Ты слышал про клетку. Хочешь увидеть простор.
Подбросишь монетку, оставишь свой дом.
Что будет - не видно, но видно не зря.
Главное: не обидно, - сам у руля! (МТ)
Только наличие цели приносит жизни смысл и удовлетворение.
Это не только способствует улучшению здоровья и долголетию,
но и дает нам капельку оптимизма в тяжелое время.
Стив Джобс
Не надо совершать недоброкачественной попытки проникнуть в следующее измерение.
Владимир Набоков
26 августа 1944 года Совет Министров Белорусской ССР издал Постановление «О возобновлении деятельности Белорусской Научно-исследовательской Станции механизации сельского хозяйства», которое обязывало сохранить за Станцией земельный участок, все постройки, имущество и оборудование, принадлежащее ей до Отечественной войны. В 1947г. в структуре Академии наук БССР был создан Институт механизации сельского хозяйства.
В целях быстрейшего развития деятельности института механизации сельского хозяйства Академии наук БССР и коренного улучшения работы Белорусской научно-исследовательской станции механизации сельского хозяйства Совет Министров Белорусской ССР от 25 октября 1947 года издал Постановление «О работе института механизации сельского хозяйства Академии Наук Белорусской ССР», в котором обязал Министерство сельского хозяйства БССР и Президента Академии Наук БССР объединить руководство институтом механизации сельского хозяйства Академии наук БССР и Станцией механизации сельского хозяйства Министерства сельского хозяйства БССР. Директором был назначен доктор технических наук Михаил Ефремович Мацепуро.
Институт стал крупным центром по разработке и внедрению новой техники для растениеводства и животноводства. Однако корни национальной аграрно-технической науки уходят в 1930 г., когда начало работу Белорусское отделение Всесоюзного научно-исследовательского института механизации и электрификации сельского хозяйства. На его базе в 1933 г. была организована Белорусская научно-исследовательская станция механизации сельского хозяйства, занимавшаяся проблемами эффективного использования средств механизации в природно-производственных условиях хозяйств республики.
В 1951 году Институт механизации сельского хозяйства Академии наук БССР был переименован в Институт механизации и электрификации сельского хозяйства Академии наук БССР. Накопленный опыт научных исследований, появившиеся специалисты и материально-техническая база стали основой для создания в послевоенные годы первого республиканского института по научно-техническому обеспечению сельскохозяйственного производства. Большая заслуга в становлении и развитии Института механизации и электрификации сельского хозяйства принадлежит академику АН БССР и ВАСХНИЛ, доктору технических наук, профессору Михаилу Ефремовичу Мацепуро, возглавлявшему институт 1947 по 1965г.г.
В 1961 г. Институт механизации и электрификации сельского хозяйства Академии сельскохозяйственных наук БССР был преобразован в Центральный научно-исследовательский институт механизации и электрификации сельского хозяйства Нечерноземной зоны СССР (ЦНИИМЭСХ). На его базе в 1984 г. создается научно-производственное объединение «Белсельхозмеханизация», включавшее, кроме ЦНИИМЭСХ, экспериментальный завод, специальное конструкторское бюро с опытным производством и экспериментальную базу «Новые Зеленки» в Червенском районе. Приказом Минсельхозпрода в 1994 г. ЦНИИМЭСХ переименован в БелНИИМСХ с сохранением функций головной организации НПО «Белсельхозмеханизация». В 1999 году институт переименован в «Белорусский научно-исследовательский институт механизации сельского хозяйства (ГП «БелНИИМСХ»).
Во исполнение п.9 Декрета Президента Республики Беларусь «О совершенствовании государственного управления в сфере науки» № 7 от 5 марта 2002 г. и в соответствии с приказом № 41-К от 23.04.2002 г. НАН Беларуси институт передан НАН Беларуси и включен в состав Отделения аграрных наук.
С 2003 года постановлением Бюро Президиума Национальной академии наук Беларуси УП «БелНИИМСХ» переименован в Республиканское унитарное научно-исследовательское предприятие «Институт механизации сельского хозяйства Национальной академии наук Беларуси» (РУНИП «ИМСХ НАН Беларуси»).
Постановлением Бюро Президиума Национальной академии наук Беларуси от 17.05.06.г. № 44 РУНИП «ИМСХ НАН Беларуси» переименовали в Республиканское унитарное предприятие «Научно-практический центр Национальной академии наук Беларуси по механизации сельского хозяйства» (РУП «Научно-практический центр Национальной академии наук Беларуси по механизации сельского хозяйства»).
С 1 января 1976 года начался отсчет моего трехлетнего срока обучения в аспирантуре. Одновременно в ЦНИИМЭСХ НЗ СССР произошла смена директора. Профессор, доктор технических наук Виталий Викторович Кацыгин сложил свои полномочия. Он, как и три года назад, занял одну из двух должностей заместителя директора по научной работе, одновременно возглавляя лабораторию мобильной энергетики. Вторым заместителем директора по научной работе был заведующий лабораторией механизации внесения минеральных удобрений профессор, доктор технических наук Сергей Иванович Назаров, который в будущем заслуженно стал академиком и ректором БСХА. На пост директора института вернулся член-корреспондент ВАСХНИЛ, профессор, доктор технических наук Михаил Максимович Севернев, который три года проработал заместителем председателя Совета Министров БССР. Одновременно Севернев М.М. возглавил западное отделение ВАСХНИЛ и вскоре был избран академиком.
В 7 корпусах института, расположенном на его территории опытно-экспериментальном заводе и гараже, СКТБ с опытным производством и испытательной лабораторией в Ждановичах трудились свыше тысячи восемьсот человек. Из них более сотни имели ученые степени. ЦНИИМЭСХ НЗ СССР был создан по распоряжению Хрущева, который был в хороших отношениях с его первым директором академиком Мацепуро и лично посещал наш НИИ. Институт являлся одним из наиболее передовых и оснащенных в стране. На его содержание из бюджета выделялось несколько миллионов рублей ежегодно.
