Реально махнуть до Луны

ПРОЛОГ
    Это казалось смешным, потому как даже идея попытаться сделать такое для непосвящённых виделась безумием. Когда Антон попытался довести это друзьям, Сашка рассмеялся ему в лицо и покрутил пальцем у виска. И остальные его поддержали. Юрка вспомнил что-то тупое по Фрейду, и все стали кататься от хохота.
    Но Антон тогда к ним не за помощью шёл. Ему необходима была поддержка моральная. Расчёты расчётами, но теорию практикой испытать предстояло самому. После того, как Ник-Ник не вернулся из командировки и программист Антон остался единственным жильцом его коттеджа, всё наследство вместе с этой удивительной машиной досталось ему. Так случилось, Авдеев оставил ключи, отправился за материальной поддержкой и больше не вернулся.
    Первое время Антона поддерживала надежда, что это какая-то ошибка. Казалось, Авдеев жив и скоро вернётся. Но дни уходили и надежда таяла.
    Потом были похороны и сомнения утихли. Николая Николаевича привезли из Москвы к нам только потому, что был он когда-то большим человеком, главным инженером завода, составлявшего славу города. Мэрия оплатила семье расходы по погребению и помогла материально в тяжёлом положении. И может поэтому к его загородному дому никто пока не присматривался. И новоявленный хозяин мог какое-то время бесправно владеть коттеджем и лабораторией. Владел, пока была возможность испытывать изделие в реальном полёте.
    Первую неудачную попытку Антон сделал давно, в конце марта, сразу после отъезда Авдеева.

