Всем интересующимся историей СССР известно знаменитое дело врачей 50-х годов. Дело врачей отравителей, в материалах следствия дело о сионистском заговоре в МГБ, также дело Абакумова — уголовное дело против группы видных советских врачей, обвиняемых в заговоре и убийстве ряда советских лидеров. Дело от начало до конца было сфабриковано и только смерть Сталина , позволила прекратить его и освободить оставшихся в живых неповинных людей.
Оказывается это дело врачей было не первым,и в 1933 году в Москве и области уже было дело врачей ,также сфабрикованное органами, успешно проведенное и, которое позволило многим из руководителей этого процесса построить карьеру, и осудить ни в чем не повинных врачей, нанеся сильнейший удар по здравоохранению Москвы и области. Многие из тех, кто фабриковал дела в 30-е , позднее продолжали фабрикацию подобных дел.
Об этой странице нашей истории мало кто знает, может быть лишь потомки тех, кто пострадал по этому делу и тех, кто построил свою карьеру в органах на этом, помнят о деталях этого процесса.
Одним из списка обвиняемых по делу врачей, был прадед моей жены ,врач Славский Константин Георгиевич, в то время хирург Петровской больницы в подмосковном Алабино.
На момент ареста ему было уже 63 года и за плечами всю жизнь работа врачом, большую часть именно в этой Петровской больнице где он был главным врачом и заведующим. хирургическим отделением с 1906 по 1913 год и с 1920 по 1927 г.
Род Славских вел происхождение из Запорожских казаков.Константин Георгиевич родился 1 октября (18-го сентября по старому стилю)1870 года, в Дмитровском Уезде Орловской губернии в многодетной семье священника,настоятеля церкви ,перед революцией протоиерея,награжденного за многолетнюю службу редким орденом Святой Анны первой степени,дающим право на потомственное дворянство. Закончил церковно-приходскую школу ,а затем Орловскую духовную семинарию. Все дети в семье Славских стали или священниками или врачами. Затем он окончил медицинский факультет Томского университета ,единственный университет в царской России принимающий на учебу на врача, выпускников Духовных учебных заведений. В 1896 году он начал работу практикующего земского врача в родных местах Орловской губернии.
С 1906 начал работать в Петровской больнице в Алабино. С 1907 по 1913 он был практикующимся хирургом и одновременно заведующим больницей. В дореволюционное время он стал известным врачом,опубликовал ряд статей по проблемам земской медицины. В 1911 году был в зарубежной командировке от Московского губернского земства в Германии и Австрии для изучения постановки там лечебно-профилактической системы. Он участвовал во всех, начиная с 1902 года Пироговских сьездах и стал членом редакции журнала Пироговского общества врачей”Общественный врач”. Пироговские съезды были методическим центром и трибуной земской медицины. Съезды были самым представительным медицинским форумом России, в котором участвовали тысячи врачей. В промежутках между съездами действовало Правление Общества. С 1895 года Пироговское общество выпускало «Журнал Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова» (позднее «Общественный врач»).
После разгона большевиками Учредительного собрания в январе 1918 года ,начался разгром Земской системы и земского здравоохранения. Покатились репрессии, здравоохранение полностью было переведено на государственный уровень управления и финансового обеспечения. Пироговская организация врачей в ответ на оппозиционное неприятие новой советской медицины, при которой администраторами стали не врачи ,а партийные работники была ликвидирована ,а журнал ”Общественный врач” закрыт.
Новые власти не могли простить отношение к их действиям, авторов журнала.Например в номере за ноябрь-декабрь 1917 г. в журнале была выражена крайне отрицательная реакция на октябрьский переворот со стороны врачей. В воззваниях Общества русских врачей и других медицинских организаций говорилось: «В настоящий момент фактического отсутствия центральной государственной власти и определившегося направления деятельности Совета Народных Комиссаров, ставшего на путь попрания основ народоправства…» а так же такие определение власти как «Завладевшая властью группа насильников… Они воскресили все худшие и наиболее преступные приемы отошедшего было в прошлое царского режима. Нет преступления против прав гражданина, прав народной воли, перед совершением которых они бы остановились». Интересна и хроника напечатанная в этом номере журнала «Царь голод» о голоде, охватившем многие губернии.
Начавшаяся гражданская война ,крайняя нищета населения и здравоохранительной системы привело к тому, что треть российских врачей эммигрировали, а из оставшихся в результате войны, репрессий, голода и болезней выжило менее половины.