Я явился в лабораторию к Вагину А.Т., в которую был зачислен по приказу директора. Одновременно со мной к нему явился старший преподаватель кафедры сельскохозяйственных машин Красноярского СХИ Шикунов. Он стал предъявлять Анатолию Тимофеевичу претензии, что договаривался и поступал в целевую аспирантуру к нему, а оказался во вновь образованной лаборатории камнеуборочных машин. Эту лабораторию возглавил третий заместитель директора по научной работе Федор Павлович Цыганов. Вагин А.Т. успокоил Шикунова тем, что согласился быть научным руководителем его диссертации.
Лаборатория камнеуборочных машин просуществовала лет пять, и затем была расформирована. Когда наши специалисты спросили американцев на сельскохозяйственной выставке, как они убирают камни, то они ответили:
-Камни? Это очень хороший бизнес! Их можно собрать и выгодно продать.
В ЦНИИМЭСХ сделали ставку на два проекта. Первый предусматривал создание машины, которая имела впереди погруженную в почву на 10 см гребенку, над которой устанавливался вращающийся от ВОМ трактора ротор. Через три года больших усилий такая машина была сконструирована и изготовлена на опытном заводе ЦНИИМЭСХ. Ее заводские испытания показали, что брошенные на гребенку под воздействие молотков ротора камни успешно превращаются в щебенку. Однако в поле машина потерпела полное фиаско. Камни, поднимаясь по гребенке, сгруживались вместе с почвой, размер ротора оказался очень малым, и молотки не могли дробить камни, которые вместе с почвой наползали на ротор на уровне его диаметра. Устранить этот недостаток без многократного увеличения диаметра ротора и веса машины не представлялось возможным. Этот случай стал наглядным примером того, как без надлежащей теоретической проработки можно потерять время и немалые деньги.
Второй проект предусматривал подкапывание лемехом пласта почвы на глубину 30 см и подача его в барабан диаметром около 2 м, где почва просеивалась, а камни поступали в бункер накопитель. Передней частью занялся Шикунов, а барабаном второй аспирант лаборатории Анатолий Васильевич Новиков. Анатолий был горецким парнем, и я его знал еще со школьных времен. Он окончил СШ №2 с золотой медалью, а затем с отличием гидромеханический факультет БСХА. Женился, будучи студентом, поступил в аспирантуру ЦНИИМЭСХ, где жена ему родила тройню. Это позволило Анатолию вне очереди получить сразу еще аспирантом трехкомнатную квартиру в Минске. Этот парень был на все 100% готов к непростой аспирантской доле и обладал талантом и огромной работоспособностью. Он единственный в камнеуборочной лаборатории быстро написал и защитил диссертацию, а затем перешел на работу в БИМСХ.
Там Новиков А.В. долгое время работал деканом и проректором, возглавлял кафедру эксплуатации машинно-тракторного парка, написал много научных книг и учебников, но тратить свое здоровье на написание и защиту докторской диссертации благоразумно не стал.
Второй проект камнеуборочной машины был более успешным, и прошел успешные испытания на Западной МИС. Но выяснилось, что после прохода машины почва превращается в пыль и теряет свое плодородие, что стало препятствием для внедрения ее в производство в широких масштабах. Шикунов не проявлял должного усердия в работе над диссертацией и в основном, как он выражался, отдыхал от семьи. У него, работая в команде и имея готовую прошедшую испытания машину, были хорошие шансы написать диссертацию, но для этого надо было серьезно потрудиться. В результате Шикунов вернулся в Красноярск с пустыми руками.
Были попытки скопировать зарубежные машины, которые сгребали камни в валки. Но такие машины оказывались дорогими и не надежными. Так ничего пригодного для массового производства лаборатория за время своего существования не дала.
Анатолий Тимофеевич Вагин был очень мудрым человеком, воевал в пехоте, хорошо разбирался в людях. Он сумел подобрать в своей лаборатории противоэрозионной обработки почвы и посева очень сильный состав единомышленников, каждый из которых был яркая личность.
Проведенные учеными Беларуси исследования показывают, что 2,3 миллиона гектаров, или около 45 процентов общей площади пахотных земель в Беларуси, являются эрозионно опасными. Ежегодно от водной и ветровой эрозии почв в республике теряется до 20 процентов урожая. По подсчетам ученых, за год с одного гектара почвы вымывается или уносится ветром в среднем 100—150 килограммов гумусовых веществ, до 10 — азота, 5—6 — кальция и магния, 4—5 килограммов фосфора и калия. Экологическая проблема влечет за собой экономическую — хозяйствование на деградированных землях становится малоприбыльным и неэффективным.
Интенсификация работ в земледелии требует нового подхода к обработке почв и выбору средств механизации на основе создания и внедрения почвозащитных и энергосберегающих технологий. Анализ почвенно-климатических условий различных районов Беларуси показывает, что перспективными системами обработки почвы и посева должны быть, наряду с традиционной отвальной обычная безотвальная, минимальная и нулевая, которые особенно эффективны на эрозийно опасных склонах (круче 5 градусов ), где водная эрозия почв уносит столько питательных веществ, сколько идёт на формирование урожая. Такие участки составляют около 60% возделываемых почв в Беларуси, причем безотвальное рыхление на них плоскорежущими лапами на глубину пахотного слоя уменьшает сток осадков в 1,75 и смыв почвы в 3,6 раза.
Тон в лаборатории задавали два старших научных сотрудника, кандидата технических наук Леонид Ларченков и Александр Пилецкий. Леонид защитил диссертацию по противоэрозионному устройству для зерновых культур, он был заместителем Вагина и решал все оперативные вопросы. После достижения пенсионного возраста уже в 90-е годы он перешел на работу в БНТУ. Александр изобрел плуг для безотвальной обработки почвы и защитил на нем диссертацию. Он так и умер, работая, будучи на пенсии, в лаборатории, являясь все годы самым авторитетным специалистом в стране по плугам.
Через несколько месяцев после моего прихода защитил диссертацию по машине для нарезания и заполнения соломой противоэрозионных щелей Петя Костюков.
Александр Антонович Точицкий был главным специалистом по посевным машинам. Он предложил заменить плоские диски сошников усеченными коническими, образующими благоприятное для произрастания семян растений уплотненное ложе. Это давало доказанную четырехлетними агрономическими исследованиями НИИ земледелия прибавку урожая до 5 центнеров с гектара. Точицкий защитил диссертацию, добился выпуска в БССР большой опытной партии таких сошников, но, несмотря на хорошие отзывы, его изобретение несколько усложняло конструкцию сошников и технологию их изготовления. Большие союзные заводы не были заинтересованы в таком новшестве, если их продукцию и так брали нарасхват.
