Из задумчивости меня вывела женщина, присевшая рядом со мной на скамейку.
— Извините, я вам не помешаю? — голос у неё оказался хриплым, прокуренным.
— Нет, я уже ухожу, — больше всего на свете мне не хотелось лишних разговоров.
— Какой сегодня вечер прекрасный. Посидите, прошу ещё немного, пожалуйста, — с мольбой посмотрела она на меня.
Ну, вот я опять попалась. Почему не могу отказывать пожилым людям? В душе моей закипала злость на саму себя.
— Вы знаете, старым одиноким людям иногда так хочется с кем-то поговорить. Меня зовут Уна Мюллер. Живу тут в доме напротив. Я вас давно заприметила, вы на этой лавочке уже какую неделю до темна сидите, ждёте кого-то?
— Просто дышу свежим воздухом. А что нельзя?
— Ты не злись милая, расскажи, поделись, что с тобой случилось. Может я могу тебе чём-то помочь.
Почему-то злость куда-то улетучилась, и у меня полились слёзы ручьём. Женщина подвинулась ко мне и погладила по руке:
— Тише, тише деточка, не плачь.
— С мамой поругалась, она друга нового привела. А тот ко мне приставал, а она мне не верит. Вот сижу здесь, пока мать с работы не придёт. Не хочу с ним одна дома сидеть.
— Так может, в полицию обратиться? — участливо спросила Уна.
— Кто же мне поверит? Тем более, он тоже там служит.
— Ты знаешь, а пошли ко мне чаю попьём с печеньками. Пошли?
Уна, жила одна в двухкомнатной квартире.
— Проходи, милая. Я сейчас чай поставлю. — Она вышла из комнаты.
Я осмотрелась. Так много книг! Просматривая названия по корешкам, я заметила небольшую фотографию в рамке. Девочка, смотрела на меня добрыми глазами и легонько улыбалась.
В комнате появилась Уна с подносом, где стояли чашки и чайник.
— Это моя дочь, Соня.
— Красивая, а меня тоже зовут Соня. А где она?
— Она умерла в прошлом году.
Я растерялась и не знала, что сказать.
— Давай Соня, чай пить, — выручила меня Уна. — Садись, пожалуйста.
Она разлила душистый чай по чашкам.
— Угощайся, тут мёд, о вот здесь конфитюр абрикосовый, сама варила.
Я попробовала чай, он оказался таким же вкусным, как всё остальное. Но мне не давал покоя вопрос, что же случилось с той, другой Соней. Уна, поняла моё молчание и тихонько вздохнула:
— Соня умерла во время операции, у неё была опухоль головного мозга. Но она всегда рядом со мной, понимаешь? Я её чувствую, даже иногда разговариваю с ней.
Я не могла сдержать слёзы, мне было невыносимо жаль эту добрую женщину.
— Не плачь, Соня. Это жизнь. Мне сильно её не хватает, но я верю, что ей там хорошо.
Мы сидели и разговаривали обо всём. Уна расспрашивала меня о школе, чем я занимаюсь. Я впервые в жизни рассказывала незнакомому человеку о себе. О том, что учусь в седьмом классе, что близких друзей у меня нет. А люблю читать книги, особенно про разные приключения.
Я чувствовала доброту, исходящую от Уны, и это помогло мне забыть о моих проблемах, и просто наслаждаться вниманием. Но всё хорошее быстро заканчивается, у меня зазвонил мобильник. Это была мама, которая ругала меня за то, что я опять шляюсь где попало.
— Мне нужно идти, спасибо вам за чай.
Уна проводила меня до двери и сказала:
— Соня, приходи ко мне если хочешь. Я почти всегда дома, и буду рада тебя видеть.
— Я приду, мне очень понравилось у вас.
В каком-то порыве чувств, я неуклюже обняла эту женщину, и устыдившись выскочила за дверь.