Обо всех этих событиях доктор Славский начал писать воспоминания примерно в 1924 году и в 1929 рукопись была готова и под названием «Пережитое и Думы» была отправлена на прочтение и рецензию наркому здравоохранения Семашко ,которого Славский знал еще с дореволюционных времен. Семашко написал рецензию заявив, что в книге много контреволюционного,но отправил ее в печать в издательство Наркомздрава.Уже был сверстан печатный набор ,но Семашко был снят с поста наркома и новое руководство, нарком М.Ф Владимирский, которого Славский так же знал еще со студенческих времен, приказал рассыпать набор и книга не была напечатана.Никаких объяснений почему был рассыпан набор , доктор Славский не получил, но скорее всего власти не решились печатать книгу в которой описывалась жизнь врача с до революционных времен и была видна огромная разница в уровне жизни и положении врача до революции и после.
Эта разницу можно почувствовать и сейчас, просто придя на могилу доктора Славского на кладбище рядом с больницей.Рядом, буквально напротив его могилы , находится могила доктора А.Г.Архангельской , — одна из первых земских женщин-врачей в губернии, первой заведующей Петровской больницы, преемником которой стал доктор Славский.
Архангельская умерла 1905 году и на ее могиле благодарное земство поставило прекрасный монумент, в память о человеке, который посвятил всю свою жизнь спасению людей. На могиле же доктора Славского умершего в 1946 году и посвятившего более 50 лет работы врачом и спасению тысячи людей стоит скромная доска поставленная родными с годами жизни и смерти.
Константин Георгиевич став заведующим , сосредоточился на делах больницы, привлекая в больницу новых талантливых врачей,организовывал практические курсы для студентов, врачебные уездные конференции и совещания. Врачебная организация тогдашнего постреволюционного Звенигородского уезда возглавлялась известным врачом Дмитрием Васильевичем Никитиным ,бывшим личным врачом сначала Льва Толстого а затем Максима Горького.
В 1928 году прекрасно работающую систему здравоохранения в Звенигородском районе разрушили, а самого Никитина и доктора Н.Н Печкина уволили за подписи под протестом населения против закрытия церкви. При этом Н.Н Печкин был старый член РСДРП с 1904 года, но вышел из партии в знак протеста против зверств революции и гражданской войны.
Константин Георгиевич так же был уволен в 1928 году из за конфликта с новым партийным руководством в новом Нарофоминском районе ,куда была отнесена Петровская больница. Никакой пенсии ему не назначили не смотря на то, что он был главным врачом в течении многих лет и имел право на социальное пособие по выслуге лет после 25 лет стажа ,и который у него составлял тогда уже 32 года. Из квартиры в больнице их выселили, как не работающих, и он приобретает небольшой домик там же в селе Алабино.
Больница без Славского под новым руководством стала хиреть и врачи стали уходить. Как писал в своих воспоминаниях другой врач, также арестованный затем по делу врачей М.М Мелентьев : ” В больнице стало очень худо, и надо покидать Петровское-Алабино как можно скорее”.Но он не успел, как и многие другие врачи.
В январе 1933 года, начальник секретно-политического отдела ОГПУ по Московской области Радзивиловский, придумал антисоветскую организацию врачей Подмосковья.
В предводители, Радзивиловский выбрал врача Дмитрия Никитина,который был как известно лечащим врачом Льва Толстого и Горького. Органам для громкости дела, нужен был человек известный .
В подготовленном обвинении говорилось «В бытность свою заведующим Звенигороской больницей Никитин являлся руководителем тесно спаянной махровочерносотенной группы из среды медицинской интеллигенции, являющейся ответвлением Московской контрреволюционной врачебной организации. Эта Звенигородская контрреволюционная группа во главе с Никитиным систематически вела среди населения контрреволюционную деятельность, направленную на срыв и дискредитацию мероприятий, проводимых партией и правительством. По инициативе группы Никитина был организован массовый протест против закрытия церквей…
После снятия Никитина с работы, заведующего больницей за открытое антисоветское выступление контрреволюционной группой врачей под его руководством был организован протест против «действий местных партийных и советских организаций», под составленным ими «заявлением», требующим отмены соответствующего решения, собирались пописи населения. Для обсуждения вопросов контрреволюционного характера группа собиралась друг у друга на квартирах»
Доктор Славский тоже попал в список этой мифической организации.Но чекисты сразу же столкнулись с осложнениями. Прежде всего против них встали коллеги доктора Славского . При задержании у доктора разыгрался тяжелый приступ грудной жабы. Срочно вызванные из Петровской больницы врачи констатировали: "Доктор Славский К. Г. является ограниченно трудоспособным, сохраняет способность к передвижению на небольшие расстояния". Не желая возиться с инвалидом, чекисты удовлетворились многочасовым обыском в его доме с изъятием "разной переписки".Славскому повезло ,его состояние позволило ему остаться на свободе, но на этом чекисты не успокоились. В 1935 по доносу был арестован сын Георгий ,работавший ветеринаром и выслан в Казахстан, где он в 1936 году умер .У него осталась жена с тремя малолетними детьми ,которую нигде не желали брать на работу,за дворянское происхождение и,как жену «врага народа» несмотря на высшее образование и знание 5 языков.