Костюков и Точицкий и на восьмом десятке лет продолжали плодотворно трудиться в лаборатории. Непосредственно моей работой в лаборатории руководил Александр Точицкий. Здесь мне снова очень крупно повезло в жизни, потому что более с одной стороны толкового, а с другой стороны исключительно работящего, дружелюбного и отзывчивого человека я далее особо не встречал. Словом учили меня ремеслу настоящие МАСТЕРА, за что я им благодарен и низко кланяюсь.
Уже вслед за мной из тех с кем я работал плечом к плечу в течении 5-12 лет Алексей Бондаренко защитил диссертацию по устройству, защищающему почву от эрозии при возделывании пропашных культур, и перешел на работу в БПИ, Владимир Мармалюков защитился по противоэрозионному спиральному почвообрабатывающему катку, а Владимир Клетченко по противоэрозионной игольчатой бороне и стал работать старшим научным сотрудником во ВНИИТИМЖ.
Михневич Нина Алексеевна защитилась в институте земледелия на кандидата сельскохозяйственных наук.
Однако, все эти интересные и полезные работы так и не нашли своего применения в больших масштабах в реальном сельскохозяйственном производстве, так как невозможно было пробить их серийное производство заводами, которые работали на весь Советский Союз и были полностью загружены, не испытывая при этом конкуренции от других производителей. Они говорили, что лучшее-враг хорошего и, в отсутствии конкуренции, не спешили с инновациями. Это в научном коммунизме нас учили, что при капитализме новые изобретения прячут под стол, а социализм развивается на основе применения передовых научных достижений. В действительности получалось ровно наоборот. В стране не было хозяина и получалось как в юмореске Аркадия Райкина: кто-то отвечал за пуговицы, кто-то за борта пиджака, кто-то за штанины брюк. К пуговицам претензий нет, а костюм носить не возможно. В эти работы и сегодня не потеряли свою актуальность, а скорее даже наоборот, но внедрять их уже некому, не для кого и не за что.
Вагин А.Т. одновременно был заведующим отдела почвообработки, куда входила, помимо нашей, расположенная рядом лаборатория комбинированных машин. Ей руководил к.т.н. Борис Никифорович Янушкевич. В свое время он был правой рукой и ученым секретарем при первом директоре института Мацепуре.
Любил рассказывать, что Мацепуро был в плохих отношениях с первым секретарем ЦК КПБ К.Т. Мазуровым, но в очень хороших с Хрущевым. Когда к Хрущеву обращались с просьбой открыть очередной НИИ, он рекомендовал просителям сначала посетить ЦНИИМЭСХ и изучить, как следует организовать научную работу. Когда Хрущева сняли, то академик Мацепура стал профессором в БСХА, а Янушкевич завлабом.
В его лаборатории под научным руководством Бориса Никифоровича тоже работали три аспиранта. Бывший преподаватель БСХА Алейников создал роторный плуг, а Сакута-активную вибрационную борону. Оба написали диссертацию, но Янушкевич не был уверен в своих пробивных силах и не выпускал их на защиту, требуя серьезного внедрения. Третий аспирант Володя Володкевич диссертации не представил.
Было приняло у многих научных руководителей придерживать аспирантов и по возможности выжимать у них все соки, мол, деваться им до защиты не куда, будут работать и на малой зарплате. Как любил говорить А. Т. Вагин:
-К большой зарплате человека надо готовить!
Особенно своей завершенностью отличалась диссертация Петра Сакуты, подкреплённая авторским свидетельством на изобретение защищаемой и эффективно работающей машины. Единственным её недостатком было отсутствие серьёзного внедрения. Но заручившись положительным отзывом солидного первого оппонента можно было рассчитывать на успех. И такой общепризнанный специалист в области вибрации д.т.н., профессор Д. в Москве был. Но когда Сакута к нему обратился с соответствующей просьбой, то Д. выставил такие условия, что даже крепко стоящему на ногах Петру они оказались не по карману. Любопытства ради, я просмотрел докторскую диссертацию Д. и был разочарован явным не соответствием её довольно среднего уровня и высоких запросов автора. Когда я повзрослел и набрался знаний и опыта мне удалось создать целый ряд сильнейших изобретений по вибрирующим рабочим органам машин, до которых этому Д. было далеко.
В результате и Алейников и Сакута, обремененные семьями и детьми бросили науку, и ушли туда, где они могли заработать больше.
Одновременно со мной в нашу лабораторию поступил в аспирантуру из города Курска Николай Дюкарев. Там он работал ведущим конструктором во Всесоюзном НИИ защиты почв от эрозии, получил там квартиру. Коля уже был женатым человеком и имел ребенка. Однако с темами наших диссертаций вышла заминка. А. Т. Вагин сказал нам изучать отчеты лаборатории, беседовать с сотрудниками и постараться самим подобрать себе тему. Иногда он шутил:
-Надо бросить аспиранта в океан науки-выплывет, значит, будет жить!
Вдруг из Кировограда прилетел заведующий сектором ГСКБ «Посевмаш» Яков Зиновьевич Новиченко и сообщил, что им поручили создать зерновую сеялку для почв, засоренных камнями. Эта позиция уже включена в систему машин, что открывает зеленую улицу для постановки такой сеялки на производство. А вот что такое камни и как с ними бороться в Кировограде с его черноземами не знают. На решение этой задачи и решили бросить аспирантов.
Заключили договор о творческом сотрудничестве ЦНИИМЭСХ и ГСКБ «Посевмаш» и, обсудив на техсовете лаборатории проблему, решили, что необходимо усовершенствовать механизм подвески сошников и заделывающие высеянные семена рабочие органы (загортачи). Мы с Колей оба захотели заниматься как наиболее наукоемким механизмом подвески сошников.
Вагин предложил нам в течение суток подумать и дать свои предложения. Назавтра каждый из нас представил свою конструкцию, и моя была признана более перспективной, хотя она не имела ничего общего с той, которая в итоге и была мною разработана и внедрена в производство. Таким образом, Дюкореву достались загортачи, как он потом часто говорил:
-Загортачи: хоть плачь, хоть кричи!
