Есть у меня дурная привычка, подцепленная давным-давно, еще в прошлом веке. Куда бы не попал, в какую страну, город или колхоз - первым делом бегом шукаю букмагазин. Может и не подцеплю ничего, но отмечусь обязательно.
В конце 90-х суровый реализм жизни привел меня в один среднерусский город, одной среднерусской полосы. Книгарня нашлась на втором этаже городской управы. То была небольшая комнатка, заваленная стопками советских книг, журналов и симпотной дивчулей на стуле возле окна. Я сделал книксен и попросил разрешения покопаться в ее владениях.
Красоточка благосклонно кивнула и уселась более гостиприимно, трошки подраздвинув ножки и светя полосатыми трусиками. Такая себе провинциальная морячка...
Мне все же хотелось покопаться и в книжках (рядом со стройными ножками стояла большая картонная коробка). Присев на корточки, одним глазком я перебирал открытки с видами непонятных местечек, догорбачевские газеты, книжки-раскраски.
Другой глаз... Другой мой глаз был занят, прямо скажем, более приятным зрелищем: во избежании косоглазия и придерживаясь принципов демократического централизма, я иногда менял их (глаза) местами...
Я уже было собирался встать с колен и пригласить морячку до ресторана, как заметил на дне коробки пожелтевшую брошюрку.
То была потрепанная книженция на латыни без обложки и начинавшаяся с пятой странички. Знания мертвого языка у меня были на уровне поговорок за вино, неправого Юпитера и "пришел, увидел, победил". Да, была еще одна, знанием которой я очень гордился:
ФОРТУНА - НОН ПЕНИС. ИН МАНУС НО РЕСИП.
Первая половина изречения думаю всем понятна, а вот вторая - это про "руку", которой не ухватишь то, о чем говорится в первой половине...
Так вот, листая ту пожухлую (на вид очень старую) книжонку и размышляя, как бы ее подешевле прикупить, на одной из страничек обнаружил узкий, выцвевший штемпелек.
Тогда я и представить себе не мог, шо тот "штымпель" в ближайшее время сведет меня с глазу на глаз с одним из влиятельнейших и богатейших людей планеты Земля. И я сейчас не за Ромку Абрамовича...
На выцвевшем штемпельке прямоугольной формы с трудом можно было разобрать венгерские буквы, плавно переходящие в слова. Я трошкы ботал на их мове, поэтому сумел понять, что книжица является собственностью какого-то кальвинисткого коллегиума в городе Шарошпаток.
Вокруг резко запахло жаренным...
Я небрежно бросил книжицу назад в коробку, пригласил девушку в ресторан и предложил купить все барахлишко за пять баксов. Причем с обязательным условием, шо коробку я беру с собой.
В те далекие и счастливые времена пять долларов были огромными деньжищами. Дивуля не могла прийти в себя от удивления, свалившегося на ее стройные ножки - мало того, шо какой-то лысый чмырь в кабак позвал, так еще отстегивает половину месячной зарплаты за какую-то шелупень!
На следующий день в самолете я тщательно рассматривал свою добычу - прохудившуюся, пожелтевшую книженку без начала и конца. Такую неказистую и с нерусскими буквами...
И что-то мне подсказывало, шо инвестиция в пятнадцати баксов (пять плюс десять за вчерашний кабак с последствиями) окупятся не только с лихвой, но даже и сторицей.
Через пару месяцев по приезде в Будапешт я заглянул к своему корефану и одновременно букинисту Иштвану. Мужик не только продавал книжки, но и одно время был представителем "Сотбис" на Мадьярщине.
Мы познакомились пару лет назад, когда я пытался втюрить Пиште яичко Фаберже. Времена в Восточной Европе тогда были темные, средневековые - за легендарные яйца там все слыхивали, но никто не видывал.
У меня был дружок в Питере, а у того одноклассник, который, не хуже курочки Рябы, шпокал вышеупомянутые яйца килограммами. Они (яйца) были разных размеров и цветов, имели правильные клейма и несоскобляемую эмаль. А главное - имели отдаленную схожесть с реальными яйцами батьки Фаберже.
Конечно, в "лучших домах Филадельфии" реализовывать их было бесмысленно. Не случайно Паниковский с Балагановым чубы рвали друг дружке за Бобруйск, считавшийся прекрасным, высококультурным местом.
