3
Сначала он подумал, что показалось…
…и даже отошёл от окна, попытавшись снова вникнуть в разговор между друзьями-фаерщиками. Но вскоре некое влечение опять приманило Илью, заставив приоткрыть жёлтые оконные шторы. Не может быть… Там внизу по земле бродила между кустов и деревьев, то скрываясь листвой, то вновь появляясь, чёрная фигура… собаки? Нет… Почему-то Илья сразу осознал где-то внутри себя, что это никакая не собака. Это – волк. Или нечто, выдающее себя за волка. Вот силуэт сел и поглядел своими белыми искорками глаз на то самое окно, в котором был парень. У Ильи всё внутри похолодело и, сам не зная почему, он покрылся мурашками. Тёмная волчья фигура, словно только этого и добиваясь, тут же поднялась и убежала куда-то направо, в сторону дороги. При этом она пару раз останавливалась и бросала взгляд, казалось, точно в глаза наблюдающему за ней. И когда чёрный волк совсем скрылся из виду, Илья уже точно чувствовал, что не может более стоять на месте. Аккуратно и не торопясь, чтобы не привлечь внимание друзей, он вышел в холл ресторана, наощупь в темноте прошёл на лестницу и спустился ниже к выходу из дома.
Едва ступил он за порог, как волчья тень резко скользнула рядом от стены справа, умчавшись прямо вперёд через дорогу и словно растворившись в заборе на той стороне. Осторожно выйдя на центр площадки перед магазинами, Илья чуть ли не до боли в глазах всмотрелся в полумрак вокруг, но очертания всего окружающего как будто бы оставались недвижимы. Ни один фонарь вдоль дороги даже и не пытался светить, видимо потому, что сейчас по идее было за полдень, предоставляя эту задачу редким косым солнечным лучам. Но даже они сейчас как специально то и дело застревали где-то в небе. Собравшись с духом, парень решил перейти дорогу и приблизиться к забору, однако оказавшись рядом, не обнаружил там ничего похожего на лазейку или щель. «Конечно, и с чего бы вдруг?» - подумал Илья, и вдруг ясно ощутил чей-то взгляд на своей спине. Резко обернувшись, парень сразу ухватил взором по центру дороги чёрную дымчатую волчью голову и грудь над опирающимися на бетонные блоки передними лапами. Пронзив Илью белыми чуть светящимися глазами, голова скрылась за дорожным ограждением и больше не появлялась. Почти минуту стоял фаерщик в нерешительности, а затем, подумав «какого чёрта!», направился обратно к дому с рестораном.
Это не настоящие волки, а действительно чертовщина какая-то, и потому Илья больше не хотел оставаться с ней наедине. Но чем ближе он подходил к домику, тем сильнее у него становилось ощущение, что он не один в царящей кругом мёртвой тишине. Взгляд случайно упал вниз и направо… Илья в испуге отшатнулся от волчьей фигуры, бывшей, оказывается, совсем рядом. Теперь же она, будучи обнаружена, пустилась бежать прямо по дороге.
- Да чего же тебе от меня надо!? – вскричал Илья и устремился за ней следом.
Там невдалеке над дорогой перекинулся пешеходный мост с растянутыми вдоль него рекламными баннерами. Пробежав под ним, странный волк стал постепенно бледнеть, а когда фаерщик тоже миновал переход, то и вовсе исчез.
- Фак!.. Ну что за фигня? – остановился Илья, тяжело дыша не столько от бега, сколько от волнения.
Если это чья-то шутка, то уж очень она похожа на издевательство. Любой, кто хоть немного знал Илью, понимал, что значит для него волчья тематика и догадывался, насколько парень любит волков и обожает собак. Так ведь вроде некому над ним здесь шутить, да и кто бы мог создавать из этой тёмной субстанции, которую дэи зовут мемовестией, подобия волков?
«Форта, иум, перфекций», - вдруг прошептало нечто прямо у него в голове, заставив от испуга интуитивно осмотреться, а потом обернуться.
Поставив передние лапы на перила, с вышины пешеходного моста на Илью взирали уже шестеро одинаковых волчьих морд. Своим не прерывающимся ни на мгновение вниманием они довели парня буквально до дрожи в ногах, а затем одновременно скрылись. Совсем. Ни один из них по лестнице с моста так и не спустился. Илья хотел взобраться и проверить, но преодолевая первые ступеньки, постепенно остановился и повернул назад. И тут перед ним на дороге появилось два волка, которые медленно шли прямо на него. И с каждым их шагом всё громче и настойчивей звучал шёпот в голове Ильи:
«Форта, иум, перфекций! Форта, иум, перфекций! ФОРТА, ИУМ, ПЕРФЕКЦИЙ!»
Парень едва сдерживал панику, не зная, что ему делать и как на такое реагировать. Смятение охватило его настолько, что едва ли он мог сейчас сотворить свой даблстафф с огнём, пусть и понимал, что ему, вероятно, угрожает опасность. Схватившись за голову, он лишь попятился назад, как вдруг оба волка резко разбежались и прыгнули прямо на Илью. В последнее мгновение он успел присесть, и чёрные, дымящиеся фиктивным мехом, волкоподобные существа пролетели, скрестившись, прямо над его головой. Шум в мыслях после этого сразу прекратился, дав почувствовать парню, что он теперь больше зол, нежели напуган. Выпрямившись, он с яростью явил в руках ярко вспыхнувший четырьмя фитилями свой фаерский инвентарь, провернулся в полный оборот и разметал пламя вокруг. Однако волков уже нигде не было видно.
