Камышовый кот Иван Иванович

 
  Эта повесть была опубликована в Роман-газете лет двадцать назад. Тогда мне и посчастливилось познакомиться с простой деревенской семьёй Брянцевых и главным героем – камышовым котом, который по какой-то невероятной случайности в раннем своём кошачьем детстве попал к людям, приобрёл в их лице верных, надёжных друзей и заботливых воспитателей и ответил им тем же.
   Автор повести Станислав Золотцев – псковский писатель и поэт по призванию, филолог по образованию, строитель и офицер североморской авиации, который в полной мере испытал то, что переживала страна на излёте XX века. 
   
 Все стихи, повести и романы тоже о жизни его поколения и истории Отечества. Внешне и сюжетно они будто оторваны от исторических реалий, повествуют о простой жизни, темы произведений незамысловаты и будничны. Но захватывают читателя с первых строк. Читаешь и растворяешься в произведении, живёшь рядом с героями их простой жизнью, полной забот, радостей и печалей.
    А язык автора! Какой прекрасный русский язык!
***
   «Какой камышовый кот в псковских краях? Да сроду они там не водились. Места их обитания южные, ближе к дельте Волги», – скажет иной. Может, и прав он. Может, речь в повести о потомке какой-нибудь дикой кошки, одичавшей ещё в давние времена. Всё может быть. Но коль найден он был в камышах, да ещё и при таких трагических обстоятельствах, да ещё вырос и превратился в необычного красавца, каких в округе не найти, значит, быть коту камышовым.
   Это не просто безымянный камышовый найдёныш, он ещё и имя-отчество имеет – Иван Иванович.
   
   А вышло всё, казалось бы, проще простого. Любил Ваня Брянцев на рыбалку да на охоту ездить на своей долблёнке-камейке. На ней по протокам, что вокруг маленьких островков вьются, пробираться – самое то.
   Так вот на одном из таких островков и увидел он следы смертного боя: разорённое и залитое кровью кошачье логово, погибшую кошку мать рядом с окровавленным котёнком, а поодаль – бившегося в предсмертных конвульсиях ястреба. Одного котёнка унёс ястреб-самец, а второго матери пришлось отбивать ценой своей жизни. И остался от этого побоища один крохотный комочек, вовремя забившийся в стебли сухих трав.
   Знал Ваня Брянцев, что ястреб вернётся, и не жить этому малышу, пожалел, забрал с собой.
   
   Деревня Старый Бор, где проживала семья Брянцевых, переживала в ту пору не самые лучшие времена. Многочисленные перемены и перестройки довели тогда всю страну до разорения. И староборцев не миновали сия участь. Некогда богатый колхоз дошёл до разорения, медпункт, где трудилась Тася Брянцева, закрыли. Жили все, как могли. Выживали.
   В семье Брянцевых, где скотины – всякой твари по паре, были не особо рады появлению какого-то озёрного найдёныша. Старшей сын Николай работал наравне с отцом на тракторе да на комбайне, средняя Верушка ничего, кроме математики, знать не хотела, с головой ушла в науку, а младший Федя, которому к тому времени исполнилось десять, был занят совершенно другим. Гуманитарий и книгочей успел уже «перемолотить» половину староборской библиотеки. Читал «впроглот».  Ещё и стихи писал, был начинающим поэтом. Правда, в округе его больше знали как хорошего травозная: не одного староборца от болезней и напастей травами да отварами спас. 
   
   Безунывный, улыбчивый, добродушный Фёдор пожалел найдёныша, и старшие Брянцевы без особых усилий сдали ему на воспитание камышово-кошачьего сосунка. Котёнок против такого воспитателя не возражал, а только жалобно пищал от голода.
   Чего только не предпринимал Федя, чтобы накормить малыша, но тому по нраву пришлось только молоко Нюськи – соседской козы, старой, запущенной и неухоженной, как и её хозяйка – бабка Макариха. Нюська, к общему удивлению, не проявила никакого неудовольствия, наоборот, радостно мекала и блеяла и, не отторгая чужака, допускала его до своего вымени. 
   На козьем молоке и вырос Иван Иванович. Так нарекли найдёныша сразу, как только он освоился у Брянцевых. И секрета в его имени нет никакого.
   
