Я открываю дневник и смотрю на белый лист бумаги. Всегда страшно начинать писать. Писать то, что никогда никому не скажешь и не покажешь. Терапия письмом.
Сколько в моей жизни было таких дневников? Десять? Двадцать? Нет, это бесполезно считать, потому что они всегда начинались с чего-то и заканчивались ничем.
Ятебяизсебявыписываю. Нет, это не ошибка, и не опечатка, это именно то слово, состоящее из нескольких собранных воедино, которое мне нужно написать на первом листе дневника, который скоро сгорит в огне, как и все его предшественники.
Ты думаешь легко взять и всё забыть? Да, наверно, ты именно так и думаешь. Если ты продолжаешь жить, зная, что жилплощадь моего сердца занята тобой, и ничего не делаешь, то значит тебе легко. И это правильно. Не должно же быть всем трудно, иначе земля лопнет от этой тяжести.
Трудно - значит тяжело, значит непосильно!
Итак, первая страница, и первые буквы. Такие ровные и красивые, потому что начинать дневник принято аккуратным почерком, выводя каждую букву по правилам чистописания.
Помню, какие у меня каракули получались в первом классе. Было очень обидно, когда всем ставили пятёрки и хвалили, а на меня смотрели с презрением и не хотя выводили тройку. А я не понимала, почему, мои такие ровные, лишь местами уходящие в сторону крючочки, не вызывают должного восхищения. Я же стараюсь. Посмотрите, как дрожит моя рука, выводя пузатую букву "а".
Я не знаю, замечал ли ты, как дрожала моя душа, когда я боялась сделать что-то не так и получить трояк с минусом. Скорее всего замечал. Ведь мужчинам так лестно знать как трепещет та, которая у его ног.
А я была у твоих ног, хоть тщательно это пыталась скрыть. Я надевала маску цинизма и пыталась зло над тобой подшучивать. Я делала вид, что не люблю тебя так сильно, как...
Как? А как ты любил меня, если смог уйти и оставить дверь открытой?
И я сижу на табуреточке у открытой двери, прислушиваясь к чужим шагам.
Вот, кто-то поднимается по лестнице и подходит к входной двери. Топчется на коврике, кашляет, пытаясь привлечь моё внимание. А мне некогда, мне недосуг обращать внимание на мимопроходящих. Я занята очень важным делом - жду.
Тебе же приятно знать, что я тебя всё ещё жду? Да что я задаю глупые вопросы, конечно, приятно. И лестно. И тешит твоё самолюбие.
Я же помню, как мне было приятно получить первую пятерку в прописи. Сначала я не поверила своим глазам, ведь я привыкла быть аутсайдером и плестись в хвосте колонны. Я привыкла к презрению и недооцениванию.
А тут такое. Хотя, вполне возможно, мне её поставили из милости, потому что это была последняя страница прописи. Но всё же было жутко радостно, и за спиной начали расправляться крылья от того, что меня оценили.
Было жутко приятно получать похвалы от тебя. Ведь ты первый разглядел во мне то, что не удалось разглядеть другим. Хотя, есть подозрения что твои похвалы были из милости, как пятерка в прописи. Но...
Ятебяизсебявыписываю, а ты никак не хочешь выписываться.
Мимопроходящие продолжают топтаться на коврике у входной двери, оставляя грязь от своей обуви. А я сижу на табуреточке и вывожу красивым, ровным почерком буквы твоего имени, пытаясь выписать их из своего сердца. И у меня нет ни времени, ни желания встать, взять веник, и убрать грязь с коврика, оставленную чужими ботинками. Потому что, я боюсь пропустить твоё возвращение. Ведь должен же ты вернуться, чтобы закрыть дверь. Или не должен? Или закрыть её должна я?
И вот почерк становится не красивым, буквы угловатыми, а строчки уходящими вниз. Я спешу, тороплюсь за мыслями, которые пытаются убежать и скрыться в лабиринте воспоминаний.
Ятебяизсебявыписываю, делая генеральную уборку в душе. И ты однажды придёшь, а дверь будет заперта, потому что - адресат с места жительства выписан.