Домой еле плелась. Я думала о Уне, она так стремительно ворвалась в мою жизнь и за один миг стала близким человеком. Ещё не было человека в моём окружении, к которому испытывала такое доверие.
А её дочь, это просто жесть. Так жаль тезку, как тяжело наверное матери пережить такое.
— Да, ей приходится нелегко, — раздался голос совсем рядом со мной.
От неожиданности я резко обернулась, но никого не увидела. Вечерело, все сидят уже по домам и улица опустела. Подумав, что мне это только послышалось, пошла дальше.
— Ты меня не можешь видеть, но это не значит, что меня нет рядом, — опять раздался этот же голос.
Мне стало не по себе. Оглянувшись ещё раз, я дала дёру домой. Запыхавшись, тщательно закрыла за собой дверь.
— Где ты пропадаешь, Соня? — это уже мама вышла в коридор.
— Я, я была у знакомой, — почему-то шёпотом ответила я.
— Уроки сделала? Не хочу, чтобы Фрау Шульц опять мне жаловалась на тебя.
— Всё нормально, мам.
В дверях появился ее друг Дитер. Он с ухмылкой смотрел на меня.
— Смотри Беата, как бы она тебя бабкой не сделала раньше времени. Небось у парня какого-то неизвестно чем занимались, — он громко заржал.
Мать с подозрением оглянула меня с ног до головы.
— Да, кому она нужна, только кожа да кости. Скажешь тоже, — с издевкой произнесла она.
Промолчав, как я обычно поступаю, прошла в свою комнату, захлопнув за собой дверь.
— Ну и сволочи же они у тебя, — раздался опять тот же таинственный голос.
От страха я уронила рюкзак.
— Да не пугайся ты так. Я Соня, дочь Уны.
— Ты же умерла? — с ужасом еле выговорила я.
— Ну да, в прошлом году, после Рождества. Я дух, или проще привидение. Поэтому ты меня не видишь, но слышишь.
— Разве так бывает?
— Не задавай глупых вопросов. Если я говорю с тобой, значит бывает.
— Извини.
— Да, ладно. Проехали. Мне вообще-то помощь твоя нужна.
— Помощь? А как я могу тебе помочь? Я тут, а ты где-то там, — я махнула рукой в потолок.
— Помоги моей маме справится с горем. Она так мучает себя, что я не могу её оставить, и уйти в другой мир.
— А что мне сделать? Как ей помочь?
— Я заметила, что сегодня с тобой у неё улучшилось настроение. Она совсем не думала обо мне, а только переживала, как тебе помочь. Раньше мама была совсем другой, радовалась всему. А после моей смерти, она как будто в какую-то яму провалилась.
— Мне кажется, что это нормально в этой ситуации, или нет?
— Да, если бы не её мысли о самоубийстве. Вот этого я боюсь, понимаешь? Тогда, мы точно никогда не встретимся вновь.
Не знаю, показалось ли мне, но дух Сони готов был заплакать.
— Я даже не знаю, как можно удержать твою маму от этого, ведь я не смогу находиться с ней постоянно, — тихонько сказала я.
— А если ты будешь иногда к ней заходить? Разговаривать о книгах например. Мама замечательная рассказчица. А ещё можно ей котёночка подарить, скажешь на улице подобрала, а родители запретили домой приносить. А она обрадуется, обязательно, зверюшек просто обожает. Как думаешь, сможешь это сделать?
— Приходить я и так хотела, а вот насчёт котёнка хорошая идея. Можно в приюте взять.
— Я знала, что ты поможешь! У тебя доброе сердце, Соня.
Дверь в комнату резко отворилась и ввалился Дитер. Он осмотрел комнату своим цепким взглядом и подошёл ко мне:
— Ну че, трахалась сегодня с кем-то, да? — шёпотом, чтобы не услышала мама, спросил ехидно он, пытаясь погладить меня по груди.
Я отскочила как ошпаренная, и так же шёпотом прорычала:
— Руки убери, мразь!