- Илья! – внезапно раздался голос Маркуса. – Почему ты ушёл? Что ты здесь делаешь?
- Ничего! – ответил первое, что пришло в голову, Илья, несколько более нервно, чем того хотел. – Просто тренировался.
Гася пламя и развеивая стаффы, парень и не думал рассказывать что видел ни асмодэю, ни кому бы то ни было. Не хватало ещё, чтоб его приняли за какого-то помешанного.
- Ты что, ещё одного фальрека накликать хочешь? А ну живо пошёл… То есть… я хотел сказать, вернись к остальным, пожалуйста.
Маркус явно что-то заподозрил, но не стал пока допытываться, лишь поглядев на проходящего мимо Илью пронизывающим взглядом.
- Тебе тоже нужно пройти одну небольшую процедуру, - сказал потом асмодэй, направляясь следом.
- Какую?
- Диагностическую. Мы хотим всё же попробовать уточнить, как влияют на вас ваши способности.
В главном зале ресторана при свете двух напольных факелов ходил между фаерщиками незнакомый крепкий парень, судя по бело-жёлто-красной одежде, из Дэйрата с навешанным по телу явно нелёгким оборудованием из серо-золотистого металла. Направляя на них некий прибор, похожий на автоматическую винтовку с небольшим монитором сверху и прямоугольно раздвинутым по горизонтали двойным дулом, он делал так, чтобы тело фаерщика было между этими двумя стержнями, а затем медленно проводил устройство снизу вверх и обратно, дожидаясь лёгкого звукового сигнала. Когда в зал вошёл Илья, этот учёный-исследователь из энергомира успел просканировать таким образом почти всех ребят. Заканчивая свою работу с Егором, парень бросил взгляд на Маркуса, и тот кивнул на Илью, пояснив, тем самым, что это ещё одна личность для исследования. Медленное движение прибора снизу вверх, сверху вниз, удовлетворительный писк сигнала – и рекреат, нажав на какую-то кнопку, заставил устройство сложиться и стать почти в два раза меньше, после чего пристроил его себе на ремешке за спину. Перекинувшись парой фраз с асмодэем на энергоязыке и слегка ему поклонившись, житель Дэйрата уверенной походкой вышел из ресторана.
- Смельчак, - с улыбкой кивнул ему вслед Маркус. – Все побоялись сюда спускаться, а он сам вызвался. Надо будет его потом как-нибудь поощрить… Ну что ж, скорее всего, мы, немного погодя, сможем точно узнать, вредит ли вам дар перфекциев, или же нет. А теперь, индивии, устраивайтесь поудобнее и приготовьтесь услышать, наконец, то, что вы так давно хотели все узнать. И ты тоже… Алексий.
- Постой, Маркус, - остановил его вопросом Руслан, пока остальные рассаживались на стулья полукругом. – Как ты нас назвал?
- Назвал?... Ты про слово «индивии»? Привычка у меня, да. «Индивий», или «индива» для девушек – это уважительное формальное обращение к равному или низшему по рангу рекреату. Если же обращение происходит к высшему рангу, тогда говорится «доминий» или «домина».
- Главное тут слово РЕКРЕАТУ, Марк, - с недовольством сказал Алексий. – Не кажется ли тебе, что ты проявил, по меньшей мере, бестактность?
Немного подумав, асмодэй понурил голову, соглашаясь.
- Ты прав. Привычка, что ж делать, да простят аспекты… Постараюсь в последующем воздержаться. Итак, - громко возвестил он, отвлекая внимание мальчишек от этой темы, - вам давно не терпится выяснить, что же такое произошло с вашим городом, или, вернее, что мы случайно с ним натворили, так?
Маркус медленно отошёл к окну и, отодвинув занавески, поглядел на сумрачные заросли вдоль речки Седанки. Илья от этого немного внутренне напрягся, представляя, что тот бы мог там увидеть. Однако, судя по всему, ничего подобного на глаза асмодэю не попалось, и он вскоре вновь повернулся к сидящим перед ним полукругом фаерщикам.
- Все же видели громадную чёрную воронку на северо-востоке? – спросил он.
- Ещё бы, - первым ответил Кирилл. – На жуткий смерч похожа.
- Да.
- Конечно.
- Видели, видели, - отвечали ребята.