Коля успешно решил эту задачу, но его конструкция в производство так и не пошла (оказалась для этого слишком сложной), но защитить диссертацию ему удалось, правда, только через десять лет после моей защиты.
А ученый совет ЦНИИМЭСХ утвердил мне тему диссертации в следующей неизменной в дальнейшем формулировке: «Изыскание и исследование механизма подвески сошников зерновой сеялки для почв, засоренных камнями» и менее чем через пять лет у меня в руках оказался диплом кандидата технических наук.
По статистике в ЦНИИМЭСХ защищались около половины поступивших в аспирантуру. Такое событие в жизни аспиранта случалось в среднем через 8 лет. Это было не плохим показателем для технических наук.
ЦНИИМЭСХ находился в Минске в торце бульвара Толбухина рядом с кинотеатром «Партизан». Наш отдел и СКТБ с ОП находились в пятом корпусе, который располагался рядом с главным, в котором теперь находится ресторан «Сундук».
Теперь в пятом корпусе и прилегающем ему дворе находится пограничный комитет. Через три года мы переехали в новый семи этажный седьмой корпус, к которому была пристроена большая столовая. Этот корпус у ученых теперь тоже отняли. Сегодня в нем находится очень солидная и важная организация-общество охотников и рыболовов РБ. Не зря в советское время говорили, что в это общество вступить сложнее, чем в КПСС. В большом актовом зале седьмого корпуса могут поместиться многие охотники города. Пограничники хотели отнять еще и главный корпус и завод, но председатель НАН РБ Мясникович сумел от них отбиться.
Внутри территории ЦНИИМЭСХ располагалось уютное четырех этажное аспирантское общежитие. Аспирантов было много из разных концов страны: от Благовещенска, Красноярска и Баку до Ровно. Обычно аспиранты жили по два человека в комнате площадью 18 квадратных метров. У каждого был большой письменный стол, кровать и книжный шкаф. Были встроенные шкафы для одежды. Это фактически было рабочее место аспиранта, где я работал до позднего вечера во все праздники и выходные, причем понятие отпуска для большинства аспирантов не существовало.
Но меня и еще двух молодых аспирантов Виктора Наверова и Петра Побединского поселили в одну комнату, так как мест не хватало. Побединский поступил к Сергею Ивановичу Назарову в лабораторию механизации внесения минеральных удобрений. Он был человеком партийным и пытался нас беспартийных воспитывать. Но партия тут же сыграла с Побединским злую шутку. При постановке на партийный учет выяснилось, что Петя еще на старом рабочем месте не выработал годичный кандидатский стаж, и по партийным законам ему необходимо было вернуться на прежнее место работы и там вступить в КПСС. Он быстро перевелся на заочное отделение и вернулся в общежитие только через год, проведя в дальнейшем в ЦНИИМЭСХ годы, полные трагических приключений.
Виктор был аспирантом в лаборатории механизации процессов для крупного рогатого скота. Это был очень хороший, добродушный и спокойный парнень из молодечненского района. Он женился, завел ребенка, но после окончания аспирантуры вдруг ему срочно сделали операцию, во время которой он умер. Как оказалось, от саркомы желудка. Мы жили в одной комнате с ним около года, затем мне и Коле Дюкареву удалось поселиться вместе, что было удобно. Коля все приговаривал:
-Ну и попался я сдуру в эту самую аспирантуру!
Перспективы с диссертациями у нас с ним были самые туманные, а дома в Курске еле сводили концы с концами его жена с ребенком, причем жена от перенапряжения заболела ревматизмом. Коля от переживаний на нервной почве тоже заболел. Его мучила бессонница и постоянно болела голова. Причем это состояние продолжалось годами. Коля через многие годы защитился и работал доцентом в Курском СХИ, но тогда это были уже не те деньги.
В общежитии я встретил своих самых больших друзей в моей жизни. Это были Николай О., который стал доктором технических наук, профессором, а также Александр В. в последствии доктор технических наук, профессор. Они были старше меня, уже окончили аспирантуру и жили в общежитии как сотрудники. У нас были одинаковые взгляды на жизнь, и мы втроем организовали стихийно что-то вроде оргбюро, где обсуждались откровенно всякого рода жизненные ситуации и вырабатывались линии поведения каждого из нас в сложнейших перипетиях большого научного коллектива.
Для меня это знакомство и дружба были большой жизненной удачей и в том, что я выбрался из этого водоворота по названию ЦНИИМЭСХ с честью, была большая заслуга моих друзей. Но и мне было приятно осознавать, что в этом микро коллективе я равноценный член. Мое мнение и знания оказались полезными и нужными моим друзьям, они к ним прислушивались и ценили.
Александр В. пережил незадолго до нашей встречи жизненную драму. Он поступил в аспирантуру ЦНИИМЭСХ после окончания БТИ и через полтора года представил своему научному руководителю, заведующему лабораторией механизации культур технических работ готовую диссертацию. Правда установка была уже до его прихода в аспирантуру в основном готова. Его руководитель подумал, что он Александр уже оканчивает третий год обучения и подписал его работу.
Защита протекала весьма успешно, пока просматривающий представленные на защиту документы директор института Виталий Викторович Кацыгин вдруг удивленно не вскинул брови. Когда выяснилось, что до окончания срока обучения Александру еще более года вспыхнул скандал, и диссертацию завалили. Через пару лет Александр повторно вышел на защиту диссертации и успешно ее защитил. Члены совета так и не пришли к единому мнению, были ли во втором варианте диссертации отличия от первого, или их не было. Мудрый Николай О. выдержал благоразумно положенные в ЦНИИМЭСХ три года после окончания аспирантуры и только тогда успешно защитился с первого раза.
В общежитии жило немало интересных аспирантов. Очень грамотный и интеллигентный как мы его называли «граф» Воронцов старший преподаватель кафедры тракторов Благовещенского СХИ. Он был женат на доценте Благовещенского мединститута и работал над диссертацией, как и О., в лаборатории мобильной энергетики.
