Среди людей есть такой, который покупает потешные речи (песни и музыку), чтобы сбивать других с пути Аллаха без всякого знания, и высмеивает их (знамения Аллаха). Таким уготованы унизительные мучения.
Св. Коран, 31:6. Смысловой перевод Эльмира Кулиева
Мать Мария, продолжала африканка, говорила, что некоторые считают великих композиторов святыми, рождёнными среди нас. Тогда становится понятнее. Про Баха.
Питер Хёг. «Тихая девочка» («Тишина»)
Серые облака таяли над Луной. Точно раздавая садаку, ветер увлажнял самые потаённые места большого города. Во всех домах горел свет. Люди готовились к ночному намазу; иша пропитала их сердца – осталось только вновь прошептать молитву.
Придорожная пыль, мелкозернистая, сглаживала острые углы тротуара. Совсем не подозревая о том, что происходит прямо под их ногами, женщины нанизывали на паранджу бусинки земли. Вечнозелёные деревья уверенно кивали кронами. Трудно приходилось кустарникам, бордовые и бледно-жёлтые листья которых свисали гроздьями винограда, невидимые нити сдерживали их от падения. Казалось, что одного дуновения более чем достаточно, чтобы навек распрощаться с отчим домом. Но нет же! Им дозволялось жить между небом и землёй, потому как тонкий стебель всё ещё питал несбыточную мечту оставить всех своих детей рядом с собой. Братья меньшие всегда поглядывали на еловых и завидовали их вечному единству. Кустарники готовы были пожертвовать солнечным светом, ибо что может быть ужаснее исчезновения родных детей? Подобное свидетельство самое тяжкое. Дети падали ниц и больше никогда не поднимались. Согбенные и сухие, им оставалось только удобрить и одобрить землю. Деревья, в свою очередь, жили и живут с мыслью о том, что когда-нибудь их дети сумеют побороть проклятую хворь и станут полноправными членами хвойного мира.
В одном из окон многоэтажного дома висел женский силуэт. Незнакомка изучала окрестности через белую полоску никаба. Иногда её глаза обращались к небу, однако чаще всего взор покидал нематериальные объекты и беспрестанно что-то искал вблизи тротуара – это напоминало быстрый танец глазных яблок в размере двух четвертей, ритмичное движение двух абсолютно незнакомых людей. Одно настораживало – ощущение надвигающегося ужаса: складки вокруг глаз, чёрные ямки под нижними веками и щёки, испещрённые бледно-розовыми пятнами, едва заметно содрогались.
Стрелки часов пронизывали чёрный куб в самом центре. Шёл 1441-й год по хиджре. Священный Коран был открыт на первых аятах пятьдесят четвёртой суры. Хадиджа садилась за кухонный стол и вновь поднималась, чтобы подойти к занавешенному окну. Звук мотора её немного успокоил. Она тотчас же ринулась к входной двери. В квартиру вошёл мужчина среднего возраста, быстро разулся и поспешил на кухню. Вымыв руки, начал ужинать. Муса, ломая на две части влажную зелень, торопливо клал её себе в рот. Жирный блеск чёрных волос скользил над столом. Время от времени мужчина поглаживал свою бороду правой рукой. Женщина сидела рядом, она смотрела лишь на свои сухие ладони. Тяжёлым басом Муса прервал длительное затишье:
- Дети дома?
Ответа не последовало.
- Понятно, Аиша сегодня ночью спала? Ты не в пол смотри, а на меня, сюда смотри! Я, кажется, с тобой разговариваю. Опять, значит, не спала! Ты, я смотрю, детьми совсем не занимаешься! Ты же знаешь, что у меня сейчас проблемы с торговлей! Знаешь! Но ничего не делаешь! У Аиши слабый иман! Поэтому она не спит ночами! Да проклянёт Аллах тот день, - сокрушался мужчина, поглядывая на белый потолок и простирая свои волосатые руки, - да проклянёт Аллах тот день, когда я женился на тебе! О Аллах! За что мне это наказание?! – Острые брови Мусы, точно клинки беспощадных сабель, оставляли шрамы на широком лбу. Борода дрожала от гнева и досады. Хадиджа между тем молчала, глаза её ранеными птицами взмывали вверх в попытке поймать обнажённую Луну.