В списке членов контрреволюционной медицинской организации, арестованных вслед за Никитиным, насчитывалось 20 человек:
1.Александрова Анна Васильевна, 51 год, врач Кубинской больницы Звенигородского района;
2. Боголюбов Константин Александрович, 64 года, "из семьи служителя религиозного культа", главный врач Истринской больницы;
3. Величкин Сергей Петрович, 50 лет, главный врач Никольской больницы Красногорского района;
4. Владыкина Екатерина Николаевна, 56 лет, врач Никольской больницы Красногорского района;
5. Дмитриева Евгения Дмитриевна, 45 лет, хирург Боткинской больницы;
6. Зотов Семен Иванович, 49 лет, терапевт Кремлевской больницы;
7. Кайзер Валентин Карлович, 57 лет, потомственный дворянин, терапевт и микробиолог, участник Первой мировой и Гражданской войн, преподаватель 2-го МГУ до 1930 года, затем сотрудник Института им. Н.В. Склифосовского;
8. Краевский Александр Николаевич, 54 года, потомственный дворянин, терапевт, сотрудник МОКИ;
9. Крафт Андрей Федорович, 51 год, врач Петровской больницы Нарофоминского района (в поселке Алабино);
10. Мамаев Борис Михайлович, 51 год, хирург Загорской больницы;
11. Мелентьев Михаил Михайлович, 51 год, терапевт, участник Первой мировой войны, врач Петровской больницы Нарофоминского района;
12. Михайлов Андрей Федорович, 58 лет, терапевт, сотрудник физиотерапевтического института в Ховрине;
13. Новохатный Иван Васильевич, 63 года, санитарный врач в Дмитрове;
14. Печкин Николай Николаевич, 57 лет, сын купца 2-й гильдии из Рыбинска, хирург, заведующий лечебницей в Солнечногорске до 1930 года, затем сотрудник физиотерапевтического института в Ховрине;
15. Рябинкин Владимир Николаевич, 56 лет, потомок московского купца 2-й гильдии, терапевт, главный врач МОКИ до 1930 года, затем штатный ординатор санчасти Наркомата иностранных дел;
16. Славский Константин Георгиевич, 63 года, хирург Петровской больницы Нарофоминского района;
17. Твердин Михаил Степанович, 53 года, "сын служителя религиозного культа и брат поручика Твердина, осужденного в 1931 году на 10 лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей) за контрреволюционную деятельность", врач Никольской больницы Красногорского района;
18. Тюрина Мария Ивановна, 50 лет, фельдшерица Никольской больницы Красногорского района;
19. Ходков Владимир Николаевич, 48 лет, хирург, до 1930 года сотрудник МОКИ, потом заведующий операционным корпусом ЦИТО;
20. Холин Николай Константинович, 59 лет, популярный московский хирург, участник Русско-японской войны, заведующий хирургическим отделением МОКИ до 1931 года, затем старший врач 4-й Градской больницы.
Следствие курировал сам Радзивиловский. Допросы арестованных проводили его помощник Рогожин и оперуполномоченный В. Т. Аленцев, два года назад отозванный на службу в ОГПУ с должности ответственного секретаря Воскресенского райисполкома. Рогожин предпочитал работать кулаками и сквернословием; Аленцев же еще только натаскивался на этом первом в его практике деле и поэтому держался то довольно нескладно, то излишне развязно.
Почему именно доктор Никитин был выбран на роль главаря, есть несколько версий . Кто-то считает, что сыграла роковую роль его заграничная командировка к Горькому в Италию, во время которой пролетарский писатель и доктор разошлись в политических взглядах. Да и социальное происхождение врача было явно не в его пользу. Другие видят в этом повод подобраться к более значимым персонам, например, к профессору Плетневу, в клинике которого Никитин работал перед арестом. Позже, в 1938 году, Плетнева обвинят в «умерщвлении» Горького.