В моем случае таким "бобруйсками" были стреднестатистические городки Центральной Европы. По работе я изъездил вдоль и поперек все эти "жилины со зволенами, да "остравы с краликами". Бывал, практически во всех, более менее приличных венгерских местечках.
Мои яйца, в смысле те, которые я брал у "Рябы" по десять баксов за штуку (цена при покупке более двадцати), были открывающимися кулонами-ракушками, высотой около трех сантиметров, покрытые внутри очень тонким слоем анодного золота.
Вот, как это працювало...
Я въезжал в город на "Ниве" с советскими номерами и лейблом нашей фирмы по борту. Поездив и поспрашивая туземцев, выяснял расположение местных антикварных и ювелирных точек. Обычно они располагались в центре, на главной улице. Если была возможность (а она, как правило была) ставил машину напротив магазина, шобы моя тачка была видна изнутри.
Потом нацеплял на голое тело замасленную спецовку, с замызганными шкарами на босу ногу. Золотая цепка, с подвешенным на ней яйцом, эффектно гляделась на моей не слишком волосатой мускулистой груди на фоне бело-грязной майки. Для полной идентичности напяливалась кепка с предупреждением: "Ну, погоди!"
Да, забыл сказать, я тогда еще был при усах, так шо в антикварный магазин заявлялся натуральный, стопроцентный советский "шурави".
В магазине подходил я к продавцу (как правило в одном лице и хозяину) не сразу - минут пять, с понтом рассматривал его барахлишко, якобы прицениваясь. Никогда не начинал разговор первым. Просто ходил по магазину кругами туды-сюды.
Когда поляку/чеху/венгру/словаку надоедали эти мои блукания, он интересовался, шо пан здесь забыл. Тогда я начинал быстро-быстро тараторить по-русски всякую фигню, которую иногда и сам не понимал. Не понимал ее (мою фигню), естественно и хозяин лавки...
Тогда дребезжащей, в машинном масле рукой, я расстегивал спецовку и являл на свет золотую цепочку с кулоном. Хозяин обегченно вздыхал, наконец понимая, шо от него хочет этот замызганный оккупант. Покровительственно махал мне ручкой, "мол, ладно показывай, чё за лажу ты мне притаранил".
Я снимал с шеи цепочку, и с понтом страшно волнуясь, протягивал её поляку/чеху/венгру/словаку (можно, я для разнообразия буду иногда именовать их "лохами"?)
Так вот, "лох" почти брезгиво брал цепку и начинал рассматривать. Такого барахла советские старшины с прапорами носили ему каждый божий день бухтами. Потом взгляд смещался на мое яичко. Ловкими, как у опытной минетчицы пальцами, нежно трогал его, гладил, пытался определить, как оно раскрывается.
Наконец, ему это удавалось. Яичко отворялось - изнутри на "лоха" строго смотрела старорежимная дама в пенсне. То была Татьяна Ивановна Пельтцер... Небольшую фотку любимой артистки я вырезал из какого-то журнала и уютно разместил в своем яичке.
- Моя бабушка курит трубку, - доверительно сообщал я "лоху", снимая кулон с цепочки, якобы с намерением спрятать его назад в карман.
- Фаберже, - говорил я, многозначительно поводя бровями.
ФААА-БЕЕЕР-ЖЕЕЕ
Все за него слышали, но никто не бачыв. Пальцы торговца, еще машинально перебирали звенья цепочки, но взгляд был прикован к моему кулаку с тетей Таней. Мгновение, и напрочь позабыв родной язык, поляк/чех/венгр/словак (один хрен) в один голос вопил на русском: "Я хочу этот кулон!"
Остальное было уже делом техники. Начинались торги: я просил за память бабушки пятьсот долларов, хозяин давал пятьдесят. Он пристально изучал яйцо Татьяны Ивановны через лупу, рассматривая клейма. Я мог бы помочь - у меня в багажнике вялалась настольная книга любого советского валютчика и ювелира "Русское ювелирное искусство" Постникова и Лосева со всеми русскими клеймами со времен Батыя.
Но я не собирался облегчать мужику жизнь. Да и выглядело бы это трошки подозрительно. Ничего, пусть покоптить над яйцом, порасматривает, попортит себе зрение.
Торги, как правило длились недолго. Обычно мы сговаривались на 150-и с условием, шо цепка останется при мне. "Лоху" было все равно, а мне еще с ней (цепкой) было работать и работать. Как и с моей бабушкой Пельтцер, которую бережно вынимал из скорлупки яичка и поцеловав, отправлял в карман.
