На конкурс "Морская история 3" http://proza.ru/2020/06/28/1213
В это время я уже служил на Сахалине.
Подразделение замыкалось на пятый отдел Техупра (технического управления флота), который назывался «отдел защиты». И занимался этот отдел физическими полями кораблей.
Моим направлением работы были магнитное, электрическое и электро-магнитное поля кораблей всех типов - надводных и подводных.
Чтобы было понятно, что такое защита кораблей, постараюсь дать короткое и простое объяснение на примере магнитного поля.
Если примитивно, то любой современный корабль, кроме пластиковых тральщиков - это кусок железа, обладающий собственным магнитным полем. Попадая в магнитное поле Земли и двигаясь в нем, этот кусок железа своим магнитным полем возмущает магнитное поле Земли, по причине чего становится видимым для специальных приборов и, посему, уязвимым.
Моя задача - измерив магнитное поле корабля, отрегулировать его размагничивающее устройство таким образом, чтобы создаваемое этим устройством магнитное поле, компенсировало вертикальную составляющую магнитного поля корабля. Благодаря проведенной регулировке, корабль становился невидимым для супостата и неуязвимым для магнитных мин, так как магнитное поле Земли этим кораблем уже не возмущалось.
Первыми «магнитами» (так в среде военных моряков называли размагнитчиков), военно-морского флота СССР были ученые-физики И.В. Курчатов, П.Г. Степанов, В.Р. Регель, Ю.С. Лазуркин, К.К. Щерба и другие советские ученые. Руководил группой Анатолий Петрович Александров - начальник одной из лабораторий Ленинградского физико-технического института.
С августа до конца ноября 1941 года А.П. Александров и И.В. Курчатов с командой офицеров Техупра Черноморского Флота налаживали дело защиты кораблей флота. Именно в эти тяжелейшие для страны дни и месяцы ими была создана на Черноморском, а затем и на других флотах СССР совершенно новая служба - служба размагничивания кораблей.
И именно на берегу бухты Голландия в Севастополе, в том месте, где затем находилось Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище, которое я в 1978 году окончил, была создана первая на Черноморском флоте станция размагничивания кораблей.
11 июня 1976 года на набережной в сквере у входа в училище, там, где во время войны находилась станция размагничивания, был установлен Памятный знак советским ученым с надписью: «Здесь в 1941 году в сражающемся Севастополе группой ученых под руководством А.П. Александрова и И.В. Курчатова были проведены первые в стране успешные опыты размагничивания кораблей Черноморского флота».
На открытие мемориального Памятного знака приехал Президент Академии наук СССР, трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР академик А.П. Александров и участники тех далеких знаменательных событий П.Г. Степанов, Ю.С. Лазуркин, К.К. Щерба. Мне посчастливилось их всех видеть.
Итак, волею судеб я оказался в славной когорте советских «магнитов».
Служба была интересной и шла своим чередом, хотя, и не была такой же перспективной, как на боевых кораблях. Я, во всяком случае, ни одного адмирала из «магнитов» не знаю.
Работы было много. В зоне моей ответственности находились корабли бригады кораблей ОВР (ОХРАНЫ ВОДНОГО РАЙОНА), бригады малых пограничных кораблей и дивизиона судов гидрографии, базировавшихся в Корсакове, а также пограничные корабли Невельской и Курильской бригад.
С выходными, как и у всех военных моряков в то время, была напряжёнка. По плану корабли становились на стенд один за одним, и команда «магнитов» работала с ними практически беспрерывно.
На Сахалине у меня было много друзей, среди которых не менее половины - офицеры и мичманы пограничники. Дружили, обычно, семьями. А с Володей Журицким - НЭМСом (начальником электро-механической службы) Корсаковской бригады морских пограничников мы были особенно дружны, так как в одной команде играли в волейбол. Плюс к этому, наши жены работали инженерами-технологами в одном цеху судоремонтного завода и тоже были подругами.
В те, не очень частые моменты, когда удавалось встретиться на каких-либо мероприятиях или сходить друг к другу в гости, о службе, обычно не говорили. Но время от времени между нашими женами возникали разговоры о том, почему у погранцов с квартирами нет никаких проблем, а флотские годами живут на съемных и никаких особых перспектив на получение собственного жилья не имеют.
Я на то время уже 2 года, как стоял первым в так называемой очереди на квартиру. Но получение мной нормального жилья было отодвинуто на неопределенный срок, так как я отказался от предложенной мне восьмиметровой комнаты в деревянном бараке без удобств. Такие в Корсакове еще были, хотя в основном, жилые дома в городе были пятиэтажными хрущевками.
И вот, в кои-то веки, у меня выпали подряд два выходных - суббота и воскресенье. Жена заранее до мелочей распланировала визиты и отдых.
Прихожу вечером в пятницу со службы. Зима, в квартире, которую мы тогда снимали, плюс четырнадцать. Жена в пальто, в шапке, в шерстяных носках и валенках. Накрыла ужин. Все горячее и такое вкусное. Потом чай с пирожным «муравейник» (помните, поломанное на кусочки печенье «привет» и вареная сгущенка). И так было хорошо и тепло.
