Экипаж был одним из лучших, мерно цокали копыта лошадей, мягко покачивали рессоры. Загряжский, вроде подремывая, но с напряжением в лице и взгляде из-под полуприкрытых век наблюдал за Ульрикой.
Эуфрозина Ульрина была в интересном положении, поэтому дорога в российское имение ее мужа Ярополец была для нее чрезвычайно длинна и утомительна. Взгляд необыкновенно красивых глаз молодой женщины, казалось, был устремлён в никуда.
"Боже мой! Что ждёт меня в этой огромной стране? Как примет она меня? .. " - напряженная мысль о будущем не покидала красавицу. Но рядом с ней был муж, любимый. Почувствовав пристальный взгляд, она повернула к нему свою прекрасную голову.
-Ты любишь меня? Любишь? - тихо спросила она.
- Ты же знаешь, что в целом мире нельзя сыскать женщину прекраснее тебя, дорогая, - ответил он, целуя её руку, изумительной красоты пальцы; как и сама она, были они совершенным творением природы.
-Ты прекрасна, добра, нежна. Как можно не любить тебя? - в словах его не было ни малой толики преувеличения. Природа подарила Ульрике редкую красоту, которая просто ослепляла, сражала, потрясала. Она была божественно красива!
Достоверно известно, что много позже во время пожара в Зимнем, где в то время служила фрейлиной империатрицы Екатерина Ивановна Загряжская, вбежавший дежурный офицер спас из всех предметов роскоши в её комнате лишь изображение необыкновенной красавицы -- скромный маленький портрет, портрет Ульрики.
К удивлению многих, считавших этот предмет и "совершенно ничтожным" , офицер сказал: "Да вглядитесь хорошенько, и вы поймете тогда, что .я не мог оставить изображение такой редкой красавицы в добычу огню!"
Оставалось лишь несколько часов пути, и Ульрика, успокоенная лаской мужа, перестала думать о России. Но родной Дербт не выходил у нее из головы, ведь там осталась ее дочь от первого брака с бароном Поссе, который был расторгнут задолго до встречи с Иваном Александровичем Загряжским.
- Встретимся ли мы когда с моей Жаннет? Скорее бы все устроилось! Как бы хотелось, чтобы два самых любимых существа - муж и моя Иоганна были рядом, - думала она.
- Но ведь Господь послал мне счастье - я встретила человека блестящего, знатного, очень богатого, но главное.., главное - так глубоко любящего меня . Она помнила, как с первого мгновения их встречи он настойчиво добивался взаимности... Помнила их венчание: себя - в кисейном, нежным облаком обрамлявшем ее платье, его - жениха, безумно влюбленного и не сводящего с нее глаз...
Воспоминания, грустные и радостные, сомнение и надежда на счастье сменяли в мыслях её друг друга.
Она... была, была, существовала,
Понятно, что не ведала, не знала,
Какой судьбой, коварной и жестокой.
Наделена с рожденья будет богом.
Молода, божественно прекрасна :
Лишь из пламени огня ее портрет,
Позабыв про злато и опасность,
Спас из Зимнего молоденький корнет.
Сказочно, пронзительно красива,
Красотой сокровищ всех дороже,
Так нежна, добра и терпелива,
Обойти судьбу свою не сможет.
Между тем, они приближались к месту своего назначения. В это время в имении Ивана Александровича Загряжского, где жила с детьми его законная жена, подходило время обеда. Челядь суетилась, накрывая большой овальный обеденный стол. Гости приглашены не были, но по установившейся традиции дамы переодевались к обеду. Александра Степановна Загряжская (в девичестве Алексеева) держалась в доме достойно и строго, соответственно, прическа и наряд ее были практически безупречны.
Вошла горничная, дабы доложить , что обеденный стол накрыт и, поклонившись хозяйке, бесшумно удалилась.
Вся дружная семья собралась за столом, только место хозяина дома оставалось свободным.
Дочери Софья и Екатерина, будущие фрейлины императрицы, сидели подле матери, сын Александр - чутьпоодаль. Весь ритуал семейного обеда выдерживался безупречно, - вышколенная прислуга входила и бесшумно исчезала, сменяя блюда.
Наконец экипаж подъехал к имению, но в само имение въезжать не стали. Приказав перепрячь лошадей, Загряжский помог Ульрике спуститься с высокой ступеньки, обнял, нежно целуя ее лицо и руки, перекрестил и решительно повел в дом. Прислуге было приказано не докладывать о приезде барина, поэтому пара появилась неожиданно: С порога же Иван Александрович подвел Ульрику к Александре Степановне.
