(Из серии «Азбука Рима»)
29 мая 1453 года по улицам Константинополя «кровь лилась потоками, как вода после грозы, и трупы плыли как дынные корки в канаве», пишет Никколо Барбаро, очевидец из Венеции тех константинопольских событий. Покорителю Византии, султану Мехмеду II на тот момент едва исполнилось 20 лет. Любознательный, образованный юноша жадно читает Коран и Евангелия, жизнеописания великих людей, любит поэзию и даже сам пишет стихи. И хотя султан очарован великолепием покоренного города, он, соблюдая законы военного времени, отдает на разграбление храм Святой Софии. Спокойно смотрит на убийство пяти тысяч христиан, искавших там спасения. И разумеется, присваивает себе все хранящиеся в храме сокровища и реликвии. В том числе и копье сотника Лонгина.
После смерти Мехмеда II в борьбу за престол вступают старший сын Баязид и младший — Джем. Победу одержал султан Баязид, а Джем бежал в Египет. Оттуда он перебрался на остров Родос, к госпитальерам. Однако пребывание у крестоносцев оказалось непродолжительным, ибо великий магистр ордена решил отправить Джема во Францию. Король Карл VIII был доволен пребыванием высокородного изгнанника в своей стране, поскольку султан Баязид присылал крупную сумму на содержание брата-соперника подальше от завоеванного трона. Король держал почетного пленника под надзором, и как истинный христианин, никогда не встречался с неверным. Через несколько лет папе Иннокентию VIII удалось заполучить себе и принца Джема, и деньги, присылаемые на его содержание султаном Баязидом.
13 марта 1489 года состоялся торжественный въезд странствующего изгнанника Джема в Рим. Младшего сына Мехмеда II, прибывшего в сопровождении нескольких верных спутников, у врат города встречала группа кардиналов, отдавая почести, достойные правителя. Но Джем даже не удостоил их взглядом. Он, молча, ехал на белом коне, высоко подняв обвитую тюрбаном голову, на печальное лицо его ниспадала темная вуаль. В Ватикане принца разместили в покоях, предназначенных для приема монархов.
В отличие от короля Франции, папа Иннокентий VIII на следующий же день принял великого турка со всеми почестями, приличествующими царствующим особам. Церемониймейстер, встретивший Джема у входа в зал, шёпотом попросил его встать на колени перед первосвященником. Но Джем, не склонив головы, приблизился к наместнику Христову и приложился легким поцелуем к его правому плечу. Переводчик Джема сказал несколько слов приветствия и благодарности за приют.
С той поры сын покорителя Византии и брат главы мусульманского мира жил в Ватикане. Этот полный, невысокого роста человек с орлиным носом казался живой копией усопшего отца. Он коротал время за трапезами, на охоте или в окружении музыкантов. Но его никогда не покидал страх, что его могут отравить, убить или отдать в руки неприятелей. Правоверные христиане с некоторым осуждением смотрели на Ватикан, где единственный раз за всю историю церкви мирно сосуществовали двор папы и двор мусульманского принца в изгнании.
Султан Баязид был очень доволен, что его брат-соперник находится так далеко от родной земли, и поэтому безоговорочно платил папе по 40 000 дукатов в год. Правда, однажды османский правитель попытался подослать убийцу, но план покушения был раскрыт, и наемника тут же казнили. Вознегодовавший папа пригрозил Баязиду, что пойдет на него крестовым походом, а трон отдаст Джему. Вот тогда-то, стараясь умилостивить первосвященника и закрепить соглашение касательно брата, султан Баязид и прислал в дар папе одну из захваченных христианских святынь: наконечник копья сотника Лонгина, коим был пронзен на кресте Спаситель.
Собравшиеся на Ватиканской площади правоверные христиане с восторгом смотрели на ложу благословения, где драгоценную реликвию, заключенную в хрустальный ларец, держал в слабеющих руках немощный уже папа Иннокентий VIII. Для надежности снизу ларец поддерживал стоявший рядом будущий папа Александр IV из рода Борджа. С той поры и поныне эта реликвия хранится в Ватикане.
А принц Джем продолжал жить в ватиканском дворце. В смутные времена, опасаясь за жизнь важного заложника, его для большей надежности отправляли в неприступную крепость — замок Святого Ангела.
