Недавно попалась замечательная статья Рэя Брэдбери «Сжигать книги можно разными способами…» Выложил в ФБ, но она там как-то не пошла. Видимо, сегодняшний взыскательный читатель больше любит не замшелых писателей прошлого, а сегодняшних проплаченных топовых блогеров. О вкусах, понятно, не спорят, но все же позволю себе еще раз обратить внимание читателей на этот текст аж 1979 года, поскольку речь там о поразительно современных вещах.
В частности, автор «Марсианских хроник» пишет, что как-то он получил письмо от молодой воспитанницы престижного женского колледжа, в котором та рекомендовала ему «переписать эту книгу, добавив больше женских персонажей для соответствия веяниям времени». А до этого автор получал множество писем с жалобами на те же «Марсианские хроники», поскольку чернокожие персонажи в его книге такие же пассивные, как дядя Том из «Хижины дяди Тома», почему бы их не переделать? И еще было письмо от белого южанина, считавшего, что он неравнодушен к чернокожим и поэтому книгу нужно выбросить. А дальше автор жалуется на редакторов, которые постоянно требовали у него как-то переделать произведения в угоду публике или политической моде. И делает вывод.
«Суть очевидна. Сжигать книги можно разными способами. И мир полон суетливых людей с зажжёнными спичками. Представители любого меньшинства, будь то баптисты/унитарии, ирландцы/итальянцы/траченные молью гуманитарии, дзен-буддисты/сионисты/адвентисты/феминисты, республиканцы, пятидесятники и т.д., и т.п., считают, что у них есть право, обязанность, воля, чтобы облить керосином и поднести спичку…
В романе «451 по Фаренгейту» брандмейстер Битти рассказывал, как были уничтожены книги: то или иное оскорблённое меньшинство выдирало неугодные им страницы, пока книги не стали пустыми, умы — чистыми от мыслей и библиотеки закрылись навсегда…
Ибо этот мир безумен, и он станет еще безумнее, если мы позволим меньшинствам, будь то гномы или великаны, орангутанги или дельфины, сторонники гонки вооружений или экологи, компьютерщики или неолуддиты, простаки или мудрецы вмешиваться в эстетику. Реальный мир — общая игровая площадка для всех и для каждого, для любых групп, чтобы они устанавливали свои правила». Конец цитаты.
Написано все это, замечу, в те замечательные времена, когда никакой толерантности не было и в помине, а данное слово употреблялось исключительно в медицинском смысле. Но разного рода меньшинства уже зрели и наливались соками, чтобы сегодня показать себя во всей красе. А все потому, что нужно было читать умных авторов, а не всякую чепуху. И тогда медицинская толерантность не переродилась бы в современного монстра по имени Black Lives Matter.
Вообще, если продолжить литературные аналогии, все это напоминает красный луч из булгаковского романа «Роковые яйца». Под действием которого, если помните, из безобидных куриных яиц появлялись кошмарные змеи и крокодилы. Потому что все мы так или иначе состоим в больших и малых сообществах, и как-то худо-бедно с этим живем. Пока не появляется тот самый зловещий луч.
Скажем, много лет я состою в сообществе пешеходов и автомобилистов, а также (редко) и велосипедистов. И никаких конфликтов у этих сообществ не было, пока у московских властей не возникло неодолимого желания застроить весь город многоэтажными бараками и заселить в них все платежеспособное население СНГ. Понятно, что в таком бетонном муравейнике никакой автомобиль выжить не может, его просто негде будет держать. И тогда те самые проплаченные блогеры начали массированную компанию за поголовную велосипедизация всего городского населения. Кроме, понятно, начальства. В результате, велосипедное меньшинство разрослось, почувствовало свою силу и стало без всяких правил гонять по дорогам, пугая автомобильное большинство, и еще по тротуарам, сбивая большинство пешеходное. А еще требовать себе повсеместные велосипедные дорожки за счет остальных сообществ. И все, мира под оливами больше нет.
Еще когда-то я состоял в меньшинстве курильщиков (больше, увы, не состою), которое в старые годы прекрасно уживалось с большинством некурящих. Уживалось даже в самолетах. Пока не появились фанаты всякого ЗОЖ, которые задурили мозги некурящему большинству глупостями вроде «пассивного курения». И теперь, если какая-нибудь нервная барышня улавливает в своём будуаре прилетевшую с улицы молекулу табака, она в истерике звонит в полицию. Зато если во вдыхаемом ею воздухе возникает пусть даже пятидесятикратное превышение сернистого ангидрида, дама совершенно спокойна. Это большой прогресс социальной науки.
Но особенно нервно народ вдруг стал реагировать на разные нетрадиционные отношения, которые, вообще-то, существовали на Земле во все времена, включая самые куртуазные. Очень захотелось этот Гондурас расчесать, хотя, казалось бы, кому какое дело, кто там целовал кого-то вечером во ржи или в другом уединенном месте. Теперь того и гляди запретят показывать на небе радугу, а заодно отменят спектральный анализ и группу Pink Floyd.
Но вот что интересно. В замечательном городе Сан-Франциско есть целый район Кастро, заселённый исключительное теми самыми нетрадиционными меньшинствами. Район очень чистый и спокойный, правда, весь увешан семицветными флагами и даже пешеходные переходы там в цвета радуги. Но это - вот ужас! - никому не мешает, по Кастро спокойно разгуливают любопытные туристы всех полов и конфессий, пьют кофе в местном «Старбаксе» и их никто не агитирует менять половую или какую другую ориентацию. Чего так боятся наши избранники, обремененные непомерными зарплатами.
Скажу больше: прямо в этом безбожном районе располагается церковь Святого Николая московской, замечу, патриархии – и тоже ничего! Никому из ее прихожан не приходит в голову вечерком прошвырнуться по району с плакатиком «Чем больше храмов, тем меньше геев» или каким-то еще в таком знакомом нам стиле. Да я бы и не советовал.
Так что дело тут, наверное, не в плохих меньшинствах, а в чем-то другом. В тех, кому выгодно забивать мозги нормальных людей всякой чушью или в чем-то другом, не знаю. Возможно, ответ знал Рэй Брэдбери, автор «Лекарства от меланхолии» и сотен других чудесных рассказов о том будущем, в котором мы уже живем, хоть его будущее на наше похоже и не слишком. Но Брэдбери, увы, уже не спросишь.