- Это «Salvatorus», неудачный проект «Спаситель», - продолжил Маркус. – Громадное сооружение длиной почти в десять километров, протянувшееся от одной из асморатских платформ внизу до дэйратской наверху. По сути это гигантский магнит, конденсатор для мемовестии. Вы ведь уже в курсе, что это за энергия и откуда она берётся? Получается, что она – неизбежный продукт жизнедеятельности мира рекреатов. Проблема в том, что за несколько тысяч лет существования цивилизации энергомира мы так и не смогли научиться использовать или хоть как-то перерабатывать её. Если остатки использованной корвестии с франгерией превращаются в энерговетер, из которого впоследствии формируются естественным образом души рождающихся в физиомире людей, а мы, рекреаты, перезаряжаемся во сне, то мемовестия никуда не уходит, а только копится и копится. Есть такое сооружение у нас в энергомире, от функционирования которого зависит работа всей нашей техники. Называется анигерерий. Душепровод, если перевести. Эта система накопительных проводников для цельных душ, корвестии, франгерии и мемовестии пронизывает все платформы Дэйрата и Асмората, каждый наш дом, наподобие ваших электропроводов. И вот в этом-то душепроводе и накапливается без остановки мемовестия в одном из отделений, называемых ветками, всё больше и больше повышая давление. Много экспериментов было проведено с целью выяснить, как можно утилизировать энергию памяти, но всё безрезультатно. Никакому воздействию корвестии или франгерии, с коими она была связана, составляя цельную душу, она не поддаётся.
- Но ведь она сгорает в огне, разве трудно было догадаться? – спросил удивлённо Кирилл, но потом вспомнил. – Ах да, у вас же другой какой-то огонь, не такой, как наш.
- А кстати, - поинтересовался Крюк, - чем он отличается? Ну, наш огонь от вашего?
- Хороший вопрос – чем. Наше пламя – это определённым образом структурированная и сжатая франгерия. Ваш огонь наверняка тоже франгерийный, однако, он легко сжигает мемовестию, а наш её толком и не повреждает. Почему? Франсус, глава «Умбртехлаба», если помните его, недавно поделился со мной догадкой, что всё дело в ваших душах перфекциев. Производя самостоятельно и, вероятно, как-то своеобразно разделение душ, они вместе с франгерией направляют в огонь и мемовестию, от чего пламя модифицируется, становясь опасным для любой другой энергии памяти. Это всего лишь версия, но довольно здравая. Считаю, что пока можно принять её за истину.
- Так сделайте то же самое, - сказал Илья. – Настройте свои приборы и направьте в свой огонь и мемовестию. Разве сложно?
- Хм, - усмехнулся Маркус, - увы, наша техника – это всего лишь техника, а не колдовство какое. Мемовестия была и есть совершенно неуправляема для наших импевесторов, самовольно отбрасываясь при разделении души, а затем притягиваясь в анигерерий. Теперь, когда нам примерно известен принцип, который возможно использовать, мы можем начать соответствующие исследования, однако результатов, само собой, скоро ждать не придётся. Это вы чудеса сейчас творите за гранью понимания и логики, а у нас всё по законам науки анималогии.
- Окей. Так что вы придумали делать с мемовестией?
- Что ж, если честно, изначально это были не «мы», а один единственный рекреат. Настоящий гений анималогии, но, к сожалению, подвергнувшийся опасной идейной пропаганде, от чего пришлось вынести решение о прекращении его существования в энергомире.
- Маркус, пожалуйста, без подробностей на эту тему, - попросил Алексий. – Только не сейчас.
- …Хорошо. Так вот, этот гений однажды придумал, как можно сжимать мемомевстию, закручивая её при помощи особого магнитного эффекта при сближении концентрированных потоков корвестии и франгерии в замкнутый цикл. В перспективе это позволило бы существенно разгрузить мемовестивную ветку анигерерия, переведя часть энергии памяти в подобные хранилища. Но, к сожалению, он не успел завершить начатые исследования и сформировать чёткую технологию постройки и принцип работы подобных устройств.
- А разве нельзя было просто достроить этот ваш душепровод, что бы он вмещал больше мемовестии? – спросил Крюк.
- Так мы только этим и занимались постоянно, иначе бы предел наступил давным-давно. Но однажды… Получилось так, что мы выпустили какой-то период времени из внимания, во время которого давление в мемовестивной ветке повысилось настолько, что любое нарушение её целостности грозило крупной утечкой. И тогда мы окончательно поняли, что без принципиально нового решения пути дальше нет.
- Я ж вам намекал, что потом будет поздно, - подал голос Алексий. – Чего не слушали-то?
- И тебе не надо про это, - ответил, немного напрягшись, Маркус. – Как ты сам сказал – не сейчас.
- Ладно-ладно, молчу.
- А что в том такого? – на этот раз вопрос задал Егор. – Почему вы так боитесь, что мемовестия попадёт наружу? Тогда во всём мире будет так, как у нас в городе, да?
- Нет. То, что здесь в городе, происходит по другой причине. У мемовестии есть свойство привлекаться… Хм… Скажу просто: привлекаться физами и соединяться с их памятью. При этом она, в отличие от настоящей памяти, остаётся почти неуправляемой. Человек помимо своей воли начинает то и дело вспоминать звуки, голоса и образы совершенно чуждые ему. Стоит ли говорить, что это не будет ему приятно и вскоре начнёт просто раздражать. Но чужая память уже никогда от него не отстанет. А теперь представьте, что вся осознанная память, накопленная человечеством за восемь тысячелетий, вдруг обрушится на умы живущих сейчас людей. Память тогда у всех превратится в сплошное месиво из преимущественно чужого, где лишь с большим трудом можно будет откопать свои настоящие воспоминания. Сможете ли вы, люди, тогда нормально жить? Да и наш мир не останется без влияния, ведь неизвестно, что будет с процессом рекреации. Что если не станет больше новых рекреатов в энергомире?