ГЛАВА 1. ДЕНЬ ПРИШЕЛЬЦА
    В тот день, 25 марта, ничто не предвещало неудачи. Утро выдалось погожим, непогода с осадками ненадолго покинула регион. На безоблачном небе сияло весеннее солнце и ветер стих.
    Но это было лишь с утра. К вечеру снова подул сильный ветер и нагнал плотные облака. Как ни странно, такая погода была более благоприятной для раннего старта, но стартовать раньше расчётного нельзя. Луна ближе к зениту будет только ночью. Тогда же ожидался и дождь.
    Чтобы не тащить «Кузнечика» в слякоть по грязи, перевозкой Антон занялся вечером и через полчаса аппарат стоял уже на штатном месте, на Лысой полянке, как её называл Авдеев.
    Там они вдвоём почти два года занимались экспериментами и в этом месте даже перестала расти трава.
     «Кузнечика» на полянке Антон замаскировал ветками берёзы, а закончив, вернулся в дом отдохнуть перед ожидавшимся приключением. Лёг и незаметно уснул.
    Разбудил оглушительный хлопок.
    На часах половина одиннадцатого. Антон чуть не проспал время старта. Торопливо накинул куртку, запер Авдеевскую дачу и под ливнем бросился к Лысой полянке.
    В этот день Антон готовил свой главный полёт с «Кузнечиком». Раньше он несколько раз поднимался вместе с Ник-Ником, но летали относительно низко и недалеко. И, как решил Антон, пришло время настоящего дела, выйти и испытать машинку с её фантастическим потенциалом на пределе возможностей.
    Антон гордился собой, этот полёт должен был принести славу. Первый и, в своём роде, единственный, неповторимый и уникальный перелёт готовился долго и скрытно!
     «Кузнечик» тяжёлый. Только аккумуляторы весят больше тонны. И такой же массы комплект авдеевских твердотопливных бустеров для подпитки, плюс сама кабина с тележкой. А также системы навигации, управления и жизнеобеспечения с экипажем из единственного пилота.
    В прошлом году Авдеев и создал электрическую тросово-блочную систему для вывоза на тяжёлого аппарата на полигон. Всё потому, что старт с участка ввиду «эффекта аленького цветочка» невозможен.
    Эффект этот первый раз был замечен, когда прошлым летом неожиданно зашла соседка по участку. А Антон с Ник-Ником в комнате на столе первый раз испытывали новые тяговые излучатели. О том, что это может быть опасно оба понимали только теоретически.
    Соседка Ольга заглянула и спросила спички. Ник-Ник пошёл их искать, а Ольга, увидев наш рабочий технологический беспорядок, неожиданно заявила:
— Как вы можете так жить? Грязь, беспорядок… Вам необходимо в себе всё менять.
    И, не дождавшись спичек, ушла. Но через минуту вернулась, принесла цветок и поставила его на окно. Пояснила, что за цветком надо ухаживать, поливать, удобрять. А это заставит следить и за порядком в доме.
    — На рабочем месте. – поправил её Авдеев, передавая спички.
    — Это всё равно! – напоследок сказала Ольга и ушла.
    Цветок будет напоминать о чистоте. Неадекватно парадоксальная логика. Можно подумать, что двое здесь занимались свинством, а она одна пришла и их спасла.
    Но «аленький цветочек» стоял на окне недолго. Следующим утром фиалка оказалась безжизненно жёлтой и отправилась в мусорную кучу вместе с ненужным уже цветочным горшком.
    Авдеев это объяснил тем, что тяговый излучатель, закреплённый в тисках на столе, был направлен рабочей областью в сторону окна с цветком. Пожелтение он связал с воздействием электромагнитных полей системы. И тогда же пошутил про «эффект аленького цветочка». С тех пор у нас и повелось все странности привода объяснять именно этим эффектом. Все растения, подвергшиеся воздействию облучения становились жёлтыми и отмирали. Особенно заметным это стало на Лысой полянке, там даже трава выгорала до корней и не росла.
    Когда Антон добежал до полянки ливень принял угрожающий характер. Лил как из ведра! Антон мокрый забрался в кабину и торопливо захлопнул фонарь. Ориентировался теперь по частым вспышкам молний, не зажигая внутри свет. До старта двадцать минут и старт в грозу небезопасен.
    В случае попадания молнии электроника скорей всего откажет и потерявший управление «Кузнечик» разобьётся, рухнув с высоты. Но всё-таки это меньшее из зол. Много непредусмотренных опасностей и без этого ждали в той дали. По крайней мере, это уже попытка и ход в партии Антон сделает первым!
    В 23.00 затянул крышку, включил электронику, выждал когда запустится стартовая программа, легко выдохнул и скомандовал сам себе по-гагарински:
    — Поехали!
     «Кузнечик» загудел и вздрогнул. За шумом непогоды едва слышно зарычавшие излучатели. Сверху стали медленно надвигаться облака, подсвеченные вспышками молний. Казалось, вверху стоит какая-то грозная преграда, через которую предстоит пролезать. Но момент прохождения облака Антон даже не заметил. Если бы в это время не полыхнула вспышка и не прорвал тишину оглушающе гулкий и раскатистый удар.
    Когда Антон окончательно пришёл в себя, гроза с облаками осталась где-то внизу, а впереди, за лёгкой туманной пеленой разрасталось звёздное небо с Луной. И ОНА, ставшая крупной, летящей и зовущей протянула к Антону руки.
    Чтобы не сдуло наружные приборы и не опалило фонарь, автомат сдерживал скорость у верхнего предела. Был уже опасный опыт полёта с большой скоростью в плотном нижнем воздушном слое, тогда сильно нагрелся материал фонаря и безвозвратно сдуло закреплённый на втором левом кронштейне карманный анемометр.
    На высоте пятнадцать появилось ускорение, автомат посчитал, уже сопротивление среды падает и пора набирать ход. Ещё немного и космос! И Антон сам перевёл на мониторе движок ускорения на ступень вверх. Хватит осторожничать!
    Но что-то пошло не так, вскоре стала заметна лёгкая дрожь аппарата. До сих пор такого не случалось. Импульсы излучателей синхронизированы так, что амортизаторы полностью гасят биения даже на полной тяге. На старте лишь двадцать процентов от полной, это различить и пальцами невозможно. Высота свыше сорока, а скорость, похоже, собралась замерзать на отметке 230 метров в секунду. Ползёт, конечно, вверх, но всё медленнее и медленнее.
    И вот пришёл момент, когда скорость начала падать. Лишь миг держалась в верхней точке 230,7 и пошла убывать. Ну, этого допустить нельзя! Антон переводит ползунок ускорения вверх до предела… По понятиям автомобилистов: педаль в пол!
    Излучатели ревут, но как-то безжизненно. Да что такое происходит? Какая-то несусветность!
    Ускорение возле нуля и аппарат уже не просто дрожит, он раскачивается, виляет из стороны в сторону. Так плохо летать вовсе не хотелось!
    И Антон выключает привод и остатки опоры проваливаются куда-то вниз, руки ищут за что бы ухватиться. В кабине невесомость!
    За стеклом на западе тонкая прослойка синего неба окрасилась ярким рыжим цветом. Антон чуть было не догнал закат покинувшего дня.
    Потерявший и тягу и управление «Кузнечик» неспешно поворачивался вокруг всех осей. Желание включить привод снова Антон в себе подавил. Рваться вперёд на неисправном «Кузнечике» было бессмысленным. Опора, на которую приходилось рассчитывать на всём полёте, внезапно растаяла на не такой уж большой высоте. Радиодальномер, когда «Кузнечик» разворачивало колёсами к Земле, показывал от 65 до 87 километров. Высота высокого вакуума, но далеко не космоса.
    От  вращения, или от невесомости, но скорей всего от того и этого, в голове был неприятный кавардак. И, чтобы справиться с головокружением, Антон покрепче ухватился за ноутбук и, закрыв глаза, стал глубоко дышать. Головокружение не прошло, но больше не отвлекало мелькание в глазах. Теперь нужно решить, как справиться с опасностью разбиться при приземлении.
    Верными надо считать самые минимальные цифры дистанции, и даже меньше минимальных. Безопасней предположить, что сейчас кабина находится на сорокакилометровой высоте. Если бы не было атмосферы, падение отсюда будет длиться полторы минуты.
    Атмосфера внизу конечно снизит скорость падения и даст возможность немного подумать.  Потому что падать Антон не собирался. Нужно запустить тягу задолго до падения. Чтобы программный интеллект успел сориентировать аппарат и запустить программу посадки, не дав средству стабилизироваться вверх тормашками от имеющих большое сопротивление в быстром потоке бустеров. Из такого потока их вывести будет трудно. Главное, выбрать удачный момент.
    Подъём по инерции закончился и падение уже идёт полным ходом. Антон открыл глаза, перед фонарём быстро пролетает полная Луна. В следующий раз она проходит в стороне, но Антон всё равно запускает программу посадки! Ждать, когда Луна в следующий раз безопасно пройдёт через центр может не хватить времени.
    После запуска приходится терпеть сокрушительные удары со всех направлений. Программа не разбиралась в удобствах пилота, была лишь идея остановить беспорядочное кувыркание, стабилизировать аппарат и, погасив скорость падения, плавно коснуться поверхности планеты всеми четырьмя резиновыми точками опор.
    После болтанки наконец пришёл покой. Кабина успешно вошла в режим посадки. Антона слегка придавило к ложементу, и он глянул на монитор. Программа подключила картинку с нижней камеры в отдельном окошке и там зияла чернота.
    Сперва решил, что забыл снять с объектива защитный колпачок, но тут черноту прорезала вспышка. Гроза! Под «Кузнечиком» по-прежнему была гроза и чёрные ночные тучи затягивали землю.
    Чтобы правильно сориентироваться к месту посадки, включил навигатор. Небольшое смещение и «Кузнечик» на новом курсе. Звёзды прокрутились вокруг какой-то своей оси и затуманились. Ушли за тучу.
    Ускорение ослабло, внутренность кабины погрузилась во мрак. Мелькнувшее внутри тучи пламя вспышки, выглядело сказочно фантастически! Это было волшебством! И видеть такое мало кому выпадало. Оглушительный удар грома долетел уже в полной темноте. Небольшие искорки рассыпались по наружной поверхности стекла и волосы на руке зашевелились от статики разряда.
    Некоторое время Антон ожидал повторения феерии, но, по-видимому, такой близкий удар молнии был достаточно редким явлением. Туча поприветствовала и сочла свой долг выполненным. До самого конца посадочных манёвров «Кузнечика» сумрака больше ничто не нарушало.
    Даже когда «Кузнечик» после торможения встал на траве, герою продолжало казаться, что спуск не кончился. Устойчивая опора, потоки воды и сумрак…
    Странно, что аппарат вышел из-под облаков удивительно точно! Последняя корректировка произошла на большой высоте, но автопилот включил собственные коррекции и привёл аппарат невероятно близко к точке запуска.
    Вернувшись в садовый дом Антон, чтобы немного просохнуть, затопил камин припасёнными ещё хозяином дровами, снял намокшую одежду и откинулся на спинку в кресле перед камином.
    Результат вышел намного хуже ожидаемого. Подняться не вышло даже до условного космоса, «Кузнечик» смог прыгнуть высоко, но лишь до пятидесяти километров. Теперь Ник-Ник будет вправе сказать: «Я же тебя предупреждал!». Ведь считается, что не судят только победителей. А в победители выходит Антон мордой не вышел. Поэтому предстоит серьёзная работа над ошибками, но ещё есть время добиться своего!
    Авдеев свой просторный гараж давно превратил в лабораторию, где они вдвоём готовили это чудо техники: летательный аппарат удерживаемый усилиями мощных полей бортовых излучателей. То есть это было что-то новое в физике: опора на электромагнитные поля без реактивной отдачи.
    Современная физика для реактивных полётов использовала силу истечения расширяющегося за критическим сечением рабочего газа. Для излучателей Авдеева рабочий газ было ненужным. Так считал он сам и это казалось Антону незыблемым до самого последнего момента, пока тяга излучателей не стала снижаться на большой высоте. Теперь оказалось, что это усилие зависит от каких-то параметров, находящихся в плотной атмосфере возле земли. От давления воздуха, например, или содержания в воздухе каких-то компонентов. Каких-то веществ типа азота, кислорода, углекислого газа.
    И, пока не установлено что это, отправляться в полёт по задуманному маршруту не стоило. И значит до возвращения Авдеева совершить полёт не вышло.
    Было в планах Антона путешествие на всю ночь, но ночь только началась. Вечером Антон выспался и всё было впереди. Пошёл в кабинет Ник-Ника разобраться где была допущена ошибка. Все его труды по этому вопросу были в трёх тетрадях. Антон их никогда не открывал, основывался только на устном изложении самого Авдеева. Но теперь имело смысл восполнить пробел и разобраться в принципах работы чуда техники. Почему независимый от воздуха прибор не мог работать при низком атмосферном давлении?
    Что-то в теории не так! И в лаборатории, и невысоко над землёй, интенсивность тяги зависела не только от выходной мощности магнитного прибора, но и от чего-то разлитого в атмосфере и не учтённого теорией… Такой прекрасной теорией… Но красивая теория при столкновении с реальностью получала удар от самой себя и оказывалась ошибочной.
    Брать с собой воздух для полёта в космосе, разрушало всю химеру рассуждений Ник-Ника и волшебные планы Антона. Потому что там, в космосе, воздуха не было. А привязывать к аппарату газгольдер, тяжёлую ёмкость со сжатым воздухом портило всё и требовало полной переделки «Кузнечика». И, значит, отменяло полёт!
    Первая игрушка Авдеева три года назад очаровала Антона наповал! Он, по приглашению Ник-Ника, оказался свидетелем нового слова технической мысли. Левитации в чистом виде!
    Авдеев тогда снарядил батарейкой маленькую модель, надавил включение, поднял рукой и отпустил. Игрушка покачиваясь осталась висеть в воздухе. Никаких потоков рядом с ней не замечалось. Игрушка висела около минуты, потом батарейка окончательно разрядилась и устройство стало опускаться.
    Двухсотграммовая «Бабочка», как называл её автор, была только игрушкой. Она, кроме минутной левитации над столом была не способна больше ни на что. А Авдеев нуждался в приборе, способном летать, перемещаясь в пространстве. Поэтому он и пригласил программиста Антона помочь с созданием цифрового управления, пока он сам улучшал свои излучатели.
    Построенный позже «Мотылёк» был следующим этапом разработки. Больше трёх месяцев он отнял у своих создателей и подарил в конце великолепный полёт! Работа создателей была не только с исполнительными приборами. Они улучшали характеристики управляющих сигналов и нюансы передачи их к исполнительным органам. Даже когда начались испытания, пришлось всё переделывать снова, не согласовывались параметры взаимодействия. Вообще вся регулировка никуда не годилась. Запустив «Мотылька» с этими параметрами, в худшем случае они бы отправили его «за бугор», в лучшем «Мотылёк» завалился бы на старте.
    Излучатели крепились неподвижно, Антон был ограничен перераспределением усилий между четырьмя точками подвеса.
    Ещё ушло время на доводку ПО, программное обеспечение должно было соответствовать новым требованиям. Авдеев это время использовал для наращивания полезного действия излучателей, чтобы поднять тяговооружённость выше единицы, потому как потяжелевший аппарат не смог даже оторваться от земли. Про управляемость в таких условиях говорить не приходилось.
    Они бились за каждый грамм тяги и веса. Подняли мощность излучателя в полтора раза и снизили общую массу аппарата. В конце тяга выглядела уже достойно, тогда и пришло время проверки автопилота.
    Начало было впечатляющим, они стояли и смотрели на подъём тяжёлого «Мотылька» затаив дыхание. Триумф продолжался минут десять и весь блеск кончился, когда стало падать напряжение заряда. Аппарат стал в воздухе неустойчивым и, перевернувшись, с большой высоты рухнул на землю, разбившись на мелкие кусочки!
    Но Авдеев был счастлив. Он заявил, что теперь пора работать над пилотируемым вариантом. И нарёк ему, ещё не созданному, имя: «Кузнечик»!
    Пилотируемый! Это слово подействовало на Антона так, будто на обалдевшего кролика заглядывающего в пасть большого голодного удава. Все устремления были в одном направлении, очень хотелось попробовать. И сразу появились новые идеи, зовущие к действию… Чтобы отрываться с пилотом от земли и летать, необходимо было многократно увеличить и запас носимой энергии, и снова довести мощность излучателей до приемлемого уровня. «Кузнечик» планировался двухместным, то есть приходилось рассчитывать не только на пилота, но и на пассажира на борту.
    Антон был сражён тем, что Ник-Ник решился создать что-то вроде глобального транспортного средства.
    Авдееву тогда не нравилось у Антона всё: замечал все мелкие ошибки, считал, что Антон слишком затягивает расчёты, когда Антон стремился учесть всё. Ник-Ник даже угрожал найти другого программиста.
    У Антона действительно не всё получалось, быстрый переход от беспилотного варианта к пилотируемому заставил решать задачи, которых Антон никогда не планировал и поставил всё вверх тормашками.
    По требованию Ник-Ника рабочий ноутбук управления «Кузнечиком» надо было заменить комбинированной системой со штурвалом, педалями, ручками управления  и прочей лабудой, используемой для пилотирования вручную. И это при том, что никто не снимал ограничений по весу оборудования. Трёхкилограммовый ноут с пятнадцатью единицами веса дополнительных и промежуточных систем — это было всё, что допускалось. При попытке создать ещё нечто для рук, ног или голоса, вес увеличивало запредельно. И надёжность, оказавшаяся рядом с нижним, недопустимым пределом, пыталась уже нырнуть под него. В таких условиях необходимо было по крайней мере двойное или тройное дублирование систем, чтобы в случае одиночного отказа была возможность перейти на резерв.
    Когда Авдеев собрал первый излучатель к новому «Кузнечику», исполнителю пришлось менять всю систему управления полностью. То, что хорошо проявило себя на предшественнике, на новом аппарате вообще не работало. Изменения требовали новых технологий. Всё пришлось начинать сначала.
    Но к тому времени и возможности Ник-Ника, как бездонного кармана подошли к концу. Им вдвоём стало не хватать то одного, то другого. И только в марте прошлого года творцы концептуально сумели довести «Кузнечика» до стадии испытаний. Проверяли, доводили до ума конструкцию и параметры. Авдеев заряжал старенькие свинцово-кислотные аккумуляторы. По расчётам с полной зарядкой экипаж мог бы слетать куда-нибудь до Урала и при этом возможно даже вернуться назад. Тогда это казалось супер крутым. Но к этому следовало так или иначе всё опробовать.
    Первое испытание случилось в субботу 10 октября, как принято было у них, поздним вечером. «Кузнечик» был подготовлен и они выкатили его вручную на полигон, без помощи созданного позже тросового привода.
    Погода стояла первый сорт: низкие облака до самого горизонта, сильный порывистый ветер. Временами моросил мелкий холодный дождь. Это очень хорошо потому, что любителей погулять и поглазеть на небо в свободном доступе не стало.
    Испытатели нелегально пользовались воздушным пространством над городом, закрытым даже для лёгких квадрокоптеров. Им не нужны были свидетели. Мрачная погода диктует свои правила!
    Авдеев непременно хотел участвовать сам и Антон был бессилен отговорить. Около восьми, когда на поляне уже царила тьма, вдвоём забрались в тесную кабину, устроились и пристегнулись к ложементам. Антон обосновался справа, подключил к бортовой сети и запустил ноутбук, ставший пультом управления для игрушки.
    Ник-Ник тут же съязвил про японскую машинку, мол, как у японцев, пассажир слева, а водитель, в смысле пилот, справа…
    Вскоре все рабочие приложения были запущены и Антон протестировал состояние аппарата. Заряд полный, система жизнеобеспечения заряжена до конца поглощающим реагентом и сжатым воздухом с водой.
    Опустили тяжёлый и мокрый фонарь, затянули уплотнение, создавая герметичный объём. Авдеев кивнул и Антон начал подъём.
    Поднялись, и заняли высоту около километра. Облачная поверхность совсем рядом. Кажется, вытяни руку и коснёшься. И летунов с земли на фоне облаков не видно: мелкое серенькое на тёмно-сером.
    Картинка земли с воздуха была вообще сказочной: чёрная земля с пятнами и полосами огней глубоко внизу, а сверху безграничное туманное поле без просветов. Вибрации нет, слышится только жужжание генераторов. «Кузнечик» будто говорит: «Всё нормально!»
    — Наверно теперь опускаемся? — предложил Авдеев, увидев довольное лицо Антона и неверно рассудив, что этого будет довольно.
    Мнение самого Антона было другим:
    — Попробуем подняться выше!
    И, не ожидая ответа, передвинул на мониторе фишку тяги вперёд до упора. Полёт, так полёт! Ускорение притопило нещадно, даже дышать стало трудно.
    Слой облаков на деле оказался тонким, хватило пяти секунд и за облаками открылось чёрное ночное небо с россыпью звёзд и тонким рогатым полумесяцем над горизонтом. Всё шло великолепно, «Кузнечик» поднимался всё выше. В памяти осталось то фантастически чёрное небо, близкие звёзды и ладья Луны над горизонтом…
    И сразу начались сюрпризы. Оргстекло перед лицом стало горячим. Расследовать причину этого дедуктивным методом не стоило. Всё разогрелось от трения о воздух. Антон сразу убрал тягу и их двоих легонько подкинуло. Только ремни не позволили приложиться к твёрдому фонарю. Сопротивление атмосферы, не компенсированное тягой, создало ощущение отрицательного ускорения, которое, впрочем, быстро выдохлось.
    — Ну ты меня и напугал! В космос захотелось? — это сказал Авдеев, когда всё прошло.
    Воздух от горячего фонаря быстро нагрелся. И Авдееву пришлось сделать прокачку атмосферы кабины сжатым воздухом: минуя редуктор, открыл вентиль баллона, клапан для сброса избыточного давления, защищённый ручным затвором тоже пришлось открыть. И он трудолюбиво зашипел, стравливая наружу избыток воздуха. Уши от перепада заложило, пришлось усиленно глотать.
    Опускались уже не контролируя полёт, «Кузнечик» самостоятельно выбрал и стал отрабатывать программу посадки. Опустились до облаков и мягко окунулись в их туман. Когда под туманом проявилась земля, определились, что находятся над фарватером ночной реки. Только где это место? Оно могло быть как вблизи точки старта, так и очень далеко. Тогда выходило, что программа требовала перенастройки.
    Помог определиться навигатор смартфона. Их снесло не больше пары километров на северо-восток.
    — Давай-ка снизимся и вернёмся по-над водой! — предложил Авдеев. — Будто на лодке!
    Вечно в голову ему приходят авантюрные идеи. Мне лично такая перспектива казалась очень сомнительной:
    — А если нырнём излучателями?
    — Нырнём?.. – выходило, что Авдеев об этом и не думал. – Не знаю, надеюсь, ничего страшного… Но ты всё равно будь осторожен!
    Излучатели под водой вряд ли станут работать, а пузырь кабины не сможет удержать на поверхности перегруженный поплавок «Кузнечика», и мы тут же пойдём, как говорится, пускать пузыри. Там, под поверхностью отворить придавленный водой герметичный фонарь будет вообще нереально, и нас ожидает неприятность надолго поселиться на дне.
    Авдеев так и не понял отчего Антон так волнуется:
    — Ну что уже?.. Давай! — бодрым голосом скомандовал он.
    Сначала необходимо было определиться с нашим положением. Если спуск не остановлен и расстояние до воды небольшое, аппарат не избежит коснуться волны. Определить это можно лишь визуально, но ночной подсветки было недостаточно и Антон мудро решил поступить по-своему, поднял «Кузнечика» повыше и задал параметры поиска и возвращения.
    Вышли к точке старта почти идеально. Сели на Лысой полянке, подняли фонарь, отстегнулись, вылезли, вручную загнали «Кузнечика» в стойло и вернулись в дом.
    Авдеев, как понял Антон, должен был остаться недовольным. Но случайно увидел как тот улыбается и облегчённо вздохнул. Эти: «…вернёмся по-над водой» были просто капризами довольного всем человека!
    Все проверки выполнили с блеском. Поднялись, испытали на предельных условиях и удачно вернулись!
    Самого Антона какая-то апатия пристукнула. Или просто прижала усталость, решил, будет радоваться завтра. Делать ему больше ничего не хотелось, он выполнил всё.
    Назавтра Авдеев разбудил Антона рано, в час дня:
    — Вставай на смертный бой!
    — Что случилось? – Антон взглянул на часы. – Рано же ещё!
    — Это для тебя рано, а я ещё не ложился. – выдал Ник-Ник.
    Сонной поступью выйдя в гостиную, Антон сразу ощутил тёплую атмосферу. Здесь сейчас был какой-то праздник.
    Жарко горел камин, рабочий стол, обычно заваленный всевозможными рабочими чертежами, оказался празднично накрытым.
    — Что ты остановился? Проходи, поучаствуй! Думаешь, вчерашнее должно остаться незамеченным? Нет, чёрт возьми! Ты даже не представляешь, какой же ты молодец!..
    Антон ничего не понял, поэтому поморщился.
    — Какой молодец?..
    — Ладно! Это всё пустые разговоры…
    Уже сидя за столом и разливая ирландский ликёр, Авдеев сказал:
    — Ты, Антоша, когда-нибудь думал о том, каким станет мир завтра?..
    — ?
    — Что будет происходить на земле с большой буквы…
    — Николай Николаевич, а что с большой буквы будет происходить?
    Авдеев усмехнулся:
    — Я сказал про землю. Земля с большой буквы – это дом человечества. Огромный и ещё не достроенный. Мой… прости, наш «Кузнечик» должен достраивать этот дом. Это и средство транспорта и средство общения. Интернет проще, но не лучше! Наш летун пришёл как раз вовремя!
    — Пришёл, значит пришелец… – сонно пробормотал Антон, пытаясь заставить себя окончательно проснуться.
    Всё это казалось сном. Образ жизни здесь, на даче, можно было считать исключительно спартанским. Минимум благ, при максимуме труда. Безо всяких поблажек и исключительных дней. Все будние дни, как и праздники, были под завязку насыщены интересной работой. И Антону теперь казалось, что настал странный сон: в гостиной по-домашнему чисто, сухо и тепло, горит камин, Ник-Ник не ругается и на столе дожидается какой-то действительно праздничный обед.
    — С праздником, с днём… как же назвать?.. – Авдеев
    — С днём Пришельца! – это Антон сказал уже громко.
    Ник-Ник удивлённо посмотрел на него, но всё-таки подтвердил:
    — Согласен, за День Пришельца!
    И тогда Авдеев засмеялся и поднял свой старый гранёный стакан.
ГЛАВА 2. ВПЕРЁД В БЕСКОНЕЧНОСТЬ
     «Ввиду локализации источника аномального сигнала в районе, топографически ограниченным треугольником Северный — Вяткино — Черкасово, установить пассивное слежение двумя Всевысотными Обнаружителями 96Л6Е ЗРК С-300, с базовым расстоянием двести километров. Перебросить с московского округа ПВО»
***
    После касания модуль встал устойчиво. Полётные качели ушли в прошлое. Опоры прочно вцепились в грунт. Отличная работа!
    Но кабина тесная, долго в ней не проживёшь. Баз, пилот модуля и он же главный специалист по стыковке, зафиксировался за спиной, хлопает ресницами и заглядывает в правый иллюминатор у меня из-за плеча. Бормочет про пустыню, куда нас занесло, маленькую кабину как кабинка туалетная, удобств никаких, даже в полный рост не встать. Тонкие, раздутые кислородом, стены. Для собаки будка и-то уютней!
    Я согласен! Хотя никто не променял бы этот настоящий момент в этой неловкой кабине, на шахский дворец. Мы готовились для этого.
    А в наушниках гул. Что говорит оператор не разобрать. Это они там, в ЦУПе начали праздновать успех! И есть чему радоваться, мы сумели, почти всё теперь отлично!
    Ещё надо зачем-то выбраться наружу. Взять с собой пару кусочков из-под ног и воткнуть флажок. Потом снова полёт, найти и сблизиться с Колумбией, состыковаться, и доставить к Земле хоть горстку этой дорого оплаченной пыли от шарика под нами. Всё то богатство через иллюминатор выглядит пыльной свалкой. Но мы первые, кто видит это так близко и вживую!
    Майк уже за горизонтом, но он тоже рад. Хотя он единственный, кому сегодня нечего делать. Это вызывает у нас сочувствие.
    Самое время пристегнуть перчатки и шлемы. Спать, как рекомендуют эти теоретики, точно не стоит!
    И всё-таки выход – это немного интересно! В первый раз! Что там? А вдруг…
    Как бы бомба разорвалась, громовой треск будильника потряс всё существо. «Доброе утро…» — пробормотал Антон и открыл глаза.
    Пыльная лампочка без абажура под потолком, древний и давно не работающий телевизор «Рекорд», Лёхина картина гуашью на белых обоях, где девушка в красном чертит прутиком на песке какого-то небольшого внеземного кратера. На стене ослепительно алое платье пронзительно контрастирует с тёмно-синим беззвёздным небом, вызывая какой-то непонятный восторг. И девушка кажется такой одинокой и беззащитной! Ну, прямо, до слёз.
    Всё здесь казалось чужим, незнакомым, будто увиденным впервые.
    Последний раз у себя в квартире Антон просыпался очень давно и совсем забыл как это должно выглядеть в реальной жизни. Будто всё здесь старое-престарое, и чего-то нового уже не хватает.
    При Авдееве Антон бывал здесь изредка, чтобы только проверить сохранность и оплатить счета за неполученные бытовые услуги. Забегал на полчаса, жалко было терять бесценное время. Вся жизнь была там, в мастерской, где в августе уже стояла, как говорил Авдеев, «на стапеле», облегчённая тележка, быстро обраставшая разными диковинными примочками, многочисленными кронштейнами с подвижными площадками под ходовые излучатели, площадки эти при отработке программ, потешно шевелились, придавая конструкции вид почти живого существа, железного насекомого с коротенькими лапками.
    Да, всё это им приходилось преодолевать мучительными усилиями, но нежданно сложной и самой трудоёмкой частью оказалось создание кабины. Две недели клеили её из многих слоёв стеклоткани. Для прочности, через два слоя, армировали мелкой стальной сеткой. И в конце, как ни странно, она получилась изящной, лёгкой, меньше ста килограммов вместе с крышкой из оргстекла на стальном каркасе, и даже красивой. Это была их гордость. Тяжёлая крышка, хорошо уравновешенная, закрываясь мягко, беззвучно входила в пазы и плотно фиксировалась замками.
    И ещё нужны были кресла, которые их творец, Николай Николаевич, заумно назвал «ложементами», и система жизнеобеспечения, которую для высотного полёта нужно заряжать сжатым воздухом, обычным кошачьим сорбентом и водой.
    Без сомнения, Ник-Ник мог гордиться собой: из малоценного мусора в конце вышла конфетка! Авдеев оказался превосходным технологом. Конструкция, несмотря на многие проблемы, вышла отвечающей всем требованиям.
    Антон никак не мог распрощаться с Авдеевым. С уходом теоретика цель, ставшая ориентиром, внезапно отошла на второй план и готова была растаять. «Кузнечик» целиком был авдеевским замыслом, немного дополненным космическими прибамбасами Антона. И оставался материальным воплощением самого автора с идеей летать только в воздушном океане Земли.
    Сирота-Кузнечик без своего создателя стал металлоломом, высокотехнологичным мусором и интеллектуальной трухой! Былое ушло. И впереди чистая, пустая дорога, по которой двигаться можно, но идти некуда.
    Сам бы Авдеев счёл жульничеством идею использовать свой прибор так, как нужно было Антону. Ник-Ник такое считал аферой. Только Антон понимал, насколько для этого приспособлен уникальный «Кузнечик».
    Маневренность, парадоксально сочетающаяся со статической устойчивостью, и великолепные ходовые качества! «Кузнечик» уже вполне бы смог работать спутником Земли, если бы не последний неудачный старт.
    Тогда даже не удалось достичь «линии Кармана», условно разделяющей земную атмосферу и космос. Тяга излучателей пропала на высоте много ниже этой линии. Вышло, что Авдеев неверно считал, будто опора создаётся полями, без использования материала атмосферы.
    Если бы так было, выход в космос стал бы лишь началом. Теперь всё изменилось. Были идеи, но помощи ждать неоткуда: ни материальной, ни моральной.
    Антон отчётливо понимал, что идея «бабочки» скатилась на грань небытия, и если не он, о «Кузнечике» никто не вспомнит и его идея навсегда покинет мир. Единственное, что могло спасти – полёт!
    Летать в космосе… Эти три слова беспокоили. Какая ещё поддержка нужна? Чтобы летать нужно только три вещи: сам доработанный «Кузнечик», программа для пилотирования и опыт, подтверждающий теорию.
    Космос заждался, когда Антон вернётся к работе!
    Вернувшись в тот же день, Антон дооснастил «Мотылька» баллоном сжатого воздуха, редуктором, открывающим подачу при снижении наружного давления ниже трёхсот миллиметров, трубками и форсунками для подачи воздуха к излучателям.
    И первый опыт дал вполне ожидаемый отрицательный результат. Прибор достиг высоты в пятьдесят километров и вернулся на землю через двадцать минут с пустым воздушным баллоном. Выходило, что одного воздуха недостаточно, это не то!
    Было что-то в атмосфере, чего не было в том сжатом воздухе. Пришлось просмотреть материалы по сжатию в компрессоре. Оказалось, в большинстве установок действует система предварительного осушения воздушной смеси. Сжатый воздух изначально был лишён влаги.
    И Антон перестроил прибор, заменив баллон на стеклянную бутылку с водой, при той же системе подачи. «Мотылёк» махнул выше — более семидесяти километров. Если бы не опустевшая бутылка, подъём бы продолжался. Сработала при спуске маленькая вытяжная медуза в двадцать четыре квадратных метра, и «Мотылёк» мягко опустился километрах в четырёх от точки старта. Хорошо, что погода была тихой и его не снесло в недоступные места. Антон часа два бегал по окрестностям, разыскивая потерю. Только на окраине города обнаружил, повисший на дереве красный платок парашюта медузы.
    Было ещё несколько запусков, когда он старался снизить расход воды. Новые условия диктовали, что понадобится рассчитывать на выросший стартовый вес. И для приемлемого снижения, оставалось считать балластом лишь пилота.

