(Опубликованы максимально сокращённые и завуалированные отрывки из черновиков произведения)
Где-то на северо-западе Российской империи...
... Зимний лес понемногу обнимала темнота. Уставшее солнце уже коснулось горизонта, но ещё озаряло небеса, а пепельно-серая луна начала подглядывать за происходящим на зимних просторах, будто показывая, чья пора наступает. Сумерки – территория без власти. Время двух Светил. Поле битвы Света и Тьмы.
Снег проваливался и недовольно хрустел под шагами Александра, но апологист продолжал следовать вглубь леса, подгоняемый долгом и приближающимся мраком.
Сгущающейся ночью...
Наступающей Чёрной весной.
Егерь, отвечающий за здешние территории, подтвердил показания местных и присланных донесений в Протекторат, он же Орден, указав на этот участок лесов, где встречал следы и куски шерсти. Судя по словам смотрителя, шерсть была похожа на волчью, но при этом длиннее. И не имела характерного для волчьей подшёрстка.
Александр понимал, с чем придётся столкнуться. Да, приказано лишь провести разведку и изучить ситуацию, но истинное положение дела требовало вмешательства. Пропадали люди. И достаточно много для одиночной особи.
Разведчик становится охотником.
Солнце наполовину скрылось за полоску горизонта, тучи, словно беря пример с далёкой и недостижимой линии, поглотили луну, делая весенний, но всё ещё по-зимнему спящий лес тёмным.
Путь апологиста пролегал через небольшую поляну, зажатой тремя соснами. Остальной лес отступал на десяток шагов.
«Хм... Неплохое место», – отметил для себя охотник, продолжая уходить в глубь леса.
Всего через пару минут охотник увидел первого зверя. Крупного. И сильного, раз тот обратился ещё в сумерки. Взгляды охотника и хищника встретились.
Оборотень приготовился. Негромко, но грозно рыча, зверь всем видом давал знать, что человек станет его едой этой ночью.
Резкий прыжок, молниеносная атака... Апологист вздёрнул левой рукой, из-под рукава вылетела цепь с крюком на конце, который пробил звериную лапу. Увернувшись от звериного налёта, Александр дёрнул цепь, разозлив оборотня. Зверь рычал и клацал зубами, готовясь к новой атаке, а охотник пятился к ближайшему дереву. Оборотень прыгнул на человека, но охотник вновь увернулся, бросая другой конец цепи дугообразно. Цепь, обвив дерево, вторым крюком врезалась в ту же лапу оборотня. Зверь свирепо зарычал и задёргался, но оставался на месте, прикованный к дереву.
Послышался звук ломающейся ветки. Александр, повернувшись на звук, увидел второго зверя, уже выпустившего когти. Охотник хмыкнул. Ловким движением достав из правого рукава малый пистоль и выстрелив, не целясь, апологист попал оборотню в шею. Зверь прошёл ещё несколько шагов, зашатался и упал.
Заметно потемнело...
Прозвучал вой. Отдалённый, но не жалобный. Скорее... Яростный.
Из темноты леса показался взгляд. Потом ещё один... Через пару минут на охотника устремился целый десяток взглядов с блеском чистого циркона...
Боги!.. Стая. Стая! Но ведь пропадало не настолько много людей... И тут Александра осенило. За лесом – граница. Приграничный лес! Европейский Протекторат не сообщил о нападениях! Или сообщил, но российская сторона узнала об этом после отъезда апологиста.
И теперь его ждали зубы и когти целой стаи.
Александр осознавал, что возможности убежать нет. Время вспомнить все знания, какие в него вложили учителя...
Тьма всё больше окутывала лес, и лишь редкие, крайне редкие проблески заката пробивались сквозь чёрные ряды деревьев. Отблески переменчивого света скользили по широкому лезвию шпаги.
Звери, рыча и звеня когтями, кинулись в атаку.
Отступ, укол, уворот, пируэт, отскок, укол... Завертелась битва. Оборотни, которые нападали по одному, поняли, что к ним попала не лёгкая добыча. И стали пытаться атаковать парами. Но охотник удачно уворачивался и отступал. Однако удары получались всё реже.
Снег затруднял передвижение и пируэты, заглатывая сапоги охотника всё глубже с каждым шагом. Молодой апологист лихорадочно разрабатывал новый план, попутно стараясь найти не слишком занесённую снегом тропинку или полянку, едва успевая уворачиваться, изредка делая пируэты и уколы хищникам.
Из-за спины послышался резко приближающийся рёв, и, падая на снег, охотник вскинул руку с посеребрённым метательным ножом, вспарывая брюхо оборотню, совершившему прыжок над ним. Оборотень упал и корчился от боли, разрывая лесную даль дикими криками, хрипами и воем мучений.
Солнце полностью скрылось из виду, оставив мир наедине с тенью...