Расплачивался "лох" своей валютой. И всегда пытался нае.ать, понижая официальный курс доллара, чуть ли не на четверть. Я был в курсе курсов, но смотрел на эти милые шалости антиквара сквозь свои промасленные пальцы. Ну, не 150, так 130 - мне то яичко досталось за десять...
Главное - мы расставались, ну оооочееееньь довольные собой и друг дружкой. А это главное в любом бизнесе...
С Иштваном все было трошечки иначе. Как то раз, бродя в глубокой задумчивости по узеньким улочкам Пешта, я наткнулся на витрину букинистического магазинчика. Зашел не только без задней, но даже и без передней мысли - просто захотелось, як завжды, порыться в книжках. И совершенно машинально, без всякой "пельтцеровщины" (честно), предложил владельцу магазина свое яичко.
Иштван, надо отдать ему должное не торговался, а просто предложил выставить "фаберже" на аукцион. Вот тогда-то и выяснилось, шо его фирма является одним из официальных представителей "Сотбис" в Венгрии.
Терять мне, кроме своих оков (в смысле яиц) было нечего, и я, вспомнив любимую поговорку про фортуну и пенис, отдал "фаберже" в лапы аукциона.
Когда через пару месяцев я заглянул к Иштвану, меня, как обухом по голове, ошарашили страшной вестью:
МОИ ЯЙЦА ОКАЗАЛИСЬ ГРУБОЙ ПОДДЕЛКОЙ!
Минут двадцать сердобольный мадьяр отпаивал меня валерьянкой, кока-колой и сливовой палинкой.
Я был подавлен, я сучил ногами в желтых носках... С языка срывались глухие проклятья в адрес подонка, воспользовашегося моей доверчивостью.
Жалостливый Иштван, как мог защищал "Рябу":
- Возможно ваш знакомый тоже не знал, что это подделка... Возможно его самого обвели вокруг пальца...
Но я был безутешен:
- Мне не нужна эта отвратительная подделка. Зеньки б мои на неё больше не глядели! Хочете Пишта из Пешта, возьмите её себе.
Яичко бекицером юркнуло до кишени букиниста и я облегченно выдохнул - "наша людына".
В дальнейшем, я иногда заносил Иштвану всякую мелочь, которую тот исправно засылал на аукцион. Два раза проконало...
Вот и сегодня зашел в магазинчик с баночкой черной икры и той самой библиотечной книжицей в дипломате. Венгр закрыл лавку на крючок и уныло поплеся в подсобку за пивом и канистрочкой со сливовой палинкой - бухать посреди рабочего дня ему явно было не в масть...
За годы нашего знакомства мне удалось выучить с Иштваном только одно русское слово. И это при том, шо мужик пять лет в школе и два в универе учил русский язык. Зато слово, выученное им на зубок, было знатное... Такое искристое, такое забористо-шипящее... ЙОООРРРШШШШ!!!
В тот раз поговорить за книжицу не случилось - как-то быстро съелась икорка и выпилась палинка. Впридачу, я неожиданно вспомнил, шо ко мне в гости приехали две москвички. Разбираться с моей находкой времени и желания уже не оставалось - Пиште срочным порядком не терпелось познакомить девушек с ночным Будапештом.
Папка с книжицей, так и осталась на его столе не вскрытой...
Где-то месяца через три (раньше прилететь не получилось) я снова появился в магазинчике. Иштван тут же набросился на меня с упреками, мол шож я за штымп такой - почему не оставил ему своих координат. Мол, как только он увидел, что книжечка из Шарошпатока, то сразу просек, какая это может библиографическая редкость.
Я интеллигентно заметил, шо штымп не я, а он - потому, как несколько раз оставлял свои визитки, и не моя проблема, что они куда-то задевались. После небурной перепалки стороны пришли к соглашению, шо мы оба не штымпы и просто жизнь такая...
Как всякий культурно-начитанный венгр, Пишта слыхал за библиотеку в Шарошпатоке. Оказывается сама семинария была основана, аж в начале XVI-го века. Примерно тогда же и начала создаваться библиотека, ставшая со временем одним из известнейших культурных центров протестантизма в Европе. В библиотеке хранилась куча ценнейших рукописей, манускриптов, старинных библий и прочего раритета, стоившего серьезные бабки.