    Почему вода? Какую роль она играла в создании тяги? Эти вопросы волновали лишь первое время. Неоспоримым был только факт важности этой роли. Без воды терялась вся мощь, созданного Авдеевым излучателя. При полёте в нижних слоях атмосферы, достаточной была влажность воздуха. В разряжённом воздухе и космосе необходимо добавлять водяной пар. И тут уже всё зависело от заряда аккумулятора. Когда кончится и вода не поможет.
    Дооснащение «Кузнечика» заняло сутки. Исходя из расчётов, Антон установил в кабине ёмкость для воды. Естественно, дистиллированной, чтобы избежать засорения солью нагревателя и форсунок.
    Поработал и с ложементом, сделал слепок спины с помощью укрытой плёнкой монтажной пены. Несколько раз пришлось переделывать, пока не вышел приемлемый результат. Пустот не было, пена распределилась идеально. Сутки застывания в темноте и всё готово.
    Система жизнеобеспечения. В предыдущем полёте, хоть немного, но был израсходован и воздух, и сорбент для удаления влаги и углекислоты.
    Аккумуляторы поставлены на зарядку. Остаётся совсем немного времени и сегодня летящая по небу цель приближалась к точке рандеву в перигелии.
     «Кузнечику» среди всех летающих нет равных! Он теперь может летать в безвоздушной среде, то есть, везде!
    Всё должно случиться этой ночью! Рубикон перейдён, и мосты за спиной уже пылают. Впереди ждёт большое приключение!
    Сегодня на юге появится растущая луна и для двухтонного малыша начнётся настоящая жизнь, для которой он и создавался.
    Уже вечером по посёлку ходил подозрительный тип. Смотрел, выглядывал что-то на авдеевском участке, потом долго беседовал с председателем. С тех пор, как не стало Ник-Ника, Антон всё ждал, что его отсюда выгонят до завершения работ и сейчас понял, что не зря торопился. Они все опоздали и то, что произойдёт, никому не отменить!
    Перекачал в бак последнюю порцию дистиллированной воды…
    Надо только навести порядок. Прибрал, почистил…
***
А в это время где-то в Алтайском крае
    Отбой, пять часов дневного сна, подъём, и за дело. Планировалось, что работа по ночам должна стать основным образом жизни. Солдаты до заката расконсервировали оборудование, зафиксировали в стационарное положение, развернули антенны, сняли транспортные заглушки и включили систему кондиционирования рабочего помещения.
    Солнце зашло, и лес при свете фонарика стал таинственным, пугающим. В луче резвилось облачко насекомых, а выступающие из темноты ветви с корягами создавали ощущение затаившегося живого и запускали в душу коготь лёгкого ужаса.
    Заработал генератор, станция ожила, и тени отступили. Внутри загорелся свет. В роще на берегу Чумыша пост один готовился принять боевое дежурство. Около двадцати одного по местному времени началась проверка.

ГЛАВА 3. С ЛУНОЙ В СВОБОДНОМ ПОЛЁТЕ
    Вечером, когда Антон переоделся в чистое, вдруг подумал: «Чёрт возьми, традиция переодеваться в чистое нужна ратникам, готовящимся к последнему бою, это же ритуал смертников, которым важно продемонстрировать врагу свою готовность умереть. Неужели интуиция подсказывает печальный финал?». Думать так не хотелось, он обязан вернуться живым, иначе пропадал весь смысл экспедиции, и никакое геройство не может покрыть этого.
    В конце концов, если что-то пойдёт не так в самом начале, всегда есть возможность вернуться. Точкой невозврата станет половина пути до Луны. После неё полный маршрут станет обязательным. Единственное, что будет доступно, долетев до Луны, отказаться от посадки и попытаться вернуться назад.

    На Земле в городах даже безоблачной ночью небо светится. Дальние и ближние ночные огни отражаются в капельках влаги и пылинках, висящих над городом. Из-за этого жители больших городов видят только серое беззвёздное небо. Лишь самые яркие звёзды могут напоминать им о бесконечности мира в вышине.
    Небо над Лысой полянкой после заката долго ещё продолжало светиться, темнея очень постепенно. На полигоне в девять всё было готово. Антон, разминая ноги, прогуливался возле аппарата. А притихший, но готовый к рывку «Кузнечик», послушно ждал когда придёт пора.
    Когда время подошло, пилот не торопясь устроился в кабине, тщательно пристегнулся, запустил и проверил работу жизнеобеспечения. Потом сделал два глубоких вдоха природного, натурального воздуха, приладил маску, опустил и задраил прозрачную броню. И только тогда запустил рабочую программу. Загудел обдув исполнительных модулей. Старт и подъём прошли штатно.
    Вакуум «Кузнечик» встретил уже во всеоружии. Тяга, с переходом на паровую подпитку, не снизилась и довольный Антон даже «притопил» ещё!
    С такими ускорениями работа идёт впервые, и всё только потому, что, сокращая время в пути, необходимо экономить. Запасы воздуха, воды и заряда энергии сильно ограничивают возможности свободного полёта.

***
Где-то в Алтайском крае
    — Пост один. Время — семнадцать, пятьдесят три. Двадцать один, пятьдесят три, по-местному… Вижу цель. Расстояние — тридцать шесть, угол возвышения — двадцать, направление юг, азимут — ноль. Скорость, расстояние и возвышение растут…
***
    После отрыва распахнулось, с каждым мгновением наливавшееся чернотой, небо. И, словно в медленном проявителе, стал возникать неповторимый звёздный рисунок на чёрном бархате неба. Удивительное звёздное сияние распахнулось перед прыгнувшим «Кузнечиком»:
    Открылась бездна, звезд полна, звездам числа нет, бездне — дна…
    А ещё через десять минут, когда подъём продолжился выше стратосферы, Антон запустил крейсерский режим, «Кузнечик» выскользнул из тени и на западных стёклах фонаря заиграл разгорающийся яркий свет, так что звёзды снова потускнели.
    Ещё до пропадания показаний дальномера, Антон колдовал с позиционированием, совмещая свой фактический зенит с центром диска Луны. Луна маленькая, а крестик в центре объектива большой. Провозился минуту и этим положил начало дальнему пути. Впереди осталось ещё девяносто девять и девятьсот девяносто девять тысячных запланированного. Но эти первые доли процента и ответственные, и опасные! От них будет зависеть всё!
    Ускорение троекратное, и скорость растёт. Пока до середины пути далеко. Заряд батареи снижается предсказуемо, в согласии с расчётным.

    Спустя тяжёлых двадцать минут Антон открыл глаза и глянул в монитор. Что-то там сразу показалось неправильным. Лунный диск, перерезанный большим крестом, сдвинулся. Но камера, видимая через стекло фонаря, стояла на кронштейне неколебимо. Что-то «Кузнечик» барахлит! И Антон недолгим дросселированием излучателей подогнал крест на место.
    То же произошло ещё через десять минут. Луна в прицеле сдвигалась и продолжала уходить всё в том же направлении. Антон повторно подкорректировал. Но это уже было плохо. Скорость огромная, и коррекция становится всё более энергоёмкой. А центр растущей Луны продолжал ускользать.
    По прежнему опыту датчики ускорений не способны в принципе вносить такие погрешности, стартовая точка должна сохраняться при любых изменениях! И, с упорством достойным лучшего, Антон продолжал корректировать трассу и лишь под самый конец разгона понял, что ошибка закралась в изначальный план. Земля и Луна, конечно же, не стоят на месте. Они продолжают на протяжении своей истории вращаться вокруг общего центра, блуждающего в недрах Земли.
    При этом Земля ещё и самостоятельно крутится. И, что из этого процесса вносит больший вклад в эту погрешность, надо ещё разбираться. А первичный план этого не учитывал.
    Что же делать теперь? Вот она точка невозврата, рядом. Антону было страшно думать, что пришёл конец всему. Теперь, если Антон и долетит, то с посадкой путь обратно уже не гарантирован. Небольшой запас энергии имелся, и воды для питания излучателей хватало. Но искривляясь, траектория делает путь и длиннее и дольше, значит жди проблемы стратегического характера. Воздух для дыхания был ограничен сверх необходимого минут пятнадцать-двадцать. И всё!
    Решать нужно сейчас. Лететь до конца или развернуться и начать торможение. Что удастся это повторить позже, надежды нет. С момента старта дорога предстояла только в одну сторону. Право на возвращение было, но при этом возможность повторить сдвигалась в бесконечность. И Антон, поразмыслив минуту, решил: что будет, то и будет! Думать про надежды бессмысленно. Шанс он только один!
    И больше он об этом не думал, было чем заняться ещё. Во-первых, надо при торможении заведомо пересчитать координаты цели на некоторый угол за видимый край Луны, чтобы к моменту сближения с поверхностью угловые скорости Луны и «Кузнечика» уравнялись. О том, чтобы рассчитать точно, можно не думать, слишком много неучтённых вводных.

    Огромное тело Луны заметно растёт. А её края медленно наползают на замешкавшиеся звёзды, и они гаснут. Скорость «Кузнечика» уже близка к максимальной, почти шестидесяти километрам в секунду. Ещё немного, и программа отключит излучатели. «Кузнечик», продолжая лететь к цели, потеряет ускорение.
    Момент отключения пришёл неожиданно, будто выбили снизу опору. Всё, включая и пристёгнутого пилота, рухнуло куда-то вниз!
    В голове всё закружилось, Антон инстинктивно упёрся руками в стекло фонаря. Здесь, в кабине, куда солнечные лучи давно не попадали, было холодно. Антон стянул с лица дыхательную маску и выдохнул в кабину. Изо рта вырвалось облачко пара, и стекло затуманилось небольшим пятном. Стёр туманный налёт рукой, и ошалел от увиденного!
    Перед глазами теперь сияла настоящая, Луна на плоском мониторе, только напоминала эту выпуклую, контрастную! Красавицу ночи!
    Виртуального плоского оттиска спутника на небе уже не существовало. Эта Луна была живой…
    Парень готов был задохнуться от восхищения! Такого даже во сне не увидишь!..
    Из-за перегрузки и нескончаемых коррекций плоское изображение цели путешествия видел только на мониторе. И теперь за стеклом фонаря ярко освещённый объёмный шар стремительно рос, приближался.
    Стоило здесь оказаться, чтобы считать себя одним из немногих счастливчиков, своими глазами видевших всё планетное великолепие нашей соседки!
    Поверхности с круглыми ямками и оспинами, с тщательно прорисованными тёмными тенями. Несколько последних вечеров в коттедже Авдеева Антон интересовался натурной селенографией. Смотрел фотографии, сделанные с различного расстояния, от чёрно-белой, неотчётливой панорамы «Луны-9», до цветных орбитальных снимков LRO. Уж на лицевой стороне Луны он как-нибудь сможет ориентироваться.
    Вот частично ныряющее под зигзаг линии терминатора Море Дождей с освещённым венцом кратера Архимеда. Вот почти круглая чаша моря Ясности и, наконец, море Спокойствия, к пыльным волнам которого Антон мечтал пристыковать своё космическое насекомое. Но теперь ввиду ошибки остаётся лишь надежда.
    При приближении море Спокойствия начнёт закатываться на восточном горизонте. Если, конечно, не выйдет сдвинуть траекторию до моря Спокойствия. И тогда садиться придётся где-то в Океане Бурь, как лучший вариант, в заливе Центральном, между морями Ясности и Спокойствия.
    Но там уже не прохладное утро, а без нескольких суток полдень, приближается  самое жаркое время и тени, в которых можно было бы укрыться от солнечного палева, стали короткими и ненадёжными.
     «Кузнечик», в первое мгновение отсутствия тяги рухнув вниз, неподвижно замер в пустоте. Подсвеченные солнцем детали фонаря ослепительно сияют, не в состоянии согреть остывшую кабину.
    Антон мудро решил не поворачивать кабину к солнцу раньше времени. В конце концов согреть кабину легче, чем охладить разогретую. Пара минут передышки и «Кузнечик» загудел, сделал рывок и не особо изящно перевернулся, Луна убежала вниз, а перед лицом вынырнул ослепительный костёр солнца.
     «Кузнечик», испытывающийся большей частью по ночам к такому свету был непривычен. Вынесло его на освещённую сверхмощным софитом, бесконечно огромную сцену! Вокруг ни актёров, ни суфлёров, ни зрителей. Только эти двое: Антон и «Кузнечик»!
    Заметить такую, даже не звёздочку, искорку с бешенной скоростью несущуюся на фоне звёздного неба, вряд ли возможно. С такого расстояния никакие средства наблюдения не помогут. Путешественник, оказавшись на высочайшей и пустой звёздной сцене, для зрителей-землян исчезает.
    Включились излучатели и пилота придавило к ложементу, торможение. Минутный отдых кончился, запущенная программа, снижая скорость, несла дальше к Луне. Развернув навстречу камеру, Антон был готов продолжать корректировать условия сближения.
    Солнце слепило, и воздух в кабине согревался. Пока это было хорошо, но плохо, что кабина создававшаяся Авдеевым для обычных земных условий, когда про свето- и теплоизоляцию никто не думал, оказалась недостаточно удобной в реальных условиях. Здесь, в космосе, перепады тепла и света больше. И, как когда-то Авдеев, пользоваться запасами воздуха для снижения температуры кабины невозможно. Солнце будет в кабине ещё свыше двух часов. И Антон сразу запланировал сокращение срока нахождения на поверхности. Идеальным было только сесть и сразу взлетать, тем более, что выход наружу исключён.
    Не зная, как справиться с теплом, Антон на всякий случай ввёл ещё одну поправку: на пять процентов ослабил тормозное усилие. Так «Кузнечик» будет подходить к Луне с более высокой скоростью, чтобы в конце быстро компенсировать недостаток торможения. Но это всё бралось в приближении, на более точный расчёт не хватало ни данных, ни времени. Тяжесть немного ослабла и Антон закрыл глаза.

    Время уходило и Луна приближалась. Чуть приоткрыв глаз, Антон сверился по времени полёта. Скорость была выше и встреча с Луной должна произойти раньше. Треть посадочной дистанции пройдена, пришла пора увеличить тягу. Подкорректировал и запустил, сразу потяжелевшие руки Антон уложил на края ложемента.
    Кабина наполнена. Блеском Свет везде! Прозрачная канистра с дистиллятом наполнена дрожью и блики отражённого света создают трепетную светомузыку!..
    Каждый напряжённый вдох занимает до десяти секунд. Избыток давления в подающей системе почти не помогает. Выдох при этом приходится сдерживать. Дыхательная система требует отладки. Это Антону приходит почти как во сне…

    Сердце бешено стучит в груди. Луна уже близко! Скорость снизилась настолько, что кажется, будто «Кузнечик» замер. Движение на глаз не различить. Заряд аккумуляторов снизился ещё на деление, пришло время очередной закачки энергии. Антон запускает очередную пару бустеров. Будет ещё чуть тяжелее, но только на двадцать пять секунд… Толчок при запуске, лёгкая вибрация и ставший почти невозможным вдох.

    Луна заполнила собой всё пространство монитора. Поверхность раньше казавшаяся гладкой стала похожей на атомное поле боя. Супер бомбардировка со вздыбившимися кольцами невероятных размеров уже не так видна, растут следы более мелких столкновений – воронки кратеров диаметром меньше километра.
    Пейзаж продолжал сдвигаться, но до первоначальной цели этого уже было недостаточно.

    Пройдена половина горячей части маршрута – единственная информация, что поддерживает оптимизм в этой перегретой камере. Неужели же долетел? Так близко к своей мечте программист, неожиданно ставший пилотом, никогда ещё не подбирался! Ждала неизвестность: близилась посадка в неизвестной точке малоизвестного космического тела с большим количеством таинственных сюрпризов.
    Очень важно сесть не разбив своё средство и не перевернув его кверху колёсами. Из этого положения выбраться не удастся.
    Пылающее сверху солнце перегрело кабину. Антон вне тени лежит давно и облегчение приносит только прохладный воздух из системы подачи в маску.
    При планировании он хотел отыскать тот посадочный модуль, на котором прилунились в Море Спокойствия звездонавты из одной интересной страны. Хотел доказать невеждам, что люди уже бывали здесь. Посадка рядом с этим модулем Орла, какое доказательство может быть надёжней!
    Раньше чтобы не промахнуться, Антон просмотрел кучу кадров поверхности места посадки в разных приближениях. Но других мест на спутнике у него нет, только общие очертания морей. Пришло время найти другое, новое место посадки!
    Да, это не Земля, а другое тело! И ох, как не прав оказался Авдеев. «Кузнечик» – это  лучшее межпланетное средство! Ну, что для него эти триста восемьдесят тысяч? Сущая ерунда! Лишь несколько суток подготовки, да два часа полёта.

