Если бы мне довелось давать интервью 8 Марта, непременно отметила бы, что за последние годы увеличилось количество женщин, выполняющих карательные функции. Много представительниц слабого пола среди судебных исполнителей, налоговых инспекторов, и страж правопорядка "в юбке" также нередкое явление.
Что ж, профессия -- дело вкуса. Беда в другом: сфера образования (а женщины там преобладают) превращается в грозную силу -- настоящий репрессивный аппарат. Для малоимущей матери семейства опасность представляет не пресловутый "товарищ майор", а воспитательницы, учительницы и, в особенности, их начальство. Вернее, те педагоги, которые не считают зазорным бесцеремонно вмешиваться в чужие семейные дела, писать доносы, тем более "ходатайствовать о признании нуждающимися в государственной защите" несовершеннолетних из бедных семей, коверкая тем самым жизнь и детей, и взрослых.
Большинство этих "вершительниц судеб" имеют собственных чад. Как же так получается: матери не сочувствуют матерям? Ведь они знают, как сильна материнская любовь и привязанность детей к родителям. Видимо, правы были древние мудрецы: знание -- источник мудрости, но не добродетели. В этом можно лишний раз убедиться, рассмотрев одну из самых впечатляющих сцен пьесы А.К.Толстого "Царь Борис".
Несчастная инокиня Марфа (она же Мария Нагая), ненавидящая Годуновых, заявляет царю Борису, что тот, кого он считает самозванцем, на самом деле есть истинный сын Грозного Дмитрий Иванович. Годунов требует, чтобы она сообщила подробности похищения царевича, и, получив отказ, угрожает физическим воздействием. Присутствующая при допросе царица Мария Григорьевна, урожденная Скуратова-Бельская, просит супруга повременить с вызовом палача. По ее зову в комнату входит Василиса Волохова, нянька погибшего мальчика, бывшая в сговоре с его убийцами.
-- Прочь! Прочь ее! Кровь на ее руках! Кровь Дмитрия! -- в исступлении кричит инокиня Марфа и тем самым свидетельствует, что несколько минут назад сказала неправду.
Теперь нет смысла продолжать допрос: Годуновым все ясно. Мария Григорьевна не без гордости говорит мужу:
Ну, батюшка Борис
Феодорыч? Уверился теперь,
Что нет в живых ее царенка? То-то!
Уж ты за пытку было! Ты умен,
А я простая баба, дочь Малюты,
Да знаю то, что пытки есть иные
Чувствительней и дыба и когтей.
Здесь следует сделать оговорку: Толстой прибег к художественному вымыслу, изображая сцену допроса вдовы царя Иоанна. Однако не только литературная героиня, но и историческая Мария Годунова отнюдь не образец кротости и милосердия. Похоронившая грудного сына, она нисколько не сострадала материнскому горю Нагой и, пламенея злобой, чуть не выжгла ей глаза в прямом смысле.
"Но для чего вспоминать дела давно минувших дней?" -- спросит иной читатель. Отвечу: для того, чтобы лучше понимать современность.
Репрессивную систему минувшего столетия олицетворяет суровый, немногословный мужчина в военной форме. Он презирает изнеженность и сибаритство и, подобно Малюте Скуратову, не боится прослыть жестоким.
Лицо "современного НКВД" испещрено косметикой и обрамлено крашеными волосами. Глянешь мельком -- фотомодель, а познакомишься поближе, -- батюшки, железный нарком! Ухоженные дамы с высшим образованием, рьяно "защищающие" чужих сыновей и дочерей от их родителей и убивающие собственных младенцев во чреве при помощи абортивных средств и даже хирургического вмешательства, дорожат карьерой не меньше, чем Мария Годунова -- царским венцом мужа.
Ревностные служанки ювенальщины -- это Малютины дочки по духу. Они не стыдятся от имени государства грозить должникам коммунальных служб отобранием детей, оказывать моральное давление на родителей-оппозиционеров, использовать познания в области психологии в худых целях. Напрасно бедняки, рыдая, восклицают, что без детей жизнь бессмысленна и остается лишь броситься под машину: "им смешон матерей умирающих стон, им отцовские слезы -- вода". А на досуге эти дамы любят порассуждать на тему "Что такое истинная женственность?"
Галантные кавалеры, задумайтесь: стоит ли 8 Марта расточать комплименты налево и направо? Желать Малютиным дочкам оставаться милыми и нежными, "вечным идеалом для мужчин" -- это какая-то нелепость. Справедливо ли величать хранительницами очага тех, которые разорили чужие очаги, заключив детей в казенных стенах, а их родителей сделав крепостными 21 века (т. е. "обязанными лицами", согласно Декрету№18)?!
Чего же можно от чистого сердца пожелать нашим "героиням"? Не быть приказной строкой и чернильной душой. В 19 веке этих малопочетных наименований удостаивались исключительно мужчины. В наше время их заслуживает немалое число представительниц прекрасного пола. Это явление -- обратная сторона равноправия.