Пишта (как и я) сразу врубился, какой ценнейший раритет находится в его распоряжении. Перед ним стала неразрешимая проблема: либо заработать денег (заложив "болт" на патриотизм) и сразу выставить книжицу на Сотбис, либо для начала поделиться новостью с коллегами искусствоведами.
Пишта позвонил знакомому эстету-всезнайке, вкратце описав ситуацию. И вот что выяснилось...
Перед самой войной, после раздела Гитлером Чехославакии и непонятки, шож там будет дальше, попы решили разместить самые ценные экземпляры библиотеки в одном из будапештских банков. С одной стороны это было правильное решение... Но с другой...
С другой стороны зимой 45-го к зданию банка подъехал усталый Т-34. Танк задком трошки подал назад и этого было достаточно, чтобы стена финансового учреждения обрушилась. А тут еще подоспела трофейная команда, одна из тех, шо занималась сбором культурых ценностей на "освобожденных" территориях. Таких танков с трофейными командами в том, зимнем Будапеште было несколько. В городе была куча банков, но взламывали именно те, шо надо было взламывать. Как это получалось - до сих пор никто не может объяснить, но фак остается фактом. Трофеи были сумашедшие - книги из библиотеки были мелочевкой, по сравнению с тем, шо хапнула в те дни Красная Армия в Будапеште.
Вот такую баечку рассказал Пиште знакомый и добавил, что его хороший друг (и впридачу профессор) является руководителем группы, занимающейся возвращением культурных ценностей, захваченных СССР в Венгрии в период войны. Официальное название группы было (да и есть сейчас) "комитет по реституции".
Кто не знает - "реституция" в буквальном переводе с той же латыни обозначает "возврат, восстановление". Т.е, если кто-то у кого-то, что-то в свое время отобрал, пусть это будет завод, квартира или моя книжица - все равно наступит время, когда придется возвращать назад.
У того профессора было погоняло "венгерский Визенталь". Симон Визенталь - это чувак из Израиля, который посвятил всю свою жизнь поиску нацистских преступников по всему миру. Так вот, "венгерский Визенталь" (в дальнейшем просто Виз) всю жизнь разыскивал культурные ценности, утерянные Венгрией в период войны. Чтобы было понятно, экспроприациями занимались не только русские, но и американцы с англичанами. Профессор ездил по всему миру (в основном за свои бабки) в поисках произведений искусств, похищенных у граждан Венгрии. Попозжее расскажу об этом поподробнее.
И Пишта (этот мудак!), уже зная о подвигах Виза, все равно решил ему позвонить! Профф, который примчался мгновенно, вдоль и поперек обнюхав мою находку, предложил индентифицировать ее в музее (Виз служил в музее изящных искусств). И пока Пишта торговал лицом и клыпал зеньками, соображая, шо к чему, профф "исчез, как Петефи в тумане", прихватив МОЮ книжицу.
"Отака х..ня, малята", как говаривал известный украинский сказочник дед Панас Векслер...
Нужно было что-то срочно предпринять - добыча уверенно ускользала прямо из кармана. И хотя Пишта долго пручкался и стеснялся, я заставил его позвонить Визу забить на завтра стрелку.
Утром следующего дня мы извилистой тропинкой подымались к Будайской крепости: предстоял штурм одного из ее бастионов. Здесь у минкульта Венгрии было несколько помещений, в том числе комнатка, где располагался комитет по реституции.
Будайская крепость в свое время была резиденцией венгерских королей. Первую крепость на Замковом холме построили в середине XIII века - она должна была защищать город Буду от набегов татар. Внутри бастиона было построено пара церквушек и довольно убогий королевский дворец. Шоб улучшить дизайн и сделать из крепости "лялечку", венгры пригласили лучших итальянских мастеров. Тогда-то и появились здесь постройки в роскошном ренессансном стиле.
Но крепость была какая-то нефартовая. Сначала ее раздолбали турки. После их изгнания, вроде бы все проветрили, отмыли, продезинфецировали - а тут пожар...
Более-менее классно комплекс выглядел между двумя войнами. Эффектный королевский дворец с садом и картинной галерей, куча музеев, церквей, огромное количество различных памятников. Но тут опять, блин война.
В 44-м союзники раздолбали крепость до основания, а затем... Снова начали все разгребать, чистить, восстанавливать. И восстанавливают, кстати до сих пор...