   Дед Вани Брянцева – Иван Брянцев-старший – был фигурой героической. Герой, участник двух войн стал легендой в родном крае ещё при жизни. И не только богатырской силой прославился, но своей сметкой, трудолюбием, фантастическим упорством. Прошёл огонь и воду и Сибирь-матушку повидал, и в плену побывал, и отряд народных мстителей возглавил, пробираясь из плена к родным местам.
   Очень хотелось Ване Брянцеву назвать сына именем деда, но первенца окрестили Николаем в честь Таисьиного отца, а Федюшку нарекли в честь отца Ивана. Тогда кто-то в шутку сказал, что найдёныша-то теперь Иваном назвать следует, вроде, как третьим сыном Брянцевых. Никто и не возражал. Так стал озёрный камышовый кот с достоинством носить простое русское имя – Иван. А если полностью, по правилам – Иван Иванович.
***
   Но самые главные события, связанные с необычным героем произошли позднее, когда Иван Иванович стал совершать поступки по-настоящему героические и мужественные.
   Во-первых, как только он подрос и освоил все помещения брянцевского дома, в усадьбе пропали все мыши и крысы. А потом Тася удивилась исчезновению кротов, с которыми с давних пор велась самая настоящая война. А после того, как кот в полёте перегрыз горло вороне, ни одна каркуша приблизиться не смела к выводкам цыплят и гусят, спокойно пасшихся на подворье. Тот прыжок назвали «коронным номером» Ивана Ивановича.
   Сжатые задние лапы его при толчке распрямлялись, «как две тугие и отпущенные на волю пружины. Передние же лапы в полёте он подбирал под себя, и всё его тело, вытянутое над землёй, становилось подобно не то маленькой ракете, не то стреле, пущенной с тетивы могучего лука. Причём дикий и жутковатый вопль вырывался из его пасти уже в конце полёта, рядом с противником, и этот вопль оглушал хищника, на какой-то миг парализовывая его…»
   
   А потом, застав лису в птичнике, кот выцарапал ей глаза и лёг, закрыв своим крупным телом ей же вырытый лаз – путь к отступлению. Долго металась  ослеплённая плутовка, испытывая безумные мучения, каталась по полу курятника в поисках выхода, но всё было напрасно: лаз был недоступен. Когда на шум хохлаток прибежал хозяин, зрелище, представшее перед ним, было не для слабонервных.
  А потом было противостояние с рысью.  Пришла та по огородам, как обычно на охоту, навстречу ей Иван Иванович и выдвинулся. Постояли «друг против дружки, поорали один на другого, да и повернула рысь. Вроде как в гляделки поиграли. Переглядел Ван Ваныч рысиху, перезыркал, перестоял…» Причём, возвращался он с торжествующим видом и гордо поднятой головой. И хвост его короткий, но мощный, точно камышина, торчал вверх трубой.   
   Этих «а потом» много было в жизни озёрного найдёныша.
   
   Вместе с тем, он был лишён всякой агрессивности. Как сказал однажды Николай: «Он у нас хоть и боевунный растёт, но интеллигент…»
«Аристократ», – возразил Федюшка.
   И на самом деле, со всеми обитателями брянцевского двора он находился в спокойных, ровных отношениях, никого не выделял, держал дистанцию. Разве что к потомству козы Нюськи относился немного теплее, чем ко всей остальной живности. Ну, так тут сказывалось  своеобразное родство. Двум молодым козочкам позволялось приблизиться к коту и даже лизнуть ему спину или бок.
   Был он серьёзным, не позволял лишней ласки и поглаживаний, да и сам не ластился, не мурлыкал и не тёрся о ноги. 
   
