул с громадным облегчением:
- Ух… да… Действительно непросто людям летать.
- Но всему возможно научиться, - с улыбкой сказал Зореславий, тоже приземлившись и сложив свои разноцветные, подобно одежде, крылья, украшенные сзади поверх перьев длинными вертикальными полосками серебристой шерсти, ниспадающих почти до земли.
- Пожалуй, ты прав… Ой, они же там! Всё, пока. Я побежал.
- Беги, беги, Илья из Лесозаводска, - тихо произнёс архдэй, глядя вслед повернувшему за угол дома пареньку. – Ещё встретимся. А пока думай…
И растворился в чёрном облаке.