- Жесть! – согласился Кирилл.
- Не, не хочу чужие голоса в башке слышать, - усмехнулся Крюк.
- Погодите, а может это классно? – возразил Руслан. – Ведь никто не проверял. Мне было бы интересно заглянуть в прошлое.
- Я ещё раз поясняю, - кинул недовольный взгляд на мальчишку асмодэй, - воспоминания эти неуправляемы. То есть, ты не сможешь погружаться в них только тогда, когда того захочешь. Это будет постоянный неумолкаемый шум в ушах и калейдоскоп в голове. Чего здесь хорошего?
- А, ну тогда нет, конечно, ничего.
- Несложно спрогнозировать, - продолжил Маркус, - глобальный рост числа людей с душевным расстройством и полностью безумных, всплеск преступности. Человеческая цивилизация неотвратимо пойдёт к своему закату, поскольку память умерших будет всегда передаваться оставшимся, ещё более способствуя разложению их психики. В итоге, за какую-то сотню лет, на планете не останется в живых ни одного человека. Вот это действительно, как вы говорите, жесть.
- А что станет с энергомиром? – поинтересовался Егор.
- Ну, число новых рекреатов, безусловно, увеличится, благодаря закону… неважно какому. Просто увеличится. Возрастёт и приток энергии за счёт повышенной людской смертности. Какое-то время наша цивилизация сможет ещё просуществовать после исчезновения человечества за счёт накопленного запаса душ, быть может, даже сотню лет, если будем экономить. Потом наша жизнь продолжится, но уже без всей нашей техники, превратившейся в бесполезный лом. Никаких крыльев и полётов, никакого транспорта, да что там… даже возможности что-либо починить не будет, поскольку для синтеза различных форм эраструса, нашего материала, из которого делается буквально всё в энергомире, опять-таки нужна энергия душ. А потом, вдобавок ко всему, начнёт истощаться энерговетер, дающий рекреатам силы для существования. Это равносильно тому, если бы человек начал всё хуже и хуже высыпаться день ото дня. И тогда в энергомире начнётся примерно такое же вымирание, что до этого бушевало у людей физиомира… Даже не хочу об этом думать.
Два напольных факела погасли, исчезнув один за другим и погрузив зал в полумрак.
- Ладно тебе, Марк, - раздался в темноте чуть насмешливый голос Алексия. – Напугал их совсем.
- К сожалению, наша ситуация близка к началу такого сценария как никогда прежде, - спокойно ответил асмодэй. – Если «Salvatorus» отключить, или он сам, не дай аспекты, даст сбой, то… я уже сказал, что будет. Вся мемовестия из анигерерия сейчас крутится вокруг него. Разница будет лишь в том… что этот город вымрет почти сразу, поскольку именно его жители примут на себя память большей части людей, когда-либо живших на земле. Целый город… разом сойдёт с ума.
- Прекрати, Маркус! – вскричал Алексий. – Ну зачем так мрачно? Их бы подбодрить сейчас, а ты…
- Я не желаю их обманывать, а правда именно такова, какой бы ни была она суровой.
- Что ж... Понятно, - сказал Крюк, восстанавливая свой факел и глядя на его огонь, - суть опасности мы, я думаю, все уловили.
- Это так-то вы решили проблему с мемовестией? – спросил Илья с ноткой сарказма в голосе. – Просто выплеснув её всю наружу?
На какое-то время Маркус замолчал, сложив руки перед грудью и уставившись в пол.
- А ведь вопрос очень даже меткий, правда, Марк? – подначил Алексий.
- Да, мы просчитались, и вы вправе нас винить, - спокойно ответил асмодэй. – Того гениального изобретателя с нами не было, и нам пришлось додумывать концепцию силового циклического сжатия мемовестии самим. Больше десяти лет мы потратили на проектирование необходимого прибора, ужасаясь его расчётным размерам. Старались, как могли, его уменьшить, но когда поняли, что впустую теряем время, приступили к постройке, которая длилась почти сорок лет. Когда давление в мемовестивной ветке Анигерерия достигло критического значения, и произошёл разрыв, «Спаситель» был ещё не закончен. По проекту предполагалось охватить его конденсирующий стержень двумя слоями внешней обшивки, но времени хватило только на один. Хотя… возможно, и два слоя бы не помогли. Мы что-то упустили в самом начале, в самом принципе конденсации мемовестии. Когда мы его экстренно запустили, то эффект сжатия оказался слишком слабым и давлением мемовестии, спустя какое-то время, сорвало внешнюю обшивку. Выключать же «Спаситель» было всё равно нельзя, поскольку вокруг него уже сконцентрировалось опасное для людей количество мемовестии. Мы подумали, что раз так, пускай концентрирует её в открытом виде. Находясь в принудительном движении, энергия памяти не должна успевать связываться с душами людей, а находящиеся во вращении, параллельном планетарному, платформы энергомира, можно было бы зафиксировать, сделав, тем самым, местоположение конденсатора непостоянным относительно поверхности планеты. Однако тут нас ждал ужасно неприятный сюрприз…
- Чрезмерная открытая концентрация энергии может приобретать физические свойства, - сделал предположение Алексий.