    На высоте около ста пятидесяти снова заработал высотомер. Правда, не слишком стабильно. Скорость стала уверенно читаться только с семидесяти шести… И стало явным: тягу излучателей надо было сократить уже давно и продумать другой вектор торможения, «Кузнечика» несёт на восток уже с серьёзной скоростью. Потому как Волга впадает в Каспийское море и как бы чего не вышло!
    Запустил посадочную подпрограмму, и автомат, начав её отрабатывать, повернул горизонт на девяносто градусов, придавив пилота к ложементу. Дыхание сбилось и всё оставшееся время Антон втягивал живительный холодный воздух одним долгим глотком. Всё произошло потому, что автомат, пренебрегая заданным ограничением, выдал полную тягу. Легально это аварийный режим, предусмотренный для экстренных случаев! Точка посадки не выбрана, но в первую очередь программе нужно снизить горизонтальную составляющую скорости.
    Летучий корабль накренился и из-за борта выдвинулись горы, опоясывающие большой кратер. Обжигающий солнечный блик на стекле вынырнул и устроился сразу на всех показавшихся высотах. Антон прищурился глянул на высотомер и поразился! Высота ещё более шестидесяти километров, хотя визуально он наблюдал на порядок меньшее расстояние.
    Видно, наклон высотомера вызвал отклонение точки прицела вдаль, к горизонту. Несколько бесконечно долгих секунд Антон раздумывал как поступить, оставить рассчитанную для планеты Земля автоматическую программу посадки, или попытаться посадить «Кузнечика» вручную самому. Гравитационное ускорение на Луне сильно отличалось от заложенного в программу. Сомнения отпали, когда снова глянул на монитор. Луна приближалась с явно недостаточной скоростью и полная остановка ожидалась на большой высоте.
    И программа с этой точки вновь будет оценивать положение и пересчитывать действия посадки. Потом снова будет остановка, потом другая, третья… Всё и дальше будет происходить ступенями, что нисколько не сэкономит запас энергии.
    Решил, разумнее сажать вручную! Отключил автопилот, взялся за джойстик и повернул «Кузнечика» донышком вниз. И стал внимательно наблюдать за поверхностью. Горизонтальная скорость снизилась до минимума, поверхность приближалась почти без сдвига. Высотомер выдал реальную величину: 6,38 километра.
    Сейчас прямо под излучателями был центр большого кратера. Его неровное дно понемногу приближалось.
    Высота 5. «Кузнечик» всё ещё падает с отключенными излучателями. Скорость снижения небольшая и включать рано.
    Высота ползёт к 4!.. к 3!.. двум!.. и наконец, тысяча метров. Пора тормозить! Антон задал четверть мощности, дросселировать тягу ниже нельзя, и дал на запуск добро.
    Снова взвыла электроника и спина Антона несильно привалилась к ложементу. Перегрузки никакой не было, можно было руки держать перед собой в воздухе, это было легко. Руки, по сравнению с предыдущим, ничего не весили.
    Луна теперь меньше чем в километре. Скорость снижения по дальномеру чётко упала до двадцати метров в секунду и продолжала сокращаться.
    Высота: восемьсот… семьсот… шестьсот… триста… двести пятьдесят… При взгляде на монитор на поверхности неспешно проплыл большой камень. Горизонтальная скорость ещё есть и нужно привести её к нулю к моменту касания.
    Несколько импульсов по изменению положения «Кузнечика», когда вертикальная позиция позволила, дал десятисекундный тормозной импульс.
    Чтобы проверить надёжность изменений, вернул аппарат к вертикали. Поверхность внизу почти замерла. Но и вертикальная скорость по дальномеру стала уже почти нулевой.
    Высота: семьдесят. Какие-то десятки метров отделяют пилота от счастливого момента Х. Но вместо снижения начался подъём. Антон обнулил тягу, испытав лёгкое падение. И снова запустил излучатели, когда скорость выросла до пяти метров в секунду.
    Высота: 28. Поверхность всё ближе!
    Когда скорость снова стала нулевой, опять отключил тягу.
    Наблюдать за поверхностью времени не было, Антон только успевал согласовывать значения между собой и выдавать в процесс снижения корректирующие вводные.
    Он взглянул на монитор только когда до поверхности осталось меньше пяти метров. Под «Кузнечиком» проносятся камни на мелком реголите. И внезапный удар сбоку!
    Поздно что-то делать. Было касание и автомат управления, сумев выровнять тангаж и снизить скорость встречи, больше помочь не мог. Антон перед повторным касанием отключил тягу. Аппарат, вильнув, стукнулся в твёрдую поверхность и сделал несколько коротких прыжков по наклонной поверхности ската огромного кратера, тычась в грунт колёсами. Резина гасила инерцию и прыжки затухали. От этой встряски ничего не разбилось, в конце «Кузнечик» стоял уже на всех четырёх колёсах. По результатам посадку можно считаться мягкой, но всё же она была аварийно жёсткой!
    Сели! Всё было хуже запланированного, хоть и удалось. Антон хотел навестить определённую точку в море Спокойствия, но не дотянул до неё километров восемьсот. Всё остальное тоже пошло не так. «Кузнечик» оказался совершенно не готовым к посадке на Луну. Избыточная тяга и недостаточная маневренность аппарата не дали сесть мягко. Но всё же посадка случилась и аппарат устойчиво стоял на склоне
    Антон расслабился, постаравшись осознать произошедшее. Молодец «Кузнечик»! Всё-таки дошёл и заслужил право считаться лучшим! Оставил свой след в истории освоения естественного спутника Земли.
    Волнуясь, пилот отстегнул ремни и остался лежать на ложементе, Луна мягко притягивала. Только когда резко махнул руками вверх-вниз, спина на миг оторвалась от опоры, но тут же снова прижалась.
    Сияющее за бортом солнце придавало этому мёртвому миру определённые яркие тона. Высокий коричнево-серый камень, остановивший плавное снижение «Кузнечика», был, пожалуй, самым тусклым из окружающего. Зеленовато-коричневая почва вокруг маленького кратера, в который попали передние колёса, казалась почти живой, похожей на траву, в которой посверкивали синеватые и красноватые «цветы».
    И аппарат на неровной почве стоял немного перекошенным. Из такого положения стартовать ещё можно, соблюдая правила: не зацепить при взлёте поверхность задней каменюки и первым хорошим импульсом увести аппарат как можно дальше от поверхности, чтобы было можно на большой высоте обеспечить .
    Сколь возможно внимательный осмотр стоящего косо аппарата дал положительный результат. Камня «Кузнечик» коснулся колесом и повреждений от столкновения не осталось. Бустеры, излучатели и другое оборудование, закреплённое на кронштейнах при столкновении не повредилось. И кабина осталась герметичной. Что с невидимыми из кабины частями не определить до приземления, но скорость столкновения была не такой большой, поэтому ходовые возможности скорее всего остались.
    Дыхательный автомат, стравливающий как и раньше отработавший своё избыток отработавшей дыхательной смеси во внешний вакуум, этим сдувал пыль на камнях с левой стороны кабины, оказавшейся ближе к грунту. Пылинки сверкают в струе тающего воздушного тумана.
    Что ещё можно делать здесь? Ничего. Прилетел и осмотрелся. Космотурист!
    Но цель полёта изначально была выше: проверка возможностей «Кузнечика». Да, за считанные часы долететь до Луны, это он смог легко!
    В беспросветно чёрном небе ослепительное солнце. В перегретой светом кабине жара! Ещё немного и Антон, как восковая кукла, потечёт. Лицо уже готово поплыть… Хорошо, что одет в белое.
    Пилот стягивает куртку и укрывается спереди. Тепло проникает и через ткань, но в маску приходит прохладный воздух и от этого немного легче.
    Пятидесятилитровая канистра в ногах сильно опустела, уровень воды снизился, но на обратную дорогу должно хватить. За путь до Луны из десяти израсходовано четыре МГД бустера. Это позволило быстрой зарядкой сохранить аккумуляторы в достойном состоянии. Бустер после отработки становился легче. Поэтому и запускать их из-за центровки можно лишь симметричными парами. Например, передний левый и задний правый. Потому что при нарушении симметрии, излучатели с функцией позиционирования не смогут справляться.
    В общем, аппарат перенёс столь дальний путь и сложную часть посадку на поверхность приемлемо и, вероятно готов вернуть пилота обратно на родную планету.
    Антон расстегнул карман рубашки и достал смартфон. Поднял камеру повыше и стал снимать, поворачивая мобильник вокруг воображаемой вертикальной оси.
     «Кузнечик» достиг конечной точки и оказался лежащим на внутреннем склоне кратера. Склон, крутыми уступами уходил к хорошо видимой вверху неровной линии горизонта, проходящей по видимой отсюда границе сверкающего склона и аспидно чёрного неба. На противоположном краю всё вероятно было также, но вдали многие особенности сокращаются и виден только общий рисунок склона кратера в нескольких километрах отсюда.
    Дно чаши кратера было гораздо ниже, на первый взгляд, метров на пятьсот. И на два километра от «Кузнечика». Поверхность на всём пространстве снаружи уложена песком и мелкими камнями неожиданного тёмно-зелёного цвета. Вдали цвет становится более привычным тёмно-серым или тёмно-коричневым.
    Вся эта панорама на смарте только для памяти. Больше она ни к чему не годится.
    Антон решил, что если вернётся, если конечно ничто не помешает вернуться, обязательно просмотрит эту панораму, чтобы удивиться, куда же его в этот день занесло.

ГЛАВА 4. КОНЕЧНОСТЬ БЕСКОНЕЧНОГО
Где-то на «Вымпеле» у стенда с Изделием 26 мая беседуют двое:
    — Это и есть ваш гибрид?
    — Она и есть.
    — Здоро-овая получилась бомба!
    — Это не бомба, товарищ полковник, — ракета.
    — Да, Виктор, я и сам вижу, что ракета… Здоровая!..
    — Вот этот носовой отсек от дельты, боевую часть только облегчили, выгадали пятнадцать килограммов. Но при меньшем заряде, осколочная часть старая, шариковая. И головка с пассивным наведением на радиоисточник. По условию, довели защиту по высокому сигналу. В этом облегчённом варианте ракета возьмёт на сопровождение объект на дистанции до ста десяти, и тридцать пять, даже может быть сорок, по высоте. Но это при запуске с земли. Полигонных испытаний провести не успели, но, думаю, изделие сработает. И, при запуске с самолёта, может больше.
    — Ну, а на каком расстоянии, рванув, она наверняка достанет объект?..
    — По фронту создаётся веерное облако осколков такой плотности — муха не проскочит. Даже с расстояния двести метров шанса у объекта нет… Правда, есть слабая зона… теоретически слабая, можно сказать, игольное ушко… Узкий конус в хвостовой части. Там плотность осколков ничтожная…
    — Муха не пролетит, говоришь?.. Ну, по теоретическим характеристикам, хорошо! Выше десяти-пятнадцати объект ещё не видели. Да всё равно хорошо, даже замечательно! Сколько?
    — Шесть штук, один комплект, как обещали.
    — А обозначение?
    — С индексом «эс» по техзаданию, как договаривались.
***
    Горизонтом со всех сторон только чаша кратера. Ничего другого отсюда не видно. А кратер, особенно такой большой, это удача. Маленькая, но всё-таки удача! Ещё никто и никогда в кратер на Луне не садился.
    Здесь нет ни воды, ни ветра, так что выглаживать детали ландшафта нечем. Они так и покоятся здесь миллионы лет не тронутые изменениями.
    Сегодняшний «Кузнечик» пришёл сюда гостем без приглашения. И оставит здесь только следы своих резиновых колёс. Да и они останутся незаметными.
    Антон с закрытыми глазами подумал, как хорошо было бы сделать необычное: вылезти, пошуршать босыми ногами по этой тёплой, сухой и царапающей кожу поверхности. Как же здорово сделать то, что не под силу больше никому. И он единственный кому это доступно!.. Просто сдвинуть рычажок в верхнее положение и приложив силу, толкнуть тяжёлую прозрачную крышку вверх. Вот он выход, чтобы потопать и запустить пальцы в грунт, оставив свой след… Как реально!.. Ладонь Антона виртуально чувствует шершавые крупинки реголита.
    Открыл глаза… Почудится же такое! Это от жары. И чего не дано, того не случится. Там нет воздуха! Даже не открывать, а просто передвинуть рычажок фонаря в таких условиях, значит обречь себя на быстрое окончание большого приключения. Фонарь, выбитый воздушным давлением, улетает и пилоту больше ничего не хочется…
    Пришла пора лететь. Здесь Антону делать больше нечего!
    Небольшая пауза с переодеванием: футболку Антон стянул и повязал на лбу банданой. Белую куртку перевернул, укрыл грудь и продел руки в рукава. Может кому это и покажется смешным, у него просто нет другого варианта. А расправленный воротник будет прикрывать от ожогов лицо.
    Через узкую щель между воротником и банданой планета Земля в зените казалась безжизненной. Узкий бесцветный серп.
    Поднял ходовую камеру в фиксированную верхнюю точку, которая была зенитом лишь для «Кузнечика». На мониторе, вместо Земли, сияла одинокая звезда.
    Земля больше не казалась далёкой. До неё можно буквально достать рукой. «Кузнечику» — только два часа лёта! Америкосы к Луне трое суток тащились. Зато в комфорте, невесомости и всём таком прочем!
    Теперь осталось вернуться на Землю.
    Сможет ли кто повторить такой скачок? Это не вопрос! В ближайшее время повторят! Теперь это просто дело техники. Можно предположить, что кто-то, спортивно озадаченный, дойдёт сюда за час или ещё быстрее. Это время поездки, например, из центра Москвы, на окраину, если без пробок.
    Но это совсем другая история. А вот так налегке, без особой подготовки и почти без резерва…
    Где-то под ложечкой неприятно засосало. Антон вспомнил, что за шесть часов до старта, поел в последний раз. Старая истина, летать при перегрузках лучше натощак!
    Антон, сквозь горизонтальную щель перед глазами окинул конечным взглядом безжизненный ландшафт и поднял руку к клавиатуре.
***
Где-то в Алтайском крае
    — Старший смены майор Аксёнов!.. Да!.. Да!.. Так точно!.. Нет! Сигнал пропал и больше не появлялся, контроль продолжаем… Нет, дистанцию не определяли… Пассивно определялся уже плавающий слабый сигнал и следили только за траекторией. Совсем исчез полтора часа назад… Где-то вдали от земли. Может быть тысячу километров… Направление? Там где луна!.. Да, скоро полная будет, в смысле, полнолуние!.. Нет, это в первый раз, когда не вернулся… Ясно! Наблюдаем дальше.
***
    Отрыв прошёл легко. «Кузнечик» пушинкой оторвался от склона и, выровнявшись по лунному горизонту, стал подниматься.
    Серая каменная поверхность медленно уходила вниз. На высоте метров двухсот Антон поправил координаты, перенацелив «Кузнечика» к точке входа в земную атмосферу. За два часа Земля повернулась на большой угол почти в тридцать градусов и чтобы попасть поближе к дому, а не куда-нибудь в ночную Европу, необходимо перевести точку прицеливания ближе к восточному горизонту планеты. К этому моменту она повернётся на такой же угол, и точка, откуда Антон стартовал уйдёт дальше на восток. Придётся догонять.
    Прицел к точке посадки занял мало времени. «Кузнечик» на малом ходу поднялся ещё на несколько километров. Наконец Антон зафиксировал вводные в навигационный график, ввёл ускорение и отдал команду на запуск.
    Первые несколько минут снова привыкал к перегрузке, потом прикрыл лицо тканью и расслабился. Ускорение было стабильным, аккумуляторы держали. Запускать бустеры для их подзарядки придётся, когда заряд дойдёт до расчётного минимума. Надо только не проспать! Потому, что дыхание снова стало затруднённым и медленным, а глаза так и стремились закрыться.
    И всё-таки задремал… С момента отрыва, казалось, прошло несколько минут, на самом деле, больше! И что-то во сне стало беспокоить. Очнувшись, быстро определил, что заряд батареи снизился почти катастрофично. Ситуация, близкая к катаклизму, когда у аппарата не останется рабочего запаса энергии!
    Антон сделал глубокий вдох, по привычке хотел потрясти головой чтобы прийти в себя, но не смог её даже приподнять. Тогда, больше не планируя лишних движений, с клавиатуры в списке выбрал два бустера и дал добро на запуск…
***
Где-то в закрытом коммуникационном пространстве
    — Товарищ генерал? – послышалось в эфире.
    — Приветствую, полковник. – ответил голос генерала.
    — Александр Егорович, снова объект и в этот раз всё серьёзно!
    — Объясни, Павел Семёнович!
    Как видно, беседуют старые знакомые.
    — Мы подготовили оборудование и личный состав. Почти в расчётное время был запуск…
    — И?..
    — И до сих пор не вернулся.
    — Не вернулся?
    — Исчез! Поднялся больше чем до трехсот километров…
    — В космос что ли улетел?
    — Получается, что так.
    — И сигнал пропал?
    — Сигнал регистрировался ещё пятьдесят шесть минут. И пропал два часа назад, когда сигнал был ещё сильный.
    — Чем ловить собираешься в космосе?
    — Думаю, вернется. Всегда летает и возвращается.
    — Как, Пал Семёныч, думаешь, что это?
    — Данных нет. Получается, НЛО или вражеская игрушка чтобы нас отвлечь.
    — Хороша игрушка, Павел Семёныч! Свыше трёхста верст в космос…
    — Но скорость хорошая…
    — И мощность «отвлекающего» сигнала запредельная. Ты прав, это что-то серьёзное. Давай, не расслабляйся и держи всё под контролем. Если определишься с координатами запуска, жди спецназ. К тому же есть данные, твоим феноменом интересуются некоторые спецслужбы наших друзей и соседей… В общем твоё дело, полковник, теперь его не упустить.
    — Ясно.
    — Тебе ясно, а нам нет. Непонятно, откуда друзья, информацию черпают. От нас сквозит или как-то сами… Даже у нас из-за узкой направленности, заметно не везде. Так что докладывай обо всём что бы ни случилось. И нацель своих на точное выполнение. В конце концов, это стало делом государственной безопасности. Буду здесь до утра. Жду доклада… Как там у вас с погодой?
    — Всё помаленьку. Тучки стали собираться, видимо, к утру быть дождю.
***
    Большой вес стал почти привычным. Нужно было только изначально принять удобное положение, следить за пульсом, дыханием и не спать. К остальному можно привыкнуть. После подзарядки бустерами аккумуляторная батарея почти восстановилась.
    Ослепительное солнце палило по-прежнему, и высокая температура в кабине стала утомительно привычной. Влагу в такой обстановке пилот неизбежно терял, хотелось глотка воды, жалел, что не взял с собой даже крошечного запаса для питья. Вода его ждала лишь на Земле, и как недостижимая мечта, у ног продолжала плескаться целая холодная канистра. Но воду оттуда можно достать, как и в первом случае, только на Земле, если до того времени там что-нибудь останется. Но будет разворот, тогда и станет прохладней. Осталось немного.
    До встречи с Землёй осталась неимоверная куча времени. «Кузнечик», успеет набрать бешенную скорость, недостижимую пока никем и ничем: под 60 километров в секунду. Потом развернётся и погасит её до нуля. Но это необходимость! Воздуха в системе жизнеобеспечения осталось на два с половиной часа. И если за это время не уложиться с возвращением, дышать в полёте придётся уже отработанной дыхательной смесью: углекислотой в азоте. На этом не улетишь!