Доктор Никитин, по приезде в Москву стал работать в терапевтической клинике, которую возглавлял профессор Плетнёв. Оба принимали участие в лечении Горького. Поэтому неудивительно, что Плетнёв во время процесса по «делу» кремлёвских врачей 1938 г. показывал на следствии, что Г.Г. Ягода шантажировал его связью с «группой Никитина». Желая подчеркнуть неблагонадёжность Плетнёва, государственный обвинитель А.Я. Вышинский (ставший к тому времени генеральным прокурором СССР) напомнил суду также о знакомстве профессора со ссыльным Никитиным.
Никитина во время следствия ,выпустили на время из Бутырской тюрьмы, заменив меру пресечения на подписку о невыезде. Причиной «милости» стала болезнь Горького. Алексей Максимович в мае 33-го заболел воспалением легких и вновь вспомнил о своем докторе. До выздоровления писателя Дмитрий Васильевич прожил у него, но затем его опять вернули на нары. А осенью 33-го сослали на пять лет в Архангельск.
«Главарь врачей-контрреволюционеров» Д. Никитин вместо пяти лет прожил в ссылке двадцать. Работал врачом-терапевтом в городской поликлинике, читал лекции в Архангельском медицинском институте.
Параллельно Дмитрий Васильевич занимался научными исследованиями. Темы его научных работ – диагностика, лечение и профилактика инфекционных болезней: корь, скарлатина, дифтерия, коклюш, инфекционная желтуха, дизентерия.
Он основал в Архангельском мединституте кафедру инфекционных болезней и возглавил ее. Дмитрия Васильевича очень ценили и студенты, и коллеги.
Автор воспоминаний о докторе Никитине, его бывший студент, впоследствии полковник медицинской службы Григорий Кулижников, с теплотой писал о нем:
«Во внешнем облике Дмитрия Васильевича, наряду со старомодностью, было много такого, что заставляло проникнуться к нему уважением с первого взгляда: поседевшая «чеховская» бородка, придававшая его лицу черты благородства и добродушия, неподдельная солидность в манерах, которую как бы подчеркивали его ладно скроенный темно-синий костюм-тройка с часами в левом нижнем кармане жилетки и белоснежная рубашка с крапчатым галстуком, повязанным узлом, и ко всему – живые серые глаза, устремленные во время лекции на нас, студентов».
Жил в Архангельске доктор Никитин очень скромно. Все его богатство составляли книги и цейсовский микроскоп, который он подарил потом институту.
В годы Великой Отечественной войны, несмотря на возраст и болезни, Дмитрий Васильевич много трудился: писал статьи, выступал с докладами на конференциях, преподавал на курсах усовершенствования медперсонала Северного флота.
Дмитрий Никитин был награждён медалью «За оборону советского Заполярья», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», почетным знаком «Отличник здравоохранения».
Несколько раз он пытался вернуться в Москву, но ему постоянно отказывали. Не помогли даже просьбы Е.П. Пешковой, жены Горького, и директора Архангельского мединститута.
Лишь в 1953 году, уже после смерти Сталина, опальному доктору разрешили переехать в столицу. Последние годы он занимался литературной работой – писал воспоминания о Л.Н. Толстом и А.М. Горьком. И по-прежнему лечил людей, обращавшихся к нему за помощью.
Умер он 9 января 1960 года на 86-м году жизни, похоронен на Востряковском кладбище в Москве.
Через 10 месяцев после его смерти, 12 ноября 1960 года, президиум Московского областного суда вынес постановление о реабилитации всех участников «дела врачей» Москвы и Московской области образца 1933 года.
Другой арестованный врач Н.Н.Печкин, был выслан лагерь в Кемь. Вскоре же после его водворения в Кеми заболела жена самого высокого лагерного начальства. Печкин определил у нее внематочную беременность. Требовалась немедленная операция. Начальство посомневалось доверить ее Печкину, но было принуждено обратиться к нему. Операция прошла благополучно. И вот недели через две-три начальство пригласило Печкина к себе домой на чашку чая. С чаем появилась и водочка. С водочкой у начальства появилось и доверчивое расположение к доктору, который спас жену от смерти. И вот оно, это начальство, и рассказало: «Ты думаешь, Николай Николаевич, что я не знаю настоящей причины твоего ареста и считаю тебя в чем-либо виноватым? Дело все в том, что Ягоде нужно было убрать от Горького доктора Никитина... Он и арестовал его. Но оказалось, трудно было состряпать какое-либо обвинение против него, да и защитники были у него сильные. И вот Ягода был вынужден посадить в тюрьму ближайшее к Никитину врачебное окружение. Так попал и ты. А я как раз в это время был в Москве, и вся эта махинация проходила на моих глазах...»