Зазвонил телефон. Муса достал из кармана кнопочный Nokia. Очевидно, звонили из фирмы для уточнения дальнейших распоряжений.
- Оставайтесь на местах. Выезжаю. Приведите в порядок диваны. Приеду – проверю.
Хозяин квартиры быстро засобирался. Идя по коридору, он посмотрел на почти пустую комнату справа. Стоит полагать, что небольшие предметы были бы неуместны в гостиной, а крупногабаритная техника считалась едва ли не проделкой шайтана. Слева располагалась детская.
- Намаз дома соверши. Займись детьми, - с дьявольской искрой в глазах, но спокойным голосом произнёс Муса.
Она промолчала. Дверь закрылась с той стороны. Поняв, что Муса вот-вот покинет пределы жилого дома, Хадиджа устремилась на кухню – чёрный легковой автомобиль уже отъезжал от подъезда. Женщина тяжело вздохнула. Села за стол. Вновь начала перечитывать аят. Снова и снова – снова и снова.
Вчера, ближе к полудню, когда муж был на работе, Сауда в школе, а Аиша спала, - Хадиджа всё-таки решила последовать совету матери, которая очень сильно волновалась за судьбу любимой внучки. На накопленные втайне средства жена Мусы приобрела дешёвый МР3- плеер и направилась в интернет-клуб. Порою кажется, что некоторые вещи ужасны и могут вселять страх, однако именно мусульманское одеяние позволило сохранить анонимность, если не жизнь, - и это в период чрезвычайной раскрепощённости. Признаться, директор клуба не удивился появлению женщины: последнее время доводилось всё чаще наблюдать мусульманок-диссиденток. Хадиджа внесла деньги за час. Большую часть времени она пыталась взять верх над мышкой и клавиатурой, первые две-три минуты женщина даже побоялась притронуться к клавишам. Нервничая и беспрестанно думая о гневе Мусы, с горем пополам ей что-то удалось скачать на свой плеер, благо помогли мальчишки за чёрной шторкой, что играли по сети друг против друга в Counter-Strike.
Хадиджа как будто не помнила вчерашнего дня, как будто вчера ничего не произошло. Головная боль заставила отвлечься от раздумий и переживаний, она устремила свой взгляд в окно, где погибал очередной ни в чём не повинный день. В какой-то момент женщина вспомнила о детях и поспешила наведаться к ним. Комнатка, в которой они ютились и которая располагалась в непосредственной близости от кухни, вмещала в себя большой шкаф, письменный стол и две кровати. Аиша пряталась под покрывалом, Сауда делала домашнее задание. Вошла бледная Хадиджа.
- Мам, отец уже уехал? – начала старшая сестра не без нотки огорчения в голосе.
- Да, дорогая Сауда. Но он скоро вернётся. Сказал, чтобы мы его не ждали; намаз отец совершит в мечети.
Тяжело вздохнув, девушка продолжила заниматься. Женщина, в свою очередь, села рядом с постелью младшей дочери. Хрупкие черные волосы вились на голове Аиши, с тоской и разочарованием она смотрела на маму.
- Доченька, не переживай. Всё будет хорошо. Даст Бог. – Хадиджа гладила ребёнка по щекам, отдававшим лёгкой желтизной. В какой-то момент Сауда прервала непродолжительную тишину, чтобы уточнить: «Мы в школе сейчас начали основательно изучать наш арабский язык. Почему, мам, на нём говорим не только мы?»
- Чтобы не искать общий, он уже есть. – Женщина сделала небольшую паузу, после чего продолжила: - Дорогая Сауда, наш язык уже давно является мировым. Кто-то им пользуется, кто-то нет.
Молчание продолжило своё невзрачное существование. Длилось это недолго, поскольку ни с того ни с сего Хадиджа начала рыться в своём белье. Дети, естественно, всполошились, услышав резкий стук двери и скрип старых полок.
- Мам, что случилось? – удивлялась старшая из сестёр.
- Дорогие мои, я вам кое-что купила. Вам должно понравиться.