    Подходит к концу разгон. Ни раньше, ни позже нельзя, это поставит полёт на грань неуспеха. Тогда на исправление и ресурсов не хватит. И в последнюю оставшуюся секунду Антон вручную отключает излучатели и все связанные с ними ресурсы.
    Что-то внутри погудело и стихло, в кабине повисла звонкая тишина. Антона теперь удерживали у ложемента только ремни. Благословенная передышка. Только сердце испуганно продолжало трепыхаться. С рефлексами ничего не поделаешь!
    Уйти от солнца, укрывшись за дном кабины можно легко, тем более что всё внутри уже закипало. Но всё-таки эти несколько минут пилот стойко выдержал и включил ход только в последнюю разрешённую секунду.
    Удар! Кабина сделала изящный до головокружения пируэт, жаркая звезда ушла под брюхо «Кузнечику» и, когда Антон откинул с головы куртку, снова перед глазами повисла летящая в чёрном небе, такая знакомая, лёгкая и недостижимая, как отражение в воде, Луна! И дыхание перехлестнуло от вернувшейся тяжести.
***
Где-то в Алтайском крае
    — Докладывает капитан Шипунов. Опять наблюдаем цель. Азимут изменился, частота тоже. Но характерные параметры те же. Сигнал стабильный, и частотный сдвиг совсем небольшой.
    — Хорошо. Все записи сохранять! Расстояние можем определить?
    — Никак нет, товарищ полковник. Расстояние неопределимое.
    — Как мыслишь, капитан, куда и почему объект пропадал?
    — Не знаю точно, или отключался, или антенну отвернул.
    — Отвернул антенну?
    — Диаграмма излучения очень узкая и всегда была направлена вниз. И, если антенну отвернуть…
    — Полагаешь, такое возможно, чтобы он в полёте отвернул?
    — Думаю, да. Вверх-вниз это только для камня хорошо. Любое летающее должно маневрировать по горизонтали.
    — И где же наш объект так маневрировал?
    — Точно сказать не могу. Можно определить лишь с вероятностью. При отключении он был уже далеко даже для спутника. Вероятно больше сотни тысяч километров. И Луна чем не цель? Где-то там замолчал! Я уже говорил про частотный сдвиг, по Доплеру за время молчания объект изменил и скорость, и направление полёта. С высокой точностью могу определить скорость и, как следствие, дистанцию. Как подсчитаю — доложу.
    — Идёт! Считай, капитан! И как дела с точкой старта? Это важнее.
    — Картографы определились, там на карте какой-то посёлок…
***
    Земля близко. Когда солнце на востоке ожидаемо зашло за горизонт, на чёрном полотне Земли стало возможным разглядеть редкие светящиеся точки, но определить с каким пунктом они соотносятся, Антон не мог.
    Также расцвечивали поверхность трепещущие проблески гроз на каких-то погодных аномалиях.
    На ночной стороне не осталось точек для привязки. То есть садиться оставалось «на глазок», с невысокой точностью плюс-минус. Придётся не то, чтобы сесть возле Авдеевской мастерской, а вообще садиться не видя под собой ничего.
    Надо было взять фонарик. Но уже поздно, ничем теперь не поможешь. Придётся полагаться лишь на удачу.
***
Где-то в пространстве спецсвязи
    — Алексан Егорыч? Полковник Мысниченко, объект снова здесь, только далеко. Дистанцию назвать пока не могу. А координаты точки запуска уже есть.
    — Хорошо, Пётр Семёнович, наши дела идут. И мне кажется, приближается развязка. Такой шанс нам нельзя упустить. Чей объект до сих пор неясно. Наш, вероятней всего. Как думаешь?
    — Какие сомнения! Целый год в одной точке пасся.
    — А чьё создание, куда летает и чем занят?..
    — Откуда узнать, если даже разведка не ведает.
    — То-то и оно. Страна надеется на возможности, которые у тебя в руках. Спецы утверждают, аппарата, с такими возможностями, даже быть не должно в принципе. И значит узнать принцип – наша первая задача. Поскольку скрытность объекта заложена создателями изначально, при возвращении надо быть готовым ко всему. И сбить наверняка, чтобы предоставить нашим докам необходимый материал…
    — Алексан Егорыч, как сбить?.. Мы знаем координаты. Вернётся на прежнее место, а мы уже там.
    — Мы там, если ничего не изменится. И я не уверен, что всё пройдёт настолько гладко, как мы хотим. Сидеть, ждать в точке, дело хорошее, но безальтернативное. Как нам быть, если возврат запланирован не туда? Украсим лица изумлением и разведём руками? Чтобы быть на шаг дальше противника, в уме всегда надо держать второй вариант. Шанс будет хорошим, только когда многое предусмотрим. Пока ещё не вернулся, у нас есть такая возможность. Как понял?
    — Понял. Буду держать в уме также второй и третий варианты.
    — Вот и славно! Вероятно это последняя возможность у нас близко рассмотреть объект. И ещё, это его дефиле быть может прощанием. Тогда вся долгая кропотливая работа окажется бессмысленной. Упустим сейчас, и больше такого не случится. Это хорошо, если вы правы и объект возвращается туда, откуда вышел.
    — Понял. Имея в виду возвращение к месту старта, буду готовить также перехват до посадки.
***
    Приближался момент очередной подпитки от бустеров. Стрелка прибора медленно сползала к пределу и когда оставалось последнее деление, Антон запустил очередную пару. Слегка тряхнуло и раздался характерный рёв, да через несколько секунд перед глазами стали плавать размытые розовые пятна…
    Как бустеры стихли, Антон, выражая своё маленькое освобождение от сковывающей тяжести, пошевелился и глубоко вздохнул.
    Отсюда до Земли лететь оставалось всего ничего! Земля рядом. Скорость упала и уже незаметно, что, удаляясь, уменьшается Луна. Зато перегрузка стала жёстче, ввиду опустошения большей части бустеров и израсходования львиной доли расходных материалов.
    Без знания расстояния рассуждать о соответствии планам новых условий было бессмысленно.
    Устойчиво гудит конструкция с излучателями и где-то близится земная атмосфера.
    Аккумуляторы зарядились и почти восстановили напряжение. Но теперь с каждой зарядкой ёмкость падала. И сейчас стала самой низкой за время полёта. И восстановлению эти аккумуляторы больше не подлежали.
    Про лабораторию Авдеева Антон уже не думал как о своём доме. Того уже не было в списках. Они возвращались на огромную Землю, общий дом живущих.
    На руке пикнули часы: два по полуночи, уже 19 июля. До посадки менее получаса.
***
Где-то в Алтайском крае
    Полковник Мысниченко положил трубку и снова взял. На том конце линии тут же откликнулись:
    — Дежурный по аэродрому капитан Рымников.
    — Полковник Мысниченко. Слушай приказ, капитан! Из группы тридцатых, капитану Паршину боевое задание. Через шестнадцать минут быть в воздухе при полном боекомплекте «эс». Как понял?
    — Понял, Паршину взлёт через шестнадцать минут с полным комплектом «эс».
    — Верно. Задача — подняться до двенадцати, занять позицию для перехвата над точкой и ждать.
    — Высота – двенадцать, занять позицию, ждать приказ… – повторил капитан.
    — Действуй. Через полчаса буду у тебя на КП.
    Полковник снова положил трубку на рычаг старого проводного телефона, посидел молча и тихо выругался:
    — Пойми вас, генералов. То ли сбей, то ли подготовь встречу.
***
Где-то в Москве
    — Здравия желаю…
    — Проходите, Алексей Игоревич. Итак, все в сборе. Дело срочное. От нас требуется принятие решения. Опять на нашем небосклоне появился объект «Заноза». Кто с темой знаком? Все? Хорошо! Эту кличку, как видим, ему не зря дали. И сегодня у нас не пятнадцатиминутный вояж. С момента обнаружения прошло, если не ошибаюсь, более двух часов.
    — Уже больше трёх…
    — Вот видите. И объект всё ещё в полёте. Это либо серьёзная демонстрация, мол, смотрите, как мы вам нос утёрли, либо, хозяева аппарата считают, что остались незамеченными и начали основательную работу. Виталий Петрович, что известно по вашему ведомству?
    — Сведений мало. Во-первых, активизировалась агентурная работа в соцсетях по этому региону. За последние двое суток зарегистрирован просто пик обмена информацией. Дешифровке поддаются крайне плохо, пока текстовых данных нет. В основном это американцы, отмечены также англичане, израильтяне и итальянцы. И, что не удивительно, китайцы. Ведём работу по каждому направлению. В Новосибирске создана группа, готовая работать и по точке пуска. Всего пять человек, профессионалы. Помощь им будет оказана по линиям министерства обороны, внутренних дел и МЧС. Идёт настройка.
    — Так, а у вас что, Сергей Петрович? Только покороче, майор. Время работает уже против нас.
    — Пять американских и один британский низкоорбитальный спутник изменили параметры орбит чтобы работать по этому региону. Ещё два не меняли орбиты, но работать могут также. А это сила! И теперь, точка находится под круглосуточным присмотром. Данными по возможностям этой группы мы располагаем. Можем в ближайшие сутки изменить орбиту и подогнать сюда один, ну два наших спутника для наблюдения за группировкой. На большее пока рассчитывать не приходится, поздно взялись.
    — Верно, поздновато. Но уже вероятно подгонять и не потребуется. Решим в ближайшее время. Вы, Алексей Игоревич?
    — По сегодняшним манёврам. Объект замечен в девятнадцать ноль пять на высоте пятидесяти метров, почти у земли. Поднимался до высоты шестьдесят с небольшой скоростью без ускорения. В девятнадцать двенадцать скорость увеличил. Источник радиоизлучения фиксировался ещё в течение сорока четырех минут. В двадцать ноль семь пропал. Техники сейчас пытаются определить высоту и скорость объекта в этот момент. Пятнадцать минут назад снова засекли сигнал на значительном удалении… где-то за сто тысяч. Ожидаем данные по параметрам движения. Из нашего «окна» на Памире тоже наблюдают, они засекли объект на высоте двадцати тысяч, но данные по перемещению будут только к утру.
    — Ясно. Есть у кого предположения о цели этих телодвижений? Да, Алексей Игоревич.
    — Среди сотрудников есть мнение, что целью было посещение окрестностей Луны…
***
Где-то в Алтайском крае
    — Пост один?
    — На связи капитан Шипунов.
    — Полковник Мысниченко. Как там, лейтенант, наша подопечная?
    — Сигнал растёт. Меняется азимут.
    — Расстояние, скорость?..
    — Фактических данных нет. Скорость расчётная была почти пятьдесят три в секунду.
    — Метра?
    — Нет, километра в секунду.
    — Ещё раз…
    — Пятьдесят три километра… Но теперь уже меньше.
    — Ты верно посчитал? Такой скорости в природе нет. Вторая космическая – одиннадцать с чем-то…
    — Я перепроверял. Да и по ускорению совпадает… А расстояние где его потеряли и снова засекли примерно сто семьдесят пять тысяч километров. Плюс-минус тысяча. Это полпути к Луне.
    — Всё-таки, к Луне?! Какой же ты, братец мой, всё-таки упорный! Ну, нельзя же…
    — Если считать источник излучения постоянным, примерно такие же данные и по ослаблению сигнала.
    — Ладно, на всяк случай, проверь ещё.
***
В это же время где-то в Москве
    — В общем, раз нет других мнений, объект сегодня ходил к Луне, и возвращается. Кто и зачем его туда заслал, эти вопросы мы пока решить не в состоянии. Вариант происхождения практически один. Для второго варианта, а именно, создание его нашими Кулибиными, как считает Алексей Игоревич, оснований нет. Такое предположение во-первых сырое и не зовёт нас к действию. Увлекаться бесперспективной фантастикой не будем, останемся на твёрдой почве. И цель запуска – какая-то работа с элементами демонстрации возможностей. Сказочных возможностей! За несколько часов слетать к Луне… И размеры объекта при этом, как мы знаем, не превышают коробки из-под ботинок. Так?
    — Примерно. С расстояния в пятьдесят километров эс-триста бабочку только не увидит…
    — В данных условиях считаю необходимым проинформировать Совет Безопасности и президента о серьёзной проблеме. Но, так как времени на ожидание реакции у нас нет, то сразу обсудим и ответные меры…
***
Где-то в пространстве спецсвязи
    — Пётр Семёныч! Не сыщешь тебя. Генерал Егоров. Ты чем там, на аэродроме занят?
    — Дак, выполняю операцию по защите рубежей от всяких проходимцев, товарищ генерал.
    — Ты не иронизируй, я всё понимаю. И пока горячку не пори. Доложи, как идёт работа.
    — Никакой горячки! Работаю с пилотом. Тридцатый набирает высоту и выходит к точке пуска. Пилот доложил, головка ракет цель видит. Но пока далеко. Ждём сближения. Это, по расчётам, ещё минут двадцать.
    — Всё правильно, ждите. Готовность не снижать. Если будет возвращаться откуда стартовал, операцию по перехвату отменить. Здесь, полковник, со мной связались ответственные товарищи из одного учреждения. Зреет конфликт какой-то международный, связанный с твоей подопечной, просили подождать, ТАМ принимают решение. Ты понял? Не будем запрягать лошадь телегой.
    — Понял, Александр Егорыч… Понял… Жду, не запрягаю!
***
    Тёмное небо вокруг и не отпускающая ни на миг тяжесть. До тошноты, до зубной боли… Хоть Антон и не делает ничего, почти не шевелится, вояж вымотал! Сердце стучит с трудом и вдох сделать глубокий не получается.
    На часах глубокая ночь. Ещё и поэтому Антону хочется спать. Глаза закрываются и от желания зевнуть до боли сводит челюсти. Хочется закрыть глаза и, не открывая, уснуть. Впереди самая трудная часть пути: вход в атмосферу и посадка. Точнее, приземление. Что оно будет нелёгким, Антон догадывается! Необходимо собраться, чтобы вышло правильно.
    Будь у Антона координатная привязка, посадил бы без проблем, а так придётся минимум сутки ещё где-то кантоваться, прежде чем попадёт домой.
    А с координатами Антон совсем не уверен, так как на шарике не видно ни меридианов, ни параллелей, но кажется что «Кузнечик» несётся слишком на север. Ближе чем хочется к белой шапке Ледовитого океана.
    И Антон вводит коррекцию южнее.
    Вход в атмосферу уже пошёл, но пока незаметен. На высоте ниже ста неохотно проснулся и начал показывать дальномер. Скорость без малого четыреста метров в секунду. Небольшой, но всё же сверхзвук. И это в допуске, даже немного ниже расчётного. Скорость до входа в атмосферу «Кузнечик» погасить успел и Антон снизил тормозной импульс и с удовольствием пошевелился. Ещё несколько минут снижения и придёт время поиска места посадки.
    …Внизу на чёрном фоне уже можно различить бледные в свете Луны тени ночных облаков.
***
Где-то в Москве
    — …Что ещё мы можем предпринять?
    — Евгений Олегович, если он будет приземляться на старом месте…
    — Это тоже, Алексей Игоревич, сомнительно.
    — И всё же… Очень хотелось бы потрогать его целым, без повреждений.
    — Я согласен. Если возвращается домой, к точке пуска. А если нет? Китай, Казахстан, ну Монголию тоже не будем исключать. Это ближняя сфера. Куда он ещё сможет? Я думаю будет резонно не позволить уйти…
***
Где-то в пространстве спецсвязи
    — Товарищ генерал, вам звонит Евгений Олегович.
    — Соедини…
    — Генерал, ещё не спите? Как там наши орлы?
    — Пилот в воздухе. Ждёт контакта.
    — Вот и славно. Я в двух словах. Мы не знаем, что это за явление такое. Условно считаем, что это беспилотник, цель и принципы полёта которого нам неизвестны. Тактическое решение, конечно, за вами. Но генеральная рекомендация такая, если возвращаться будет не в точку пуска, а куда-нибудь за рубеж и, внимание, если будет в пределах досягаемости даже над чужой территорией, обязательно перехватить! И ещё…
***
Где-то там же
    — Полковник Мысниченко?
    — Слушаю, генерал.
    — Приказ: в случае, о котором я вам говорил, то есть когда будет уходить за рубеж, объект сбить! Одной ракетой, не более…
***
Где-то в Алтайском крае
    — Капитан Паршин, как слышите?
    — Слышу хорошо, товарищ полковник.
    — Что с целью?
    — Высота пятьдесят. Он смещается, идёт несколько южнее. Но скоро уже будет в пределах досягаемости. Когда делаю «горку», головки ракет объект ведут.
    — Уходит на юг? Ясно! Как будет в зоне, где и когда сможешь, приказ: цель поразить! Безусловно! Как понял, капитан?..
***
    На лбу выступила испарина. Высота уже 40, скорость снижения в пределах нормы. Ещё минут пять на малой тяге, и здравствуй Земля, я дома. С этой высоты в камеру ничего не видно. Беспросветная темень, потому как сверху землю ничего, кроме ущербной Луны, не освещает.
    В кабину давно вернулась прохлада, и от влажности внутри стёкла успели запотеть. На мелких капельках на стекле появились красные искорки И Антон, по привычке рукой, стал стирать влагу со стекла. Приподнял голову, тяжесть позволяла, и выглянул вниз. Внизу, на чёрном фоне земли, нашёл слабо мерцающий красный огонёк. Первое, что подумал, надо настроить на эту интересную точку камеру, чтобы рассмотреть. Но тотчас осознал, это уже ни к чему! Мерцающая точка стала ярче, заметно приблизилась. Когда понял, что, приближаясь, она не сдвигается, отпали сомнения: боевая ракета! Ничего другого с такими свойствами быть не могло. Какой-то олух по «Кузнечику» саданул ракетой!
     «Зачем, что им надо? Какие же дураки!» – подумал Антон.
    Красный огонёк становится всё ярче и ярче. Времени реагировать на агрессию всё меньше. Решают всё секунды или даже доли секунд. Нужно как-то ответить.
    Как можно в такую мелкую цель стрелять. «Кузнечик» ни самолёт, ни ракета. На такой высоте обнаружить его невозможно. Неужто так проявляют себя излучатели? Тогда все ходовые лучше отключить. Это запускать их долго, а выключение происходит со щелчка.
    Привод остановлен и в облегчённой кабине тишина. Из-под пилота выбили опору, кабина рухнула вниз и снова невесомость. Разраставшийся снизу красный огонь всё ближе и никуда не поворачивает. У него цель одна! Что же можно сделать ещё? Что может притягивать боевое средство?
    Радиодальномер тоже излучает! Выключить!.. «Кузнечик» ослеп, в этот раз, полностью. И, Антон на это уповал, должен стать невидимкой.
    Время теперь замедлилось до упора. Между двумя ударами сердца успела поселиться вечность, а к горлу подступил тяжёлый плотный комок. Антон перестал дышать, боясь, что это или выпущенный через клапан воздух каким-то магическим образом привлечёт летящую смерть. Стала заметной в ореоле мерцающего рыжего огня чёрная точка… Неужели всё так глупо закончится, вот прямо сейчас!!!
    Не оторвать взгляд от пылающего в воздухе факела. Его отделяет несколько километров, но кажется, что можно разглядеть точно нацеленный хищный клюв чёрной птицы в рыжем ореоле.
    Длинный и яркий сполох по левому борту, обжигающе жаркий, от которого остывший воздух в кабине в момент согрелся. Антон от блеска сощурился. Что-то толкнуло падающую кабину и тут же сверкнуло что-то вверху. Свет вспышки медленно гас, когда возле лица в стекле с хрустящим звуком открылась маленькая правильно круглая дыра. Звук пришёл позже: эхом отозвавшийся звенящий треск и гул уходящего в пробоину воздуха. Резкая боль от разряжения стянула стальным обручем голову и грудь. Левой рукой, не задумываясь и не целясь, стремясь защититься, Антон махнул в сторону пробоины, но к удивлению попал, палец прилип и пробоина смолкла. Мундштук с лица сорвало, и Антон какое-то время безуспешно пытался вдохнуть из оскудевшей атмосферы кабины.
    Пластиковая ёмкость для воды, сдвинув ноги пилота к стенке, раздулась почти до шарообразности. В кабине похолодало и Антон не сразу обратил внимание на ледяной ветерок на левой щеке. Дуло со стороны засвистевшего дыхательного автомата. Выброшенная наружу атмосфера, быстро заполнилась из почти пустого баллона.
    Большой палец левой руки притиснуло к пробоине так, что отнять его стало не под силу. Как видно, редуктор навернулся и остатки сжатого воздуха выплеснулись и заполнили кабину, никуда не стравливаясь. По-видимому и клапан выпуска заело. Давление внутри теперь вообще ничем не регулировалось.
    Ударная волна от взрыва догнала «Кузнечик», обрушилась и завертела.