Рафик из Баку работал над вопросами хранения сельскохозяйственной техники. Но диссертацию они так и не написали. Как и душа компании, старший преподаватель из Ровенского гидромелиоративного института Гриша Коблов. Казалось, ему сказочно повезло: он попал к сыну бывшего директора Олегу Мацепуро. Тот разработал и изготовил очень интересную и перспективную машину. Это был планировщик, в котором срезанная почва затем лопастным метателем равномерно разбрасывалась равномерно по выравненной поверхности. Задачей Гриши было обосновать в первую очередь теоретически параметры метателя. Но Гриша хорошо рассказывал анекдоты, а теорию попросил написать ему В., с которым жил в одной комнате. Но Александр ему ответил, что по заказу теорию написать невозможно, ее надо выстрадать.
У Гриши была очень амбиционная жена. В результате научной неудачи их брак, несмотря на наличие ребенка, распался, и Гриша уехал работать в Архангельскую область.
В одной комнате жили ученики Севернева Левенков из первого выпуска гидромеха БСХА и выпускник Великолужского СХИ Карасев. Карасев откликнулся на приглашение на работу и распределился в Днепропетровский СХИ. Он защитил диссертацию по хранению сельхозтехники первым из нашего выпуска за месяц до моей защиты. Очень совестливый и толковый парень Левенков в сомнениях все никак не мог завершить свою работу. Он ушел на работу в Госплан БССР, а затем до пенсии работал начальником отдела сельского хозяйства в Национальном банке РБ.
Когда я уже был ученым секретарем специализированного совета по защите диссертаций в БИМСХ, я все его подталкивал собраться и защитить у нас диссертацию, тем более что из их лаборатории два более поздних аспиранта Севернева у нас успешно защитились. Это были Сохадзе и Овчинников, которые к тому времени уже занимались бизнесом. Но Левенков, сославшись на занятость, так и не собрался с силами.
Был еще один интересный семейный преподаватель из Курского СХИ. Он любил философски рассуждать о смысле жизни. По его словам единственный смысл в ней в производстве себе подобных, что он и сделал. Но диссертацию он не защитил. А еще один парень из Курска диссертацию защитил. Это был очень активный и живой Квасов, который затем заведовал кафедрой гидравлики в Курском политехническом институте, но умер на улице в Курске от сердечного приступа.
Уроженец одного из красивейших уголков Земли города Поставы Женя Павинич серьезный и трудолюбивый парень имел неплохие перспективы в написании и защите диссертации, но вдруг в середине аспирантского срока женился. Через месяц он попросил меня помочь ему и его тестю в переезде в новую четырехкомнатную квартиру в центре города. Его тесть полковник Г. был начальником самой серьезной колонии для преступников в провинциальном Глубоком и в связи с женитьбой дочери решил оставить службу и перебраться в столицу. Для этого ему пришлось посетить самого Первого секретаря ЦК КПБ П. М. Машерова, который и решил все вопросы-ведь во время ВОВ Г. был начальником штаба партизанской бригады, в которой воевал Петр Миронович, и лично готовил документы на награждение его званием Героя Советского Союза. Об этом полковник на мой недоуменный вопрос по поводу такой отличной в тихом переулке четырех комнатной на втором этаже рядом с комаровским рынком квартиры мне и поведал. Женя хоть и работал после окончания аспирантуры в ЦНИИМЭСХ и БНТУ возможно по причине домашних забот так и не защитился, но достроил после смерти тестя большой загородный дом в хорошем месте, где в возрасте 71 год простудился и, не смотря на сделанную ранее прививку, умер от КОВИДа в ноябре 2021 года. Единственная дочка Жени и внучка героического полковника студенткой уехала в Великобританию на подработку и там осталась, вышла замуж за такого же студента из РБ, родила двоих детей. На мой вопрос, как они там устроились, Женя ответил, что не важно, жильё снимают, но возвращаться не хотят. Да и внучка самого Петра Мироновича в Чикаго трудится в поте лица. А ведь Беларусь прекрасная во всех отношениях страна…Печально все это.
Секретарем комсомольской организации НИИ был общительный и доброжелательный Бобровник Александр Иванович, который защитив у нас кандидатскую перешел на работу в политехнический, а затем возглавлял испытательную лабораторию МТЗ, по результатам работы в которой защитил докторскую и заведовал кафедрами тракторов и автомобилей БГАТУ и "Гидропневмоавтоматика и гидропневмопривод" БНТУ являясь автором более трехсот изобретений.
В ЦНИИМЭСХ накануне нашего поступления в аспирантуру появился новый крупный ученый. Это был выпускник Таганрогского РТИ профессор, защитивший докторскую диссертацию по управлению космическими полетами Олег Валерьевич Чернышев. Он уже был проректором МРТИ, но там что-то у него не сложилось с ректором Ильиным, который, кстати, был кандидатом наук. Чернышев возглавил отдел механизации процессов в животноводстве. Он стал активно внедрять в эти процессы автоматизацию, компьютеры и телеметрию.
Олег Валерьевич утверждал, что компьютеру все равно, что рассчитывать: траекторию полета космического корабля или рацион кормления животных. Он взял себе троих аспирантов. Все они защитились.
Первым практически в одно время со мной отличник из МРТИ Лев Полонецкий. Он увлекался бальными танцами и был в этой области судьей международной категории. Женился на очень красивой девушке и работал доцентом кафедры математики института физической культуры, но рано умер от рака легких. Вторым был Алик из Кировобада в Азербайджане, куда он и уехал работать.
Третьим был красивый и умный парень из Куйбышева (Самара) Витя Ионин. Он там окончил политехнический, но у нас после аспирантуры работал в ЦНИИМЭСХ, затем за станком с программным управлением в ЗАО Амкадор, где ему отрезало палец. Ко мне, как ученому секретарю, он принес свою диссертацию, будучи программистом в Приорбанке. Я ему посоветовал защищаться на совете по электрификации и автоматизации, который возглавлял ректор БИМСХ академик Л.С. Герасимович и договорился об этом с его ученым секретарем Вячеславом Павловичем Степанцовым. Я Вите объяснил, что если он понравится на защите ректору, то это откроет ему двери в БИМСХ. Так и случилось, но после окончания Виктором аспирантуры к тому времени прошло более 20 лет.