В 1495 году французский король Карл VIII , как наследник Анжуйского дома, заявил свои права на Неаполитанское королевство. Он практически без боя, «не обменявшись ни одним ударом копья», прошел всю Италию. Во время недолгого пребывания в Риме Карл уговорил папу уступить ему принца Джема, дабы использовать его в качестве козыря в переговорах с Турцией. Поколебавшись, папа согласился, взяв с Карла обещание организовать вскоре крестовый поход против османов. Узнав об этом, Джем вознегодовал, заявив, что он отказывается участвовать в войне против единоверцев. Но кто же его слушал?!
Прихватив почетного заложника, Карл отправился дальше, в Неаполь. Однако 25 февраля 1495 года, едва ступив на порог королевского дворца в Неаполе, принц Джем умер. Ходили слухи, что его погубил медленно действующий яд, который перед отъездом из Рима ему подсыпали по распоряжению папы Александра Борджа.
Впрочем, Карла VIII вскоре вытеснили из Неаполя испанские войска, и он вернулся во Францию ни с чем. А через три года Карл VIII умер на 29 году жизни. Входя в слишком низкую дверь, высокий король ударился головой о притолоку в замке Амбуаз и скончался спустя девять часов от черепно-мозговой травмы.
Правда, солдаты французской армии, возвращаясь из Неаполя, разнесли по всей Италии и принесли домой опасную и стыдную болезнь, которую потом в Италии назвали «французской», а во Франции «итальянской». Хотя многие считают, что сифилис проник на континент через матросов с кораблей Колумба.
***
В левом нефе собора Св. Петра высится перенесенный сюда из старой базилики двойной, бронзовый памятник папе Иннокентию VIII работы Антонио Полайоло (XV век). В нижней части гробницы изображен усопший папа, а вверху сидящий на троне папа держит руке копьё. Копию того, которое прислал в Ватикан султан Баязид, и коим, по преданию, сотник Лонгин пронзил подреберье Христово.
В Евангелии от Иоанна читаем «один из воинов копьём пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода». По Св. Августину кровь и вода – символы Крещения и Евхаристии. В православной церкви для изъятия частиц из просфор используют копие – обоюдоострый нож, который символизирует собой копьё Лонгина. После Распятия копьё сотника Лонгина хранилось сначала в Иерусалиме, потом в Константинополе. А с 1492 года оно находится в сокровищнице собора Св. Петра в Риме.
Правда, в различных церквях мира есть несколько реликвий, носящих название Копья сотника Лонгина. Армянское копье, по преданию, привез в страну апостол Фаддей. С XIII века реликвия хранится в сокровищнице Эчмиадзинского монастыря.
Знаменитое Венское копье, или Копье Судьбы, ведет свою историю от Оттона I. В нем присутствует вкрапление инородного металла. Считается, что это часть гвоздя с Распятия. С конца XVIII века копьё хранится в палате сокровищ Венского дворца. Это копьё, которое якобы давало владельцу власть над миром, так потрясло воображение 23-летнего Гитлера, что через несколько лет, после присоединения Австрии к Германии, фюрер увез святыню с собой в Нюрнберг. По окончании войны реликвию вернули Австрии, и ныне она снова хранится в Императорской сокровищнице.
В 2003 году был проведен рентгеноспектральный анализ копья. Результаты показали, что венское копье было изготовлено… в VII веке. Кроме того, оно было выковано, а не выплавлено, как копья римских солдат. Да и размер наконечника оказался несколько большим, чем те, которые использовали солдаты прокуратора Пилата.
Есть еще так называемое Краковское копьё, которое официально признано копией венского копья, хотя оно несколько отличается от него по форме.
Было и Антиохское копье, но в XVIII веке папа Бенедикт XIV признал его подделкой.
А теперь несколько слов о Лонгине. Следует упомянуть, что христианская Церковь – и Православная, и Католическая – высоко чтит память сотника. В соборе Святого Петра у одного из столпов под куполом стоит грандиозная статуя, изображающего сотника Лонгина с копьем. Выполнена она великим Бернини.
Можно предположить, что Понтий Пилат высоко ценил центуриона Лонгина, раз в сложной обстановке, которая тогда царила в Иерусалиме, доверил ему все дела, связанные с распятием Иисуса Христа.
В христианской литературе повествуется о том, что Лонгин оставил военную службу и ушел проповедовать слово Христово в Каппадокию, где принял мученическую смерть за веру.