- Прости, Саша, - упав на колени, молил он. - Прости, ради Христа! Я венчался с ней, люблю ее безумно. Прости и ее, она ничего о тебе и детях не знала, чиста душой, прими ее великодушно, она ждет ребенка. Прости! Я знаю твое доброе сердце...
Все поплыло, закружилось перед глазами Ульрики, она упала, как подкошенная. Жена Александра была в истерике.
- Как ты мог?! Как мог! - надрывно стенала она, задыхаясь от гнева и боли.
Едва очнувшись, Ульрика стала звать и искать глазами 3агряжского, но его уже не было. Покинув Ярополец, он уехал в Москву, где «жил на холостую ногу и не упускал случая повеселиться"
Венчана она, но незаконно.
Жениху лишь страсть была порукой,
Год прошел, он Ульрику представил
Пред своей законною супругой.
Сцена встречи душу раздирала:
- Горе, горе мне , - жена стенала
И рыдая, говорила мужу:
Как ты мог? Оставь меня..! Не нужен!»
Он уехал, Ульрика осталась.
Если б знала, разве обвенчалась?
Сломана, поругана, несчастна,
Как цветок, зачахла и увяла.
Красота ее была опасна,
Погубила Ульрику, сломала.
Александра Степановна же, оставшись в Яропольде за главного, невзирая на свои душевные муки, должна была принимать решение. Она, умудренная жизнью, умная от природы, истинная христианка, хорошо знавшая характер своего мужа, вполне осознавала, что положение Ульрики глубоко трагично. Ей же, обманутой жене, пришлось принять на попечение по сути ни в чем не повинную молодую женщину.
Красивые женщины, красивые по-настоящему: и душой, и лицом, и телом - редко бывают счастливы. Видимо, Ульрика относилась именно к ним - красивым по-настоящему. Она была в совершенном отчаянии, не видела выхода, сил бороться больше не было. Вероломство мужа, ради которого она пожертвовала всем, постоянное беспокойство о своей дочери Жаннет, оставленной в Лифляндии, ощущение ненужности, зависимости, одиночества и горя угнетали ее постоянно!
Она, любимица отца, наследница богатейшего и знатного семейства Липхард, потеряв голову от любви к Загряжскому потеряла всё!
Отец отрекся от своей дочери навсегда, поручив воспитание внучки Иоганны, оставленной ради страстной любви родной матерью, своему младшему сыну.
Он, "...воспитавший маленькую племянницу Иоганну, был человеком весьма состоятельным: в замке Ратсхоф, близ Дерпта, хранились богатейшие коллекции фарфора и скульптуры; библиотека насчитывала тридцать тысяч томов; картинная галерея поражала воображение заезжих путешественников и гостей дома полотнами кисти знаменитых художников Европы. Все эти богатства впоследствии и перешли к Карлу Готтхарду, еще более украсившему свое фамильное гнездо лучшими образцами искусства: не зря усадьбу Ратсхоф окрестили «маленьким Версалем".
Но Ульрика никогда не узнает, что, юная баронесса, её старшая дочь Иоганна Вильгельмина, выйдет замуж, и в браке с генералом-лейтенантом Федором Левизом оф Менар на свет появятся двенадцать детей.
Ульрика никогда больше не была вполне здоровой.
Она смирилась, но от жизни ничего хорошего уже не ждала. Теперь единственным смыслом жизни ее была маленькая Наталья, родившаяся в 1785 году. Будущая мать Натальи Гончаровой - Пушкиной, жены великого русского поэта.
Девочка, внешне более похожая на отца, вполне Загряжская: хорошенькая, умная, развивающаяся не по годам быстро, - была привязана ко всей семье и обожала свою родную мать. Наташа едва успела понять всю двойственность своего положения в доме, как судьба нанесла ей тяжелейший удар: в 1791 году она потеряла свою нежно любимую мать - единственного родного человека в целом мире.
Нужно отдать должное благородству и прекрасной душе Александры Степановны: ей удалось внушить несчастной девочке глубокую привязанность и любовь к себе. Никогда и ни в чем не отличала она дочь Ульрики от своих детей. Воспитание и образование (а оно по тому времени было блестящим) давалось Наталье в полной мере. Более того, обладавшая огромными связями, 3агряжская сумела использовать их, дабы узаконить положение оставшейся без матери маленькой Натали, наделяя её всеми наследственными правами.
Так, имение Загряжских Ярополец унаследовала именно она, Наталья - дочь Ульрики.