Еще очень памятной мне была моя очень интеллигентная приятельница Галя Аверьянова, старший преподаватель кафедры сопромата Великолужского СХИ. Она училась у нас заочно, ее руководителем был единственный доктор технических наук в Великих Луках профессор Хайлис, который вскоре переехал работать в Луцкий политехнический институт. Она тоже защитилась, где-то через год после меня по льноуборочной машине и работала у себя на Родине деканом.
Галя посетила нас с женой в Масюковщине и рассказала, как пройдя строгое собеседование в Псковском обкоме партии поехала в туристскую поездку во Францию, от которой, посмотрев на товарное изобилие и нравы, она не могла прийти в себя в течение месяца. После заселения в отель они группой решили пройти на Елисейские поля. Стали спрашивать у прохожих, как туда пройти, те показали на метро. Но этот вариант советских людей не устраивал, так как билет стоил целые колготки, а валюты выдали в обрез и они настаивали, чтобы им показали пеший путь. В результате французы стали махать руками и кричать, что эти русские дикари боятся метро. И таких случаев было несколько.
Граф Воронцов с женой тоже добился поездки из Благовещенска в Югославию. Как только они вышли из самолета и сели в автобус советские женщины стали спрашивать у гида про магазины и цены, приходя от этого в экстаз. В отеле куратор всех собрал и заявил, что если кто-либо еще задаст вопрос на экономические темы, то его назавтра отправят домой. Но небольшую группу энергичных мужчин интересовало другое. Они быстро на пляже нашли нужных людей, наняли катер и поехали вдоль берега к нудистскому пляжу. Там мотор минут на 30 «сломался» и пассажиры применяя бинокли и фототехнику смогли насладиться зрелищем, которого они не могли увидеть на берегах Амура. В Коктебеле мы с женой как то забрели на подобный пляж, но последнюю защиту не снимали, и к нам никто не предъявил претензий. Более практичные сразу шли в магазин, там покупали и запаковывали на всю свою скудную валюту большой ковер, который в Благовещенске легко продавался за 600 рублей, полностью окупая путевку.
Один профессор рассказывал мне, как будучи в командировке в Кельне он подошел к группе советских туристов в местном соборе. Стоило ему было сказать пару фраз по русски, как народ кинулся в рассыпную-его приняли за эмигранта или агента вражеской разведки. А вот уже в новые времена мы с женой в Лондоне в национальной художественной галерее смело присоединились к экскурсии на русском языке, которую купил для своей семьи какой-то новый русский, что вызвало с его стороны лишь одобрительную улыбку.
Запомнились энергичные ребята из Мелитополя Чуксин Петр и Валерий Чеботарев. Они пришли в аспирантуру со своей тематикой по очесу зерновых и сумели не только достаточно быстро защитить диссертации, но и создать реальные и интересные машины для реализации своих идей.
Чуксин вместе с другим интересным аспирантом, выпускником гидромеха БСХА Николаем Шпаковским (в настоящее время проработавший по контракту в ведущих компаниях мира типа Самсунг Мастер ТРИЗ и автор ряда больших и серьезных книг по ТРИЗ, в частности ДЕРЕВЬЯ ЭВОЛЮЦИИ. АНАЛИЗ ТЕХНИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ И ГЕНЕРАЦИЯ НОВЫХ ИДЕЙ, БИБЛИОТЕКА ТРИЗ_ПРОФИ. М.,2006, 248 с. и других включая большую книгу 2018 года, умер от КОВИД в 2022 году не дотянув до 68 лет)) уже в ранге кандидатов наук стали сотрудничать с созданной в МРТИ компанией «Изобретающая машина» проповедуя и внедряя в жизнь положения ТРИЗ Альтшуллера в различных странах и континентах.
Валерий Чеботарев 15 лет проработал в последствии первым заместителем директора ЦНИИМЭСХ и сразив ВАК РБ своей уникальной докторской диссертацией (им было разработано 27 новых машин по послеуборочной обработке зерна, документально подтвержденный эффект от внедрения которых составил 0,5 МИЛЛИАРДА долларов), после получения диплома д.т.н. перешел ра работу в БГАТУ.
Петр Чуксин около года трудился в Великобритании на принадлежащем семье мера Москвы Лужкова заводе машин для очеса зерновых культур и сумел их там серьезно усовершенствовать.
После окончания аспирантуры и отбытия Коли в Курск ко мне подселился еще один представитель нашего аспирантского выпуска Вася Майоров. Он тоже занимался вопросами хранения сельскохозяйственной техники и был родом из Брянска. Это был большой аккуратист, но, как и многие русские люди, Майоров мир воспринимал в черно-белом цвете, типа «свой-чужой», не понимал шуток. Вася окончил Брянский технологический институт и опрометчиво поехал по комсомольской путевке на строительство железной дороги Абакан-Тайшет. Но вместо комсомольцев ему там пришлось иметь дело с зеками. Когда Вася ехал на ручной дрезине, кто-то положил на рельсы лом и он едва не погиб. Но парень был работящий и он тоже через несколько лет защитился. Затем его перевели в атомный центр в Сосны, где он получил свою холостяцкую квартиру.
В общежитии жили так же направленные на работу в ЦНИИМЭСХ молодые специалисты. Но, насмотревшись на муки творчества аспирантов, практически никто из них по этой скользкой дороге так и не пошел. Рядом с аспирантским общежитием были спортивные площадки, на одной из которых в обед играли сотрудники и аспиранты в футбол. Рядом был спортивный зал с сауной, где под руководством старшего научного сотрудника отдела транспорта, к.т.н., заслуженного тренера СССР Ивана Логвиновича тренировался олимпийский чемпион выпускник БИМСХ Леонид Тараненко.
Среди аспирантов разных лет были сыновья генерал-лейтенанта и соратника Ленина директора республиканской Ленинской библиотеки, которые защитились. А сын министра юстиции диссертацию не написал. И среди аспирантов были будущий Председатель Республиканской партии, кандидат в Президенты РБ, а также будущий губернатор РФ. Теперь подобные птицы в наши райские кущи не залетают.
Как раз в начале 1976 года произошла реорганизация ВАК СССР и требования к диссертациям были значительно усилены. Председатель специализированного совета по защите директор ЦНИИМЭСХ М.М. Севернев нам сказал:
-Если у вас есть хорошая теория, оригинальная методика исследований, хорошие экспериментальные результаты, машина, защищенная авторским свидетельством на изобретение и внедрение, то смело выходите на защиту, и вы защититесь. Если нет, то нет.