- Наоборот транслировать энергетические свойства на физический мир, - поправил асмодэй. – Междумирье из-за этого продырявилось и расплавилось как сыр и словно обтекло физиомир, к которому имеет большее сродство, а энергомир, вследствие исчезнувшей преграды в виде прослойки междумирья, приблизился к физиомиру вплотную. Стержень конденсатора перешёл в физиомир, погрузившись нижней частью в воды бухты Емар и в грунт на её дне, застопорив тем самым, все платформы энергомира, связанные между собой. Чрезвычайная удача, на самом деле… что «Спаситель» при этом не сломался. И ещё большая – что продолжил работать. Тем не менее, все наши надежды на удачный исход обратились в прах, и мы получили то, что получили. Стержень «Спасителя» в вашей бухте Емар и, примерно, стокилометровую зону миросжатия вокруг.
- А ко всему этому примешались ещё и фальреки, - заметил Крюк. – Да, ребята, вам не позавидуешь.
- Хрень вы заварили полную, - сказал Илья. – Тоже мне, лучшие представители человечества.
- Это нам скоро никто не позавидует, - серьёзно произнёс Кирилл. – Походу, нам теперь и расхлёбывать всё, что они заварили. С фальреками-то они ничего поделать не могут.
- А я даже могу сказать тебе сейчас, Марк, - вставил своё слово Алексий, - в чём именно вы ошиблись в самом начале. Кофраг-реакция. Вам и в голову, небось, не пришло, а он изначально планировал делать подобные конденсаторы на основе этой, тогда ещё только-только открытой, технологии.
- Ошибаешься, - отвечал асмодэй, слегка вздёрнув кверху подбородок. - Приходило такое в голову. Просто мы посчитали подобные эксперименты через чур рискованными и затратными в плане времени.
- О, ясно. Понадеялись на «авось». Ну что ж, ничего другого вам и не оставалось.
- Погодите, - воскликнул Егор, - мне не понятно пока, почему же все люди в городе спят и не просыпаются?
- И мне, - поддержали почти хором оба Руслана, подняв на секунду кверху руки.
- Я знаю! – хвастливо заявил Кирилл. – Мне Валент рассказывал и показывал даже с помощью прибора, похожего на очки виртуальной реальности. Слушайте, я вам сейчас, короче, объясню…
А пока Кирилл пытался передать в своей экспрессивной манере то, как выглядели души людей в древоподобной форме арбораций и как поток миллиардов частиц мемовестии клонит их к земле, Маркус приблизился к Алексию, сидящему на стуле с краю полукруга слушателей.
- Винишь во всём нас? – спросил у него тихо асмодэй на вестибулятии.
- По крайней мере, его ты бы мог оставить в живых. Ради всего того, что бы он мог подарить своим талантом энергомиру и не только ему.
- Считаешь, он бы стал с нами сотрудничать после того, как вас всех не стало?
- Ну, может и не стал бы. Но это была бы уже его проблема, его крест. А так вы всё приняли на себя. И не справились. Всё, Маркус, вашей концепции о невмешательстве, хотите вы или нет, пришёл конец. Даже если вы найдёте способ безопасно прекратить миросжатие, физиомир всё равно уже не станет прежним.
- Ну, это мы ещё посмотрим…
- Ты не подумай, я не против вас. Я просто… за людей. Как будет лучше им.
- Что ж, в этом я не сомневался, что ты по-прежнему «за» людей, - с иронией в голосе произнёс асмодэй и вернулся на своё место у занавешенного золотистой тюлью окна.
Понаблюдав немного и послушав разговор мальчишек, Маркус привлёк их внимание:
- Ну так что, ребята, понятно вам теперь, с чем приходится иметь дело? Я уж постарался как можно проще и короче изложить суть. Сходу взять и разобраться в совершенно другом мире непросто, я понимаю.
- Смысл мы уловили, - ответил за всех Крюк.
- А теперь расскажи-ка нам, как вы всё это собираетесь исправлять? – спросил, ухмыльнувшись, Кирилл.
- Смею вас уверить, - сказал в ответ асмодэй, явно пытаясь уйти от этой темы, - над этим вопросом уже давно без устали думают все высокие ранги энергомира. Тут ни мы, верховные руководители, ни вы ничем помочь и ускорить процесс не сможем. А вот с чем для нас действительно важно попробовать разобраться – это фальреки. Однако тут, как вы уже поняли, есть один нюанс. Мы, рекреаты, можем быть в этом деле только лишь вашими советчиками. По-настоящему действовать придётся вам самим. Вы к этому готовы?
Фаерщики молча переглянулись, уточняя мнение друг друга по бессловесным жестам.
- Я готов! – первым заявил Егор.
- И я! – вскинул кверху руку Руслан.
- Я так понимаю, что все готовы, - сделал заключение Крюк.
- Ещё как, - подтвердил Илья, но очень уж тихо, находясь, при этом, в своих, непонятных для других, раздумьях.
- В таком случае, - хлопнул в ладоши Маркус, - давайте повторим всё, что мы знаем на данный момент о фальреках. Сверим, так сказать, часы. Итак, эти существа по своей природе есть не что иное, как отделённая от остальных энергий мемовестия души за исключением малой частицы корвестии. Стандартный вариант после разделения в наших импевесторах. Собственно, подобными единицами мемовестии и была заполнена соответствующая ветка Анигерерия. Вопрос в том, каким таким образом они сформировались в столь невиданные раннее формы энергожизни. Далее… А что вы сами можете про них сказать?