Встав, Александр достал из поясной сумки небольшой пузырёк с прозрачной жидкостью, подкинул его и в следующий момент перерубил шпагой, соединив взмах с принятием боевой стойки. Поляну озарил свет пламени, которое покрыло лезвие шпаги от рукояти до самого острия.
Стая окружила апологиста и тяжело раненного оборотня, под которым снег превращался из белого в чёрный.
После захода солнца единственным источником света служила шпага, охваченная огнём. Александр посмотрел по сторонам. Виднелось множество кроваво-красных точек, глядящих из мрака. Из темноты приблизилась шерстяная туша и остановилась на границе света. Пронзительный кровавый взгляд упёрся в охотника, но Александр разглядывал лишь перекушенную лапу, из которой вытекала чёрная кровь...
Оборотень без лапы, продолжая пронзительно смотреть, оставался неподвижным, а стая шаг за шагом приближалась к апологисту. Охотник медленно пятился назад, продавливая подмерзающий снег.
Первый оборотень из толпы кинулся на охотника, но вместо прыжка, остановился и старался достать апологиста когтями, изредка доставая кафтан. Затем присоединился второй. Третий...
Охотник за нечистью чувствовал усталость, а огонь на шпаге потихоньку начал редеть. Стоило предпринять что-то радикальное.
И апологист решил добавить огонька в эту и без того горячую встречу.
Из следующего поясного кармана Александр достал новую колбочку, лёгким движением откупорил её и разлил содержимое перед собой, дав дёру под прикрытием стены огня. Оборотни замешкались всего на миг, очнувшись, начали преследование.
Охотник бежал к вязу, что располагался ближе всех, держа последний пузырёк с «горючим». Почти добежав до дерева, апологист метнул пузырёк в древесину. Склянка разбилась, на дерево и на ближайшие метры волной разошёлся огонь. Апологист нырнул к дереву под лавиной падающего огня, успев проскользнуть в последнюю секунду. Звери, что кинулись за человеком, попали под огонь – их рыки и скулёж боли раздались по всему лесу...
Александр прижался спиной к не горящей стороне вяза. Оборотни, израненные и опалённые, сначала неожиданно остановились, затем обошли вяз и окружили охотника, уставившись на человека в изодранном кафтане. Шли секунды, кажущиеся вечностью...
Несколько мгновений спустя, под скулёж слабейших и вой ведущих, оборотни бросились в чащу.
Лес вновь объяла полная темнота... И тишина. Лишь тяжёлое дыхание, бешеный сердца стук да треск догорающего дерева стали компанией Александру, который пытался сориентироваться в пространстве.
Немного придя в себя, но всё ещё стоя на месте, охотник почувствовал боль в боку. Проверив, ощутил нечто тёплое и липкое. Кровь...
«Эх, – подумал Александр. – Учителя были бы недовольны».
Зажав рану и улыбнувшись, апологист направился в сторону «жертвы», с которой начал, врага, которого приковал цепью к дереву. По пути подобрал слетевший во время боя цилиндр. И в следующий момент вспомнил, что видел того самого оборотня на поляне... Без лапы.
«Силён. Похоже, вожак», – сделал вывод защитник людей.
Огненная буря выжгла половину округи: обуглила дерево, растопила снег, сожгла представителей стаи, но... Выжил ли предполагаемый вожак, или повезло и цель хотя бы частично достигнута?
В следующее мгновение луна выглянула из-за туч, озарив бледным светом тёмный лес. И...
Покрывшись испариной, вытаращив глаза и озираясь по сторонам, Александр бежал мимо волчьих трупов, проламывая образовавшуюся корку льда, бежал к приметной поляне между трёх сосен.
Страх порождений ночи. Лунный свет. Мрачный покой и одиночество...
Тихий ужас закрался в сердце молодого защитника людских жизней.
Достигнув поляны, всё также на бегу, Александр доставал из-за пазухи метательные ножи и швырял их в деревья, первый – в дерево справа, второй – в дерево слева, третий – в дерево, до которого не добежал.
Остановившись в центре треугольника, созданного метательными ножами, охотник стал ждать.
«Да поможет Старая школа...»
Послышался женский смешок. Заигрывающий. Ласковый...
Манящий.
Кровь, луна, ночная длань. Сошлось всё, что могло сойтись, чтобы...
Смех. Уже ближе. Охотник принял боевую стойку, всё так же озираясь по сторонам, не зная, откуда ждать нападения. Александр ещё никогда не встречался с такими созданиями и не знал, как на самом деле нужно действовать. Он лишь помнил, чему учили в Ордене: «Не вся нечисть боится огня, не всякую нечисть убивает серебро. Но на такую нечисть всегда имеется «Чистая песнь...»
Заигрывающий смешок, рядом, на поляне. Александр медленно повернулся в нужную сторону и увидел... Девушку. В полупрозрачных переливающихся шелках, с белоснежной кожей, такими прекрасными, как два сапфира, глазами... Девушка улыбалась, слегка покусывая губу, глядя то в глаза охотнику, то на его рану.