ГЛАВА 5. ЭФФЕКТ АЛЕНЬКОГО ЦВЕТОЧКА
Где-то в Алтайском крае
    — Пост один. Есть попадание. Цель исчезла.
    — Добро, наблюдай дальше. Капитан Паршин, как у вас?
    — Слышу! Отметки цели больше нет, экран чистый.
***
    Промах! Костлявая Антона в этот раз не накрыла. Только нестерпимый ледяной дух её прошелестел где-то рядом… Ракета разорвала пространство метров на сто пятьдесят выше. Произойди это у борта, «Кузнечика» разнесло бы в труху. А тут всего одна пробоина. К тому же в доступном месте. Везёт!
    Но приключениям ещё далеко до конца. Пока могут угостить другой такой же штучкой, Антону придётся излучатели держать не включая. И дальномер в это время ничего не покажет. Пилот не будет знать о высоте и скорости. И стабилизировать полёт нельзя тоже. Ежу ясно, головка самонаведения нацеливалась по излучению аппарата. Когда Антон выключил все приборы, ищейка в тот же миг потеряла след. Взорвалась ракета ориентируясь по памяти и падающая кабина успела ускользнуть из-под удара. Повторись такое, для пилота придёт кирдык.
    И запаса воздуха нет. «Кузнечику» теперь выше трех километров не летать!
***
Где-то в пространстве спецсвязи
    — Товарищ генерал, после попадания цель исчезла.
    — Что ж, полковник, я вас поздравляю с удачным завершением этого компонента операции!
    — Подождём, однако. Может это какой фокус…
    — Не надо скромничать, Пётр Семёнович. Какие могут быть фокусы? Сбил, так сбил. Труби аврал, срочно поднимай пехоту, по вертолётам и к месту падения. В пределах, конечно, возможного, если не очень далеко ушёл за границу… В общем, надо найти всё, что от объекта осталось. Ещё намереваются успеть спецы из ФСБ. Предупреждают, чтобы руками не трогали, что найдут. Просто найти и охранять. И никаких подробностей, личному составу объявите, например, что это наш спутник научный сошёл с орбиты.
***
    Когда же ему стоит запустить генераторы, чтобы успеть затормозить и не разбиться о землю? Автопилот, потерявший ориентацию, не поможет. Ему для этого надо точно знать скорость и высоту.
    Последняя отмеченная прибором была тридцать два с небольшим. И скорость снижения метров сто в секунду. Время с момента отключения прошло секунд десять-двенадцать. Сейчас Антон свободно падал вместе с отключенной кабиной. Хорошо, что пробоину закрыл левой рукой. Он не левша и правая нужна для работы. Табличный подсчёт занял полминуты. Машина за это время упала почти на пять километров и скорость падения снова стала сверхзвуковой.
    Включил высотомер. Из-за кувыркания кабины цифры менялись сериями: 453; 471; 480; 501 метр в секунду. На торможение времени может теперь не хватить…
    Для себя Антон сказал: «Пора!» И запустил полное ускорение.
    Получив несколько увесистых толчков, к которым был не до конца готов, снова оказался придавлен к ложементу. Всё-таки «Кузнечик» не потерял нюх, развернулся дном к Земле и принялся надрывно тормозить. Опять перегрузка и сдувшаяся Луна у Антона перед лицом.
***
Некорректный возглас в эфире
    — Что за?.. Внимание! Пост один. Вижу цель!
***
    Избыток парциального давления кислорода пьянит и режет лёгкие. Антона беспокоит что оргстекло может не выдержать такого давления. Если треснет, тогда уже ничто не спасёт. Никаким пальцем этакую брешь не заткнёшь! Большая высота, сильное разрежение воздуха…
    Теперь всё равно сколько излучения попадёт во внешнюю среду! Высота около восьми и быстро падает, скорость большая, сокращается медленно…
     «Кузнечику» до нулевой скорости не хватает примерно высоты метров пятьсот. И пора задействовать последнее средство. Тяга небольшая, но всё-таки…
    Антон, щёлкнув по клавише, запустил последние бустеры.
    Тряхнуло и повело. Дышать снова трудно. Бустер горит двадцать секунд и загасить заряд невозможно, падать осталось столько же, но тяга небольшая… Просто у земли нужно успеть отключить питание излучателей. На автопилот, который при касании отключит всё сам, лучше не надеяться, ставка слишком высока!
    Заряд в бустерах горит ровно, поэтому тряски не ощущается. В лицо светит Луна. Всё, как на перегоне. И та военная дикость, что случилась, кажется происшедшей в ином измерении, в глубине веков и вообще не с ним.
    О том, что Антон до сих пор находится под прицелом и вероятно где-то здесь неподалёку, кто-то коварный вновь старается пустить ракету, желая пролить его невинную кровь, что рука, покачиваясь, тяжело висит, пришитая высоким давлением к пробоине. Что внизу могут ждать другие неприятности: скалы, высокие деревья, вода и линии электропередач, лучше не думать!
    Чему быть, того не избежать! И жаловаться некому, это приключение Антон сам себе придумал. Десять раз мог погибнуть, и на перегоне в вакууме, и в пыльном кратере Луны, и мог не успеть затормозить перед входом в атмосферу, но миновало. Расчёт этого всего тоже не учитывал.
    Вера, что всё ещё будет хорошо продолжала греть сердце. Везучего судьба хранит наперекор и здравому смыслу тоже! «Кузнечик» исправен, пилот жив и надеется, что так и будет продолжаться. О таком блестящем финале можно было лишь мечтать!
    Небо покрылось сероватым налётом, и бледнеющая Луна погасла. Осталось три с половиной километра. Но скорость высока! Как выросла тяга с бустерами будет понятно секунд через пятнадцать…
    Слышен свист рассекаемого воздуха. За Антона включился ещё один фактор – динамическое сопротивление атмосферы. Она стала плотнее…
    До поверхности ещё два километра. Есть немного времени… Километр, дистанция сокращается. Медленно падает скорость… Высота 500… 300… 200!.. 100!..
    Треск столкновения ударил «Кузнечика», но кабина ещё продолжала падать, за что-то цепляясь. Шли удары и бешенные кувыркания. И наконец последний удар, после которого всё сразу успокоилось…

    …Сознание возвращалось неохотно, с длительными откатами. Антон, то плыл на каком-то корабле по штормящему морю, но приходил в себя и оказывалось, что это не корабль вовсе, а плот. И брёвна под ногами начинали расползаться, качало всё сильнее. И потом он всё-таки проваливался в приятную прохладную воду и долго плыл куда-то, мерно взмахивая над водой руками…
    В другой раз летел между гирляндами крупных разноцветных звёзд, до которых легко мог дотронуться рукой. И Антона пыталась догнать ожившая кабина «Кузнечика», никак не могла этого сделать и жалобно просила голосом Авдеева: «Ну, куда же ты без меня, гвардеец? Подожди! Мы вместе полетим быстрее, и всё узнаем, и всё увидим». Но Антон летел не оглядываясь, касаясь пальцами тёплых шариков-звёзд…
***
Где-то на военном аэродроме
    — Бойцы! — голос майора был красивым, низким, зычным, говорил он негромко, но внушительно, — Задание такое: надо найти место падения отечественного спутника. Ваша задача с борта в квадрате внимательно наблюдать за землёй, о любых необычных явлениях, будь то пожар, воронка или что другое, немедленно докладывать мне…
***
    Возвращение к реальности шло мучительно. Череп Антона раскалывался от боли, ныла затекшая шея. Что-то полосами впилось в тело и левый глаз не мог открыться. Левая рука была совершенно бесчувственной и Антон не знал, где она находится. Видимо левой стороне досталось изрядно!
    Правый глаз с трудом открылся, но видимость оставляла желать лучшего. Было темно, вокруг тёмно-серые сумерки. Сделав усилие, Антон сфокусировал взгляд на изломанной полоске возле лица. Оказалось, это край разлетевшегося на куски остекления кабины. Сама кабина лежала на боку, и туловище пилота, не доставая до земли, повисло на врезавшихся в кожу привязных ремнях.
    Правой рукой он кое-как нащупал застёжку и отстегнулся, сразу скатившись на засыпанную осколками землю. Там остатки сознания покинули, и Антон снова провалился в беспамятство.