Удивлению не было предела, когда девочки увидели в руках мамы МР3-плеер. В этот момент Аиша замерла, словно чувствуя исходящую от родного человека предосудительную энергию. Сауда тем временем вышла из-за стола и отдалилась от шкафа, плотно прижавшись к зашторенному окну.
- Мама! Это что, плеер?! Я видела такой у одноклассников. Ты что?! Папа запрещает слушать музыку. Ты же знаешь…
- Дорогая Сауда, пожалуйста, не переживай. Это всё ради Аиши. В этом нет ничего плохого. Ты же хочешь, чтобы сестрёнка выздоровела, хочешь?
- Конечно, мам, хочу. Но что скажет отец? Да и как это может помочь Аише?
- Даст Бог, всё будет хорошо. Скажите, доченьки: «Даст Бог».
Сауда прошептала, а Аиша нет.
- Вы мне должны доверять, я не желаю вам ничего плохого. Отцу мы ничего не скажем. Вы же доверяете маме, да? Всё это ради Аиши, чтобы она хорошо спала, хорошо себя чувствовала. Чтобы Аиша выздоровела.
«Даст Бог», - прошептала Сауда, посмотрев на бледное лицо сестрёнки. «Даст Бог, - повторила Хадиджа. – Но перед этим нам нужно вместе произнести истиазу: «Прибегаю к Аллаху от проклятого шайтана».
Старшая сестра, выполнив просьбу мамы, легла рядом с Аишей, та, в свою очередь, повернулась на правый бок в сторону стены. Сауда поцеловала её в левую щеку и прошептала: «Сестрёнка, не переживай. Всё будет хорошо. Даст Бог. Мама желает тебе только добра. Послушай музыку, это должно тебе помочь». Тем временем Хадиджа несколько минут читала инструкцию по подключению наушников и искала кнопку воспроизведения. Как только удалось со всем этим разобраться, она поднесла наушник к левой ушной раковинке дочери. Аиша вставила его. Тёплый музыкальный ручеёк начал заполнять душевную пустоту, которая так долго не давала девочке покоя. Человек, слушая Шопена с открытым сердцем, может приобщиться к божественной нежности. Сауда взяла свободный наушник. Хадиджа легла рядом. Они обняли друг друга вагончиками, немного прижав Аишу к стене. Фортепианная мелодия доносилась и до ушей Хадиджи, в какой-то момент она даже забыла о существовании мужа.
Усиливая давление на педаль газа, Муса всё быстрее отдалялся от дома. Левой рукой он крепко держал руль, а правой гладил щетину на верхней губе. Вдохновенно и душераздирающе муэдзин начал призывать мусульман к молитве. «Главное – успеть в мечеть вовремя. Попрошу у Аллаха помочь мне продать все диваны». Тем временем в азане сообщалось, что «нет божества, кроме Аллаха».
Девочки уснули точь-в-точь во время начала азана. Хадиджа не стала их будить. Она осторожно сняла с них наушники, чтобы погрузиться в мир удивительной гармонии. Некто Kissin выступал перед израильской аудиторией. Запись была очень плохого качества: редкие покашливания вклинивались в ритм три четверти, внося некоторую неразбериху. Однако, по всей видимости, именно через этот портал, через эти участки дисбаланса женщине удалось представить, как она, Муса и дети сидят где-то в партере, улыбаются другу, наслаждаются музыкой, получают удовольствие от того, что они сейчас находятся в концертном зале. Хадиджа без никаба, с чистой кожей на лице, Муса в солидном костюме, который удалось подсмотреть в одном журнале из интернет-клуба. Аиша и Сауда по разные стороны от родителей рады видеть маму и папу вместе.
Стоя у окна, женщина всё ещё смотрела на Луну через приоткрытую штору, забыв надеть никаб, оставленный возле кровати. Глаза Хадиджи быстро наполнялись слезой. Большая капля, схватив чешуйку кожи с правой щеки, легла на подоконник; она, точно старая линза, концами вверх, сушилась под лунным светом. Горячие женские слёзы свидетельствовали не столько о разбитой человеческой судьбе, сколько о расколотом на две части небесном теле. В одночасье мелодия оборвалась на высокой ноте. Последовала трёхсекундная пауза.
Аплодисменты.
КОНЕЦ
Январь – июнь 2020 г.