В здании, где у Виза была хавырка, раньше жили королевские лошади. Не нужно быть очень умным, шобы догадаться, что здесь тоже происходил ремонт. Пишта, ловко уворачиваясь от строительный козлов и, свисающей с потолка проводки, уверенно вел меня, в только ему одному известном направлении.
Наконец, мы остановились у проема, перекрытого толстой полиэтиленновой пленкой, повидимому временно заменяющей дверь. Пишта отодвинул пленку и, как истинный джентельмен, первым впихнул меня во внутрь.
За столом, посередине большой, с ободранными, деревянными стенами комнаты, сидела лохматая голова и кнопкала на ноуте.
Британские ученые уже давным-давно научно доказали существование метисов, креолов и прочих байстрюков-мулатов. Рождались эти бедолаги исключительно в межрасовых семьях. Так вот, папой Виза был Страшила из "Волшебника Изумрудного города", а мамой - премьер-министр Великобритании Борис Джонсон. Единственное, что отличало его от родителей, так это темный, кучерявый цвет волос. Как известно, у папы с мамой волосы были из соломы...
Охотника за культурными ценностями окружали козлы, шпатели и банки с белилами. В комплекте прилагалось два маляра-цыгана, пытавшихся установить металлическую дранку.
Завидев нас, Виз вышел из-за стола, собираясь что-то сказать. И в ту же секунду ромы начали бахать своими киянками по дранке. Сколько Виз балакал - столько мужики стучали по дереву. Профф замолчал, перестали стучать и маляры.
После этого Виз, как ни в чем не бывало, снова присел за стол и продолжил печатать. Нам с Пиштой оставалось только смотреть друг на дружку и, клыпая ресницами, ничего не понимать... Прошла минута-другая, прежде, чем профф решился заговорить опять. И та же, плиять история...
Мне припомнился Аркашка Северный: "Скокарь скокал,скокал, а мусор кнокал, кнокал..."
Голова подняла на нас печально-умоляющие, грустно-карие глаза...
- Сегодня такой жаркий день, может сходим пива попить? - ни к кому не обращаясь, проговорил Пишта.
Цыгане перестали "киянить", не веря своим ушам. Пока они переваривали услышанное, Виз быстренько подхватился с места, и с ноутом под мышкой испарился за полиэтиленновой пленкой. Мы рванули за ним. Вдогонку раздавались глухие проклятья и еще более ожесточенный грохот молотков...
Всю дорогу до пивной профф неустанно жаловался на безразличие венгерского пролетариата, которому глубоко до жопы сокровища национального искусства. Тарахтеть он перестал только осушив первую кружку. Потом закурил, предложенную мной цыгарку и открыл ноут.
Надо сказать, что в те далекие времена ноуты в личном пользовании были довольно большой редкостью и являлись проявлением статуса его обладателя. Например, у меня в те времена такой игрушки не было.
Виз трошки покнопкал по клавишам и повернул избушку к нам передом, а к себе задом. По центру экрана размещалась гравюра монаха, чиркающего гусиным пером в толстенном талмуде. Над гравюрой готическим шрифтом шел текст по-русски:
"Трофейные книги из Шарошпатского реформатского колледжа (Венгрия) в фондах Нижегородской областной универсальной научной библиотеки."
Виз кликнул еще разок и на мониторе вышел длинный, номерной список. Профф щелкнул по последнему его номеру, сто тридцать четвертому...
На меня с укоризной смотрела моя любимка, начинавшаяся с той самой пятой странички. Профф нажал на клавишу и появилась следующая фотка, уже с шестой страницей. Потом мужик быстро "пролистал" всю книжицу. Под первой фоткой имелась подпись латинской мовой. Одно слово показалось мне знакомым - KODEX. Как выяснилось позже, моя находка являлась научным трактом по какому-то филосовскому вопросу.
Виз объяснил, шо на его ноуте офлайн версия - полный каталог коллекции книг размещен на сайте Всероссийской библиотеки иностранной литературы. Вся коллекция, находящаяся в Нижнем, благодаря моей находке состоит уже из 134-х книг. Из них двадцать две инкунабулы (книги, изданные в Европе от начала книгопечатания и до 1 января 1501 года), три палеотипа (книги между 1501-м 1551-м годами), а также шесть ценнейших рукописей.
