На летние каникулы двоюродные брат с сестрой по маминой линии рода поехали в гости к деду с бабулей, позвали и меня, само собой. С большой неохотой согласился приехать в Уральск. Сам, причем, не понимал почему чувствую такое отторжение внутри, здесь же всегда было волшебно, здесь мое раннее детство.
Дед с бабулей переехали в новую квартиру. Как кошки тщательно обнюхивают новое место, так и я внимательно обошел все с осмотром, и все было не то: нет моего зеркала и ниши, нет луковицы на подоконнике, не было запаха дерева на балконе, даже бабушкин сладкий чай оказался обычным. Все стало большим и неуютным. Сейчас, пытаясь вспомнить интерьер, понял, что память начисто стерла воспоминание об этой квартире, потому что и не пыталась ее запомнить. Эта квартира – белое пятно – она никакая. Меня понемногу раздражали брат с сестрой, их игрушки и возня, в чем я не хотел признаваться себе. Для них проход в детство был открыт, они еще могли радоваться всему на свете, а я не пролезал в мышиную норку. Играл с ними на автомате, воспитывал, т.к. был старшим. А сам только и ждал, когда вернусь обратно в Самару.
Нашел ненужную записную книжку и решил от нечего делать описывать каждый день и подводить итоги. За месяц вышел небольшой дневник, прочитав одну страницу которого вы бы знали его содержание практически целиком, ведь если сгруппировать все написанное, то основных занятий в келье было всего ничего, и я повторял их с одержимостью шаолиньского монаха:
- делал зарядку и растяжку несколько раз в день,
- днем помогал бабуле и играл с братом и сестрой,
- ночью читал «Петр Первый» А. Толстого и прочую классику.
Из особых событий случались редкие прогулки. Редкие, потому что все друзья детства остались в старом дворе. Пробовал приехать на старый район и как обычно зайти в дом, позвонить в квартиру. Думал, откроет мама Андрея или Алены.
- А они переехали! – говорит лицо в двери.
Минус Андрей.
Аленкина мама открыла, правда тоже огорчила. Подруга уехала на учебу в другой город.
Так никого и не нашел, а идти знакомиться в новом дворе не было никакого желания. Я и прежде был несколько в стороне в любом новом коллективе, но потом меня случайно прибивало, и я привыкал быть в кругу знакомых. Сейчас же впервые осознано вместо того чтобы играть и участвовать в событиях, я занял позицию наблюдателя со стороны и не отступался от нее. Свое блеклое лето мне заменила записная книжка с описанием чужого счастливого лета. Вчитываясь ночами в Салтыкова-Щедрина или Лескова, задумался: а зачем они начали писать? Может быть пишут те, кто не умеют жить сами?
У сестры, зато жизнь била ключом. Она нашла в новом дворе такую же егозу-подружку, и приводила ее к нам в гости, чтобы вместе расшибать лбы о косяки, буянить и всячески развлекаться. За ними я тоже наблюдал и записывал. У ее подружки было невероятноневыговариваемое имя на букву «Б» и я решил упростить его до «Барабан», т.к. она была действительно шумной девчонкой. Как вы могли догадаться она меня тоже раздражала. Все по тем же причинам, мне их развлечения стали недоступны. Я бы и сам рад был разбежаться просто так без причины и расшибить лоб, а потом ржать как ненормальный. Но появилась осторожность за себя, вопросы: «зачем мне бежать? как-то нелепо это». Стали причины на все появляться и внутренний мир ненужно усложнился.
В детстве ты бегаешь взмыленный во дворе и тебе плевать какая на тебе одежда и как ты в целом смотришься. Незаметно для себя я задумался у зеркала: «а хорошо ли мне с такой стрижкой?» Стал как-то осанку держать на людях. Решил отращивать волосы – добавилось ощущение привлекательности.
Вот он момент потери евангельской простоты, когда начинаешь оценивать себя со стороны глазами других. После это перерастает в наш новый ложный стимул жить: быть не хуже других. Сравнения с другими убивают в тебе интересную личность и рождают члена общества.
Не только я сам поменялся, но и моя записная книжка отличалась от тетрадки, где когда-то написал первый стих про птиц. Теперь я давал оценку событиям, а не просто описывал. Появилось мнение, а с ним осуждение. Я проиграл.
И это еще хорошо, что я так поздно повзрослел. Бог до последнего удерживал меня в светлом коконе. Последний раз я кое как побыл ребенком и потому смог пожить у бабушки как в детстве. Больше я никогда не возвращался в город Уральск.
***
Следить за моим творчеством удобнее ВКонтакте:
https://vk.com/vodomerka17