Большие города мысли развеивают, маленькие их собирают.
Леонардо да Винчи
Тот, кто не мыслит далеко, неизбежно
столкнется с трудностями в ближайшее время.
Конфуций
1 сентября 1967 года я приступил к занятиям в БСХА, пройдя торжественное посвящение в студенты. На первый курс факультета механизации гидромелиоративных работ было принято 75 человек, из которых было сформированы 3 учебных группы. Диплом получили только 53 человека, так что уже через пару лет учебных групп на одну стало меньше. Это в первую очередь объяснялось серьезностью требований, предъявляемых к студентам преподавателями и сложностью обучения на технической специальности.
Приблизительно половина студентов были с крепкими школьными знаниями, подготовленными в полной мере к учебе в вузе. Среди них были и довольно яркие таланты. Много ребят было из сельских школ, но они постепенно осваивались и подтягивались к общей массе. Все старались сдать сессию на стипендию в 35 рублей, а некоторые стремились и к повышенной стипендии в 45 рублей. Моя средняя стипендия за время учебы была около 40 рублей.
Деканом молодого факультета, а мы представляли собой только второй набор на эту специальность, был побывавший в юном возрасте в партизанах, участник ВОВ, кандидат технических наук, доцент Михаил Владимирович Горелько, который приехал в Горки после окончания БПИ и защиты там диссертации. Он преподавал у нас теорию машин и механизмов (ТММ, которую студенты в шутку расшифровывали как «тут моя могила») и отличался от других деканов и преподавателей особой заботой о вверенных ему студентах. Немало студентов он выручал из тяжелых жизненных ситуаций. Так, он жил рядом с милицией и случалось что даже очень сильные студенты, ставшие впоследствии по своей трудовой деятельности гордостью факультета и академии, после успешной сдачи сессии, в том числе и на повышенную стипендию, не рассчитав силы, попадали в милицию. И только благодаря авторитету и усилиям декана Горелько М.В. ему их удавалось высвободить оттуда под свое личное поручительство. Он полностью отдавал всего себя работе, но его подвело сердце.
Горелько М.В. воспитал прекрасных сыновей, которые оба окончили гидромех. Младший сын уехал по распределению в Гомель и остался там трудиться, в том числе и в нефтяной отрасли, а старший сын Владимир защитил диссертацию по двигателям внутреннего сгорания под руководством известного профессора из Ленинграда, доктора технических наук Крепса, и долгое время возглавлял кафедру строительных и мелиоративных машин БСХА.
Все преподаватели были очень грамотные и очень добросовестно относились к своим обязанностям, читали лекции и проводили занятия на высоком научном и методическом уровне, практически не пользуясь предварительными записями. Особо запомнились кандидаты технических наук, доценты выпускник МВТУ имени Баумана Третьяк Михаил Прокопьевич, читавший курс по строительным машинам, Шух Михаил Александрович по мелиоративным машинам, Жарский Михаил Александрович по гидравлическим машинам и гидроприводу, Котова Тамара Ивановна по начертательной геометрии и техническому черчению, Стайнов Геннадий Николаевич по деталям машин и Арбесман Михаил Семенович по подъемно-транспортным машинам.
Процесс учебы в БСХА для меня стал приятным сюрпризом. С одной стороны мне, учитывая уровень моей школьной подготовки, учиться было легко, особенно на фоне большинства других студентов. С другой стороны, мне вдруг действительно оказалось интересным изучать высшую математику, физику, начертательную геометрию и техническое черчение, металловедение, основы взаимозаменяемости, технологию металлов, теоретическую механику, ТММ, сопромат, строительную механику, детали машин, подъемно-транспортные машины, гидравлику, теплотехнику, тракторы и автомобили, двигатели внутреннего сгорания, электротехнику и другие предметы, которые стали наполнять реальным и практическим смыслом и содержанием те знания, которые, грызя гранит науки, я хорошо усвоил еще в школе. С большим интересом я изучал рабочие специальности слесаря, станочника, сварщика, тракториста, такие интересные и полезные для общего развития дисциплины как геодезия, мелиорация и буровое дело. Искусству водить автомобиль ЗИЛ-130 мы обучались, перевозя уголь через весь город из железнодорожной станции Погодино на академическую ТЭЦ, проходили очень интересные и поучительные 1-2 месячные практики в Харькове, Брянске, Польше, Пинске и Москве.
