В советское время получить должность директора можно было только через партийные органы. Назначенец должен был иметь красную книжицу члена коммунистической партии потому, что только она была «руководящей и направляющей». А других партий просто не было.
Директор Проектной конторы был партийным и вызывался на все особо важные заседания, где могли потребоваться его пояснения в городском проектировании и строительстве. Поэтому очередной вызов на заседание Горкома партии был обычным явлением и не насторожил. А с чего было настораживаться, если контора выполняла все распоряжения партийных и советских (исполкомов) органов, получая одобрения и грамоты.
Но тут всё пошло как-то не так. Время уже было перестроечное. Постоянно что-то менялось. Во многом появилась неразбериха и «непонятки». Народ хотел разъяснений, а ему ничего не разъясняли. Нам всегда говорили, что партия всё знает, а вы должны доверять партии, вы же голосовали за её членов на выборах. Ну да, мы голосовали…
В тот день директора не пригласили на заседание, попросили подождать. Он просидел не менее часа, пока его попросили войти.
Не пригласив присесть, председательствующий спросил: «Ваша организация запроектировала три частных дома по таким-то адресам …, верно?»
_ Да, верно.
- А вы знаете, что эти дома строятся в нарушение советских законов двухэтажными?
- Нет, у нас нет функции «архстройнадзора». Эту функцию осуществляет городская Архитектура. Мы выполнили проект по всем требованиям разрешительных документов выданных Горисполкомом и Архитектурой города.
- Товарищи, в этом вопросе директор проявил слабость руководства и некомпетентность в работе. Я ставлю вопрос о снятии его с должности. Кто за? Единогласно. Всё, вы свободны…
Всё произошло так быстро, что директор не знал, что ему делать дальше. Он приехал на работу, собрал всех начальников отделов, и сообщил им новость.
Все растерянно молчали, не зная, что сказать.
- Надо собрать все документы на эти дома, взять проекты и поехать показать секретарю Горкома партии, что у нас нет нарушений, - сказал начальник тех. отдела.
На следующий день директор пытался попасть на приём, но ему сказали, что его вопрос решён, и необходимости встречи нет. Он записался на приём в Облисполком. Прождал неделю, потом просидел под кабинетом несколько часов, пока его приняли. Но председатель Облисполкома сказал.
- У нас в Советском Союзе безработицы нет. Устраивайся и работай. Ведь партийный билет у тебя не отняли.
А на следующий день нам прислали нового директора. Это был работник Горкома партии. И всё стало ясно! Именно для него освободили место директора. В партийных органах работать можно было только десять лет, а потом надо было переходить на работу на «хозяйственные должности». Хорошо, если на эти должности приходили люди, разбирающиеся в производстве. Наш новый директор оказался малокомпетентным в деле проектирования. Но благодаря своим связям, он сумел повысить статус конторы, сделав её Проектным институтом. Тем самым он повысил себе зарплату.
Он не знал, как наполнять портфель заказов. И мы перестали выполнять план. Он перевёл всех на сдельную работу, надеялся, что это стимулирует приток работы от каждого. Действительно, кто мог находить работу, стал зарабатывать значительно больше. А кто сидел без зарплаты, просто ушёл. Институт стала разваливаться.
Шёл 1989 год. Ещё никто не знал, что Союз скоро рухнет. Но карточная система на ходовые товары создавала тревогу в обществе.
Бывший директор оформился рабочим у нас же в отдел изысканий. Он всегда слыл человеком деловым и «рукастым». Множество видов ремонта в квартирах, сына, дочери и своей он делал своими руками. Построил оригинальную дачу на берегу Дона.
В институте к нему относились с прежним уважением. На своих жигулях четвёртой модели он возил изыскателей и оборудование для топографических работ и бурения скважин для отбора грунта. Благодаря связям в городской архитектуре и исполкоме, он обеспечивал работой свой отдел на многие месяцы. А так как работа была сдельной, то он зарабатывал даже больше зарплаты директора.
Через полтора года новый директор неожиданно умер от инфаркта. Партия уже перестала быть руководящей и направляющей. Весь институт был уверен, что Алексей Сергеевич вернётся на свою должность. Тем более, что согласно новым законам, у коллективов появилось право выбирать руководителей из своих рядов.
- Нет, ребята, - сказал он, - У меня теперь спокойная работа. Я хозяин своего времени. И зарплата у меня больше прежней. Не хочу!
Конечно, «свято место пусто не бывает», новый директор пришёл незамедлительно. Прислали его нам из Горжилуправления. Оказалось, что бывший сантехник управления окончил заочное отделение института, и потребовал у руководства назначения в соответствии со своим новым статусом.
А тут, на соседней улице, наш институт, где освободилась должность. Мы были в шоке, когда узнали, кто нами будет управлять…
В ещё большем шоке было всё руководство института.
- Я не буду ничего перестраивать и менять, - сказал новоиспечённый директор, - работайте, как и работали. В конце недели, по пятницам будет проводиться совещание. Будете мне докладывать, что сделано, чтобы я был в курсе.
Где проводил время новый директор в течение недели, никто не знал.
Через пол года портфель заказов был исчерпан. Прежние директора умели набирать работу на год и более. Теперь же никто не знал, что делать… Институт стал разваливаться.
Сначала ведущие архитекторы уволились и организовали свои «Творческие мастерские» под собственными именами. Их знали в городе, и они могли набрать работу и обеспечить свою небольшую структуру работой.
Потом нашли работу в других институтах все ведущие и грамотные специалисты. Оставшихся инженеров свели из трёх больших отделов в один. Нашли себе новую работу освободившиеся начальники отделов, их замы…
Единственно, в чём преуспел новый директор, это в пятничных совещаниях. Мой друг, начальник газового отдела как-то сказал.
- На эти совещания ходить не буду. Больше нет сил столько пить…
Оказалось, что новый директор, Виктор Владимирович, «Витёк», не столько совещался, сколько устраивал попойки, в чём был большой мастак, как бывший сантехник. А так как был значительно моложе своих подчинённых, то они быстро начали «сходить с дистанции».
Сначала умер от инфаркта главный технолог. Потом с болезнью печени ушёл на инвалидность начальник строительного отдела. Заместитель директора допился до «зелёных человечков» и его уволили. Хорошо, что он уже был пенсионного возраста. Через два года он умер…
Что послужило уходу этого директора из института? Не знаю… я в это время, понимая, что всё идёт к краху, ушёл работать начальником лаборатории на большой завод, согласившись на уговоры моего старого друга.
В 90-е всё разваливалось. Развалился и наш проектный институт. В нём оставались несколько разрозненных кооперативов, когда его акции скупил ближайший ранок «Белый аист». Институт имел два добротных здания в центре города. Этот лакомый кусочек достался проходимцам, которые обещая сотрудникам деньги за оставшиеся акции, не заплатили ни копейки…
Прошло много лет. Тот самый первый директор, Алексей Сергеевич, который организовал когда-то «Проектно-сметное бюро», выросшее в институт, жив и полон сил. Хотя ему уже за 90 лет. За прошедшие годы он с группой православных пенсионеров побывал во многих тур. поездках по знаменитым местам. Он побывал в США и европейских странах.
Человек жив, пока дух его бодр!