Первое заседание по новым правилом совета было посвящено дополнительному заключению на присланную из ВАК докторскую диссертацию Кушнарева из Мелитопольского СХИ. Она была посвящена теоретическим вопросам почвообработки, и с научными статьями Кушнарева я уже был хорошо знаком.
Вечером перед защитой я спустился в вестибюль общежития. В этот момент туда заходит пожилой человек и представляется профессором из Орла Росляковым, оппонентом диссертации Кушнарева. Комната ему была зарезервирована, но я завел его в свою комнату и накормил его с дороги яичницей с колбасой. Когда я стал хвалить работу Кушнарева, то Росляков заявил, что его участь уже предрешена, он даст отрицательный отзыв, и совет проголосует против. Так и случилось. Кушнарев повторно защитился года через четыре в Челябинском СХИ.
Аспирантам читались профессорами из БГУ некоторые интересные курсы, например, по теориям упругости, пластичности, реологии и математической статистике.
В конце лета 1976 года вдруг неожиданно на 51 году жизни умер мой научный руководитель А. Т. Вагин. Вечером он еще играл в волейбол, ночью почувствовал головную боль, в лечкомиссии ему пытались помочь, но якобы произошло кровоизлияние в мозг. В этот момент мы с Клетченко были на сельхозработах и срочно стали возвращаться в Минск. Володя сказал:
-Мне конец, а ты начнешь с центра поля.
Смерть этого замечательного, доброго и мудрого человека была сокрушительным ударам по всем сотрудникам и аспирантам нашей лаборатории. Анатолия Тимофеевича все мы очень уважали и любили.
Встал вопрос о моем новом научном руководителе. К тому времени я уже знал, что лучший руководитель это тот, который не мешает работать, но может серьезно поддержать во время трудного процесса защиты диссертации. О. и В. единодушно мне посоветовали идти и просить директора института Михаила Максимовича Севернева взять меня под свое крыло. Шансов на успех было не много, так как Михаил Максимович был сильно перегружен, и это была не его тематика. Но мои друзья обратили внимание на то, что Анатолий Тимофеевич был большим другом Михаила Максимовича и кого-то из многочисленных аспирантов Вагина он должен взять себе исходя из моральных соображений.
Я набрался смелости и пошел к директору ЦНИИМЭСХ в его огромный кабинет. Михаил Максимович меня внимательно выслушал, задал ряд вопросов и в итоге сказал, что ему тема моей диссертации нравится, и он дает свое согласие на научное руководство моей работой. Это был один из судьбоносных моментов моей жизни. За широкой спиной Севернева М.М. очень много людей вышли в люди и у меня появился шанс стать одним из них.
Не отдавайте в физики детей,
Из них уже не вырастут Эйнштейны,
Сейчас сплошные кризисы идей —
Все физики на редкость безыдейны.
У математиков ещё какой-то сдвиг,
Но он у вас не вызовет улыбок,
Ведь сдвиг намечен по теорье игр,
А также и по линии ошибок.
(Владимир Высоцкий)
ДАЙЖЕСТ
1
НИИ механизации и электрификации сельского хозяйства.
Среди учреждений науки Министерства сельского хозяйства БССР большой результативностью отличался Белорусский НИИ механизации и электрификации сельского хозяйства. Здесь под руководством академика АН БССР, дважды лауреата Государственной премии СССР, заслуженного деятеля науки и техники БССР М. Е. Мацепуро создано или усовершенствовано более 150 различных конструкций высокопродуктивных машин, орудий и приспособлений, которые обеспечивали механизацию трудоемких процессов в мелиорации, растениеводстве и животноводстве. Сконструировано несколько типов канавокопателей, кротово-дренажная машина, болотный плуг, валковальники для заготовки
Академик АН БССР
М. Е. Мацепуро знакомит Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева с работой Белорусского НИИ механизации и электрификации сельского хозяйства
по созданию новых сельскохозяйственных машин (Минск, 1958 г.)
торфа на удобрение, кусторезы. Большой интерес представляли созданные институтом кормозаготовительный комбайн, универсальная сушилка, картофелеуборочная машина, культиваторы, различного рода погрузчики. Около 60 видов сельскохозяйственной техники и механизмов, произведенных в содружестве с рядом научно-исследовательских учреждений, опытио-коиструк-торских организаций и ученых кафедр механизации вузов страны, были широко приняты в практику осушения болотных массивов и для других целей не только в Беларуси, но и в других районах Нечерноземной полосы Советского Союза. В республике была разработана и осуществлена концепция комплексной механизации работ по освоению заболоченных земель зоны Полесья. Учеными института опубликован ряд капитальных работ, в частности, М. Е. Мацепуро, В. А. Остроглазое, Р. Л. Турецкий и др. «Технологические основы механизации осушения и освоения торфяно-болотных почв» (1954), М. Е. Мацепуро «Творческое применение учения академика В. П. Горячкина в научных исследованиях по механизации сельского хозяйства» (1956)'.
Сельскохозяйственная инженерная наука Беларуси получила общесоюзное признание, выразившееся в преобразовании Белорусского НИИ механизации и электрификации сельского хозяйства в Центральный научно-исследовательский институт механизации и электрификации сельского хозяйства нечерноземной зоны СССР (ЦНИИМЭСХ НЗ СССР), которое было осуществлено в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 10 октября 1961 г. № 928 и постановлением Совета Министров БССР от 2 декабря 1961 г. № 681[1] . Институт был утвержден головной научной организацией по механизации сельского хозяйства в Беларуси, Прибалтике и Нечерноземной зоне России.
В 1962 г. директор ЦНИИМЭСХ НЗ СССР академик АН БССР М. Е. Маце-пуро удостоен Ленинской премии в области техники за разработку и внедрение в сельскохозяйственное производство высокоэффективной технологии механизированного освоения заболоченных и закустаренных земель, а в 1964 г. был избран действительным членом ВАСХНИЛ[2].
