Застойные восьмидесятые годы подрывали устои стабильной социалистической жизни. В стране ещё образованный народ созидал, занимаясь строительством коммунизма. Я, создав яхт-клуб в городе Геленджике, получил во владение территорию пляжа на Толстом мысу с причалом для плавсредств, эллингом яхт и классными помещениями. Работая в П.О. «Южморгеология» капитаном парусного катамарана «Солнечный ветер», обустроил его базирование слипом, брандвахтой и вагончиком складирования снаряжения. В моём пользовании находились: крейсерские яхты, швертботы, парусные доски, катера и различные гребные лодки. Круглые сутки я пребывал в своём любимом водном мире.
Огромная территория с множеством помещений, заполняющимися шумными участливыми детьми, привлекала бродячих бездомных кошек. Здесь они находили себе убежище и охотничьи угодья для ловли мышей и уток, ночующих на берегу. В сезоны размножения со всех щелей доносился писк котят всевозможной расцветки, часто очень красивой. Приглянувшегося ярко-рыжей окраской поселил в свой жилой вагончик. Весной, приступив к круглосуточному дежурству на катамаране, ошвартованном у причала морвокзала, забрал с собой котёнка, названного Матроскиным. Обязал матросов обеспечивать безопасность животного на яхте. Курортным летом массы отдыхающих, прогуливаясь по набережной, заходили на центральный пирс обозревать горы, окружающие овальную бухту и одиноко стоящий оригинальный парусный катамаран с мачтой-крылом. Неизбежное круглосуточное пристальное внимание любопытствующих зрителей раздражало экипаж, но очень нравилось котёнку. С раннего утра, отоспавшись на моей шее, вылазил на мокрую от росы палубу. Заметив на пирсе прохожего, разгонялся и со скольжением вылетал за борт в море. Под вопли зрителей нырял на глубину полметра, проплывая под днищем яхты. Мне или вахтенному матросу приходилось опускать швабру и ведро на верёвке под барахтающегося, вынимая «утопленника» из воды. Если не закрывали пройдоху в трюме, он продолжал соскальзывать в море под негодующие крики ротозеев.
Обильный завтрак лукавого льстеца в основном состоял из моллюсков мидий, содранных с пирса. Отожравшийся проказник отлёживался, раскинув лапки на палубной сетке, подставляя пузо для массажа. К полудню принимался за акробатические трюки на четырёх-метровом мачтовом гике обмотанным парусом. Потешный ломака перед публикой устраивал шутовское представление с кульбитным кувырканием. Сорвав аплодисменты, фигляр получал свежую рыбку. Выходя с пассажирами в море, дамский угодник отъедался деликатесами. В вечернюю прохладу утомлённый актёр позволял себя нежить и холить.
Так забавный проказник стал рыжим амулетом жёлтого катамарана «Солнечный ветер».Кошачье амплуа шута, зеркально отображалось на моём опереточном капитанстве.
Я, получив распоряжение на месячный морской поход, пристроил свою рыжую амфибию замечательному человеку – гениальному неврологу городской больницы Александру Давидюку. Мой ровесник – хороший друг, проживал в курортном посёлке Кабардинка на берегу Цемесской бухты в пятнадцати километрах от Геленджика. Доктор с добросердечной дочкой забрали любезного рыжего шалуна в свой большой частный дом, обещая сохранить Матроскина. Вернувшись из продолжительного морского похода, получил известие, что кот не вынеся разлуки с морским пристанищем, сбежал из шикарного дома, заразив попечителей свободолюбием. В скором времени друг с семьёй покинул распавшуюся страну, переселившись в Германию. Мой морской образ жизни отверг возможность сменить проживание, выездом в Канаду или Европу. Моя акватория мне дорога как коту место рождения.