...Подумав с полгода, поверив в свое призвание, Ивин бросил мебельный техникум и решил поступать в художественный институт. Мать, затратившая на его учебу много денег, достававшихся ей огромным трудом, рассердилась:
- Ты закончи техникум, а потом куда хошь..!
- Надо три года отработать потом, я не могу терять время, мам!
_ Я деньги не печатаю, они мне, тяжело достаются!
Елена отказалась оплачивать новую учебу сына. Двоих детей, она поднимала без мужа. Посвятившая им всю свою жизнь, она надеялась, что хоть младший сын, оправдает ее надежды и выйдет в люди. Поэтому решение Александра бросить техникум она расценила как прихоть и покушение на ее надежду, а потому очень обиделась. Получив от матери всего тридцать рублей, Ивин поехал в Воронеж…
Его план был таков: заработать достаточно денег, работая оформителем и поступить в художественный институт.
... Шагая по весеннему городу, молодой человек заходил в каждую организацию, предлагая себя в качестве художника-оформителя, но без диплома его нигде не брали... День близился к вечеру, а он все не мог найти работу и не имел крыши над головой. Теряя всякую надежду, понял, что необходимо вначале хоть как-то закрепиться в Воронеже, например, на первое время устроиться дворником.
« Утром отработал, и целый день свободен, рисуй, пиши картины, и деньги будут », _ думал он
Наконец, в одной гостинице, заведующая предложила Ивину поработать на двух ставках дворником, за сто сорок рублей в месяц. Сумма была приличная, и он согласился, сказав, что у него нет жилья. Заведующая созвонилась с заведующей обкомовской гостиницы, находившейся с другой стороны здания во дворе. И молодой человек чудесным образом получил, работу, и место в гостинице... Для других, как Ивин потом узнал, пропуском в гостиницу были связи, в народе называемые блатом, положение и подарки.
... Жизнь шла своим чередом. Ивин составлял творческие планы по силам и, старался их выполнять... Рисовал себя, окно со шторой, соседей парторгов прибывших на совещание, они пророчили ему успех в живописи и охотно позировали. Правда, портретами Ивин был недоволен, сходство не всегда получалось. Рисовал пастелью очень красочное заходящее оранжево-золотистое, испускающее мощный ослепляющий свет солнце над крышей дома напротив. Тогда он не знал, что открыл для себя, как импрессионисты в прошлом веке, желание изображать красочный мир природы со всеми красками, эффектами, светом, начиная и завершая пейзаж от начала и до конца на натуре, а не в мастерской с этюдов, как диктовали правила академизма...
По вечерам из окна своего номера на пятом этаже он наблюдал одну и ту же сцену: в доме напротив этажом ниже, где за окном от мерцающего света лампады, золотом поблескивали старые иконы, немолодой мужчина стоя на коленях, молился долго и истово, делая поклоны до пола... Так Александр начинал осознавать своей молодой неопытной душой, что жизнь многообразнее и сложнее, чем он о ней думал... Ему хотелось устроить свою личную жизнь, и он стремился познакомиться с хорошей порядочной девушкой. Но из-за работы дворником комплексовал и серьезных усилий не прикладывал, успокаивая себя, что потом, когда станет студентом художественного института, наверстает упущенное...
... В июле восьмидесятого, собрав денег, Ивин и его друг студиец Черский, полетели на самолете через Москву, в Ленинград, поступать, в реставрационное училище на отделение альфрейно-живописных работ. Главное для ребят было – освоить рисунок и живописную грамоту, чтобы впоследствии применить знания в живописи. В это время, в Москве проходили Международные Олимпийские игры. Столица пестрела транспарантами и иллюминацией. По ее улицам деловито сновали во множестве одинаково выкрашенные в полосы цвета «хаки», красного и еще какого-то - как "солдаты в хэбэ" – львовские автобусы с олимпийцами и гостями столицы...
В Ленинграде Ивина и его друга, поселили в общежитии, где недавно проживали - иностранцы-спортсмены (часть спортивных состязаний проходило здесь). Перед отъездом иностранцы, переломали почти всю мебель. Был разгар холодной войны. Зато благодаря олимпиаде, на первом этаже, теперь красовалась кабинка международного телефона, что тогда казалось чудом. А на каждый этаж, поставили по большому цветному телевизору, вокруг которых постоянно толпились абитуриенты…
... Сдав хорошо экзамены, друзья уверенные в успехе, были неприятно удивлены, что не прошли по конкурсу. Стало ясно, тут не честная экзаменовка. Ведь подготовка, особенно у Черского, (он хорошо кончил художественную школу), была сильная. Ивин загрустил.
« Если тут блат, взятки, то, что же творится в художественных институтах» думал он.