На курсе и в группах была очень хорошая атмосфера учебы и взаимовыручки. Старался и я помогать своим товарищам. Но не всегда это срабатывало. Помню в конце первого курса мы сдавали теоретическую механику. Мой одногруппник и парень из нашего Горецкого двора Алик Лебедь чувствовал себя не уверенно по этой дисциплине. Сели мы на экзамене рядом. Я написал ответы и решения себе и ему. Но у принимавшего экзамен молодого доцента Захарова (он вскоре стал заведовать кафедрой в Новополоцком политехническом институте) была своя методика приема экзаменов. Он, убедившись, что все написано правильно, предложил решить Алику задачу на 5, затем на 4, а когда Лебедь после продолжительных усилий не смог решить задачу даже на 3, то решительно поставил ему 2.
Дома для моей успешной учебы были созданы все условия. Родители меня содержали, а стипендию я использовал на карманные расходы. Всякого рода присущих большому городу искушений в Горках не было, компьютеров с интернетом еще не изобрели, сериалов про разборки в сообществах ментов и бандитов по телевизору не показывали. Мы с интересом смотрели по телевизору футбол, хоккей, КВН, кабачок 13 стульев, клуб кинопутешествий и «Голубой огонек». Ходили на танцы и играли в общежитии в «Кинга» (карточная игра, которую называют студенческим преферансом). Я выступал за сборную факультета по футболу и шахматам, ходил в кино и на концерты заезжих знаменитостей типа «Песняров» и «Верасов», читал книжки. Времени на все хватало. На факультете была очень сильная гандбольная команда, а также талантливая художественная самодеятельность (некоторые наши выпускники, например, Быков и Васильев стали профессиональными артистами). Я в этом не участвовал, но с интересом смотрел захватывающие гандбольные матчи между факультетами и ежегодные конкурсные двухчасовые концерты каждого факультета в отдельности.
По результатам учебы на первом курсе в нашей группе у меня и студентов Анурьева и Терешкова были за исключением одной четверки отличные оценки.У всех четверка была по дифференцированному зачету по устройству тракторов и автомобилей. Этот предмет вел очень требовательный преподаватель Чернов, у которого и тройку получить было не просто. Например, тема лабораторной работы была «Устройство карбюраторов». Чернов минут 5-10 давал вводную информацию, а затем студенты по нескольким учебникам и книгам по устройству конкретных машин типа ЗИЛ-130, ГАЗ-53 и т.д. и очень богатому оборудованию с многочисленными разрезами, плакатам самостоятельно изучали тему. В конце подходили к Чернову и он задавал вопрос: «Для чего это отверстие в 2 мм?». Мы говорим, что в книгах этого нет, на что следовал ответ: «А Вы сами догадайтесь!» Прием продолжался на консультациях до победного конца.
С учетом того, что на следующих курсах мы изучали теорию автомобилей и тракторов, а затем и двигателей, то подготовка была очень основательная. Когда я на практике строил с помощью скрепера плотину под Брянском и, особенно, во время срочной службы в СА, где я на равных конкурировал с водителями и трактористами уже имевшими серьезный опыт практической работы, требовательность Чернова серьезно помогла мне в жизни.
Интересны наши дальнейшие судьбы. Приехавший учиться к нам из самой Москвы племянник ректора Анурьев по окончании первого курса решил перевестись на второй курс Харьковского авиационного института. После его успешного окончания, он был распределен старшим инженером с окладом 120 рублей в летный НИИ в городе Жуковском под Москвой. Перспективы на получение жилья там оказались весьма отдаленными, а возможностей защитить диссертацию еще меньше. Там на это дело тоже была очередь, причем еще более неопределенная, чем на жилье.
В связи с этим вспоминаю рассказ одного моего знакомого, как его сына вместе с женой с отличием окончивших химфак БГУ направили на работу в секретный НИИ в сотне километров от Москвы. В маленьком закрытом поселке им дали комнату на общей кухне без особых перспектив в этом направлении в дальнейшем. Зарплата младших научных сотрудников была дарована им фактически на долгие годы, так как перспективы защиты диссертаций были там тоже лишь у определенных людей и далеко не каждый мог попасть в их число. Единственным развлечением были поездки на электричке в Москву, на что необходимо было затратить три часа в одну сторону.