    Шло время. Иван Иванович превратился в крупного и высокого кота с гладкой  отливающей блеском шерстью. Даже после отлучек на его шкуре не было ни песчинок, ни пушинок, ни каких-либо репейных колючек.
«Котик-чистоплотик», – назвала Верушка всеобщего любимца. Ел он аккуратно, только из чистой посуды и только тогда, когда хозяева садились трапезничать сами.
***
   Но это всё предисловие. 
   Самое интересное, что по отношению ко всем Брянцевым без исключения, к их настроению и состоянию души и тела у Ивана Ивановича с первых месяцев жизни в их доме стала проявляться какая-то сверхъестественная интуиция.
   Как-то заболела Тася: спина отнялась. Ничего не помогало, все лекарства перепробовала и – напрасно. И Федин компресс не помог. Семья не на шутку перепугалась.
   И тут на спину хозяйке прыгнул камышоныш. Улёгся во всю длину, словно опоясав лежащую хозяйку. «Ну, Ван Ваныч, что это ты надумал? Заместо компресса у меня на пояснице распластался? Ну лежи, лежи, вдруг да полегчает…» – только и пошутила Тася. А на утро забыла о боли.
   
   Хозяина дома излечил кот от другой хвори. Нервной. До такой довели знатного механизатора все передряги новой сельской жизни. Да и что это за жизнь? Работа стоит, запчастей нет, солярка по цене сливочного масла, а заработки в акционерном обществе  – кот наплакал…
   Чтобы успокоиться, брал иногда бутылку из холодильника. Приложится немного, успокоится и – спать. Тревожилась Тася за мужа: сколько семей рушилось из-за неё, проклятой.
   И надо же было такому случиться: сидел как-то Ваня Брянцев, в очередной раз распалив себя мыслями, а в комнату вошёл Федя с котом на плечах. Тот слез с воспитателя, но не на пол, а на стол, переместился на колени своему тёзке и заглянул ему в глаза.
   Минут десять они словно в гляделки играли, а потом Иван Иванович прижался к груди хозяина и замурлыкал.
   Что произошло с главой брянцевского хозяйства, так и не понял никто. Но мужикам Ваня Брянцев сказал одно: «И думать про водку забыл. Ну, чисто, загипнотизировал меня камышоныш».
   
   Рассказывать о главном герое и его семье можно много. Как, например, спас он жизнь Николаю. В тот прощальный вечер перед самой отправкой парня в армию забрался Иван Иванович на стол (неслыханное дело! Да ещё при гостях!) и – прямиком к призывнику. Подошёл и прямо в глаза уставился. Ну, понятно, у матери слёзы, предчувствия, крики. Прогнали кота. Так он в конце вечера с «истошным вячанием», как на врага, в своём коронном прыжке бросился под ноги Николаю, когда тот разводил не в меру поднабравшихся гостей. Упали многие, но, к удивлению, никто, кроме новобранца, не пострадал. А тот ногу сломал. Призыв отложили. А парни, с которыми Николай должен был служить, не вернулись. Ни один. После месяца учебки перед самым Новым годом оказались в Грозном. И Нового года не встретили, и домой не вернулись.
    Правда, позднее служить Николаю довелось тоже в горячей точке. Обжёг свинец староборского парня на таджико-афганской границе. Но домой пришёл живым и здоровым. Только курить много стал.
   
   Жить бы да жить такому коту, который верой и правдой служил семье Брянцевых. И они были верны найдёнышу. Не раз наведывались охотники заполучить кота, деньги Ване Брянцеву предлагали, да только тот ни на какие уговоры не шёл.
   Особо старался «крутой», что с двумя сопровождающими «качками» на «Мерседесе» подкатил. Уж так хотел купить кота, как сказал: «экстрасенса». Долго уговаривал, аж до угроз  дошёл. Федя, что рядом стоял, даже испугался за отца. Но ситуацию, как всегда, разрулил Иван Иванович. Почувствовав, что обстановка накаляется и недалеко до рукоприкладства, он с яростным воем прыгнул и лапой проехался по руке сопровождающего, потом распорол майку на его груди, а тут и подмога подоспела: стареющая собака Джулька со своим Малышом. Пострадали тогда и «качки», и владелец «мерса». С тем и уехали.
   Отстоял себя кот.
 ***
   И всё же история камышового найдёныша закончилась трагически. Как не хотелось автору писать печальные страницы, но пришлось. История кота не вымышленная. И со всеми героями он лично знаком.
   Погиб Иван Иванович. И гибель его была не менее доблестной, чем вся его короткая жизнь.
   …Долго не мог устроить свою личную жизнь Веня Круглов, друг Вани Брянцева. Друг верный и надёжный. Когда-то они вместе прошли Афган. И вот когда Вене перевалило за сорок, привёз он из райцентра в родную деревню Ассию, дочь офицера афганской армии, с которым воевали не один год. Так, встретились случайно на базаре. Он и узнал-то её едва.
   