В Воронеж парни вернулись невеселые. Погоревав неделю, Александр с новым упорством принялся за живопись. Вновь пошел в библиотеку, подобрал учебники, внимательно их изучал, конспектировал, затем приступил к практике…
Второй раз Ивин поступал в Пензенское художественное училище. О нем говорили, что там сильный педсостав. На деле оказалось другое. Ивин сам видел, родители в основном мамаши, не таясь стояли в большой очереди в кабинет к директору училища. Увидев такой беспредел Александр чуть не взвыл. Он тратил каждый год по двести рублей еле собранных, чтоб поступать. Мать отдавала почти последние деньги, и тратились его отпускные, а эти мерзавцы сводили его усилия и мечту на нет. Ивин понял что он бессилен побороть это Зло! Что он мог сделать против сговора директора училища, педсостава и богатых родителей устраивающих личное счастье своих отпрысков, за счет таких как он чистых душой, способных ребят из бедных семей.
Третий раз Ивин поступал на худграф Курского пединститута, блестяще по его мнению справившись с экзаменами, и вдруг не прошел по конкурсу. Ему поставили тройки с минусом по рисунку и композиции. Он ходил в учебную часть разбираться, но там пытались его уверить что больше чем на три с минусом его рисунки не тянут. Ивин чуть не расплакался там же от гнева и бессилия. Попробуй докажи и как доказать, если тебя нагло срезают продажные педагоги–экзаменаторы. Два потерянных года. Родители-взяткодатели, двигали отпрысков «по светлой дороге» таких же как они бессовестных, безжалостных проходимцев, способных на все ради «хлеба с икрой и маслом»
....Прошло немного времени. Журналист женился на Фединой соседке, девице легкого поведения, и съехал к ней. Ивин довольный, какое-то время вновь жил один.
... В обкомовской гостинице «гостили» приезжие исключительно по знакомству: снабженцы, начальники цехов, директора предприятий, продавщицы-студентки с различных городов, устраивающие ежедневные пирушки и разврат; с шампанским, коньяком и дорогими конфетами. Ивин их ненавидел, особенно тех, кто относился к нему с плохо скрытым пренебрежением, увидев с метлой у гостиницы.
Регулярно по вечерам и днем в выходные, он продолжал ездить в изостудию ДК им. Коминтерна, там ему было очень интересно среди таких же увлеченных живописью ребят. Все мечтали стать хорошими художниками. Кто-то собирался поступать в институт, кто-то в училище... Старая художница – педагог Романская, ненавязчиво направляла студийцев в русло советского реализма и академической школы живописи…. Прилежно осваивая премудрости изобразительной грамоты, Ивин мечтал о больших успехах в живописи…
... Прошло еще несколько месяцев, и заведующая объявила Ивину, чтоб в течение двух недель он съехал с общежития. Александру не хотелось на квартиру, и он поехал в обком, надеясь продлить проживание. В фойе обкома, долго ждал... Наконец вышел лощеный, высокомерный инструктор партии, и, не глядя на Ивина, в категорической форме потребовал, чтобы тот съехал в две недели с общежития …
С личной жизнью, Ивину не везло, встретить единственную, никак не получалось, а временные встречи его не устраивали. Хотелось серъезных отношений. Но все предпринятые им усилия не приносили положительных результатов. Вот и теперь он был свободен, как и прежде. Ему сравнялось двадцать четыре года, но порой его охватывало отчаяние, из-за невозможности стать семейным и счастливым...
...Около двух часов дня, он вышел в город прогуляться в только что ушитых на хозяйской «Зингер» темно-синих брюках-дудочках и облегающей рубашке, перекрашенной в химчистке в сочный мягкий светло-коричневый цвет. Хоть ему, и казалось, что он выглядит эффектно и модно - настроение было грустное... Рассердившись на судьбу, он думал:
« Что же делать?»
...Ему пришла в голову озорная мысль - провести эксперимент. Сможет ли он, такой какой есть, а он считал себя парнем с обычной внешностью, познакомиться с самой красивой девушкой города. И уж если откажет, то красавица, не так обидно будет... И он решил ее искать…
В троллейбусе, куда вскоре сел, было полно народу. Он осмотрелся. Почти у дверей, недалеко, боком к нему стояла девушка лет двадцати с небольшим, в джинсах, она и привлекла его внимание. Ивин стал смело посматривать на нее, соображая, можно ли считать ее красивой. Девушка заметила его взгляды. Они начали переглядываться. В какой-то момент их глаза встретились и Ивин почувствовал невероятную радость и томленье скорее, чем успел разглядеть в полумраке, как она прекрасна. У него появилась надежда, что они познакомятся. Троллейбус остановился на очередной остановке и девушка вышла. Ивин еле успел выскочить следом. Скорым шагом нагнал ее. Девушка взглянула на него.
_ Вы мне понравились, можно вас проводить? _ набравшись смелости, сказал он смущаясь.
Девушка не ответила. Они шли довольно быстро. Он что-то говорил, была сплошная облачность, моросил мелкий, теплый дождь, светило солнце, разливая рассеянный загадочный свет. День ему показался необычным, была вторая половина лета, начала восьмидесятых годов, теперь уже прошедшего двадцатого века. Этот день, день их знакомства, он запомнил на всю жизнь. Девушка оказалась привлекательной. Она была не только по-особому красива, но и
обаятельна, серьезна, вела себя с большим достоинством. Красивые глаза, аккуратное личико. Голос ее, также был прекрасно неповторим.