    Лес, куда «Кузнечика» занесло, был дикий. Дикие звери собачей национальности, подходили близко, влекомые, скорее любопытством, чем запахом крови. Но всё же на территорию с плохо пахнущим и страшно смотрящемся устройством звери подходить не решились и беспомощностью двуногого прямоходящего, никто из них не воспользовался. «Кузнечик» в очередной раз Антона защитил.
    Когда Антон снова открыл глаза, солнце давно перевалило зенит. Славно пахло хвоей, травами и землёй. Лежать не шевелясь было приятно, мучительно не хотелось двигаться. Только от сухости во рту изрядно тошнило. И досаждали головокружение и боль во всём теле.
    Ещё Антон узнал время: на наручных часах было 16 часов 56 минут. Получается, прошло около пятнадцати часов с момента экстремального возвращения на Землю.
    Скоро будет вечер, и Антону, наперекор желанию, необходимо принять решение. Если не сможет сам, кто же здесь о нём позаботится. В своё время «Кузнечик» что мог сделал, и теперь уже бессилен помочь, Антон остался с обстоятельствами один-на-один. Делать выбор и принимать решение придётся самому. Надо встать!
    Себя приходилось упрашивать и заставлять. Реально встать на ноги сил не хватило, Антон смог только приподняться, опираясь спиной на покачивающийся остов своего разрушенного «звездолёта». Но так и остался сидеть.
    Небольшой лесок из сосен на краю плоской вершины холма, куда попал аппарат, был не плотным, но труднопроходимым. Между корявыми пнями множество трухлявых стволов, павших от какого-то давнего катаклизма. Старые, рыхлые и покрытые мхом они прятались в высокой траве. Местами всё это пересекалось тем, что можно лишь с большой натяжкой назвать тропами: притоптанные в разных направлениях травы.
    По-видимому, когда кабина, падая, зацепила ствол сосны, сосна этого не вынесла, переломилась и рухнула всей массой кроны на кабину. Продолжающий работать носовой бустер при ударе оторвало от кронштейна и отбросило метров за двести на склон холма, где он, уткнувшись в землю, благополучно догорел. Последний правый кормовой бустер ударом был свёрнут, но отработал до конца. При этом выжег пять-шесть квадратных метров травы, едва не запалив висящие в воздухе колёса кабины. Излучатели отключились из-за разрушения при ударе блока питания. От самого блока осталась только глубокая вмятина в борту «Кузнечика», да клубок оплавленных проводов, пробивших дощатый настил ложемента под пилотом.
    Все излучатели левого борта были смяты и восстановлению не подлежали, так что дальнейшая эксплуатация кабины как транспортного средства, в данный момент была, увы, невозможна. Также были повреждены несколько аккумуляторов, и вытекший из них электролит успел прожечь борт тележки.
    Всё это Антон понял позже, осматривая последствия своей одиссеи. Как он сумел выжить в этих условиях? Любой специалист, оглядев руины «Кузнечика», сказал бы, что это даже теоретически немыслимо. Антона должно было разорвать на кусочки, расплющить или поджарить.
    Куда они попали? Где «Кузнечик» с пилотом оказался и как можно отсюда выбраться? Вернулись они неизвестно куда, утратив возможность лететь снова. И  это хуже всего остального! Летать «Кузнечик» не может. Как и вернуть раненного Антона в его мир.
    Подумалось, что всё не так уж бессмысленно. И доказать, что летал на Луну не настолько безнадёжно! Стоит на компьютере найти видеофайлы вояжа, и это оправдает всё! Или почти всё.
    Ноутбук лежал среди россыпи обломков растерзанного транспорта. Антон подтянул его к себе, открыл и попытался включить, хотел убедиться в работоспособности.
    Вскоре процессор запустился и открылись Окошки, в одном из которых он и обнаружил то, что искал. Гигабайты видео были в порядке. Но видеозапись была прервана на четырнадцать тысяч четыреста восьмидесятой секунде после взлёта с Лысой полянки. Это четыре часа восемнадцать минут и двадцать секунд.
    Обычный дозвуковой пассажирский самолёт за это время пролетел бы чуть более трёх тысяч километров. Пешеход прошёл бы только двадцать.
     «Кузнечику» времени хватило, чтобы побывать там и вернуться! Полёты к Луне «Аполлонов» по тому же маршруту длились от шести до двенадцати суток, что в тридцать пять-шестьдесят раз дольше. Причём шестисуточный полёт совершил злополучный «Аполлон-13» так и не севший на Луну. Зато Антон прошлой ночью не так уж и удачно, но смог сесть и потом вернулся!
    Единственным доказательством произошедшего было теперь это видео с места реальных событий.
    Заряд ноутбука подходил к концу и Антон благоразумно выключил его, отполз от «Кузнечика», сгреб сухую подпаленную листву и обломком веточки нацарапал на земле: «13», как символ невезения. Рассмотрев надпись, решил что сам был на Луне сразу после двенадцатого, то есть, тринадцатым! И нацарапал свои инициалы: «А» и «З» — Антон Звонарёв…
    Впрочем существовали и официальные свидетели произошедшего: те, кто вёл Антона радаром.
    Но кто же знает, что там видели они, если всё-таки пытались убить невинного «Кузнечика». Война с лунным агрессором, боевой ракетой, бедненькие, защищались…
    Немного отдохнув на опалённой земле, Антон решился на разведку окрестностей. Когда вставал, нога от боли дрожала и подламывалась. Но встать надо, разведчики не должны без нужды ползать на пузе!
    Встав, с большим нежеланием отпустил борт «Кузнечика» и, не в силах наступать на больную ногу, поскакал на одной левой. Ниже, на склоне, метрах в трехстах от заваленной сосны, наткнулся на родник. И с наслаждением, напился и умылся. Левый глаз, который не открывался, оказался целым. Кровь из разбитой брови запеклась на лице и заклеила глаз. Разбитая бровь, разорванная мочка левого уха, фиолетовый шаровидный синяк вместо большого пальца на левой руке и глубокий порез на правом бедре. Ещё несколько мелких царапин по всему телу, вот и весь расход. Кости остались целыми, а остальное когда-нибудь нарастёт!
    Всё отмыл, проморгался и взглянул на окружающее уже в объёмном изображении.
    Высокая буро-зелёная трава, через которую прыгал, росла на склоне невысокой горы, это был совсем не холм, и на самой вершине до этой ночи росло одинокое дерево, теперь укрывшее своей кроной прилетевший аппарат.
    Прыгая по травяным джунглям обратно, Антон расслышал тихий, но знакомый шум. Здесь, среди девственных природных звуков: шороха листвы, криков птиц, этот звук казался фальшивым настолько, что тут же обратил на себя внимание пилота. Шум приближался, и Антон стал догадываться, кто так шумит.
    Лес вокруг тоже оживился, стряхнул дремоту. Стали кричать, захлопали крыльями птицы, издали послышался рёв большого зверя. Животные предупреждали друг друга об опасности. Сразу видно, вертолёт здесь был если и частым, то нежеланным гостем.
    Антон в помощи нуждался и привык к определенным благам цивилизации. Надо поесть, запасов с собой взять не догадался. Он не турист, не охотник, в лесу долго не выживет, и «Кузнечик», потерявший ход, необходимо эвакуировать. Такое средство как вертолёт очень подошло бы.
    Но помощь помощи рознь, возможно, пилоты были из той же породы угостивших «Кузнечика» ракетным сюрпризом. С такими людьми Антону встречаться не очень хотелось. Для них он был врагом без вины. Хоть и ничего не нарушал, только слетал на Луну, вернулся, а они стрелять!
    Впрочем нарушение быть могло. А вдруг этот лес и гора совсем в другой стране?
    Как смог, Антон поспешил назад к упавшей сосне. Прыгать вверх по склону оказалось невозможным, стал, морщась, хромать и на правой ноге. Надо было успеть скрыть следы своего пребывания, если только возможно… Конкретных планов, что делать дальше, пока не было, они стали складываться на ходу.
    Во-первых, конструкция «Кузнечика» ещё достаточно работоспособна, можно отремонтировать для того, чтобы перегнать отсюда. Вышедшие из строя излучатели заменить нечем, но для полёта хватит и оставшихся целыми, надо перераспределить исправные, восстановить питание. Если возможно в этих условиях, исключить безнадёжные аккумуляторы, зарядить исправные и лететь. Лететь только придётся низко, потому что кабина совершенно негерметична. Но всё же это доступно.
    Спрятать аппарат и все следы пребывания в этой точке, затем сгонять за запчастями и заняться ремонтом.
    Правда сперва необходимо определиться с географическим положением. Что это за место?
    Пока известно одно: время здесь на первый взгляд не сильно отличается от времени наручных часов Антона. На часах без четверти пять, и солнце на западе ещё высоко. Природа вокруг какая-то горная страна.
    Алтай, Саяны? Плохо, если занесло через границу в Тибет. Тогда пришлось бы возвращаться налегке. Ликвидировать инвалидного «Кузнечика», разобрав и разбросав детали подальше.
    Геликоптер свистел ещё вдали, когда Антон поднялся к сосне на макушку горы. Кабина всё также на боку, сверху её и выжженную траву надёжно прикрывает упавшая хвойная крона. Вокруг, кроме сломленного ствола, ничего, что могло бы намекнуть на произошедшее. Да и ниже стволов обломанных полным-полно!
    Шум вертолёта стал отчётливее. Антону пришлось поторопиться заталкивая себя под ветки.
    Вскоре, над вершинами деревьев показался вертушкин корпус. От сердца отлегло, это всё-таки дом! Окрашенный в пятнистый армейский колер, старый добрый Ми-8Т с российским триколором на борту прошёл низко над деревьями, оглушив рёвом и взвихрив воздух потоками пыли. В воздухе заметались сухие хвоинки и листья, труха прошлогодней зелени. Стало трудно дышать.
    Стараясь уберечься, Антон перекрыл дыхание, зажмурился и опустил лицо в ладони.
    Оставив в воздухе густое и сухое облако, вертолёт пролетел дальше. Но недалеко. Слышно было, что он завис на какое-то время, и стал возвращаться. Пришлось снова глубоко вдохнуть тёплый и пыльный воздух, и затаиться. Вертолёт приблизился и откровенно завис почти над самым «Кузнечиком». Время, которое проходило в таком состоянии, казалось Антону бесконечно долгим. Возникла нелепая мысль, что экипаж внимательно разглядывает это место, и именно эту сломанную сосну над поверженным аппаратом. Ощущение опасности стало абсолютным. Вот сейчас кто-то вооружённый спрыгнет и Антона, в лучшем случае, арестует…
    Но никто не спрыгнул, вертолёт, выждав бесконечное время, в какой-то момент двинулся и стал уходить.
    Шум ещё не стих, когда Антон снова открыл глаза. Пыль сдуло и почва под сосной очистилась. Час назад здесь земля была покрыта толстым слоем растительных остатков серовато-коричневого цвета и опавшими жёлтыми сосновыми иглами. Сейчас сухая плотная песчаная смесь была чистого красноватого оттенка, на фоне которого ярко выделялись, сверкая гранями, осколки фонаря кабины и россыпи камней зеленовато-коричневого цвета. Только здесь, под кабиной. Если бы это случилось до возвращения с Луны, Антон внимания на них не обратил. Ну, камни. Обычный материал. Но ещё стояла перед глазами неровная поверхность, устланная этим неземным материалом. Как они сюда попали? Как «Кузнечик» смог прихватить их с собой?
    Антон отыскал в разбитой кабине небольшой пакет, в котором когда-то была видеокамера и за пять минут собрал граммов триста этих, неестественно лёгких частиц. При жёстком ударе во время прилунения колёса кабины провалились в лунный грунт, который набился и в протектор колёс, и попал под обшивку, а при более жёстком приземлении всё вытряхнулось и осталось лежать на земле.
    Самый крупный найденный кусок Луны был размером с шарик для настольного тенниса. Антон покатал его в руке. Шершавый на ощупь, с гранями расколов он имел почти симметричный вид формой напоминавший маленькую угловатую валентинку.
    Штук тридцать кусочков были поменьше, вплоть до размера мелкой горошины. Заметить это без сдувания не получилось бы. Выходит, то, что вертолёт долго висел над «Кузнечиком», имело плюсы. И сбылась наконец-то дурацкая мечта, Антон наконец взял рукой и пощупал Луну. Но ожидаемого вдохновения от этого не получил. За эту маленькую кучку было заплачено чрезмерно дорого!
    Но зачем этот вертолёт, прилетал и так долго висел над этой точкой? Что пилоты искали? Может быть, у них там был какой-то детектор, позволявший найти остатки «Кузнечика»? Верить в это не хотелось, и Антон огляделся. Быть может, что-то пропустил, не заметил? Стал смотреть вокруг дальше и дальше, пока не понял…
    Да, их привлекла не разбитая машина, которую они не заметили. И не хорошо видимая сломанная сосна на краю плоской вершины, а окружающий пейзаж. Не было  времени Антону оглядеться. Пришедший в себя он смотрел только под ноги, не вдаваясь в цветные подробности окружающего мира.
    Зелень здесь на вершине была неестественно жёлтой. Чем ближе к «Кузнечику», тем ярче проступала мёртвая желтизна, вдали она таяла, дальше семидесяти-ста метров стоял нормальный зелёный лес. И рухнувшая на корабль крона сосны отливала ярким цыплячьим оттенком. Стало понятным, чем привлекла пилотов именно эта точка.
    Так снова проявил себя «эффект аленького цветочка». Двигатели «Кузнечика», в течение нескольких минут нацеленные при торможении в эту точку, спалили зелень.
    На месте пилотов сам Антон в первую очередь искал бы именно здесь. Тут просто выложен условный знак «Смотри здесь!».
    Посадить в этом месте вертушку нельзя, место для посадки вертолёта неудобное. Но на месте пилотов, стоило бы поискать место поблизости, откуда можно дойти пешком.
    Вертолёта не слышно, а улететь далеко не успел.
    Могло же оказаться, они сели недалеко и идут сюда? Антону надо уходить, и уходить быстро. Бежать!!!
    Безусловно, себя виновным Антон ни в чём не считал, но им уже овладел какой-то бес, отвечающий перед небесами за персональную безопасность пилота и путешественника. Всё безумие и ужас ночного боя ярко вспыхнули где-то в его мозгу.
    Нога уже не так болела, прихрамывая, он бросился, не разбирая дороги! Мимо кустов и сосен вниз со склона. Подальше, подальше от этого места. Из последних сил перемахивая через поваленные стволы, перескакивая ямы. Пробежав уже порядочное расстояние, он вдруг почувствовал, как зацепился за что-то кроссовкой, высокая сухая трава кинулась под ноги, Антон упал и покатился.
    Встал, плохо соображая, в какую сторону бежать. Голова кружилась, дыхание сбивалось. Сел на землю, пытаясь вернуть утраченное равновесие и утихомирить боль. Сплюнул. Мир вокруг неустойчиво покачивался и вздрагивал в такт с ударами сердца.
    Осознание стало приходить вместе с пониманием, что так делать не стоит.
    Спасать себя конечно надо, а как же «Кузнечик»? Спрятать, перегнать или унести с собой нельзя. Ни разбитый дыхательный автомат, ни аккумуляторы, ни порожние авдеевские бустеры ценности не представляют и зарядить их не удастся. Надо взять хотя бы генераторы, без них не обойтись. И, самая сложная в изготовлении часть, конечно, излучатели. Каждый тандем генератор-излучатель весит больше килограмма, разъединять их нельзя. На тележке двадцать таких пар. Значит, имеем больше двадцати килограммов. Затем — ноутбук с рабочими программами и записью полёта, ещё три кила. Многовато!
    Всё это надо упаковать, чтобы нести. Но это потом, сначала — снять!.. Может быть, на это времени хватит. Антон встал и, как смог, снова поковылял назад, вверх по склону.
***
Где-то в районе Теректинского хребта, Республика Алтай
    Место для посадки искали недолго, быстро пришли к соглашению и сели на каменной россыпи на берегу речки, километрах в семи от Жёлтой Плеши.
    Название «Жёлтая Плешь» пошло от ефрейтора Ганина, который таким возгласом привлёк внимание всех. Такое имя понравилось, оно отражало внешний облик явления: верх поросшей редким лесом горы, казалось, был выкрашен из распылителя жёлтой краской, и светился на фоне зелёных горных складок, образуя, если смотреть сверху, почти точный круг диаметром метров сто. Правда, ни воронки, ни пожара в том месте не было, но место находилось в границах расчётного. Перед находкой кружили над горами около трёх часов, считая с одной заправкой.
    Склон горы с места посадки вертолёта не просматривался, но большую часть пешего пути он был бы как на ладони, да и дорога была относительно лёгкой, натоптанные копытными тропки вели от реки почти к самому подножию горы.
***
    Откручивание четырнадцати доступных для снятия приборов заняло примерно минут десять, изделие ещё со времён Авдеева было достаточно функциональным в монтаже-демонтаже. Раскручивать контакты было дольше, поэтому питающие провода Антон просто откусывал бокорезами. Оставшиеся под «Кузнечиком» излучатели представляли невосстановимую структуру, развалины чудо-техники.
    Наконец, после двадцати минут работы в аварийном режиме, демонтажёр завязал всё имущество в сорванный с ложемента матерчатый чехол, сшитый им за день до старта.
    Всего было: четырнадцать ходовых излучателей, ноутбук и, как тогда казалось, самая большая ценность — герметично завязанный пакетик с зелёными камнями. Весь ремонтный инструмент пришлось бросить. Антон оставил только остро заточенный складешок сунутый с зелёными камнями в карман. Нож мог всегда пригодиться: и как оружие, и как столовый прибор. В диком лесу без ножа никак!
    Уходя, оглянулся. Просто, без цели. И от желания завыть волком сдавило горло.
    Маленький железный паучок беспомощно лежит на боку под сосной. Лапки погнуты, провода свисают бахромой, остекление выбито. Уж так выпало проститься двоим слетавшим на Луну. Антон не знал как прощаться с «Кузнечиком». Они были братьями его последние несколько часов. Спасали друг друга. «Кузнечик» сумел вернуть пилота живым, а сам скончался!
***
Где-то в районе Теректинского хребта, Республика Алтай
    Майор Самохин построил подчинённых возле борта Ми-восьмого и кратко, но доходчиво разъяснил задачу: необходимо исследовать Жёлтую Плешь, найти то, что осталось от спутника и, не трогая ничего руками, организовать охрану. Он без улыбки, но с удовольствием, посверкивая глазами на личный состав, повторил это два раза. Так лучше дойдёт!
    Потом проверил оружие, наличие и исправность средств защиты. Договорился с оставшимися у вертушки о системе сигналов. Мобильная связь здесь не работала, но были в наличии ракетницы. И отряд тронулся. Первые несколько километров были самыми простыми. Группа местами переходила на бег. Огибая заросли кустов и складки ландшафта, тропа изгибалась хорошо утоптанной и чистой. Но когда путь пошёл по склону, скорость снизилась, тропа растаяла, теряясь в высокой траве.
    Самым трудным стал финиш вблизи вершины. Хожих троп здесь вообще не оказалось, крутой склон, трухлявые стволы, поваленные каким-то давним катаклизмом и высокие, в рост, травы. Тяжёлое оружие, противогазы и боезапас также не упрощали задачу.
    А Жёлтая Плешь здесь не была такой уж жёлтой, какой казалась с воздуха. В кронах сосен часто пробивалась здоровая зелень, многие травы даже на вершине были лишь чуть тронуты увяданием. Когда до макушки осталось не больше ста метров, майор на всякий случай скомандовал надеть противогазы, рассредоточиться в линию и не ослаблять внимания.
    Через несколько шагов рядовой Вергун обнаружил камень у истока родника, одна сторона его серого бока была окрашена тремя красными полосами, возможно, следами крови. К этому отнеслись с нездоровой иронией. Искать всё-таки пришли падшее железо!
    Но находки только начались. Настолько же странные, как тот камень: совсем свежий след обуви, оставленный на взрытой земле, изрядных размеров ракета, неглубоко воткнувшаяся в землю склона, сумка с первоклассными инструментами, просто лежащая в кустах. И, наконец, на самой вершине, замаскированная зеленью, большая и сложная металлическая конструкция. Непонятная, и побывавшая в аварии. Самым интересным было то, что внутри конструкции была лежанка с отпечатком на ней фигуры человека. Вот такой «научный спутник»…
***
    Безоблачное вечернее небо, тихий лес и тяжёлая, быстро утомившая спину ноша, склоняли упасть и больше никогда не вставать… Но Антон дал себе приказ уходить, и уходить как можно дальше. Шёл уже с трудом переставляя ноги. Одна гудела от боли, вторая, несшая на себе львиную долю нагрузки, от напряжения.
    Он не слышал, но чувствовал за спиной пугающе близкое дыхание погони. И шёл поэтому не останавливаясь, пробиваясь через высокие травы.
    Хорошо, что дорога идёт под уклон.
    Не замечая ни времени, ни пройденного расстояния, позабыв про боль, Антон вышел на берег речки и, не задумываясь, шагнул в ледяную воду и побрёл вниз по течению. Читал в какой-то книжке про такое.
    Если у погони есть собаки, это должно их отсечь. Встречаться с собаками не хотелось. Дно речки глубокое, каменистое, а вода быстрая и ледяная. И, когда глубина у берега менялась, дно уходило из-под ног и приходилось прилагать неимоверные усилия чтобы не дать себя утащить воде.
    По случайности Антон прихромал к реке на несколько километров ниже места, где сел вертолёт, и теперь каждый шаг уводил дальше и дальше.
    За извилиной реки показался небольшой каменный остров, облизанная со всех сторон водой глыба. Основная масса речной воды огибала её со стороны дальнего берега и с этой стороны до лежащей в потоке скалы было не больше двух метров. Нужно попытаться перейти на камень, чтобы спрятать там то, что больше невозможно таскать на себе.
    Свалил Антон с плеч на камни берега свой груз, зашёл в воду по пояс, удержался на ногах и похлопал мокрой рукой по большому камню в потоке.
    Но с мешком повторить такое не удалось, уже на середине протоки, когда вода поднялась до пояса, течение свалило пилота, и мешок, предоставленный самому себе, поволокло куда-то быстрой водой. Попытка найти-поймать оказалась безрезультатной.
    Снятые с «Кузнечика» вполне ещё пригодные к использованию ходовые крылья безнадёжно утонули и были унесены рекой.
    Вот и распрощался с тем, что осталось от бесславного путешествия. Труды нескольких лет жизни двоих отчаянных Кулибиных канули в горную речку забвения!
***
Где-то в районе Теректинского хребта, Республика Алтай
    Сиреневые сумерки затянули свод небес, солнце принялось закатываться за чёрные западные сопки. Быстро темнело, и воздух стал свежей, когда наконец прилетел второй вертолёт. Прибывшие были одеты в рабочую двухцветную одежду от МЧС. Они привезли с собой большие ящики с инвентарём, прожектора, переносной генератор и быстро организовали переноску всего этого к Жёлтой Плеши.
    В десять вечера, задремавшая гора, вновь ожила. По склону задвигались светлячки фонарей, на макушке у поваленного дерева затарахтел генератор, и мощные прожектора осветили место, где рухнувшая сосна скрывала то, что теперь прибывшие стали между собой называть НЛА – «неопознанным летательным аппаратом». Пошёл небольшой дождь, но на вершине на это никто не обратил внимания. Работа закипела.
***
    Солнце зашло, небо и всё вокруг потемнело и идти в тёмный лес Антон не хотел. Лес давил своим душным сумраком. Но на берегу от воды тянуло холодом, и пилот продрог. Чтобы согреться он, прихрамывая, долго бежал по берегу, пытаясь высохнуть. Через пять минут окончательно выбился из сил и повалился на землю под стволом корявой берёзы.
    Вдалеке что-то сверкнуло, через бесконечное время долетело эхо грома и лес стал наполняться шорохом. Тяжёлые и холодные капли падали и шуршали листвой.
    Близко прозвучал новый, оглушающий удар. Раскаты стали гулять среди межгорных теснин, передразнивая друг друга. Хлынул отчаянный ливень.
***
Где-то в районе Теректинского хребта, Республика Алтай
    Пошёл уже хороший дождь. При свете прожекторов несколько человек коллективно пытались оттащить тяжёлый ствол, лежащий на покалеченной конструкции, чтобы накрыть её большой палаткой. Но не вышло, ствол оказался слишком тяжёлым. Гонять при нелётной погоде вертолёт посчитали ради этого опасным. Насколько смогли, приподняли крону над НЛА, укрепили за продолжавшую стоять часть ствола, и накрыли всё брезентовой палаткой сверху. Под этой импровизированной кровлей было не так сухо и просторно, зато от полного размывания всё это должно было уберечь.
    Один из экспертов, забивая колышек недалеко от конструкции, обратил внимание на почти затоптанную надпись на земле. Расспрашивая выяснил, что никто ничего не писал и этой надписи никто не видел, эксперт пробормотал: «Один-три-а-три. Вроде, код какой-то». Это место он сфотографировал и записал в акте, как одно из свидетельств. После этого все стали искать такие надписи, но на истоптанной и вымокшей земле обнаружить больше уже ничего не удалось.
***
    На берегу от дождя укрыться негде. Так и не высохнув до конца и желая уберечься от нового намокания, Антон сделал единственное, что было доступно – стал зарываться в полуперепревшую и сухую прошлогоднюю листву в яме недалеко от берёзы. Когда свернулся в листве уже ничто, кроме глухо шуршащих капель, не нарушало покоя. Под листвой было теплее, тепло несло покой. И через какое-то время под шум дождя, пилот задремал. При этом ноутбук прижимал к себе, а лунные камни достал из кармана и, боясь потерять, крепко сжал в руке.
***
    Дед Михей проснулся от послеобеденной спячки поздно, и из своей «берлоги» выполз в темноте. Запер избушку веткой и двинулся привычной дорогой к реке. Надо было расставить закидушки, чтобы поутру натаскать свежей рыбки к завтраку.
    В сыром после дождя ночном лесу было тихо. Видел Михей не по годам хорошо, и в темноте не хуже, чем при свете дня. За это в своё время стали звать его злые языки Котом Михеем! Поэтому, великолепно ориентируясь, двигался в темноте споро. В правой руке — ведёрко со снастями, в левой — палка. Не для защиты, а так, для вящей опоры.
    Путь к протоке неблизкий, и Михей не торопился. Шёл длинным путем, чтобы обойти тот каменистый откос, на котором в позапрошлом году сломал ногу.
    Проходя недалеко от Соколиной горки, глянул вверх на её склон и обомлел. У вершины какая-то нечисть играла разными огнями, да так красиво! Целый рой огней сверкал на склоне, а наверху пылало большое синеватое полымя.
    Шабаш, не иначе! В лесу бояться было некого, свой страх старик давно уже пережил, но проделки нечистой силы — это другое! Михей истово перекрестился, хоть и был неверующим, сплюнул на всякий случай через левое плечо и, не оглядываясь пустился дальше, по дороге убеждая себя, что это всё ему привиделось.