- Бывают трёх видов, - ответил сразу Крюк.
- Верно. Как назвали мы их для удобства, грифы, псы и черви. Грифы у них вроде разведчиков, черви плутают по многоквартирным жилым домам, а псы… псы – это, вероятно, просто воины-уничтожители всех тех, кто мешает остальным. Тут появляется другой вопрос: если они отличаются внешне и по своим задачам, то должны чем-то различаться и люди, из чьей памяти они произошли. Это пока белое пятно для нас.
- Ничего тут нет особо белого, - возразил Алексий. – Кое о чём вы догадывались, я думаю. Все фальреки – это воспоминания отъявленнейших преступников, моральных уродов и негодяев. Внутри этой категории они и делятся на три вида, оттого и разный внешний облик и роль. Знать подробнее нашим юным друзьям, считаю, ни к чему.
- Откуда у тебя такие сведения? – подозрительно глянул на него асмодэй.
- Ты же видел, что когда я их уничтожаю, то моё тело зачем-то поглощает их. Следовательно, мне становится доступна их мерзкая память. Слава богу и аспектам, что она, в моём случае, управляема и не лезет просто так в голову. Только если по первости…
- Ну-ну… Хорошо, что ещё?
- Достаточно умны, - сказал Илья.
- Логично, поскольку восстановилась каким-то образом их личность и, скорее всего, самосознание и частичная способность думать.
- А, я ещё знаю, - поднял руку, будто в школе, Егор. – Они сквозь стены проходят, если захотят.
- Точно так, - кивнул Маркус, - поскольку они существуют одновременно в трёх мирах. И поэтому, в том числе, наше оружие не может нанести им вреда, а энергоклетки задержать, ровно, как и физические преграды. Далее. Все наши попытки поговорить с ними потерпели неудачу. Один раз даже весьма трагическую. Однако между собой они явно каким-то телепатическим образом общаются. Поскольку, опять-таки слава аспектам, армии фальреков я за окном не вижу, значит, тот разведчик, что нас обнаружил, не смог передать остальным наше местоположение, что говорит о небольшом радиусе охвата их телепатии, или о передаче информации по принципу цепочки, от одного к другому.
- Что им нужно в нашем городе? – спросил Крюк. – Или они просто так бродят?
- Вот это, как раз, нам и предстоит всем вместе выяснить, и чем скорее, как вы сами понимаете, тем лучше. Моё же личное мнение таково, что цель у них некая определённо имеется, достаточно лишь проследить, насколько скоординированы их действия и перемещения. И едва ли эта цель окажется приемлемой для нас.
- А что на счёт того демона, шелкопряда? – вступил в разговор Руслан. – Их же таких больше нет, правда?
- Мы все на это надеемся. Думаю, дэи вскоре выяснят, единственный ли он, или же нет… А вы всё же большие молодцы, что его одолели. Только дальше не рискуйте без крайней надобности, очень вас прошу.
- Постараемся, - с улыбкой сказал Руслан.
- Ну… у меня на этом знания о фальреках заканчиваются, - Маркус наконец-то взял поблизости стул и сел на него. – Настала пора послушать об открытиях Алексия.
- Ха, открытия эти не сколько мои, сколько Егоркины. Это он всё увидел, причём издалека.
И Алексий стал рассказывать про странную фигуру из трёх фальрекав разных видов, которую они повстречали в детской больнице у тела девочки, иногда обращаясь к Егору за дополнением или подтверждением. Асмодэй слушал внимательно, однако не могло скрыться от внимания его недоверие, которое насилу побеждалось только лишь подтверждающими словами мальчика. К удивлению Егора, Алексий пропустил эпизод встречи со странным особо крупным фальреком-псом, который привёл их к месту встречи ребят и рекреатов, и сразу перешёл к событиям на Золотом мосту, но рассказать про это сам он не решился.
- Почему ты так уверен, что это был недоживший? – остановил Алексия на полуслове Маркус.
- Всецело я, бесспорно, поручиться не могу. Но всё на то указывает.
- Что - всё, например? Если кроме виденного Егором издалека мутного синеватого святящегося пятна?
- Мне… сказал кое-кто, что фальреки управляются кем-то или чем-то, путешествующим в чёрных шелкопрядах. Да, кстати, по этой же причине уже сейчас можно с грустью заключить, что шелкопрядов на самом деле больше чем один.
- Ты чего это мутишь? – раздражённо произнёс Маркус. – Кое-кто сказал, кое-кем управляется… Кто тебе это сказал? Конкретнее давай!
- Маркус, ну чего ты на него наезжаешь? – вступился за Алексия Руслан.
- Фальрек это был тот, наверно. Фальрек-пёс, - на этот раз решился сказать вместо Алексия Егор. – Необычный, здоровый такой. Он Лёшку чуть не убил сперва, но потом показал нам дорогу до места, где все встречались. Да ты ж его заметить успел, до того, как он в стене дома скрылся, разве нет?
- С тобой разговаривал… фальрек? – тихо, но с угрозой, как на допросе, обратился асмодэй к Алексию, даже не глянув на Егора. – Отвечай - кто это был?!