_ Саша, _ представился он. _ А вас как зовут?
_ Наташа, _ просто сказала красавица.
Наступило молчание. Он терял дар речи, любуясь девушкой и не знал, о чем еще с ней говорить. Она была шикарна. Величественная осанка, красивая фигура ее, заставили его сердце волноваться. Девушка спокойно шла рядом. Все же Ивин нашелся и сказал еще что-то, она ответила. Незаметно, они подошли к подъезду ее дома.
_ Вот я и пришла, __ сказала она.
_ А, завтра мы сможем с вами встретиться? _ спросил он с волнением.
_ Нет, я не смогу _ отвечала она.
В душе у него неприятно похолодело.
_ А после завтра? _ настойчиво продолжал он, уже мало на что надеясь.
_ После завтра тоже не смогу..., а вот в пятницу, если … часов в пять вечера…
_ Хорошо, _ обрадовался он.
Они уточнили место встречи.
_ А что мы будем делать, куда пойдем?_ спросила Наташа.
Он стал быстро соображать, что ей предложить.
_ Гулять, _ сказал он, ничего не придумав лучше. _ Или можем сходить куда-нибудь.
Девушка кивнула в знак согласия и они расстались.
Он шел на квартиру и душа его пела. Состояние эйфории охватило его. Такого он не испытывал давно. Он был очень рад.
« Она, так понравилась мне.… Неужели я смог заинтересовать ее, такую красавицу... Придет или нет? И не робеть, быть уверенным в себе », _ думал он.
...И вот он ждал дня встречи с Наташей…. Время пролетело незаметно, как в тумане. Однако денег на житье у Ивина оставалось совсем мало, а зарплата еще не скоро. Он загрустил было. Не мог он пока пригласить девушку ни в кино, ни еще куда. «Да и только познакомились» _ думал он . «Пока просто погуляем. Если я ей серьезно понравился и она некорыстная, то все обойдется. А коль она лишь хочет с ним просто время проводить...» Вобщем он рассчитывал что все будет нормально. Мол пусть знает какой есть такой и есть бедный, а если ее это не устроит, то и она ему такая не нужна. И он сунул в карман горсть мелочи немногим больше рубля. Большего он позволить себе не мог и вышел в город. Он приехал к месту встречи вовремя, а вскоре подъехала и Наташа.
_ Куда мы пойдем? _ спросила она. _ Ведь мужчина должен предлагать девушке…
Он начал сбивчиво, что-то предлагать…
_ Пойдем, _ перебила она. _ Знаешь кафе «Блинное» у цирка?
_ Нет.
_ Увидишь, там хорошо, пошли.
Он был благодарен ей за инициативу, забыв от счастья, что может не хватить денег. Они добрались до кафе, вошли. В небольшом уютном помещении в ряд, у стен, располагались столики с накрахмаленными светлыми скатертями, в русском народном стиле. Все было элегантно, чисто, красиво. Столики, стулья, гармонировали с интерьером. Впервые он оказался в такого уровня кафе. Его охватило приятное волнение, но в кармане мало денег.
_ Не знаю, хватит ли денег? Я мало взял, _ признался он.
_ Мы ничего особенного брать не будем, не волнуйся. А сколько у тебя денег?
Он посчитал.
_ Где-то рубль сорок всего…
_ Хватит, _ успокоила Наташа. _ Мы возьмем только чай и блины.
Подошла приветливая официантка и предложила им места. Наташа села напротив. Он почувствовал себя неловко, скованно, но старался не подавать виду. В тоже время ему нравилось все это.
_ Тебе нравится здесь? _ спросила Наташа.
_ Да, хорошо здесь.
Он по ее совету заказал блины с джемом и чай. Их подали не сразу, и они сидели в основном молча. Находясь, в такой чопорной обстановке с красивой, обаятельной девушкой, скрывая природную стеснительность, и сконфуженный своей бедностью, Ивин старался расслабиться, но ему это не очень удавалось. Он гадал, замечала ли Наташа его состояние? Наконец им подали заказанное. Девушка уверенно, приступила к трапезе. Мало помалу расхрабрился и молодой человек. Все прошло благополучно, если не считать того, что Ивин, от волнения немного подавился блином. На еду ушло минут двадцать... Он расплатился и они вышли. Его очарование Наташей было велико. Он был совершенно счастлив с ней. Ее спокойное, с чувством собственного достоинства, серьезное поведение вызывало уважение. Но она явно была требовательной не только к себе, но и к другим. Ему было хорошо с Наташей, но он испытывал некоторую скованность. А хотелось, чтобы было легко с ней. Они пошли к центру города и она вдруг объявила, что на сегодня достаточно, сославшись, что ей надо зайти куда-то по делу. Его это огорчило. Он начал подозревать что у нее еще может кто-то быть, ведь еще время не позднее. Но выбора не было и он отгоняя нехорошие мысли, договорился о новой встрече…
...Через несколько дней, они вновь встретились. Перед свиданием, Ивин понимая, что она может захотеть пойти еще куда-нибудь, приготовил почти все последние деньги, которые оставались на питание, надеясь что мать пришлет скоро перевод. От этого он был расстроен, обманывая себя, не хотел верить, что эта новая знакомая просто динамит» нагло. Наталья приехала на свидание в дорогих модных импортных темно-синих джинсах «Вранглер» и выглядела прекрасно. Себе он не мог позволить таких джинсов. Слышал их покупали обычно у «фарцовщиков» и стоили они две его месячные зарплаты. Он был совершенно очарован красотой девушки. Она предложила зайти в бар «Океан», который как оказалось находился недалеко, через дорогу. Это разнообразие, понравилось ему. Но не понравилось, что она раскручивает его, как подло делали бессовестные, низкие корыстные девицы, не заботясь о том, что у него может не быть средств на недешевое развлечение. Как он позже через много лет вспоминая эти встречи понял, что эта девица не полюбила его, была вероятно корыстная расчетливая как многие женщины и не стоила его, и тех огромных страданий... Он подумал может с ней тоже тогда в отместку поступить шустро, проверить на нравственность. Но он хотел верить что он не прав.