Взамен Анурьева мы получили из ХАИ интересного и харизматического парня из Кричева по фамилии Петров. Учеба в ХАИ была для него весьма затруднительной, но и у нас он быстро стал отставать и закончил БСХА заочно уже через несколько лет после меня. Поговаривали, что он уехал в Литву и преподавал там в каком-то техникуме.
Миша Терешков из Орши увлекался классической борьбой и как-то на сборах его приметили тренеры из Минского радиотехнического института (нынешний БГУИР) и предложили ему продолжить учебу на втором курсе у них по специальности полупроводники и диэлектрики. Уже, будучи аспирантом, я случайно встретил его возле парка Челюскинцев в Минске, а потом мы еще снова неоднократно встречались. Из его рассказа следовало, что, как и предполагалось, на первых порах он столкнулся с серьезными трудностями в учебе. Но в отличие от БСХА, где взаимовыручка была нормой, там ему никто не стремился помочь, а если и делал это, то с явным унижением его человеческого достоинства. Миша по окончании МРТИ работал на заводе вычислительных машин, затем его пригласили, как обладающего определенными художественными способностями, в военную приемку на завод имени Вавилова, а далее он оказался на бензозаправке, где по его словам, люди их не обижали.
Еще один очень талантливый Миша из Орши по фамилии Шульман учился в нашей группе. Но он был настолько талантлив, что его девизом было: «Учивши и дурак экзамен сдаст. А ты сдай не учивши!». Этот девиз он упорно пытался проводить в жизнь. Но в результате он окончил БСХА, затратив на этот процесс лет 11 из своей жизни вместо 5.
Еще на первом курсе сильно пострадал студент нашей группы, сын председателя Горецкого райисполкома Женька Гусев. Пошел с друзьями с нашей улицы на охоту, остановились на ночевку, развели костер, приняли немного на грудь и Женька удалился в кусты. Одному из охотников показалось, что появилась дичь, и он выстрелил. Женьке раздробило руку, он перенес ряд операций, но полностью восстановить функции руки так и не удалось. Женька был веселым и общительным парнем, он быстро женился, стал отцом и по распределению остался работать в строительной организации в Горках.
В то же время прекрасный футболист Валерий Пицуха и Владимир Резинкевич из нашей группы, хоть особо не отличались успехами в учебе, стали первыми секретарями райкомов партии, а мастер спорта по борьбе Тимофей Шекин успешно возглавлял крупный совхоз, мастер спорта по шоссейным гонкам Анатолий Марченко работал преподавателем в БСХА.
Из другой группы Григорий Свириденко был управляющим двух крупных строительных трестов, Анатолий Кустрей возглавлял крупный профсоюз известного предприятия республиканского значения «Гранит» в Микашевичах, Александр Мурашкин и Михаил Пархоменко защитили кандидатские диссертации и преподавали в БСХА, последний долгое время работал деканом и заведующим кафедрой. На более младших курсах со мной на факультете учились будущие члены-корреспонденты НАН РБ Петр Казакевич и Владимир Азаренко.
Во время моей учебы отец перешел работать в Горецкий РК КПБ и стал курировать учебные заведения района. Помимо школ к ним относились БСХА и педагогическое училище в поселке Ленино, где был построен величественный мемориал, посвященный первому боевому крещению во время ВОВ польской Армии Людовой имени Костюшко.
Отец стал часто приносить домой мне для ознакомления так называемый «Белый ТАСС», где для служебного пользования публиковались обзоры зарубежной прессы. На новой работе ему приходилось разбирать многочисленные жалобы и заявления по конфликтным ситуациям, которые часто возникали в педагогических коллективах.
Помню один из преподавателей БСХА, наслушавшись западных радиостанций, решил пройти дорогой Ивана Синкевича (описанной в его яркой книге «Россия в концлагере») и пересечь нелегально государственную границу СССР в Карелии. Но, в отличие от Синкевича, его поймали и осудили в Карелии на приличный семилетний срок. У беглеца корней и родственников в Горках не было, и его пропажи никто особенно не заметил. Но по партийной линии этот случай прорабатывался. Коснулась работа отца и меня непосредственно.