   Поженились. Отстроились. А потом двойня появилась. Два сына – Александр и Алексей. Ассия и Вениамин частенько захаживали к Брянцевым. Разговоры находились всегда.
   На удивление всем, Иван Иванович принял малышей сразу, как только увидел впервые. Он заглядывал в коляску, чуть не юлой вился вокруг малышей, при этом не переставая сладко мурлыкать.
   Никогда такого не замечалось по отношению к не-Брянцевым.
   А потом даже провожать пошёл. Сел у Кругловых на шкафчик и с высоты продолжил свой «колыбельное мурчание».
   И во всём его обличии было такое умиление, какого прежде никто не видел и не чаял увидеть в лике высокомерного потомка диких кошек. Даже Веня, единственный свидетель похода кота в камыши, отметил, что, видать, затосковал тот по своим потомкам, которые обязательно должны были появиться. Было такое: потерялся Иван Иванович. Исчез на неделю, чем напугал не только всех Брянцевых, но остальных староборцев. 
   Вот и стал на кругловских малышах вымещать неизрасходованный запас отцовской котовьей нежности.
   Эта привязанность и сгубила его.
   
   Дня не проходило, чтобы не отметился Иван Иванович у малышей. Посидит, помурлыкает и – домой.
   Однажды Федя собрался покормить своего любимца, но тот как-то странно заурчал, задвигал ушами, отчаянно взвыл и бросился бежать. Понял Федя, что почуял его воспитанник беду неминучую, поспешил следом.
   Уже в сотне метрах от дома Кругловых увидел, как кот спрыгнул с веранды, держа в зубах какой-то свёрток и с этой ношей помчался навстречу Фёдору. Положил у ног и кинулся обратно. Бежавшая за ним Ассия только и успела схватить и прижать к груди пищащий комочек. А Иван Иванович с разбега прыгнул в открытое окно и исчез в доме. В тот же момент раздался невероятной силы грохот, и дом взлетел на воздух. Через пару минут от него, кроме огня, ничего не осталось. В этом адском пламени  погиб маленький Алёша, и навсегда исчез камышовый кот Иван Иванович, который, предчувствуя своим магическим чутьём грядущую беду, пытался её отвести. 
   
   Экспертиза так и не могла установить, отчего взорвался один из четырёх больших баллонов с газом, привезённых хозяином за день до трагедии. Взрыв был невероятной силы.
    На месте гибели Алёши и кота Тася, Ассия и Федя разбили большую клумбу, где полыхают узоры ало-золотых ноготков, которые впечатываются в зелень травы и складываются в слова: АЛЁША И КАМЫШОВЫЙ КОТ ИВАН ИВАНОВИЧ.
***
   Вот такую интересную историю рассказал нам Станислав Золотцев. Но жизнь продолжается. У Вени и Ассии появилась двойня: две девочки.
Николай женился, и у него родился сын Иван. Вера стала восходящей звездой отечественной математики. Федя, к всеобщему удивлению, поступил на заочное отделение аграрной академии, которая находится в прекраснейшем Царском Селе. И произошло это не без участия Ивана Ивановича. Да, да! Мистика это или нет, но Федин воспитанник и тут сыграл свою роль.
   Но самое главное, Ваня Брянцев в четвёртый раз стал отцом. На этот раз отцом маленького Вани. Ивана Ивановича. Как давно хотел.
 
   Он часто выходит на угор со своими «масявками» – так он зовёт двух Ванечек, удивительно похожих друг на друга, садится на скамейку под яблоней и глядит вниз, на озеро, туда, где несколько лет назад среди камышовых дебрей нашёл кота, которого спас от когтей ястреба. И кажется ему, что выйдет тот неспешно и плавно, а потом вспрыгнет на скамейку и заведёт свою камышово-кошачью колыбельную…
  Кто знает, может и произойдёт это. Чудеса на свете случаются.
***
   И последнее. Не мог не рассказать нам Станислав Золотцев о таком коте, который достойно и доблестно прожил свою недолгую, но славную камышово-кошачью жизнь. И сама эта история достойна того, чтобы о ней знал читатель.