« Она видно в этом баре уже бывала, судя по ее уверенному, поведению» подумал Ивин.
Они сели в первом зале, за второй столик слева от входа, у стены и она посоветовала ему, заказать алкогольные коктейли со льдом и закуски. За барной стойкой миловидная...
Потягивая, приятную, горячительную жидкость они наблюдали за посетителями, а по большому цветному телевизору, стоявшему на возвышении у стены напротив них, шел видеоконцерт иностранных рок-групп. Ивину очень понравилось в баре. Он удивлялся, как сам не смог раньше догадаться ходить в такие заведения. Этот уровень развлечений, как раз его натуре и подходил, но вспомнил, что его материальный уровень не тянул, чтоб ходить по таким барам. Может если раз в месяц... Парни и девушки, потягивали коктейли, закусывали, болтали, смеялись. И ему с Наташей, было хорошо, но они в основном молчали. Он не знал о чем с ней говорить. Понимал и опасался, что может ляпнуть что-нибудь не к месту. Но хотелось говорить, душа пела, а девушка молчала. Ее не простота, немного его обижала и раздражала. « Да непросто с ней, - думал он. А ведь и она видно не городская, может с области. Чопорная, элитарная» Но странно, эта ее особенность отталкивая, в тоже время и привлекала его. Через большие импортные колонки, висевшие по обеим сторонам от входа во второй зал, заиграла отчетливо, красивая, энергичная иностранная музыка. Наталья встала и пригласила Александра на быстрый танец. Он счастливый смотрел на нее и гордился, с ним такая красавица. Она же, с чувством собственного достоинства, умело, эффектно танцевала перед ним. Он, захмелев, начал выделывать «кренделя», стараясь перещеголять, всех парней в баре и дать понять Наташе, что он с шармом парень и в изысканной особенности своей не уступает ей. Еще бы, рядом такая прекрасная девушка. Он, успевая в танце посматривать по сторонам, на рядом танцующих и сидящих за столиками, сравнивал ее с другими девушками в баре и убеждался, его Наташа лучше всех. Ему казалось, что только на них все и смотрели. И это было правдой... Он тогда был парень ничего, его черные, кудрявые волосы и серо-голубые глаза привлекали девушек… Они же и еще что-то, видно привлекли и красавицу Наташу. Да, все было здорово. Они составляли хорошую пару. Но ему казалось для равновесия с Наташей, а она была очень хороша собой, как я уже говорил. Казалось, нужно, что-то, придумать, добавить для веса с его стороны, чтобы не потерять ее...
И он, придумал легенду, что, мол, «папа у него военный летчик, подполковник, преподаватель летного училища. А он живет в Воронеже на квартире самостоятельно, учится в изостудии живописи, работает художником и сам себя содержит, а с родителей деньги не тянет. Мол, он у меня отец строгий, волевой...» Потом он понял, какую совершил глупость от боязни потерять Наташу... «Ведь она такая красавица, а я из простой, бедной семьи, мать одна, безотцовщина вообщем. Она привыкнет ко мне, может чувства разовьются, а потом я ей признаюсь, попрошу простить меня, и если полюбит, простит», _ думал он…
...Соврав, он почувствовал себя ровней с ней, а она как будто стала ближе, хотя отношения были и до этого ему казалось хорошими. Но, имея теперь эту тайну-ложь, чувствовал себя не совсем хорошо, когда вспоминал о ней.
...Как-то, он попросил ее рассказать о себе.
_ Я родом с У...
Она назвала один из поселков области...
_ А в Воронеже живу у брата. Он женат...
_ А кем он работает?
_ Брат начальник цеха... на каком-то заводе.
_ А где и кем ты работаешь?
_ Это не важно ...
_ А все-таки
_ Не скажу...
Он растерялся, почти обиделся, но, подумав, решил не придавать этому значения.
«Может сама захочет, когда-нибудь расскажет, если у нас все будет хорошо...»
...Постепенно он приходил в себя и держался все увереннее с Наташей, каким обычно и был с женщинами, шустрым малым.