Александр медленно потянулся к цилиндру, снял его и легко поклонился, ответив улыбкой на улыбку.
– Доброй ночи, госпожа! Что Вы делаете одна, в такой дали от города?
Лишь переливчатый смех был ответом. Александр не стал затягивать представление, резким движением отсоединил поля цилиндра, из которых появились маленькие серебряные зубчики, от основной части, и метнул полученный диск в появившуюся тварь. Но вместо того, чтобы попасть в цель... Диск прошёл «сквозь» девушку – она исчезла ровно в тот момент, когда снаряд должен был её настигнуть. Александр предусмотрел это...
Охотник почувствовал леденящее дыхание за спиной. Тварь дышала ему в шею, когда раздался первый звон, продолжая своё «пение». Дыхание замерло, а охотник посмотрел на диск, летящий к следующему кинжалу, воткнутому в дерево.
Кланц! «Пение», что было больше гулом металла, усилилось, лицо девушки исказилось и стало страшным, отталкивающим и диким. Она повернулась в сторону летящего диска и ощерила пасть с огромными и острыми, как бритва, зубами. Апологист, чтобы отвлечь гостью мрака, достал последний метательный нож, которым распорол не так давно брюхо оборотню, взялся обратным хватом и ударил с разворота создание тьмы. Клинок едва зацепил чудовище.
В следующий момент звякнуло третий раз. Сильный гул раздался по поляне и тварь с истошным криком исчезла.
Александр поймал диск на шпагу, а затем скинул его под ноги. Становилось холодно – дыхание жизни уходило вместе с вытекающей кровью из раны. Но охотник затыкал уши, а не рану – «Чистая песнь» была тяжела и для простых людей.
Песнь почти затихла. Запасов алхимических «игрушек» больше не было, и Александр занял самую разумную боевую стойку, позволяющую драться двумя оружиями. Метательный нож в левой руке, с которого бесследно сизым туманом испарялась синяя кровь, короче даги, но стиль боя от этого хуже не становился.
Наступила тишина. Луна. Холод.
Тоска.
Александра начало клонить в сон, но он старался оставаться сосредоточенным. Неожиданно, сбоку, с таким же истошным криком, с каким и исчезла, налетела тварь, подхватывая апологиста и взмывая с ним над лесом. Шпага осталась на поляне, охотнику не удалось её удержать. Оставался нож. Александр резал и колол, но это мало помогало. Тварь попутно пыталась укусить апологиста, но тот бил её по лицу, по шее, не позволяя себя кусать.
Прогремел выстрел. Бестия взвизгнула, ослабив хватку, Александр полетел к земле...
... Охотник открыл глаза. Тени играли с языками пламени, которое освещало и обогревало небольшую пещеру в...
Собственно, а куда он попал? И, главное, как?
Александр попробовал пошевелиться. Удалось, но мышцы едва слушались, бок и спину пронзила боль.
– Очнулся? Молодцом. Ты крепок, правда, с такими приключениями сил на долгие годы может и не хватить.
Апологист узнал голос. Голос местного помощника, который он уже и не надеялся услышать.
– Рад тебя слышать, Витольд.
– И я тебе рад, дорогой друг. Позволь помочь тебе встать.
Вид у Александра был потрёпанный, а вот егерь выглядел вполне ничего, по-походному. Охотник, рассматривая пещеру, сощурился, не понимая, почему всё расплывается: от ранения или от падения.
– Та тварь...
– Банши. Ты большой везунчик.
– Благодарю. Ты спас мою жизнь, – больше прокашлял, чем проговорил выживший апологист. – Однако куда она делась?
– В некотором смысле, мы помогли друг другу. Для начала скажи, ты выполнил свою цель?
Александр задумался.
– Не знаю. Всё было быстро и... Не совсем по плану.
– Да уж, нарваться на легендарную тварь, каких у нас отродясь не водилось – то ещё... Везение. – Последнее слово сочилось желчью.
– И до банши изрядно повозился. Пришлось импровизировать. Дошло до «большого факела».
– Позволь узнать, зачем? На парочку-то оборотней.
– На стаю.
Витольд присвистнул.
– В любом случае, – после небольшой паузы продолжил новый приятель охотника за нечистью, – тебе стоит придумать красивую историю, почему ты не выходил в свет долгое время.
– Сколько?
– Сегодня пошли четвёртые сутки.
– Мда... Придётся сочинить что-нибудь новенькое и представить народу очередную сатиру, к примеру, о жизни на границе.
Оба хмыкнули.
– Вот так март стартовал. Пора отправляться за вестями от Ордена и Тайной канцелярии, а ещё предоставить им отчёт...
(Денис Ермолаев, Москва, 2020. Черновые записи)