— Ну, ну. Скоро просить сама будешь, чтобы я тебя ублажил, шлюшка, — сквозь зубы промычал он, а затем громко, — Есть говорю, пошли. Мать старалась, готовила, а она тут носом крутишь.
Он развязно вышел из комнаты.
— Вот козел! — с гневом воскликнула Соня.
Я не ответила, хотелось провалиться сквозь пол, от такого унижения.
— Ты, не переживай, найдём на него управу, я тебе помогу. Только подумать надо, как это лучше сделать.
Я сидела за столом и запихивала в себя содержимое тарелки, стараясь как можно скорей покончить с едой и покинуть кухню. Дитер нахально пялился на мою грудь, а мать устало жевала и не обращала на это никакого внимания.
— Спасибо, мама. Крикнешь, когда вы закончите, я уберу со стола, — сказала я и наконец-то выскочила из-под сальных взглядов Дитера.
«Главное, чтобы они не услышали», — подумала я,закрываясь в туалете. Привычно сунув пальцы в рот, вызвала рвоту. Тело покрылось испариной, и я почувствовала слабость.
— Ничего себе! Ты чем это занимаешься?
Я вздрогнула от испуга, но тут же поняла, что голос принадлежит тёзке.
— Да, что-то еда не очень была, — я начала оправдываться.
— Не рассказывай сказки, я то прекрасно понимаю, что это значит. И как давно? — в её голосе послышались злые нотки.
— С тех пор, когда Стив назвал мою задницу толстой. Я и правда жирная. Посмотри на меня.
Задрав футболку, стала показывать свои бока.
— Я была такая же, видишь к чему это привело?
— Но твоя мама сказала, что ты умерла от рака, — моему удивлению не было предела.
— Ей просто удобнее рассказывать эту версию смерти, понимаешь? Думаешь ей было приятно узнать, что дочь страдает булимией?
Кто-то дёрнул за ручку двери.
— Соня, убери со стола. Пойду прилягу, завтра рано вставать, — сказала мать, и добавила, — хватит крутиться перед зеркалом, красоты всё равно не прибавится. Страхолюдина она и есть страхолюдина.
Я привыкла, что мать относится ко мне без любви, но больше всего меня беспокоил Дитер.
— Не переживай, тёзка. Ты только бросай пальцы засовывать куда не следует, ладно? А с ним, мы разберёмся.
Впервые в жизни я почувствовала, что у меня наконец-то появился друг, хоть и приведение.
На следующий день после школы я отправилась в приют для бездомных животных. Выбрала совсем маленького котёнка и отправилась к Уне.
Женщина открыла мне дверь и радостно улыбнулась:
— Здравствуй, Соня. Проходи.
— Уна, привет. Смотри, кого я сегодня нашла, — промолвила я, доставая из-под куртки котёнка.
— Ой, какая прелесть! Он наверно есть, хочет, пойдём дадим ему молочка.
Наблюдая за тем, как малыш лакает молоко с блюдца, мы с Уной улыбались. Соня-приведение была права, животное поможет женщине прийти в себя.
— Не называет меня привидением, пожалуйста. Обидно как-то, — прозвучал над ухом голос тёзки, — Спасибо тебе, смотри, как мама обрадовалась.
Я молча кивнула. Уна принесла чашку с тёплой водой и пеной, поставила на стул. Нежно взяв котёнка в руки, аккуратно стала смывать с него грязь. А тот сердился и пытался вырваться из рук, но ему это не удалось. После купания, котёнка завернула в полотенце, вытерла и отпустила на пол.
— Соня, ты посмотри, какой он красивый! — умилённо промолвила она. — Нужно придумать ему имя.
— Тигр, — послышалось у меня под ухом.
— Тигр, — не задумываясь, повторила вслух я.
— Моя Сонечка мечтала о котёнке. Хотела его назвать Тигром, но я не разрешила его завести, — отвернувшись, Уна смахнула украдкой слезу. — Ну что, Тигр, добро пожаловать.