«Ну и что, _ думал он, что она красивая, но я же мужчина, я тоже ничего. И опыт у меня с женщинами уже был».…
... Потанцевав, они сели за столик, было хорошо, его скованность почти исчезла. Наташа, музыка, вся обстановка, уносили в небеса…
Шли дни, работа, изостудия и встречи с Наташей. Ивину казалось, он полюбил ее. Но был в неведении, любит ли она его?
«Но, _ думал, раз встречается со мной, значит, нравлюсь точно... И она порядочная, как ему хотелось верить, хорошая кандидатура для семейной жизни»…
Он уже прикидывал, и ему казалось, что отношения у них серьезные и дело может кончиться браком. Его это очень радовало. Но что делать с той легендой? Он ненавидел себя за обман, ругал, но надеялся на благополучный исход…
...Они встречались, порой ежедневно уже... В одну из встреч Наташа, зная, что он художник, захотела посмотреть его картины. Они пошли к нему на квартиру... Проведя ее в свою комнату, он включил негромко магнитофон с записями иностранной музыки. Наташа осмотрелась и присела на кровать. Он достал и стал показывать ей пейзажи. Посмотрев их, она сказала, что они ей понравились. Он не поверил, считал, работы не совсем профессиональными и скромными. В комнату то и дело, бесцеремонно заходил пьяный хозяин и мешал им общаться, что Ивина очень сердило…
4
...Несколько раз Александр и Наталья встречались у подъезда ее дома, садились на лавочку. Он как обычно мало говорил, и она молчала. Говорить им не хотелось. Обнимал девушку осторожно, иногда целовались, но большего она не позволяла. А ему достаточно было и этого. Так повторялось от встречи к встрече. И он начал думать, что чувства надо подогревать, укреплять, наверно пора бы быть и интимной близости между ними. Но странно, то ли от скрытой робости, или он еще не сильно был увлечен Наташей, а, скорее всего, боялся ее обидеть, он хотел близости, но в тоже время и не очень. Не хотел разрушить те особые возвышенные отношения, которые, как ему казалось, были у них с Наташей. Ему было и так хорошо с ней. Он, делал, правда попытки, но она говорила, мягко, уверенно отстраняясь, что не надо пока… Он даже кажется, сказал ей, что это им обоим нужно для укрепления отношений и чтоб узнать подходят ли они друг другу... Иногда ему казалось, может он, еще не глубоко влюблен в Наташу, а нравится она ему, потому, что красива, и элитарна. Он спросил ее, серьезно ли она с ним встречается? И услышал в ответ, что отношения серьезные, но будет видно дальше, что как…
Наташа сказала, что в институте у нее есть еще кроме него, знакомый, или друг, но ничего такого у нее с ним нет. Александру это неприятно было узнать, но он надеялся, что сможет добиться Наташиного расположения и она будет только его…
Она приходила на свидания каждый раз в новом наряде. У него же разнообразия в одежде почти не было, по бедности, отсутствию связей и фирменного разнообразия в советских магазинах. Она же видно была из не простой, состоятельной семьи, и имела хорошую одежду. Возможно, ей привозили ее из-за границы родственники, знакомые или она ее доставала через подруг...
Как-то он пришел на новую встречу, вновь к подъезду ее дома, как обычно, кажется все в тех же единственных, красиво ушитых, темно синих брюках и какой-то рубашке. Наташа вышла к нему на свидание в изумительной красоты, сиренево-голубой мохеровой кофточке. В ней она выглядела еще более ослепительно красивой и обаятельной. Он был сражен наповал, очень восхищен ею и безмерно счастлив, но от ее сногсшибательного вида, начал смущаться.
_ Пойдем, пройдемся, _ холодновато сказала она.
Он предложил ей взять его под руку, но она отказалась. Они молча, медленно пошли по дорожке. Он почувствовал себя скованно.… Перешли площадку, и подошли к такому же, как ее девятиэтажному дому. Сели на лавочку. Он вновь, как в первый день их знакомства, стал терять дар речи и не знал о чем с ней говорить, и говорить ему не хотелось и казалось не о чем. Она молчала, и ему из-за этого не хотелось впустую болтать. Ее немногословность, он оправдывал особенностью характера или гордостью, хотя у него были и другие предположения…
«Для чего она со мной встречается, говорит что серьезно, но тогда почему такая непростая, не ласковая, сдержанная и молчаливая сегодня?» - думал он.
Он боялся сморозить какую-нибудь чепуху и навредить их отношениям. Хотя с ребятами был, смел, и мог всегда за себя постоять. Он уже не знал, любит ли он все ее, или готов ненавидеть за снобизм и элитарность. Они были видно из разных миров, так ему иногда казалось. Он был уязвлен.
_ Расскажи что-нибудь, _ попросила она.
Он начал что-то с веселым задором плести, но тут же запнулся и замолчал. У него не было настроения и желания ее веселить. От волнения, как назло не мог вспомнить ничего интересного. Стал злиться на себя и нее. Он не был разбитным парнем…
« Ну что ты!.. Давай же, весели девушку».…
Но так и не смог ничего рассказать. Настроение пропало. Он опять комплексовал и злился на нее за ее холодность.