На институт возлагались задачи обеспечения лучшей координации работы научных учреждений, конструкторских организаций и соответствующих высших учебных заведений, разработки общих теоретических проблем и основных направлений в области механизации и электрификации сельского хозяйства нечерноземной зоны страны, создания в кооперации с конструкторскими организациями новой сельскохозяйственной техники и внедрения ее в колхозы и совхозы. В соответствии с этим институт осуществлял научно-методическое руководство и координацию научной деятельности научно-исследовательских учреждений, конструкторских организаций, факультетов и кафедр механизации высших учебных заведений Беларуси, Литвы, Латвии, Эстонии и Северо-Западной части РСФСР.
ЦНИИМЭСХ НЗ СССР был оставлен в числе институтов первой категории по оплате труда работников. Его финансирование было поручено Министерству сельского хозяйства БССР. Под полигон для испытания тракторов и сельскохозяйственных машин институту выделялся земельный участок площадью 200 га из земель Минской областной государственной сельскохозяйственной опытной станции (д. Кунцевщина Минского района).
В связи с новыми задачами была изменена структура института, состоящая из 8 отраслевых отделов: сельскохозяйственной механики, механизации земледелия, механизации животноводства, механизации мелиоративных работ и освоения новых земель, механизации погрузочно-разгрузочных и транспортных работ, эксплуатации и ремонта сельскохозяйственной техники, электрификации сельского хозяйства, опытно-конструкторский, полевых исследований и испытаний с экспериментальным полем.
Отделы объединяли в себе работу 27 специализированных лабораторий. Важная роль отводилась деятельности отдела координации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. В связи с реорганизацией ЦНИИМЭСХ НЗ СССР значительно увеличился штат сотрудников. Так, если в 1960 г. в институте работали 257 человека, из них 135 научных сотрудников, в том числе 2 академика АН БССР, доктора наук М. Е. Мацепуро и Н. Н. Сазонов и 41 кандидат наук, то в 1965 г. их уже было 652 человека, из них 172 научных сотрудника, в том числе 2 академика АН БССР, 5 докторов наук (М. Е. Мацепуро, Г. В. Орлов, В. К. Плюгачев, Н. Н. Сазонов, А. Б. Трейвас), 65 кандидатов наук.
[1] Купрзвіч В. Ф. Акадзмія павук Беларускай ССР: нарыс гісторьіі і дзейнасці. Мінск: Выд-ва АН БССР, 1958. С. 125; Наука Беларуси в XX столетии / редкол.: Н. А. Борисевич (пред.) [и др.]. Минск: Белорус, наука, 2001. С. 793-794. 2 БГАНТД. Ф. 17. On. 1 уд. Д. 151. Л. 53-58.
[2] Самосюк В. Г., Чеботарев В. П. Михаил Ефремович Мацепуро (К 105-летию со дня рождения) И Вес. НАН Беларусь Сер. аграр. навук. 2014. № 1. С. 116. 2 БГАНТД. Ф. 17. On. 1 уд. Д. 250. Л. 25-26. 3 Там же. Д. 148. Л. 2-3, 11-21; Д. 250. Л. 8-26.
2
Илья Берлин
В конце 70-х работал в НИИ. Молодёжь мечтала об американских джинсах, кожаной куртке, дублёнке, австрийских сапогах. Начальники отделов могли купить Жигули. Научные сотрудники, инженеры и прочие копили на личный автомобиль, экономя в институтской столовой. В моём отделе работала особа, которая всем женщинам доставала импортные сапоги с переплатой 10 рублей. Рядовые сотрудники получали от 120 до 160 рублей в месяц. Мужчины любили выпить и многим не хватало денег до получки. С прилавков магазинов постоянно что-то исчезало. Дефицит. Москвичи не «покупали», а за всем «гонялись» и всё «доставали». К продуктовым магазинам подъезжали туристические автобусы. Из них выходили гости столицы с пустыми рюкзаками. Москвичи называли их десантниками. В очередях за мебелью составлялись списки. Если утром не приедешь к магазину и не отметишься в этом списке, то тебя вычеркнут. Одна моя сотрудница разрыдалась, когда открытку на приобретение ковра дали другой. Москвичи не хотели тяжело и много работать. Появились лимитчики. На стройках после обеда с водкой, работа затихала.
Виктор Шаля
В сёмидесятые работал на вертолётом заводе. Обед в столовой стоил примерно рубль. Для меня было дорого, старался что-нибудь дома сварганить
Леонид Анцелович
А у моей матери-медсестры при зарплате 65 руб. выходило меньше двух рублей в ДЕНЬ, и для неё такой обед был непозволительной роскошью. Пример с шабашками не корректен, карманщики по выходным шерстили карманы в общественном транспорте, так у них в день и по 100 рублей выходило.
3
ПЕСНЯ СОВЕТСКОГО СТУДЕНТА-ВЫПУСКНИКА
Охрипшие Песни
В тихом и просторном светлом кабинете
Наш начальник чинно восседал
А в соседнем зале в тесноте регалий
Каждый своей очереди ждал.
Всех он приглашал по одиночке
О гражданском долге он говорил
Светлые денечки, золотые ночки
Он на крайнем севере сулил.
Был один студент на факультете,
Об аспирантуре он мечтал.
О квартире личной, о жене столичной.
Но в аспирантуру не попал.
Если не попал в аспирантуру (сдуру)
Собери свой тощий чемодан.
Поцелуй мамашу, обними папашу,
И бери билет на Магадан.
Путь до Магадана не далекий
Поезд за полгода довезет.
Там,купи гитару, сколоти хибару,
И начни сколачивать доход.
Годы жизни быстро пронесутся.
Седина появятся в висках.
Инженером старым с толстым чемоданом
Ты домой вернешься при деньгах
Но друзья не встретят, как бывало,
И она не выйдет на вокзал.
С лейтенантом юным с полпути сбежала.
Он теперь,наверно, генерал.
Ты возьмешь такси до "Интуриста"
Будешь пить коньяк и шпроты жрать.
А когда к полночи станешь пьяным очень
то начнешь студентов угощать.
Будешь плакать пьяными слезами
И стихи Есенина читать.
Вспоминать девчонку с карими глазами
Что могла твоей женою стать.
Если не попал в аспирантуру -
- собери свой тощий чемодан,
поцелуй декана, попрощайся с мамой
и бери билет на Магадан.