Мы сдружились с Уной, я частенько пропадала у неё в гостях. Всю свою нерастраченную любовь она дарила нам с Тигром. И мы отвечали ей взаимностью.
Вот и сегодня, мне так не хотелось уходить, что я незаметно для себя стала пихать в себя уже третий кусок пирога. Уна, наблюдала за мной, и по её лицу, я вдруг поняла, что-то не так.
— Скажи, Сонечка, а часто у тебя такие приступы? — осторожно подбираясь слова, спросила она.
Мне стало стыдно, и я опустила глаза в тарелку.
— Знаешь, ведь я тебе неправду сказала, моя дочь умерла от булимии. Прости, но этой ложью, пытаюсь оправдать свою вину.
Уна замолчала, с её глаз потекли слёзы, капая на одежду. Лицо застыло маской нестерпимой боли, но она продолжила:
— Тогда я много работала, уставала, и упустила тот момент, когда Соня начала меняться. Она худела с каждым днём, а я думала, что это стресс перед экзаменами. Было совсем поздно, когда я заметила, что это болезнь.
Я встала и подошла к женщине, обняла и заплакала вместе с ней.
— А теперь, смотрю на тебя и понимаю, что у тебя такие же проблемы. Я не хочу тебя потерять! Разреши мне помочь тебе, пожалуйста.
— У меня нет булимии, просто стресс. Справлюсь сама, — воскликнула я и выскочила из квартиры.
— Нет говоришь, а сама, чем занимаешься? Думаешь, я не знаю? — спросила, откуда ни возьмись Соня.
— Если захочу, смогу это всё бросить, — раздражённо бросила я.
— Тоже так говорила и где я теперь? Прими помощь мамы, пока не поздно, прошу тебя.
Я молча открыла входную дверь и зашла в квартиру. В зале работал телевизор.
«Дитер дома», — обречённо подумала и тут же услышала Сонин голос:
— Не бойся, я помогу тебе. Но только в обмен на твоё обещание принять помощь.
Ответить не успела, как увидела его, ухмыляющегося и с похотливым выражением лица. Я замерла, не в силах вымолвить ни слова, пригвождённая его взглядом. Дитер подошёл ко мне и взялся за мой подбородок:
— Ну привет, крошка.
От него несло пивом и потом. Рукой схватил за грудь, он продолжал:
— Потрахаемся? Я знаю, ты же хочешь этого.
— Нет, не надо, — я пыталась освободиться от его рук, которые уже залезли под кофточку.
Не обращая на мои просьбы, он рванул бюстгальтер и стал мять мою грудь. Я закричала. И вдруг увидела её, Соню-приведение.
— Отпусти её, подонок! — у неё вдруг появился голос, да и прозрачное тело вдобавок.
— Что за ....
Дитер обернулся и опешил, а я воспользовалась моментом, убежала к Соне.
— Ты больше никогда не тронешь её, ты понял? — строго спросила она.
Он от испуга стал серым, казалось, что сейчас упадёт в обморок. Говорить не мог, только часто кивал.
Раздался звонок в дверь.
— Откройте, полиция!
Дитер не шевелился, тогда я открыла дверь. На пороге стояли двое в форме.
— У вас всё в порядке?
Они внимательно смотрели на меня.
— Скажи им правду! — потребовала Соня.
— Он приставал ко мне.
Прошло два года. Уна стала моим опекуном, и мы живём вместе. Я хожу на терапию, немного поправилась и, надеюсь, что скоро смогу обходиться без неё. Дитера посадили, оказывается, он не только ко мне приставал. А мама....Что мама? Она обвинила во всём меня и прекратила общение. Но зато Уна подарила всю свою любовь мне и Тигру.
А Соня ушла, оказалось, она смогла помочь мне в обмен на то, что никогда не вернётся на Землю в новом воплощение. Но я надеюсь, что когда-нибудь мы встретимся на совсем другой Планете.