- Я сам не знаю, честное слово! Он меня знает, а я его нет. Это правда был тот странный, особо крупный фальрек-пёс, единственный фальрек до сего момента, который смог мне навредить и единственный, с кем я мог мысленно общаться, когда он был рядом.
- Не нравится мне это… - процедил сквозь зубы Маркус.
- Мне тоже не нравится, поверь. Но я чувствую, что меня с этим фальреком что-то связывает. При первой же возможности я попытаюсь в этом разобраться.
- Будь у меня на виду, понял?
- Ладно, Марк, как скажешь. Ну не замышляю я ничего, правда.
- Действительно, Маркус, - вступил в их разговор Крюк. – Мы тоже приглядим, если что. Вы лучше расскажите нам, кто такие эти «недожившие».
- Хм, это… Марк?
- Нет-нет, давай лучше ты, - спешно отмахнулся от этой темы асмодэй.
- Хорошо… В общем, недожившие – это дети. Вернее, души детей от шести до двенадцати лет. Но не простых детей, а детей, которые могли бы стать рекреатами, но не стали, потому как не успели дожить до минимально необходимого для этого возраста – тринадцать лет.
- А почему именно тринадцать? – спросил Егор.
- О… На этот вопрос рекреаты пытались ответить с незапамятных времён. Примерно-то оно всё ясно. Это связано… Нет, слишком сложно для вас, ребята. Маркус, думаю, меня в этом поддержит.
- Как ни странно, да, - кивнул асмодэй.
- Скажем так, то, от чего граница возможности рекреации проходят чётко между двенадцатью и тринадцатью годами так и осталось точно не выясненным.
- То есть получается, что… - хотел, было, уточнить Руслан, но его оборвал Маркус.
- Всё, ребята, закрыли пока тему. Учение о рекреации – весьма непростой, больше философский раздел анималогии. Ни к чему нам сейчас в него погружаться. Потом как-нибудь, если появиться время и желание слушать нудные гипотезы.
- Постойте-ка, - вдруг воскликнул Кирилл. – Так Егору-то ещё только двенадцать.
- Да! – радостно стукнул рукой по спинке стула Алексий. – Я так и предполагал, да только всё никак спросить не было возможности. Ну, что скажешь, Марк?
Асмодей сперва молчал, чуть приоткрыв рот и уставясь на смутившегося мальчика, а затем тихо переспросил:
- Как - двенадцать?..
- Недавно исполнилось. В августе, - пояснил на всякий случай Егор.
- Как - двенадцать? – всё никак не верилось Маркусу. – А как же… Откуда тогда все его способности перфекция, способность управлять энергиями, огнём? Ведь не давалось этого никогда раньше тринадцати!
- Ой, Марк, - засмеялся Алексий, - будет тебе причитать. Ты что, запамятовал, где находишься? В этом вашем миросжатии всё съехало набекрень, чего уж так удивляться-то? Зато теперь понятно, от чего у Егорки и вовсе такие уникальные способности, каких не было у наших обычных перфекциев. Ты, ведь, ещё не знаешь, Марк, но этот мальчик, ко всему прочему, обладает способностью почти мгновенно восстанавливать повреждения в человеческом анимальном цикле, вызванные воздействием мемовестии. Расскажешь потом всё это дэям, пущай тоже рты от удивления пораскрывают.
Маркус не удержался и тоже посмеялся, но слегка нервно, а потом кивнул, соглашаясь:
- Да уж, удивления у них будет много.
- И то, что Егор видел на мосту рядом с шелкопрядом – наверняка недоживший. Кому, как ни ему их видеть? Он ведь пока, по сути, тоже…
- Постой-ка, - вдруг спохватился Маркус. – Только сейчас вспомнил. Недоживший, и шелкопряд рядом… Мне говорила недавно моя подчинённая, глава асморатской разведывательной группы, что у того шелкопряда была сильная связь с некой родственной ему сущностью, находящейся при этом неподалёку. Шелкопрядом была женщина, убившая своё дитя, и если связь эта была именно с этим ребёнком, то получается…
- Её ребёнок – и есть тот недоживший на мосту рядом с шелкопрядом, - закончил Алексий. – Всё тогда становится на места. А вот интересно… Рад ли теперь он, что уничтожен его шелкопряд, то есть его мать? И какого рода была связь, кто кем командовал? Или же некое равноправие?
- Ужасы какие, - поморщился Руслан.
- Специфика энергомира в самом неприглядном своём проявлении, - покачал головой Маркус, а потом резко стукнул ладонями по коленям и поднялся со стула. – Ну ладно, боевая команда. Готовы идти?
После всеобщих согласных откликов, асмодэй продолжил:
- Значит так, наша первоочередная задача – это обнаружить некое образование из трёх типов фальреков, подобное тому, что видели Алексий с Егором в детской больнице.
- Раз я смог увидеть их свечение только когда подошёл вплотную, то рекреаты, скорее всего, и вовсе смогут подобное заметить только с помощью приборов и глядя почти в упор, - дополнил дальше Алексий. – Это значит, что вся надежда на тебя, Егорка. Веди нас к любому свечению, что заметишь сквозь стены внутри дома.
- Будет сделано! – шуточно отдал честь мальчишка.