Профф с Иштваном рассматривали, представленные в каталоге книги. Пишта охал и ахал от восхищения: "Блиииннн.... Ты посмотри на эти книги: "Каталикон" 1460-го года, "Библия" 1483-го, "Проповеди Лютера"!!! Мы думали, шо это все уже давно исчезло, но вот же он, прямо перед нами!"
Я тоже охал и ахал вместе с ними, а про себя думал, куда ж эти суки дели мою книжицу? В чьих руках она сейчас? Раз KODEX в этом каталоге, а каталог в Нижнем, значит и моя книжица туда уплыла?
Несмотря на то, шо Виз выглядел довольно странным, а его папу окрестили Страшилой, у меня имелся к нему определенный пиит. Всё ж таки профессор, известный (в узких кругах) сталкер за сокровищами, ну и все такое...
С другой стороны нужно было расставить все точки над «i» и резануть правду, прямо в матку:
- Где моя книжица?
- У мистера Твистера...
Я вытаращил глаза:
- У какого мистера Твистера? Владельца заводов, газет и пароходов? Того Твистера, шо вытащил Ельцина за яйца на второй срок? На фига такому моя книжица?
На каждый мой вопрос Виз, как китайский болванчик только утвердительно качал лохматой головой: "Да, владельца заводов и пароходов. Да, вытаскивал ..."
Я задавал и задавал тупые вопросы, пока, наконец не задал один умный: "И наконец, какого хрена он (Виз) без МОЕГО дозволу отдал этому черту МОЮ интеллектуальную собственность!!?!!"
Виз перестал дергать головкой и в удивление на меня вылупился:
"Так он ж Твистер! Кто ему откажет? Тем более, его "Открытое общество" спонсирует этот проект. База данных, да и сам сайт библиотеки иностранной литературы созданы на его средства. Успокойся, щас все расскажу подробно..."
Мужик глотнул из кружки (третьей по счету), полирнул штампедликом палинки и розпочав политинформацию.
Поскольку не многие тут знают венгерский, перескажу эту байку своими словами, кое-что добавив от себя лично.
Все началось в девяносто втором, когда Ельцин собрался в Венгрию. Наукой доказаный факт, шо в гости всегда нужно ходить с подарками. Поэтому решили покопаться в трофейных загашниках и найти какую-нибудь культурно-венгерскую мелочевку. Причем "мелочевку" в прямом смысле - такую, чтобы уместилась в дипломатическом багаже.
Когда подаруночки были распакованы, венгерские искусствоведы (и Виз в их числе) с удивлением обнаружили среди прочего и экспонаты коллекции Шарошпатака. Не отходя от кассы они начали копать и выяснили, шо часть подарунков (а именно книги) были перевезены после войны в Горьковскую областную библиотеку.
Венгры, аж чардаш заплясали на радостях - нашлась их знаменитая библиотека! Вот пройдет совсем немножко, ну максимум полгодика времени и добрый дедушка Еля вернет ее нам на блюдечке!
Эйфория, охватившая страну была такой, шо венгерский посол в России инкогнито (!), уже через месяц был в бывшем Горьком. Мужик представился историком-переводчиком и попросил разрешения одним глазком зыркнуть на книжки. Не знаю, чем он приболтал бедных советских библиотекарш - может дезонторантов с шампунями понавез, или притащил в читальный зал, любимый всеми русскими женщинами, ящик "Амаретто", но ФАК оказался фактом...
Посла-переводчика пустили в хранилище и показали книжки. А директорша, доверчивая русская женщина, впридачку доложила следующую историю.
Блин, только заметил - у меня, как в "Декамероне" одна история плавно переходит другую... Ну, шо поделать, если по другому не получается...
Далее Минздрав предупреждает, шо в следующем абзаце будет слишком много цифр.
Так вот, трофейные книги были переданы библиотеке в 60-м году Горьковским художественным музеем. В свою очередь, они попали туда (в музей) вместе с "венгерской" коллекцией картин, которую привезла в Горький в сорок пятом 49-я армия, дислоцировавшаяся в Горьком.
Все это выложила, наверное уже бухая, директорша библиотеки.
Выдавать "все адреса, явки и пароли" в трезвом виде СОВЕРШЕННО НЕЗНАКОМОМУ человеку, да еще и ИНОЗЕМЦУ! Правильно говорила классик марксизма Роза Люксембург: "Пьяная баба жопе не хозяйка..."