Еще один из арестованных врачей Петровской больницы М.М Мелентьев оставил свои воспоминания . Мелентьев М. М. Мой час и мое время : Книга воспоминаний. – СПб. : Ювента, 2001. – 776 с. и в них описаны методы следствия по делу врачей, в которых сами следователи сочиняли признательные показания и заставляли подследственных подписывать их .
13 июля 1933 г. «тройка» полномочного представительства ОГПУ по Московской области вынесла свой вердикт заключенным : двоих врачей выпустили из Бутырского изолятора «за отсутствием достаточных данных для обвинения», пятерых также освободили из-под стражи, лишив их «права проживания» в 12 крупных городах сроком на 3 года, 11 врачей осудили на трёхлетнее заключение в исправительно-трудовых лагерях, Никитину и Печкину присудили пятилетнее заключение. Через полтора месяца, 27 августа, коллегия ОГПУ этот приговор утвердила, 16 сентября та же коллегия заменила лагерное перевоспитание «заговорщиков» на административную высылку в отдаленные города страны, Но об этом решении заключённые узнали лишь 3 октября.
Времена все таки были еще либеральные, по сравнению с периодом после убийства Кирова и, как вспоминал Мелентьев после сидения 7 месяцев в Бутырке и допросов, его наконец вызвали с вещами. Дверь камеры захлопнулась, и в коридоре он увидел всех своих «сообщников», знакомых и незнакомых: Д.В.Никитин, Н.Н.Печкин, профессор Холин, доктор Краевский, доктор Кайзер и другие — всего 14 человек. Все с мешками, взволнованы, но все «держатся» и даже стараются шутить. Их вывели в «пересыльную» и, не вводя в камеру, дали прочитать каждому приговор по его делу. Все, кроме Никитина и Печкина, получили по 3 года лагерей, первые же двое по пяти лет. Местом ссылки Мелентьева был назначен город Дальний в ДВК.
Сосланные врачи продолжали свою работу спасать людей. Чудом избежавший ареста Славский , когда началась Великая Отечественная война и фронт приблизился вплотную к Алабино, видя, что больница опустела и большинство персонала просто сбежала, встал к операционному столу чтобы спасать раненых ,вместе с ним осталась работать старшая дочь Ольга ,к тому времени так же ставшая врачом,потерявшая мужа военврача, на Финской войне.
Фронт был совсем рядом, в 200 метрах от больницы на правом берегу Десны располагались наши окопы, а в трехстах на левом немецкие. Больницу бомбили и обстреливали. Была разрушена амбулатория и дом с квартирами среднего персонала.
Вот,что писала врачу М.М Мелентьеву пациентка Петровской больницы Анна Крюкова из ближайшей деревни Кокошкино весной 1942 года.”Вся больница только и держится у нас на Славском. А он едва двигает ногами, но тот же взгляд, ясность мысли ,вдумчивое отношение к жизни и радушное гостеприимство.”
Вот строчки из воспоминаний Славского: Устал я от войны : «Старческие мозги видели в ней не победы и одоление ,не торжество свободолюбивых, мирных, демократических наций, а миллионы убитых ,в жестоких муках погибших людей».
В Петровской больнице пребывали медсанбат и санитарные роты,и полевые госпитали. Последние ,главным образом размещались в хирургическом бараке ,где в бывшем рентгеновском кабинете я имел приют и круглосуточно работал и жил вместе со своими пациентами с 2 декабря 1941 года. Каждые сутки прибывали сюда 200-300 раненных.Часто оперировал ночами.
За время, когда доктор Славский круглосуточно находился в больнице, его дом полностью разграбили, украв даже табуретки.
Наградой доктору Славскому было решение главного врача Федюкиной ,сбежавшей из больницы в период бомбежек и обстрела и вернувшейся только, когда стало ясно, что немцев отогнали, было решение в апреле 1945 уменьшить доктору Славскому зарплату и обидевшись он увольняется из больницы.