Он тихонько, слегка обнял Наташу и глядел на нее, любуясь. Ее милое, прекрасное личико и красивая кофточка очень нравились ему, он вновь почувствовал, что очень любит Наташу, но одновременно, уже начинал и ненавидеть...
_ Наташенька, Наташечка, _ тихо нежно сказал он.
_ Я не Наташечка, а Наташа, _ с раздражением сказала она и немного отодвинулась.
Его бросило в жар, появилась странная дрожь в теле, которую он ни как не мог преодолеть. Было обидно и грустно. Он почувствовал себя оскорбленным, начал сердиться, но пытался делать вид, что ничего не произошло.
_ А какая у тебя фамилия, Наташ.
Она не ответила.
«Может уйти, порвать эти унизительные для меня отношения, но я сам виноват, не умею развлечь девушку...» _ думал он.
Напряжение возрастало... Ивин, подумав, решил с этим не спешить. Вновь повторил свой вопрос. Наконец она ответила:
_ Угадай. Знаешь, был известный воронежский писатель? Вот у меня такая же фамилия...
Он попытался вспомнить, но так и не смог.
_ Никитин, Кольцов, это поэты...
_ Сдаюсь,
_ Наташ, ну скажи, какая у тебя фамилия?
_ Скажи, пожалуйста...
_ Был такой писатель..., слышал?
_ Да, значит ты...?
Она промолчала.
_ А может ты его родственница? _ допытывался он.
Но она ответила уклончиво…
_...Как-то, она ему сказала:
_ Скоро у меня день рождения, приглашаю тебя к себе, будем мы с тобой, моя подруга, и больше никого. Даю тебе поручение. _ Купи приличное марочное вино, или полусухое, а больше ничего не покупай, ничего, этого будет достаточно. Закуску приготовлю я сама...
_ Хорошо _ сказал он
Он был очень рад выполнить просьбу любимой девушки, хотя и не очень поверил, что у нее на самом деле скоро день рождения. Думал:
« Это просто повод для более близких отношений. Ну что ж пора, это было б неплохо..., хотя может и правда день рождения…»
...Он ни разу не пробовал приличных вин и вообще, не вспомнил, когда пробовал спиртное. Его немного волновало, справиться ли, он с просьбой Наташи. Однако в магазинах было что выбрать и он, купил « Акстафу» за шесть семьдесят - отличное марочное вино...
Он любил Наташу всем сердцем, был вновь очень счастлив, надеялся, что может все наладится и хотел, чтобы и она полюбила его, но некоторые обстоятельства, беспокоили и раздражали его, мешали полному ощущению счастья. Выдержит ли он, семейную жизнь с ней? Его чувствительность, считал он, тонкая организация творческой нервной системы, мешала прочности семейной жизни. В особых тонкостях своей творческой натуры он для себя был загадкой и редко признавался, да и сам не был уверен такой ли он на самом деле или это чистая его фантазия... И она была, серьезной девушкой, принципиальной, с запросами. Сможет ли он дать ей ту жизнь какую она желает. Свое творческое будущее он смутно видел, и та ложь, что якобы папа летчик... Простит ли? Или его признание будет для него приговором...
...Однажды, они ехали с центра города и у них прямо в транспорте зашел спор.
_ Саша, тебе надо поступить учиться в какой-нибудь вуз, как я. Ну что такое художник? Это несерьезно _ сказала она.
Его очень задело пренебрежительное ее высказывание. Он стал защищать свою творческую профессию, яростно, неожиданно для себя.
_ А я люблю свою профессию! Она мне по душе. Да, не просто стать хорошим художником, на это необходимо время и много труда, _ обиженно сказал он…
Но Наталья спорила, перебивала.
_ Как, например, пойдем мы в гости и я тебя представлю моим подругам, что ты художник...
Тут ему стало совсем обидно и он почти выкрикнул:
_ Да? А ты знаешь, если уж на то пошло, ты меня вынуждаешь говорить. Художник может быть выше всяких инженеров, но я же не ставлю себя выше их.…
Однако она настаивала на своем.
..._ Нет, я не брошу живопись, _ говорил он быстро и эмоционально. _ Я поступал не раз в различные вузы, но это все было не мое, и я забирал документы. И если я не нравлюсь тебе такой, какой есть, то мы можем расстаться!
Он сказал ей это, а сам испугался, вдруг они расстанутся. Она кажется промолчала. Так они, ни к чему и не пришли. Но он стал думать:
« Вот она какая, что может у меня с ней такой серьезного получиться? И как жить с ней в браке, если мы до него додружимся? У нее запросы и претензии…»
... Ребята с изостудии, в которую он продолжал ходить, видели его с Наташей в городе и один из них сказал:
_ Да, видную ты себе девицу отхватил. Как бы она тебе нервы не помотала...