У нашего самого молодого на факультете и успешного доцента С. жена работала заведующей учебной частью СШ. Для ее возраста это была очень высокая и ответственная должность. Но в коллективе стали возникать к ней серьезные претензии, пошли жалобы. Ее пригласили в райком, где она обещала изменить свой стиль работы. Но слово не сдержала, и коллективные жалобы пошли за пределы района. В результате, по рекомендации комиссии, которую возглавлял отец, жена С., была снята с работы. Видно было, что ее муж сильно переживает за жену, а я как раз после этого события должен был на втором курсе сдавать С. курсовой проект и экзамен по, пожалуй, самой сложной технической дисциплине. Отец мне посоветовал хорошо подготовится и не волноваться. Я полностью ответил на все основные и дополнительные вопросы и, несмотря на не слишком дружелюбную мину на лице С., получил от него две пятерки. Через несколько лет С. с семьей переехал в Москву, где защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора педагогических наук и работал профессором в Московском техническом университете, где пользовался большим авторитетом.
В то же время в нашей семье произошло пополнение-родилась моя самая младшая сестра Алена. Таким образом, в нашей трехкомнатной квартире стало проживать 6 человек. В партизанском отряде отец серьезно подорвал здоровье. У него была язва желудка от скудного партизанского питания и расшатана нервная система от далеко не курортной обстановки военных лет. По решению первого секретаря райкома партии Николайченко, отцу как ветерану войны, вне очереди была, за счет партийных средств, предоставлена новая четырехкомнатная квартира.
И району и отцу очень повезло на самого главного человека в Горках. Николайченко был принципиальным, требовательным, очень интеллигентным и культурным человеком, его очень уважали в районе. У Николайченко была красивая жена и образцовая семья. Его старший сын был журналистом, писал книги и в конце своей профессиональной карьеры работал корреспондентом радио «Свобода» в нашей республике, второй сын окончил БСХА, а дочь писала замечательные стихи. После 11 лет работы первым секретарем Горецкого РК КПБ Николайченко был переведен в Минск на работу в Совет Министров БССР.
Одновременно с учебой я был избран комсоргом группы, а через пару лет стал комсоргом курса и членом комитета комсомола БСХА. Мне предлагали сразу после окончания академии перейти полностью на освобожденную комсомольскую работу, но я уже наметил себе научную карьеру и отказался от этого для тех времен очень заманчивого предложения.
Предлагавшуюся мне комсомольскую должность занял мой школьный товарищ из параллельного класса Вадим Резинкевич. Он приехал в нашу школу из столицы Эвенкии Тувы в Якутской АССР. Его родители там хорошо заработали и купили дом в Горках. Вадим окончил экономический факультет БСХА и очень хорошо подходил для комсомольской работы.
Вадим был очень общительным парнем, умел ладить с людьми и обладал ярко выраженным артистическим талантом, парадируя известных артистов Крамарова, Мишутина и Райкина. Теперь, когда на просторах бывшего СССР гастролируют полторы тысячи выпускников инженерных, медицинских и других университетов, рассказывая, в том числе и на ТВ пошлые шутки и анекдоты, он бы мог стать очень богатым человеком.
В те времена все эти люди были востребованы по основным специальностям, но сегодня по свидетельству главного редактора журнала «Искусство кино» Д. Дондурея: «Вы в прайме не увидите ни одной интеллектуальной передачи до 23 часов. Вы даже на канале «Культура» никогда не увидите, кроме Архангельского, еще кого-то – серьезные аналитические передачи. Это все запрещено. Поскольку это формирует сложных людей… вы никогда не различите полицейских и бандитов на канале НТВ. Никогда. Это всегда так придумано, так сделано. И люди помещаются во что? Они помещаются в терпимость к насилию. Терпимость к виртуальному насилию…» («Эхо Москвы» 2015 г.). Вадима я затем встретил в Минске, где он работал экономистом в академии наук. Но потом он переехал в Сочи, куда перебрались его родители, продав дом в Горках.
Надо сказать, что в комитете комсомола я познакомился с целым рядом замечательных юношей и девушек и многому у них научился. Хорошо помню с самой хорошей стороны секретаря комитета комсомола БСХА Виктора Никифорова (он, уже будучи доцентом БСХА, погиб в результате несчастного случая) и его боевого заместителя Виктора Попытаева, который в более зрелом возрасте работал деканом землеустроительного факультета. На их счету было много славных дел.