Книга воспоминаний доктора Славского все-таки была напечатана, через много лет в 2015 году под названием “Не Бог не Диавол Я врач (мемуары врачей) “ под редакцией В.И Шапкина и в нее вошли воспоминания Славского «Записки Земского врача».
В том, что написанное Славским о военных годах правда, свидетельствует текст его наградного листа.
Доктор СЛАВСКИЙ КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ, 1870 г. рождения, беспартийный, русский, хирург-консультант Петровской больницы Наро-Фоминского района.
С 1929 г. т. Славский находился на пенсии, но когда началась отечественная война и враг подкатывался к Москве, он добровольно приступил к работе в больнице. В период с 19.10.41 г. по 25.01.42 г. с фронта, расположенного по реке Нара в Петровскую больницу поступало большое количество раненых из частей Красной Армии и гражданского населения. Тов. Славский, не считаясь ни со временем, ни с бомбардировками, производил многочисленные операции и, благодаря своей высокой квалификации, спас много жизней воинам Красной Армии и гражданскому населению. 1-го -2-го декабря 1941 г., когда враг прорвался к д.Юшково и танки противника подошли к окраинам с. Петровское, где расположена больница, т. Славский продолжал работать, хотя в это время немцы подвергли больницу ожесточенному артобстрелу и бомбардировке.
Т.Славский за свою работу награжден Орденом Трудового Красного Знамени».
Все врачи проходившие в 1933 по делу о вымышленной контрреволюционной медицинской организации и осужденные и оставшиеся на свободе, честно выполняли свой человеческий и гражданский долг, продолжая лечить и спасать людей. Но только в 1960 году все они были реабилитированы за отсутствием состава преступлений.
М.М Мелентьев второго ноября 1960 года получил следующее письмо:
«Прокуратура Московской области. Сообщаю, что по Вашему делу, по которому Вы были осуждены в 1933 году, прокурором области внесен протест в Мособлсуд, откуда о принятом решении Вам будет сообщено дополнительно.
А седьмого декабря того же года он получил из Облсуда Московской области справку, что:
«Постановлением Облсуда от 12 ноября 1960 года отменены постановления тройки ПП ОГПУ и дело, за отсутствием состава преступления, производством прекращено».
Выдумавший дело врачей Александр Радзивиловский, благодаря делу врачей продолжил делать карьеру . С 14 мая 1933 года по 20 марта 1935 года он становится помощником полномочного представителя ОГПУ — начальника Управления НКВД по Московской области.С 20 марта 1935 года по 20 июля 1937 года — заместитель начальника Управления НКВД по Московской области.
29 ноября 1935 года получает звание старший майор госбезопасности, что соответствовало армейскому званию комдива. С 20 июля 1937 года по 28 февраля 1938 года — начальник Управления НКВД по Ивановской области. С февраля по март 1938 года — в распоряжении Управления кадров НКВД СССР — и.о. заместителя наркома внутренних дел Украинской ССР. С 28 февраля по 13 сентября 1938 года — начальник 3-го отдела 3-го (транспортного) управления НКВД СССР.
Награжден орденами Ленина (1937), Красного Знамени (1932), «Знак Почета» (1936), знаком «Почетный работник ВЧК-ГПУ». Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва.
Следователи, успешно разоблачившие «антисоветскую организацию» врачей, были отмечены за свое служебное рвение.
Аленцев и Рогожин удостоились поощрения: «за беспощадную борьбу с контрреволюцией» первый снискал нагрудный знак «Почётный работник ВЧК ОГПУ (ХУ)», второго повысили в должности. Аленцев благополучно миновал период Большого террора, удачно воевал, избежал послевоенных репрессий и в августе 1959 г. ушел в отставку с поста заместителя начальника управления КГБ Московской области. А Рогожина расстреляли 13 апреля 1939 г. и не реабилитировали.
Старшего майора государственной безопасности Радзивиловского, арестовали 13 сентября 1938 г., расстреляли 24 января 1940 г. и тоже не реабилитировали. На одном из допросов Радзивиловский признался : «Все показания о их (подследственных) якобы антисоветской деятельности получались, как правило, в результате истязаний арестованных, широко применявшихся как в центральном аппарате, так и в периферийных аппаратах НКВД»
История сфабрикованного дела врачей Москвы и области 1933 года в дальнейшем неоднократно повторялась. Следом будут еще многие процессы 30 -40 и начала 50-х годов , которые сломали жизни миллионам людей и которые были характерны для сталинской эпохи нашей истории.