ГЛАВА 114.
Проснулся я от того, что ветер, играя с окном, сбросил задвижку, и форточка принялась стучать по деревянной раме. Чтобы понять, где нахожусь, я осмотрелся. А когда понял, резко поднялся, чувствуя раскаяние и тревогу. Раскаяние за то, что не удержался ото сна в такой важный момент жизни, и тревогу за Настю – почему она не пришла? Я глянул на часы и увидел, что ночь уже миновала. Неужели после того, как мы расстались, с Настей случилось что-то плохое?
Я выскочил из темного общежития, и что есть мочи, в предрассветных сумерках побежал к торговому центру. По пути, отмечая странное безлюдье на улицах, и то, что электричества нет во всем поселке. Уличные фонари не светились, а окна в домах выглядели черными ямами.
Двери в торговый центр были распахнуты настежь. Я поднялся на второй этаж, подсвечивая себе фонариком телефона. За исключением отсутствующего освещения, зал выглядел точно так же, как и в тот момент, когда я ушел отсюда. Даже помреж Николай все еще спал за нашим столиком, положив голову на руки. Я принялся трясти его за плечо и спрашивать, что здесь без меня происходило. Но он лишь пьяно «мычал» и отталкивал мою руку. Мне пришлось оставить его в покое. Я направился к режиссерскому пульту, к месту, где в последний раз видел Настю. Мне хотелось найти подсказку, которая помогла бы понять, почему она не пришла, и в каком направлении ее разыскивать дальше.
На пульте я увидел нарисованное красной помадой сердце, в центре которого находилась прикрепленная скотчем флешка. Я снял ее и подсоединил к своему смартфону. Я увидел эпизоды, где я снимался с Настей. Причем после «первичных» сцен, сразу шли «обработанные» ИИ. Мне стало ясно, что революция в кино свершилась. Созданная ИИ реальность ничем не отличалась от настоящей. Кроме того, в роликах присутствовали люди, взятые, видимо, из военной хроники. ИИ «вживил» их настолько достоверно, что невозможно было даже мне, человеку, принимавшему непосредственное участие в съемке, определить, где вымышленные персонажи, а где натуральные артисты. Но такой прогресс не вызвал у меня чувство гордости за предстоящий успех нового формата. Я везде смотрел, счастливо улыбаясь, только на Настю.
– Настя, Настя… – прошептал я и ласково погладил ее изображение на экране телефона.
Меня заставил вздрогнуть звук упавшей бутылки. Я обернулся и увидел, что разбуженный мною помреж пытается подняться. Однако ноги, затекшие от сидячего положения, отказывались его держать, и он в поисках равновесия хватался за все, до чего мог дотянуться.
Я прекратил мечтать о Насте и вернулся к действительности. Я задумался: а с чего я решил, что эта флешка предназначена мне? Конечно, «сердце» было нашим «секретным паролем», но имелся еще один признак. Я наклонился и вдохнул запах помады. Перепутать было невозможно: конечно, «сердце» рисовала Настя. Но что она этим хотела сказать?
И почему она опять так поступила со мной? Вторично отправила от себя, пообещав встречу, и исчезла. И, кстати, куда? И где все остальные жители поселка? Хотя бы те из них, кто вчера на площади устраивал факельное представление? Я подошел к стеклянной стене и присмотрелся, не видно ли кого. Площадь была пуста, лишь в конце нее одиноко стоял вертолет.
Я спустился вниз и побежал к винтокрылой машине, надеясь узнать у пилотов что-нибудь полезное для себя. Но разыгравшаяся метель затрудняла мое передвижение. Она уже успела замести следы передвигавшихся по площади людей, и повсюду я видел лишь чистый белый снег. Как будто здесь и не было никого.
Я подошел к откидному трапу вертолета. Он оказался штабным министерства обороны. Я стал осторожно подниматься в него. Я опасался нарваться на ретивого часового с оружием, но меня никто не остановил. В салоне вертолета никого не было. Я заметил, что дверь в кабину пилотов распахнута, и прошел в нее.
Вертолетчики на своих местах отсутствовали. Кроме того, они перед уходом полностью обесточили панель управления: даже на рации не горел красный «огонек», столь обычный для режима ожидания. Мне стало страшно. Я вспомнил слова сына егеря о некоем «событии», к которому все готовились. Неужели люди ушли на озеро, и до сих пор не вернулись?
А вместе со всеми, и Настя, вынужденно подчиняясь сложившимся обстоятельствам? Настя, которая, чтобы я не пошел, отослала в свою комнату? С наказом, чтобы я обязательно дождаться ее? Тем самым спасая от всего ужасного, чем так богата зона. Ведь я не знаю и десятой части того, что известно Насте о происходящем здесь!
Я ощутил крайнюю степень отчаяния. У меня появилось чувство, что я вновь потерял свою любовь. Лихорадочно размышляя, что можно предпринять в такой ситуации, я неожиданно вспомнил о больнице, и практически живущей в ней медсестре. Она малоподвижна, и вряд ли пошла вместе со всеми. А у кого, как ни у нее, можно навести справки?