Я не могу сказать точно: куда ушло моё детство. С одной стороны, оно у меня продолжается и доселе… Почему? Во-первых, потому что ныне я получаю образование и не работаю, а это продлевает период моего детства. Во-вторых, потому что я не отпускаю его сознательно, ведь жизнь взрослого человека связана с учёбой, работой, семейными заботами, какими-то проблемами – всё это вызывает стресс. Чтобы расслабиться от всего этого, неплохо возвращаться в детство.
Мне рассказали, что я была два раза обмотана пуповиной вокруг шеи. Почему так произошло? Может, это был какой-то знак небес, ведь ничего случайно в этом мире не бывает… Тем не менее я живу и чувствую, какое предназначение мне необходимо выполнить в этой жизни.
По записанным данным мамы, я говорила «гу» и «да» уже в 1,5 месяца. С 4-х месяцев я пыталась садиться, держась за чьи-то пальцы. В 4,5 уже прорезались нижние зубы. Уже в 10 месяцев использовала много слов в своей речи, в основном, существительные и глаголы, вероятно, потому что одним словом я хотела выразить целое предложение. Моя творческая личность уже проявилась в периоде младенчества, когда я танцевала и пела песни на своём языке. С рождения я была спокойным ребёнком. Здесь нужно сказать отдельное спасибо моим родителям и, в особенности, маме, которые хорошо за мной ухаживали, создавая атмосферу комфорта и уюта – они сформировали моё доверие к миру.
Помню я себя очень рано. Доселе я храню воспоминания о том, как мы со старшим братом играли в игрушки около неё, как меня везли в моей красной коляске в солнечный день, когда я потеряла свою пластмассовую обезьянку.
С раннего детства я чувствовала и поныне чувствую сильную привязанность к своим родителям, приятнее всего мне было находиться в их обществе, а не среди сверстников. С одной стороны, это очень хорошо, потому что у нас существует абсолютное доверие между собой, моя семья – моя вера в существование настоящей любви и настоящей дружбы, когда наш жестокий мир часто доказывает обратное; они – свет моей жизни, они – мои первые и самые лучшие друзья от рождения и до тризны. Я всегда знала, что, в действительности, мы нужны в этом мире только 3-4 близким людям, этими близкими были мама, папа и брат. С другой стороны, сильная привязанность к дому уничтожала потребность общаться с кем-то другим, да я играла с другими детьми на площадке или в лесу, но это не было для меня особо значимо. Возможно, из-за моего воспитания мне всю жизнь интереснее было общаться с людьми, которые старше меня или играть с теми, кто младше, со сверстниками мне было очень тяжело, я чувствовала себя среди них чужой. Помню, когда меня пытались отдать первый раз в детский сад в пять лет, то я плакала постоянно и часто болела; однако, когда меня отдали в другой сад в 6 лет, я чувствовала себя в нём комфортно.
Первое, что делает ребёнок, это подражает. Вероятно, это сыграло свою роль в тех привычках, которые сформировались с детства и сохраняются поныне. В нашей семье всегда много читали, помню, как часами мама мне и брату читала разные книжки, после мне хотелось читать самой.
Первые дни учебной деятельности в школе были для меня трудными. Во-первых, незнакомые дети и новая обстановка. Во-вторых, я часто себе задавала вопрос о том, что же я здесь делаю, почему я тут сижу, за партой, а не дома? Уроки поначалу делала со мной мама, признаюсь честно, что мне было трудно сидеть долго на одном месте и делать домашнее задание. Это сейчас я могу заставить себя, если необходимо, сделать и невозможное, но в то время это было трудно. В-третьих, моё поведение сильно изменилось в период раннего школьного возраста, потому что приходилось находиться и взаимодействовать с другими детьми. Тяжела была сама обстановка в классе, потому что наша учительница была очень строгой и создала такую атмосферу в классе, что порой мне было страшно к ней подойти и спросить про что-нибудь.
Учиться мне очень нравилось. Была я спокойным, ответственным и сообразительным ребёнком. Спасибо маме, полагаю, что это она приучила меня делать уроки самой и читать даже больше, чем задавали, интересоваться различными вещами. С одноклассниками отношения были нормальные, однако я до сих пор порой чувствовала своё одиночество: мне хотелось поговорить о чём-то духовном, интересном, а не о сплетнях и обсуждении друг друга.
Признаюсь честно, что школу я не любила, а в старших классах возненавидела. В старших классах отношения с одноклассниками ухудшились так, что я не общалась почти ни с кем, потому что моё мировоззрение сильно отличалось от их. Мне не хотелось становиться похожим на кого-то, я хотела идти вверх и развиваться. Самое ужасное, что мне досталось от школы – это невроз по поводу изучения английского языка. Учительница меня не любила, вероятно, из-за моего плохого произношения звука «зэ», поэтому даже не спрашивала, когда я поднимала руку, и однажды сказала, что у меня мозги расплавлены и что я вообще глупый ребёнок. Видимо, из-за этого я ненавижу ни данный язык, ни Англию, ни англичан, ни их культуру. Да, время прошло, и теперь я убедилась, что способности к языкам у меня есть: сейчас я с удовольствием самостоятельно изучаю испанский, французский и хинди, продолжаю совершенствовать русский, однако в глубине души сохранилась боль.
После школы многое в моём поведении изменилось снова. Прибавилось внутренней силы и коммуникабельности. Судьбу, что я поступила в РАГС, где чувствую себя очень комфортно, просыпаясь каждый раз с радостью.
04.12.09.