Теперь пара-тройка слов за "венгерскую" коллекцию.
Нашли ее на ж/д вокзале немецкого города Райнсберга. В одном из вагонов, брошенных нациками, красноармейцы обнаружили деревянные ящики, в которых находились 143 картины и восемь деревянных скульптур. Каким образом все это барахло оказалось на станции и какую ценность представляют эти произведения искусства, никто не знал. Ящики не были снабжены сопроводительными документами, а картины, сложенные штабелями, уже тогда пребывали в хреновейшем состоянии.
Непонятно почему, но командование армии не стало оформлять находку, как официальную и банально "заныкало" картины и деревяшки. Посчитали их своим трофеем и таскали с собой везде, аж до самого Горького.
Кстати, во время войны многие советские офицеры, в наглую возили с собой в качестве личных трофеев вещи, которые, как выяснялось впоследствии, были шедеврами мирового искусства.
Четыре года полотна Дега, Мане, Тинторетто, Эль Греко, Ренуара, Питера Брейгеля-младшего провалялись в городской военной комендатуре! И ТОЛЬКО в 49-м коллекция была передана художественному музею, который в свою очередь ТОЛЬКО через десять лет отправил картины на реставрацию в Москву.
В столице выяснилось, шо все экспонаты "венгерской" коллекции принадлежали знатным венгерским семьям, которые впоследствии стали жертвами Холокоста, и значит, их наследники имеют право претендовать на возвращение этих ценностей.
Попозжее (если будет настроение) расскажу баечку за мои приключение-злоключения и с этой коллекцией тоже.
Пока можно посмотреть мою страничку-галерею с этими произведениями культуры. Кстати, все это богатство, до сих пор раскинуто по российским музеям.
http://lostart.atw.hu Смотреть желательно в браузер Chrome
Но вернемся к книжкам из Шарошпатока. В фонды горьковской библиотеки из музея было передано 900 книг на пяти языках - латинском, английском, венгерском, немецком и французском. Обрабатывая их, библиотекарши (как и я!) обратили внимание на 133-х книгах, часто повторяющуюся узкую печать с неясным текстом. Еще через восемь (!) лет нашелся толмач, который за две секундочки перевел "штемпельный" текст. Вот тогда-то и выяснилась принадлежность этих книг.
Но вернемся в наше время. Венгры терпеливо ждали, когда же Микулаш (ихний Дед Мороз) притаранит весточку за библиотеку. Но, прошло одно Рождество, за ним другое, а "Германа все не было и не было..."
Венгерский народ просто замучился ждать своих книжек. Как в СССР мечтали на талоны почитать Дюма и "Проклятых королей" Дрюона, так и простые люди в Венгрии не могли дождаться того времени, когда дорвутся до "Проповедей Лютера" и "Мировой хроники" Хартмана Шеделя из 1493-го...
Нужно было в срочном порядке шо-то предпринимать...
У венгров в то время было три мощных рычага влияния на Россию: Билл (он же Клинтон), Семен Могилевич (он же Сева) и мистер Твистер (он же мистер Твистер).
Клинтона с Могилевичем пока решили не задействовать - им были пофиг венгерские ментальные страдания. Другой дело мистер Твистер - сам из венгров (хотя и не венгр), меценат и тонкий ценитель искусств. Впридачу, у него в России имелся фонд, спонсирующий массу культурно-просветительных проектов.
Начинали они еще про совке, когда раздавали по всей стране компьютеры, ксероксы и факсы. После распада СССР, когда русская наука была в полной жопе, мужик забашлял 25-и тысячам ученых по 500 баксов в качестве единоразовой помощи — по тем временам сумашедшие бабки.
На твистеровы баксы лаборатории закупали оборудование и реактивы, научные библиотеки по всей стране пополняли свои фонды. Самым умным (и не только евреям) оплачивали поездки на научные конференции по всему миру. Мужик провел интернет, практически во все русские универы (интернет-центры), оплачивал технику, зарплату специалистов и трафик. Все это удовольствие зашло ему в сто лимонов "бакинских".
Самым крутым его проектом была "Пушкинская библиотека" - закупались книги и журналы для сотен русских библиотек. Восстанавливались музеи и исторические памятники культуры, на которые местные власти давным-давно заложили "болт".
Короче, шо не говори - мужик очень серьезно вложился в развитие российской культуры. И то, шо сейчас его хаять на каждом углу, как по мне, не слишком правильно.