_ Не беспокойся, _ ответил он. _ Тут все в ажуре…
Ему было приятно, что его видели студийцы с такой шикарной девушкой. Самой красивой в Воронеже и даже быть может в СССР. Но где-то в глубине души он почти был согласен с этим парнем. Мысль, что она с повышенными запросами и непросто с ней будет жить, время от времени посещала его. Он гнал, эту мысль, на время забывал и тогда чувствовал себя с Наташей, очень счастливо. Но обман, о папе подполковнике, при воспоминании о нем, горчил встречи с любимой девушкой…
5
... В назначенный день, Ивин взяв купленное накануне вино, пришел к Наташе. Волнуясь, позвонил. Дверь открыла она сама.
_ Проходи, _ сказала она, как всегда сдержанно.
_ Купил вино?
_ Да.
Он отдал ей бутылку. Она подала ему мягкие тапочки. Он огляделся. Квартира была небольшая, но уютная и состояла из двух комнат, не считая кухни. Везде был порядок, чистота. В зале, справа - небольшая мебельная стенка, прямо - коричневой текстуры стол с полированной крышкой, на котором в середине лежала небольшая белая красивая узорчатая салфетка. На подоконнике, единственного большого окна с элегантными шторами - стоял скромный транзисторный приемник «Россия». Добротный диван - справа при входе в комнату.
_ Проходи, садись, _ показала Наташа на диван.
_ Я сейчас, _ и ушла на кухню.
В квартире кроме них, больше никого не оказалось.
_ Подруга пока не пришла, видно задерживается, _ донесся ее голос с кухни…
Вернувшись, она накрыла стол казалось простой, но изящной, прозрачной с орнаментом скатертью, поставила конфетницу с дорогими конфетами. Включила приемник. Александр, очень был счастлив, безмерно любил Наташу. Он был в восторге от ее утонченного изысканного вкуса. Ему нравилось все с ней связанное. У него было прекрасное настроение…
...Через много лет вспоминая эту встречу, он удивлялся какой был болван. Почему не догадался купить любимой девушке подарок, несмотря на ее условие купить только вино...
Наташа переоделась в новое, удивительной красоты, облегающее на бедрах платье, из ткани с какими-то со вкусом разбросанными приятными цветками и гармонирующим фоном, нежных оттенков весны, молодости и красоты. Платье это, ей очень шло к лицу.
_ Сама сшила,
_ Тебе нравится?
_ Очень, _ любуясь ею, сказал он и еще что-то в том смысле, что оно очень ей идет.
Наташа была довольна.
_ Ты отдыхай, я все сейчас сделаю, _ сказала она, раскладывая на принесенной тарелке аккуратные ломтики копченой колбасы…
Он наблюдал за ней, удобно расположившись на мягком диване. Наташа вновь вышла на кухню. Однако минуты через три, от избытка чувств, чтобы быть с нею рядом. Он решил ей помочь, и пошел на кухню. Кухня оказалась совсем небольшой. Его внимание привлек, стоявший на небольшом холодильнике изящный стеклянный кувшин. Он, залюбовался им.
_ Наташ, давай я тебе что-нибудь помогу. Какой красивый кувшин – просто произведение искусства...
_ Я уже все сделала...
В счастливом волнении он вдруг неуклюже повернулся, зацепив кувшин локтем, кувшин упал на пол, и разбился. Ему стало не по себе, он очень огорчился.
«Не к добру это»
Девушка сильно расстроилась. Он, пытаясь успокоить ее, обещал купить новый такой же.
_ Такого ты нигде не найдешь в Воронеже... _ говорила она недовольно.
_ Наташ, ну похожий куплю, только не расстраивайся. Извини, пожалуйста, я же не нарочно, случайно, _ оправдывался он, чувствуя, что сам начинает обижаться и раздражаться.
_ Это не мой кувшин, понимаешь?
_ Я тебе не хуже куплю, прости, я же случайно…
Они убрали осколки. Кое-как успокоились. Сели за стол. Она подала ему штопор. Он открыл бутылку, налил вино в стаканы, поздравил Наташу с днем рождения. Они выпили, закусили. Помолчали, переглянулись, заулыбались. Он еще выпил, а она не стала. Настроение понемногу улучшалось. Наташа включила громче приемник, по которому, как по заказу заиграла хорошая музыка. Он пригласил ее на танец, нежно обнял. От Наташи пахло прекрасными духами, он был счастлив и наслаждался общением с любимой девушкой. Вино между тем действовало на него все больше. Он стал целовать Наташу, они упали на диван, смеясь. Он попытался овладеть ею, они забарахтались, но она игриво увернулась, а ее красивое платье вдруг лопнуло по шву в одном месте. Она было вновь расстроилась, а он, сконфузившись, счел это за какой-то новый нехороший знак. Казалось, неведомая сила, старалась испортить их отношения... Но и этот инцидент, они постарались свести в шутку. Однако вдобавок, он ухитрился пролить вино на платье Наташи...
... Прошло еще некоторое время. Их встречи продолжались... Как-то они встретились днем и поехали в центр города…
_Мне тут надо зайти недалеко, к подруге, ненадолго, _ сказала Наташа.