И, НАКОНЕЦ, РАЗНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ОБ ЭТОМ
Центр управления космическими полётами. Хьюстон. Штат Техас. США. 20 июля.
    Состоялось совещание высших чинов национального аэрокосмического агентства. Обсуждался вопрос о проблеме HST…
    …на совещании выступил пресс-секретарь CIA Roy J. Adams, он сообщил, что временная потеря связи с телескопом HABBLE, выход из строя спутника связи INTERSAT и низкоорбитального спутника министерства обороны FERRET — результат атаки неизвестных. Старт устройства, осуществившего атаку, по расчётам, с территории России. Посол РФ, по словам пресс-секретаря, в частной беседе проинформированный об атаке, искренне отрицал причастность к этому правительственных служб…
***
C.I.A. Headquarters, Langley, Virginia Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, Вирджиния.
    Закрытая депеша:
     «Точка N обнаружена точно в указанном месте. Это окраина агрокооператива в двух километрах от города Novoaltaysk. Точка — площадью около 4 акров, совершенно лишена растительности. В центре следов воздействия высокой температуры не обнаружено. По краям растительность выглядит нездоровой, с желтоватым оттенком, возможно в результате химического воздействия. От центра следы покрышек ведут на территорию кооператива к участку номер 113. Я имел беседу с хозяином кооператива и выяснил следующее: арендатор участка господин Avdeyev, в момент моего визита отсутствовал. На территории был замечен молодой человек по имени Anthon. Больше, к сожалению, о нём ничего не удалось узнать. Кто он никому не известно. Но работает Anthon у господина Avdeyev.
    Тот же день поздно вечером на участке никого не обнаружил. Удалось легко проникнуть в дом. Там находится лаборатория, но чтобы определить характер работ, нужна консультация специалиста. Фото лаборатории (17 снимков) прилагаю, а пробы грунта из точки N удастся отослать только с ближайшей diplomatic post.
    Agent ToyMan»

21 июля. Акт обследования места падения неопознанного летательного аппарата. 24 км северо-восточнее населённого пункта Усть-Кокса, Республика Алтай.
    Место падения обнаружено на плоской вершине сопки в четырёх метрах от юго-западного склона. Почти все растения в радиусе свыше ста метров от точки падения имеют лёгкий желтоватый окрас, более интенсивный ближе к точке падения. При падении произошло столкновение аппарата с сосной, о чём свидетельствуют следы на стволе (на высоте 4,5 м.) и корпусе аппарата. Сломанная крона, падая накрыла место нахождения аппарата, поэтому обнаружить его с воздуха оказалось затруднительным.
    В месте падения зафиксировано выжигание травы и сухих растительных остатков полосой 3 на 1,7 метра от работавшего ТТРД, установленного на аппарате. Температура пламени была необычно низкой, примерно 800;С. Установлено по воздействию на почву.
    Радиационный фон в месте падения немного превышает средний уровень.
    В месте падения и вблизи него обнаружены следующие предметы:
    1. сам аппарат, представляющий собой аккумуляторную тележку с резиновыми колёсами, на которой установлены 9 отработавших ТТРД на консолях, 20 консолей с установленными на шести из них каких-то механизмов, разрушенных при столкновении. С остальных это оборудование было демонтировано; 1 консоль с цифровой видеокамерой и поворотным кронштейном; 1 консоль с радиодальномером. На верхней части тележки — металлическая рама, внутри которой расположена деревянная конструкция, лежачее кресло, покрытое застывшим пенистым материалом с отпечатком тыловой стороны тела человека;
    2. один использованный ТТРД, отброшенный на расстояние 173 м от аппарата;
    3. набор инструментов в чёрной кожаной сумке, включающий: универсальные пассатижи «Stayer Professional» китайского производства; тестер типа M-890D «Master»; кусачки, типа бокорезы; моток ПВХ изоленты и пинцет, найдены на расстоянии 2,5 метра от аппарата в кустах;
    4. на земле многочисленные следы спортивной обуви фирмы Nike 42-го размера;
    5. на почве возле аппарата на расстоянии полуметра слабый отпечаток человеческого тела (определённо, мужчины), по некоторым параметрам совпадающий с отпечатком на кресле;
    6. на траве и земле вблизи и внутри самого аппарата множество следов тёмно-коричневого цвета, по всей вероятности засохшей крови;
    7. осколки прозрачного материала, которым усыпана почва в радиусе свыше трех метров, вблизи аппарата, аналогичного осколкам материала, оставшимся на решетчатой раме;
    8. на песчаной почве, на расстоянии 1,4 м. от аппарата обнаружена выцарапанная на почве надпись «13А3»;
    9. с инструментов и конструкций аппарата снято множество хорошо сохранившихся отпечатков пальцев.
    Из всего вышеизложенного можно сделать следующие предварительные выводы:
    а) летательный аппарат, сбитый 19.07 ракетой с многоцелевого истребителя СУ-30М2, был пилотируем и управлялся одним пилотом;
    б) при столкновении с землёй пилот получил повреждения, но остался жив и после производил работы с аппаратом (ремонт, демонтаж?). После чего ушёл в неизвестном направлении (в группе кинологов с собаками не было, а следы на земле смыты последовавшими обильными осадками). По следам крови в месте падения следует считать, что пилот получил ранения головы и правой ноги в районе бедра, по имеющимся отпечаткам ног можно определить, что он двигался с трудом, вероятно, травма тяжёлая;
    в) 10 ТТРД, возможно смогли бы поднять аппарат такой массы, но время их работы не может превышать нескольких десятков секунд, к тому же, отсутствуют элементы управления полётом, позволяющие маневрировать (ТТРД жестко закреплены на неподвижных консолях и элементов дросселирования тяги лишены).
    г) нужны дальнейшие исследования конструкции с целью выяснить способ передвижения, так как принести аппарат по земле не оставив следов невозможно. Местность труднопроходима и следов декорирования, кроме пожелтевшей листвы, не обнаружено. Всё достаточно естественно.
    Кроме прочего, первичное обследование показало, на аппарате и его частях не обнаружено следов взрыва ракеты. И скорость столкновения с землёй по глубине отпечатков оценивается в 4—5 м/с. Из этого делаю следующий вывод:
    д) пилоту удалось избежать поражения ракетой, но посадка по неизвестной причине получилась жёсткой, и имеющиеся повреждения аппарат получил уже на земле.
    Всё найденное на месте падения передано в лабораторию. Снимки и план места падения прилагаются.
    Руководитель группы майор Легкодимов.
    За всем этим без подписи, написанное от руки:
     «Неужели так трудно найти раненного пилота по всем известным данным? И куда девалось снятое им оборудование».

10 августа. Акт обследования устройства условное название «алтайский артефакт», обнаруженного 19 июля в месте падения объекта 003/19—18. 24 км. северо-восточнее населенного пункта Усть-Кокса, Республика Алтай.
    Устройство представляет собой аккумуляторную тележку размерами 1856х1217х810 мм с установленной сверху решетчатой металлической конструкцией размерами 2169х1384х651 мм. Внутри установлено деревянное полулежачее кресло с рельефным отпечатком на монтажной пене. Рельеф представляет собой отпечаток тыльной стороны человека, мужчины средней полноты, высокого роста. (Последняя фраза в тексте подчёркнута и подписано от руки: (188 см)). Сверху остатки поролонового покрытия. У изголовья с левой стороны закреплён самодельный автономный дыхательный аппарат, с возможным ресурсом работы менее пяти часов. Газ из баллона выпущен при разрушении редуктора. Сам дыхательный аппарат разрушен частично.
    По сторонам тележки установлено 32 консоли четырех типов (А, Б, В и Г).
    Консоль типа А, к-во одна… На консоли, на поворотной платформе установлена цифровая видеокамера. Работоспособна, состояние удовлетворительное. Поворотный механизм позволяет камере иметь полусферический обзор. На поворотном механизме платформы имеются три датчика, фиксирующие положения камеры зенит-надир.
    Консоль типа Б, к-во одна… Расположена справа, рядом с предыдущей, условно, в носовой части. На консоли установлен, зафиксированный в нижнее положение, авиационный радиодальномер отечественного производства.
    Консоли типа В, к-во десять… Расположены по пять с правого и левого борта. На девяти установлены МГД генераторы открытого типа малой мощности с твердотопливным зарядом (ранее ошибочно принятые за твердотопливные ракетные двигатели). Идентификационные клейма отсутствуют, производитель неизвестен. Один генератор, найденный рядом с устройством, обломлен при столкновении. Огневые камеры всех генераторов пусты.
    Консоли типа Г, к-во двадцать. Аналогичны консоли А. Назначение, закрепляемых на поворотных платформах устройств, неясно. Сами устройства в количестве 6 штук разрушены при ударе, остальные демонтированы пилотом.
    Найдено большое количество осколков оргстекла, более тридцати килограммов, по-видимому, принадлежащего остеклению аппарата. Толщина осколков 32–35 миллиметров говорит о высоком давлении, на которое рассчитана пилотская кабина устройства.
    Аккумуляторная тележка. Стандартные свинцово-кислотные аккумуляторы заменены литий-полимерными. Остаточное напряжение на исправных батареях порядка 19–22 вольт. Батареи утеплены снаружи, герметично и плотно упакованы. Что не исключает кратковременную работу в условиях вакуума. Суммарная ёмкость батареи оценена в 4–5  тысяч ампер-часов. Трансмиссия и ходовой электродвигатель тележки с типовым рулевым управлением демонтированы.
    Внутри кабины слева в ногах закреплена пластиковая канистра ёмкостью свыше 50 литров с остатками жидкости в количестве около 3 литров и подключенной сложной распределительной системой, включающей в себя медные трубки диаметром четверть дюйма, выведенные к кронштейнам Г, там установлены электромеханические клапаны и нагреватели. Внутри остеклённой конструкции имеется поворотная рамка для кейса. На острых кромках угловых зажимов обнаружены следы чёрного пластика. Возможно, там был установлен переносной компьютер типа «ноутбук». Об этом говорят и провода с разъёмами, идущие от устройства, условно названного «блоком управления», электрически связанного со всеми внешними устройствами. Блок сильно пострадал при падении аппарата и о том, что работа устройства управлялась компьютером через этот блок, можно лишь предполагать.
    Кроме того, в корпусе тележки и на протекторе колёс обнаружены песчинки, внешне напоминающие цемент и попавшие туда, по-видимому, с места старта. По ним возможно удастся узнать о месте где был собран или куда летал. Для идентификации образцы отправлены в лабораторию.
    Вывод: всё, что было представлено для обследования, не подтверждает, хотя и не отвергает однозначно возможность самостоятельного полёта данного устройства.
    Научный консультант доктор технических наук А. Сатаров.
    Внизу размашистое резюме от руки:
     «По консоли „Г“ разобраться конкретнее. Что там могло быть? С какими параметрами? Также выяснить, какая жидкость находится в пластиковой канистре. Определить всё что можно.
    Р. А. Ибрагимбекову. Разослать во все местные ОВД ориентировки на пилота и ноутбук. Срочно».
    И такая же размашистая подпись.

16 августа. Результаты анализа возможного назначения приборов, расположенных на консолях «Г» объекта «алтайский артефакт».
    …Консоли сработаны полупромышленно с большим запасом прочности. Опыты по прочностным характеристикам не проводились, цифры получены путем расчёта… Есть следы подгонки под единый размер. Материал — сталь. Остаточная намагниченность свидетельствует об использовании в устройстве сильных постоянных магнитов…
    …Таким образом, общее усилие, передаваемое через консоли, при подъёме могло достигать 18 тонн. (Собственная масса аппарата с пилотом, по-видимому, около 2,6 т.) Значит, прибор мог быть рассчитан на ускорение до 7 g. Реальная цифра при пилотировании не более 5 g. Данные по радиолокационному наблюдению порядка 3,1 g.
    Ранее предполагалось, что на консолях было закреплено устройство, позволяющее удерживать тележку без внешней опоры на электрическом приводе. Согласно расчётам на токовые нагрузки, коэффициент полезного действия устройств должен быть не менее 70%. Более вероятным считаю больше 80. В противном случае питающие проводники должны иметь большее сечение. Тип устройства и способ создания опорного усилия определить по имеющимся данным невозможно. Нереально высокие цифры КПД говорят скорее против работоспособности исследуемого аппарата.
    Сохранившиеся на консолях 6 устройств разрушены основательно. Их детали были рассыпаны на всей обследованной территории (более 80 квадратных метров).
    Предполагаемая масса каждого устройства от 0,5 до 2 кг. Следовательно, суммарная масса составляет 7–28 кг. Это всё что можно сказать, зная предельные габариты устройств. Средняя величина 17,5 кг, то, что в состоянии нести один здоровый человек. Раненный — наверняка меньше.
    Жидкость в канистре — вода, вероятней всего, дистиллированная. Анализ показал низкое содержание ионов металлов.
    Большинство компонентов аппарата имеет отечественное происхождение. На корпусах указана маркировка заводов-изготовителей. Список и маркировочные данные указаны в приложении.
    Среди деталей разбитого редуктора дыхательного автомата обнаружен стальной шарик, схожий с поражающими элементами боеголовки… Так что вопрос о первопричине разрушения летательного аппарата можно считать закрытым.
    Научный консультант доктор технических наук А. Сатаров».
***
     «Господин бригадный генерал!
    Имеются веские основания считать, что правительство России не причастно к запуску объекта «The Ghost Fire», вызвавшего временный вывод из строя станции NASA HUBBLE 18 июля этого года.
    По вопросу SNC., считаю, что в период с января 1990 года и по май 2011 года в России не проводилось работ по новым видам реактивных приборов. По крайней мере, официально. Вероятно, вопрос нуждается в уточнении.
    21 августа.
    Agent Centurion»

3 сентября. Выписки анализа пробы 04 по программе «Алтайский артефакт».
    Проба в количестве 61,347 гр. Мелкие частицы различной формы, кусочки от тёмно-серого до тёмно-зелёного цвета размерами от 0,63 мм до 12,51 мм. По химическим свойствам характерный основной плагиоклаз. Плотность материала аномально низкая 1921 кг/м3. Кристаллическая структура большей частью имеет хорошо выраженные грани расколов, зёрен скругленных оплавлением или иным воздействием среди образцов не имеется.
    Температура плавления 1150°С. При нагреве в тигельной печи был отмечен сильный хлопок. Кристаллическая решётка оказалась богата несвязанным атомарным водородом и при нагреве, из пробы выделился газообразный водород, что привело к образованию легковоспламеняющейся воздушно-водородной смеси.
    Интересен также изотопный состав водородной составляющей пробы: протий (H1) — 88, 7%; дейтерий (H2) — 11, 3%; тритий (H3) — около 0, 001%. Также в пробе обнаружено аномально высокое содержание гелия-3. Такая газовая составляющая пробы в условиях Земли не может быть получена даже в условиях ядерного реактора.
    Вывод: крайне вероятно неземное происхождение материала пробы. Имеется определенное химическое тождество с лунным реголитом, доставленным на Землю космическими кораблём «Аполлон-17».