Очень ярким и интересным человеком был мой старший товарищ, комсорг факультета Андрей Лукич Сахаров, дружбой с которым я особо дорожил. Андрей был из Ганцевич, в детстве в стесненных материальных условиях его растила одна мать, был заводилой дворовой компании, отслужил армию, работал до поступления в академию шофером, учился только на «отлично», хорошо разбирался в литературе и искусстве, будучи для меня в этом плане достойным собеседником. Андрей щедро делился со мной своим жизненным опытом, и мне только оставалось удивляться, как в полеской глубинке мог зародиться такой мощный и самобытный талант, с которым мне посчастливилось встретиться в жизни. Он женился в Ганцевичах на враче местной больницы, перевелся на заочное отделение и работал в местном домостроительном комбинате, получил там квартиру и затем преподавал в СПТУ, отработал преподавателем 2 года в Африке, был предпринимателем в Бресте.
Со своими друзьями, комсомольскими активистами я однажды столкнулся неожиданным образом. После танцев в день пасхи пошел провожать девушку. Но ей вдруг захотелось посмотреть, что происходит у церкви. Я знал, что там записывают, но пришлось идти. Мы подошли к ограде и ко мне тут же подбежали мои друзья и стали говорить, чтобы мы уходили, иначе попадем в черный список. Я не испугался и остался смотреть, так как был уверен, что они этого не сделают. Но отцу они сказали, чем он был сильно не доволен и взял с меня обещание больше туда не ходить.
В конце первого курса произошло неприятное для меня событие, имеющее длительные последствия. Я часто болел ангиной. Где-то в мае снова заболел, но быстро вылечился привычными для меня методами. Пошел играть на академический стадион в футбол, где получил сильный удар сзади по ноге. Голень опухла, и я с трудом приковылял домой. Положил на больное место холодный компресс и лег спать с открытым окном. Ночью прошел дождь и утром я проснулся с болью в горле и температурой. Нога через неделю прошла, но горло продолжало, несмотря на прием антибиотиков, болеть при температуре около 37,7 градусов, мне поставили диагноз «тонзилогенная интоксикация». Я в таком состоянии сдал весьма успешно сессию и меня положили в больницу, где стали давать уколы. Но положение мое это не улучшило, а наоборот, стали болеть суставы и сердце. В конце концов, очень хороший Горецкий врач Федынко удачно сделал мне операцию по удалению гланд, хотя при повышенной температуре этого делать было не рекомендовано, но отец настоял. И сразу я почувствовал облегчение, хотя отдаленные болезненные последствия я еще ощущал лет 15-20. Из-за болезни я пропустил часть практики по вождению тракторов и строительной техники, и когда пришел после выздоровления к преподавателю за оценкой, то он сразу, не раздумывая влепил мне в направление тройку, затем открыл зачетку и с удивлением стал на меня смотреть. Я не стал вымаливать у него, ссылаясь на предыдущие высокие оценки, четверку и эта тройка так и осталась единственной, за все время моей учебы в БСХА, лишив меня права на диплом с отличием.
Еще одним большим огорчением от моей болезни явилось то, что как раз накануне ее я познакомился на танцах с миловидной девушкой, которая представилась как Тома, и в глазах которой я прочел живой интерес ко мне. Она произвела на меня очень сильное впечатление. Я собирался серьезно за ней поухаживать, но, форсировать события и напрашиваться в провожатые в первый день не стал, считая, что, выдержав паузу, смогу это сделать в ближайшее время. Но через несколько дней заболел и попал в больницу. Ничего не зная о ней, снова встретил ее на танцах только года через три. Оказалось, что это моя ровесница из СШ№2 студентка экфака и дочь одного из проректоров БСХА. Она позволила мне себя проводить домой после танцев, но я увидел, что спустя три года это уже достаточно зрелая дама, не страдающая от отсутствия поклонников. Я тоже уже не был тем восторженным юношей, как прежде и с учетом моих планов на будущее не стал бросаться в омут с головой. В дальнейшем наши линии жизни еще несколько раз случайно пересекались, но это не привело к серьезным и значимым последствиям. Но приятное впечатление о себе она в моей памяти оставила.
"Я шёл домой — под утро, как старик,
Мне под ноги катились дети с горки,
И аккуратный первый ученик
Шёл в школу получать свои пятёрки.
Ну что ж, мне поделом и по делам
Лишь первые пятёрки получают…
Не надо подходить к чужим столам
И отзываться, если окликают."
(Владимир Высоцкий)