Они подошли к пятиэтажному дому на углу по улице Никитинской, почти в центре города, остановились у ажурных металлических ворот, которые перекрывали вход во двор.
_ Подожди меня здесь, _ сказала она. _ Я сейчас….
... Примерно через полчаса она вышла, но не одна, а с двумя девушками, они остановились у подъезда и стали разговаривать. Он же все время очень нервничал, ему казалось, что Наталья стесняется представить его подругам, т. е. стыдится, а он стоит здесь в двадцати метрах, как дурак, унижаясь, а надо бы уйти навсегда. Но он не смог, потому что уже очень любил ее и решил, что может не прав, и тут ничего такого особенного нет, и он преувеличивает. Они всего около месяца были знакомы, но ему казалось, что уже давно... Время от времени он сомневался в их с Наташей счастливом будущем, это угнетало и печалило, но он отгонял эти мысли...
В следующую встречу, они, как когда-то, в тот прекрасный вечер, поехали вновь в бар «Океан». Был ненастный, прохладный вечер, близилась осень. В этот раз у него на душе было грустно и неспокойно. В первом зале все столики оказались заняты. Они прошли во второй зал, и там пришлось ждать, пока один из столиков не освободился… Он, заказал по просьбе Наташи коктейли и кальмаров, и пока их ждали, разговаривать им не хотелось. Он чувствовал себя почему-то нервозно и напряженно. У него была какая-то хроническая усталость, опустошенность и безразличие. Пропала радость общения с Наташей, пропадала вера в их счастливое будущее. Не было гармоничности отношений...
Наконец, принесли, заказанное. Вокруг, за соседними столиками ворковали легко и непринужденно влюбленные парочки. Он позавидовал им. И только они напряженно молчали, сосредоточено, потягивая коктейли. Она, казалось с прежним спокойствием, кушала салат, он же почти не притронулся. Ему ничего не хотелось, хотя он по-прежнему ее любил. Она казалась холодной, отчужденной, даже высокомерной... Изредка он что-то не к месту говорил, но она не отвечала, не смотрела на него, а продолжала сосредоточенно есть. Его это еще больше сердило и напрягало... Какая-то неизбывная грусть охватила его. Он видел, что-то у них не ладится...
...В очередную встречу, когда они посидев на лавочке у ее дома, прощались, она захотела почему-то сама проводить его, и он решил, что настало время рассказать ей о том обмане, чтоб расставить все на свои места и узнать дорог ли он ей по настоящему.
_ Наташ, _ начал он. _ Я хочу кое в чем тебе признаться, ты обещаешь, что не будешь сердиться и простишь меня, обещаешь? Обещай.
_ Ну, говори, не томи, _ сказала она.
_ Обещаешь Наташ простить. Ну, вобщем я тут и проверю твое чувство ко мне, если не простишь, значит, так тому и быть. Значит, не любишь. А если любишь, то простишь,_ проговорил он быстро, нервно.
_ Смотря, что простить, ну говори же, _ настаивала она.
_ Наташ, я неправду тебе сказал, нет у меня отца подполковника. Я безотцовщина, нет у меня отца. Я боялся тебя потерять, потому и придумал это. Прости меня, пожалуйста, и пойми, я боялся тебя потерять... И мать у меня уборщица... – решил он как бы назло ей перегнуть палку, преувеличив насчет профессии матери, когда мать была мастерица народного ремесла - вязала замечательные пуховые платки с узорчатой каймой, как и многие в их поселке женщины и на продаже которых, содержала семью.
Наступило напряженное молчание.
_ Мне это не нравиться, _ сказала она. _ Как ты мог наврать? Если ты сейчас уже способен врать, то, что дальше будет, если мы будем жить вместе. Как после этого вранья, я могу тебе теперь верить? Значит, ты можешь соврать еще...
_ Прости, _ повторял он. _ Я виноват, я боялся тебя потерять. Этого больше не повториться... я обещаю...
Вновь воцарилось молчание. Они остановились. Он стоял с видом обреченного и начинал злиться. Понял, она не простит, такая она.
«Значит, не любит»
_ Давай так сделаем, Саша _ сказала, наконец, Наташа. _ Ты подумай над всем этим, и я тоже подумаю, а через десять дней мы встретимся, ты придешь к подъезду, я выйду и решим.
_ Я пошла, и не надо меня провожать, дойду сама…
Все десять дней он ходил сам не свой. Работал и жил отрешенно, автоматически, как робот… Время до встречи длилось, казалось вечность…
И вот настал день встречи. Как в первый день их знакомства моросил дождь. Он подходил к дому Наташи, а грусть, увеличиваясь, обволакивала его сердце. Вскоре вышла она, и торопливо сказала, что-то вроде:
_ Я решила, что нам не стоит больше встречаться...
В душе у него все оборвалось. Он пытался умолять, но все было бесполезно. Она ушла. Он постоял в тяжелом оцепенении и побрел на квартиру. Ему стало очень плохо. Дождь усиливался и все лил и лил, а его слезы, смешиваясь с потоками воды с неба, уносились прочь, пропадая навсегда…