Каждый день она выходила на балкон и развешивало бельё. Он не знал, как её зовут, но про себя назвал её Лилей - она была как полураспустившийся, ещё не прекрасный, но необыкновенно прелестный цветок. Он смотрел на неё не прямо, не в упор - это казалось ему нескромным, но боковым зрением видел, ч_т_о о_н_а д_е_л_а_е_т : развесив бельё, девушка облокачивалась на перила балкона, и губы её шевелились: то ли она говорила что-то пустоте, а может быть, и пространству, то ли пела, так просто, для себя. "И если она поёт, - думал он, - то я хочу подпевать ей, хоть и не знаю, что именно она поёт."
И он напевал что-нибудь своё любимое, и ему казалось, что они - двое - поют в унисон. И он был счастлив, поскольку чувствовал, к_а_к она, не знающая его вовсе, близка и дорога ему. "И никогда не встречу - не найду такой же, как она", - думал он почти стихами.
Однажды, в э_т_о с_а_м_о_е в_р_е_м_я, он вышел на с_в_о_й балкон, смутился, что посмотрел прямо, но не увидел её - очаровательную и привычную, на е_ё балконе. "Что случилось!" - подумал он - с беспокойством? - нет,не просто с беспокойством - с детства у него была о_б_о_с_т_р_ё_н_н_о_с_т_ь п_р_е_д_ч_у_в_с_т_в_и_я, и он понял, что случилось что-то для него страшное. Предчувствие, как всегда, его не обмануло. - Он знал соседку этой девушки, и, встретив соседку на улице, спросил её про избранницу его сердца, спросил, стараясь казаться спокойным, даже равнодушным, а внутри всё клокотало, и требовало выхода, но он гасил э_т_о в себе огромным усилием воли.
Соседка не сразу поняла, о ком он говорит. "Лиля? - недоумённо переспросила она. - Там живёт Шурочка Березина и её молодой муж. Она сегодня вышла замуж."
Когда он у_с_л_ы_ш_а_л, нет, когда о_с_о_з_н_а_л это, в его душе словно оборвалась какая-то важная струна, но и, оборвавшись, она напоследок запела - как будто это прощалась с ним его любимая, ушедшая от его любви, о которой не знала, ушедшая в другую жизнь, где быт и в будущем - дети, и другая жизнь начинается и для него, жизнь, в которой он не будет т_а_к с_ч_а_с_т_л_и_в, как раньше - вчера, позавчера, и много предыдущих дней, и, никогда не мечтавший о ней, всё-таки любил её, как никого - никогда до сих пор, и от этой любви останутся только воспоминания - уже не струна, а нечто обыденное, ненужное душе, слышавшей последний (так ему казалось) раз звенящую музыку любви, и становящуюся теперь безмузыкальной. Но, к счастью, небессловесной. - Придя домой, он сел за письменный стол и написал первый в своей жизни рассказ, назвав его "Она, балкон и Музыка". И, выразив владевшие им чувства на бумаге, он явственно услышал музыкальный звук, но не в нём, а вовне ("Прощание затягивается" - мелькнуло в голове).
"А может, она и была музыкой моей, и теперь только один звук мне остался, да и тот..." - не договорил он, слыша каким-то о_с_о_б_ы_м, о_б_о_с_т_р_и_в_ш_и_м_с_я слухом, как затихает (и затих) в тишине этот звук. Жизнь, точнее чувства его вернулись к норме, к тому, что было д_о. К норме н_а_в_с_е_г_д_а. Больше никогда он не был счастлив т_а_к, как т_о_г_д_а, и никогда не пел для себя, поскольку навсегда потерял желание петь, утратив её, "Лилю" (для него она навсегда осталась Лилей), самый лучший, самый очаровательный, самый музыкальный цветок его жизни...
Днём 27/V - 2007 г.; доработано 6/VI - 2007 г., а также в мае и сентябре 2008 г.