- Всем остальным держаться тихо, - опять заговорил Маркус, - и осторожно, чтобы…
- Поджигать всех встреченных фальреков! – прервал его Алексий. – Брось ты, Марк, занудствовать. И вы, парни, выше нос! В любом случае, это будет незабываемое приключение, так чего уже таиться?
Все были уже у выхода в холл, когда их остановил Илья, так и оставшейся сидеть на стуле:
- Подождите.
- В чём дело? – спросил его Маркус. – Я заметил, что ты будто сам не свой, после того, как выходил наружу. Тебе есть, что нам сказать? Ты что-то видел?
В тяжких сомнениях по поводу того, что именно ему следует рассказать, а что утаить, Илья снял свою спортивную куртку, повесив её на спинку стула. Оставшись в белой футболке с эмблемой студии «Фаэтон», он в итоге принял решение задать всего один вопрос:
- Что значат слова «форта, иум, перфекций»?
Услышав это, Маркус со стоном поднял кверху голову, закатив глаза:
- О нет… Только не это, аспекты… Полное… defecatum maledictimus.
- Какое знакомое словосочетание, - сказал Алексий заинтересованно. – Я его определённо где-то слышал или видел.
- Конечно, ты его видел, - хмыкнул асмодэй. – Громадные буквы над входом в Люпиратий.
- А-а-а! Ну да, именно там. И ещё в книге по истории про это, вроде бы, читал, когда только-только попал в энергомир.
- Объясните же, наконец, толком, - попросил Кирилл. – Илья, ты где такое слышал?
- Неважно, - прозвучало от того в ответ.
- «Forta, ium, perfectii» означает сила, право, идеал, - стал рассказывать Маркус, опёршись о стену спиной. – Это девиз последнего архдэя энергомира, Зореславия, бывшего всеобщим руководителем до меня и знакомых вам дэев. Когда мы там только появились, он ещё был нормальным парнем, талантливым начальником. Но потом с ним постепенно стало что-то происходить. Всё больше он замыкался в себе и становился всё более сухим и жёстким в общении. Раньше он просто любил волков, построил свой дворец в соответствующем стиле, Люпиратий, способствовал разведению двух пород животных, раньше не существовавших в энергомире – световолка, и теневолка. Потом же волчья тематика стала понемногу окрашиваться у него в чёрный цвет. Всё больше Зореславий почитал волчий закон, что жить должен сильнейший, всё больше бредил некой «чёрной стаей», которая должна прийти и очистить человечество от слабости, подарив ему, тем самым, светлое будущее. Тогда-то и родилось это волчье кредо – сила, право, идеал. Архдэй стал считать, что ради конечной цели, если она благая, можно принести какие угодно жертвы. И когда всё это стало невыносимым и неприемлемым для подавляющего большинства рекреатов, они выбрали меня, Виталия, Валентиния и Тамарию, дабы мы пришли к нему в Люпиратий чтобы… серьёзно поговорить. Однако… Зореславий исчез. Никто никогда о нём с тех пор не слышал.
- Да, - кивнул Алексий, - примерно это я и читал в учебнике истории. Это событие было примерно за полвека до моего появления в энергомире, верно? Именно тогда вновь, спустя много сотен лет, административно разделился Дэйрат и Асморат, тебя выбрали асмодэем, а нашу знакомую троицу – дэями.
- Точно. Святые аспекты… Раз ты откуда-то услышал эти слова, Илья, то может так статься, что и Зореславий, наше почти забытое прошлое, тоже может оказаться где-то поблизости.
Маркус со вздохом схватился за голову:
- И только его нам тут и не хватало… Ну что за проклятье?
- А лично я посоветую ребятам пока не заморачиваться этим делом, - сказал Алексий. – Давайте решать задачи постепенно, тем более, Зореславий – это морока, в первую очередь, рекреатов, как я надеюсь.
- Что ж, ты в чём-то прав, - поддержал его Маркус. – Идём вперёд, а там – будь, что будет.
Когда все направились к выходу, Алексия всё же одолели мысли о только что услышанном. Прежде всего, он вновь вспомнил слова того фальрека-пса: «это не человек, а, скорее, тень, когда-то бывшая человеком… Он похож чем-то на тебя… Он главный, но почему-то не командует сам, а принуждает подчиняться… Их множество, но слушаются все нескольких, кто перемещается внутри жутких демонов, задрапированных чёрными тканями…». То есть, эта тень человека – такой же мемовестивный полурекреат, что и Алексий, или же… имелось в виду другое. Каждый новый перфекций, появляющийся в энергомире по данному своей силой праву становился следующим архдэем. Первый перфекций после Зореславия – Алексий. Если бы ему не помешали, он не только по своему желанию, но и по древнему праву мог стать верховным владыкой. Может, именно про такое сходство и говорил фальрек? В общем, чтобы не ждало команду фаерщиков, верховных рекреатов и лично его, Алексия, впереди, оно явно не будет приятным и лёгким. Остаётся только пожелать всем удачи.
- Ну что, идёмте, пацаны, - сказал Кирилл, когда ребята чуть приостановились на автомобильной парковке. - Егор, если опять появится гриф или кто ещё – ты знаешь, что делать.
- Не то слово, ещё как знаю, - усмехнулся мальчишка. – Никто не сбежит!