Ко времени описываемых мной событий, фондом Твистера в России рулила одна дамочка, которую в дальнейшем (для конспирации) будем именовать Тетечкой. Помимо руководства фондом, она еще являлась и директоркой библиотеки иностранной литературы, знаменитой "Иностранки".
Так вот, Тетечка связалась с библиотекой из Нижнего, и "засветив" им фондовскими долларами, предложила своих девочек из отдела раритетных изданий в помощь для создания списка и базы данных книжек из Шарошпатока. Чуть попозжее на деньги того же фонда в Нижний приехало несколько искусствоведов из Венгрия.
Вот так через некоторое время и появилось подробное описание венгерской библиотеки и дальнейшая её дигитализация в форме базы данных. Пару месяцев спустя база данных появилась на официальном сайте "Иностранки".
Шоб политинформация была совсем полной, вспомним и за капитана Красной Армии Петра Егорова, назначенного комендантом Шарошпатока.
Буквально на следующий день после взятия города, в советскую комендатуру с криками и воплями прибежало несколько чуваков в рясах. Вытирая сопли и размазывая кровавые слезы из-под подбитых глаз они умоляли Егорова срочно приехать и разобраться со своими служивыми.
Хозяйственный взвод разъежал по городу с целью реквизировать для нужд Красной армии все, шо хорошо и плохо лежало. Заехали они и в монастырь, где надыбали склад хавчика, предназначенного для кормежки студентов-монахов. Все бы ничего - ну отобрали жрачку у попиков, так они и так там все толстожопые, пусть посидят трошки на диете. Но в подвальных закромах, благодаря тонкому обонянию старшины роты, был обнаружен приличный запас церковного вина. Оно и понятно - нужно же было попикам чем-то запивать обильную монастырскую снедь. Тем более известно, какие венгры знатные виноделы.
Что было дальше, думаю рассказывать нет смысла. Красноармейцы вошли в раж и пошли наводить шороху (в смысле советскую власть) по всему богоугодному заведению. С боями дошли до библиотеки (той самой). И если в Нижнем на раскурку завезли только 140 книжек, то прикиньте, сколько цигарок можно скрутить из 75 000 томов?
Нужно отдать должное Егорову, бравый капитан мгновенно оценил обстановку, вскочил на своего воронного коня по кличке "виллис" и погнал в монастырь. Монахи, подобрав полы своих ряс, помчались вприпрыжку за ним.
Пред взором, прискакавшего в монастырь коменданта, предстала эпическая картина. Как там у классика? "Смешались в кучу кони, люди..."
На хозяйственном дворе смешались в кучу книги, люди и разлитое повсюду красное вино.
Где-то с полчаса капитан, с шашкой наголо, гонялся за своими подчиненными по всему богоугодному заведению. Наконец, ему удалось сбить свою боевую единицу до купы и организованно вывести с территории монастыря.
Назавтра перед монастырскими воротами была выставлена охрана. Благодарные монахи ежедневно привозили в комендатуру возок хавчика с парочкой бутылочек Каберне. Так и охраняли солдатики знаменитую библиотеку до тех пор, пока в городе все не устаканилось.
А капитан Красной Армии Егоров стал национальным героем Венгрии. Я серьезно... Сейчас в Шарошпатоке имеется его мемориальная доска. Потомкам Егорова венгры до сих пор башляют, пусть и небольшую, но пенсию.
Виз уже давно закончил с политинформацией и разговаривал с Пиштой за свое, за венгерское. А я сидел пригорюнившись, подперев кулаком щеку и размышлял в своей непруху...
"Надо же... В кои века надыбал крутейший раритет и так, блин бездарно его просрал..."
- А кто мне заплатит за KODEX? Министерство культуры или фонд Твистера? Эта книжица зашла мне в полторы штуки баксов. Имеется квитанция.
Виз прервал балачки с Пиштой и недоуменно на меня уставился. Немного поклыпал, своими выпуклыми зеньками и вдруг неожиданно громко расхохотался...
- Ты хочешь, чтобы Венгрия оплатила твои расходы? Или может Твистер заплатил? - спросил он, продолжая рыготать. - Ты это серьезно?
Я говорил серьезно, хотя и понимал, шо "последняя электричка", как пелось в одной популярной венгерской песенке, уже сбежала.
Дали будэ