Вдруг звонок в дверь. Ну, думаю, оповеститель. Неужели кому-то вздумалось в такое время начать какие-то учения или объявить тревогу.
Открываю дверь, и, о радость - на пороге Володя Журицкий. Приглашаю его к столу. Но...
Оказывается, рано я обрадовался. Именно Володя оказался в этот раз тем самым посыльным-оповестителем, который принес мне известие, разбившее в пух и прах все планы моей жены на эти, такие долгожданные выходные.
Весть, которую принес Володя, оказалась простой и банальной. К пограничникам с проверкой прибыл командующий морчастями погранвойск Тихоокеанского флота. Плюс ко всему, он привез приказ командующего флотом на замер уровня магнитного поля всех кораблей бригады и дальнейшую регулировку их размагничивающих устройств.
Было от чего расстроиться. Но приказ - есть приказ. Я собрал свою команду замерщиков и прибыл пред глаза пограничного адмирала лично получить указания, которые были как просты и незатейливы, также и очень трудно выполнимы на практике. С вечера пятницы и до утра понедельника мне надо было замерить поля пяти плановых кораблей, а затем отрегулировать их размагничивающие устройства.
Адмирал был очень маленького роста. По этой причине, чтобы не давать распоряжений стоя, глядя на меня снизу вверх, он отдавал распоряжения, сидя на стуле.
- Все ясно, каплей?
- Так точно, товарищ, контр-адмирал, - ответил я. - Но - это же, как-никак - пять кораблей. А если я не успею? Хотя бы сутки на корабль.
- Успеешь, каплей. Главное - постарайся.
- Есть, товарищ адмирал! Разрешите выполнять?
- Вперед, каплей! Жду в понедельник утром с докладом.
Пахать пришлось по полной. Естественно - отдых, перекус из пограничного сухпайка, а также отправление естественных надобностей только в коротких промежутках перешвартовки кораблей на измерительном стенде. Но приказы не обсуждаются, а выполняются. И к восьми утра понедельника размагничивающие устройства всех пяти кораблей были отрегулированы.
В восемь тридцать я прибыл на доклад. Адмирал, как и вечером в пятницу принимал мой доклад, сидя на стуле.
- Товарищ контр-адмирал, приказ по обработке кораблей бригады выполнен.- И далее доклад по состоянию каждого корабля и проделанной на нем работе.
- Молодец, каплей! Присаживайся, будем пить чай.
- Спасибо, товарищ, адмирал. Но мне бы помыться, переодеться.
- Садись, каплей! Успеешь.
Я присаживаюсь за стол. Вестовой приносит чай, шоколад и галеты из погранцовского сухпайка. Чай хорошо заварен, горячий, крепкий и душистый. С удовольствием делаю глоток. В этот момент адмирал поворачивается и командует.
- Володя, давай!
НЭМС Володя Журицкий, который во время моего доклада стоял за спиной адмирала, подает ему папку. Адмирал, первый раз за время общения со мной, встает со стула. Я тоже встаю. И, все же взглянув на меня снизу вверх, адмирал с улыбкой произносит.
- За отлично выполненную работу по... приказываю наградить капитан-лейтенанта Левита Александра Абрамовича знаком «Отличник погранвойск».
Я слегка опешил.
- Товарищ адмирал, так я же не пограничник.
- А мы не только пограничников награждаем. Ты с нами работаешь, насколько мне известно, не первый год. Значит, ты наш. Принимай и с честью носи эту награду.
И тут я вижу, Володя из-за спин адмирала и командира бригады подает мне знаки, усиленно артикулируя, будто хочет мне что-то сказать. Читаю по губам - КВАРТИРА, КВАРТИРА! И вдруг до меня доходит.
- Спасибо, товарищ адмирал! Служу Советскому Союзу!
А Володька за спинами адмирала и комбрига не унимается. Читаю по губам - ПРОСИ КВАРТИРУ! КВАРТИРУ! И неожиданно для себя...
- Товарищ адмирал, ну, если я ваш, дайте мне, пожалуйста квартиру...
Теперь опешил адмирал. От неожиданности он снова сел на стул и уже по-настоящему, задрав голову, снизу вверх, округлившимися от удивления глазами, с интересом, как мне показалось, на меня посмотрел.
- Ну, нууу... Нууу, каплееей... Нууу, наааглыыый... Ну, наглый каплей!
Все, думаю себе. Действительно, наглый. «Отличника» не отберет, но командованию доложит.
Адмирал же в это время, повернувшись к комбригу.
- РобЕртик (он всех называл либо по званию, либо уменьшительно по имени), у нас есть свободная двухкомнатная квартира?
- Так точно, товарищ адмирал, на Комсомольской.
- Вызови зама по тылу, и пусть он сразу захватит бланк ордера.
Теперь я, слегка охренев, без разрешения снова сел на свой стул и судорожно несколько раз отхлебнул из стакана, благо чай уже немного остыл.
Через несколько минут в кабинет комбрига вошел зам по тылу. В руках у него была папка.
Адмирал без предисловий.
- Заполни ордер на каплея.
Так я получил свою первую и единственную квартиру за все время службы.
Фото из семейного архива.