На следующий день все село гудело, как один единый улей. Хотя Аня с Кристиной были дома, все равно были в курсе событий. Аня предпочла бы ничего не знать, уподобившись страусу, спрятавшему голову в песок до лучших времен, но не тут-то было.
Едва лишь окончился их с Кристиной завтрак, в доме появилась соседка Клавдия Егоровна.
- Здравствуйте, в вашей хате,- поздоровалась она с Аней и Кристиной.
- И Вам не хворать, - отозвалась на приветствие Аня, внутренне сжавшись. Неужели Клавдия Егоровна снова пришла отчитывать ее и учить жизни? Аня была очень рада, что в момент самых горьких в ее жизни событий в доме не было ни мужа, ни детей. Ей было страшно представить, что они могли увидеть ее в таком расхристанном виде. Так неужели сейчас Клавдия Егоровна снова начнет вспоминать то злосчастное утро? А ведь Кристина все будет слышать. Нет, никогда!
- Клавдия Егоровна, присаживайтесь. Я Вам сейчас чайку налью. Вам с молоком, или с вареньем? Ой, а у нас и сахарку-то мало. Кристина, доченька, сходи-ка в магазин, купи сахара и молока, а то нам до завтра не хватит.
И сунув в руки удивленной дочери деньги и пластиковый пакет, Аня мягко, но настойчиво, подтолкнула дочь к двери.
- Мам, да у нас в холодильнике, по-моему, еще целый пакет молока есть, да и сахара достаточно.
- Да нет, не достаточно. Я планировала к вечеру тесто поставить, испеку что-нибудь. Так что иди!
Пожав плечами, Кристина подчинилась.
Вздохнув облегченно, Аня налила соседке чая. Та, удобно устроившись на стуле, видимо, приготовилась к долгому разговору.
- Слышала, Нюра, что у нас творится?
- Конечно, слышала.
- Да нет, я не про убийство. Я про то, что за убийство тех девок парней арестовали.
Облегченно вздохнув, поняв, что разговор с соседкой пойдет не о ней, вместе с тем удивленная новостью Аня спросила:
- Каких парней? Ничего не слышала.
Довольная тем, что она оказалась осведомленнее соседки, Клавдия Егоровна огласила:
- Олега Хацко да Кольку Лебедева.
- Да это же неправда! Не знаю, как Олег, а Коля даже не видел, как девочек увозили. Он же с Кристиной был. До дома ее проводил. Кристинка домой пришла еще десяти не было. Да нет, бред это какой-то. Коля с Леной много лет дружил, за одной партой сидели. Да нет, не мог он! Коля отличный тихий парень, всегда уважительный, воспитанный. Нет, это явно какая-то ошибка!
Отхлебнув чая из чашки и развернув конфету, Клавдия Егоровна ответила многозначительно:
- Э-э-э, дорогая. Вот то-то, что тихий. А в тихом омуте, говорят, все черти водятся.
Но Аня никак не хотела верить.
- Нет, неправда это! И как он умудрился двух девушек убить, да еще с такой жестокостью? Они же, поди, сопротивлялись. А он не такой уж крепкий парень. Конечно, парень есть парень, все равно сильнее девочки, но нет… Не верю!
А бабушка Клава, попивая чай с конфетками, между тем, продолжила свой рассказ:
- Так он, говорят, с Олегом был. Они, вроде как, увидели, что Ленка и ее городская сестренка с другими парнями гуляли. А когда парни те ушли, они девок-то и увели снова к клубу на разборки. Ленкина-то сестра, вроде, дружила с Олегом. Ради него и приехала на дискотеку. Вот они – Колька с Олегом – говорят, их там, в парке, изнасиловали и убили. Девок-то нашли, говорят, совсем голыми, ни одной вещички не нашли. Прикрыты они были старым байковым одеялом и ветками забросаны. Их в парке-то полно валяется. Колька-то и Олег, говорят, пьяные были, вот и наделали делов.
Клавдия Егоровна продолжала свой рассказ, но Аня не слышала ее. Она вспомнила ту убогую комнатушку, старый диван и на нем старенькое байковое одеяло. Теперь, когда она узнала об этом факте, сомнения ее пропали. Парни явно были не виноваты, но их хотят сделать виновниками преступления. Тошнота подкатила к горлу. Она выбежала на веранду, едва успев подставить помойное ведро.
Вернулась в дом бледная, с трясущимися руками. Удивленная такой переменой Ани, соседка попыталась ее успокоить:
- Нюра, да что ты так переживаешь? Да разберутся! Если парни не виноваты, отпустят.
И она продолжила невозмутимо пить чай с конфетами.
Аня не хотела спорить с соседкой, но у нее вырвалось:
- Не знаю, не знаю. В нашем селе все может быть. Могут и невинных обвинить.
И столько сомнения было в голосе Ани, что соседка даже прекратила пить чай:
- Нюра, да что ты? Полиция для того и есть, чтобы преступников искать, а невинных не трогать.
Но Аня снова с сомнением покачала головой:
- Все может быть.
А затем решила перевести разговор на другую тему:
- Вам еще чаю налить?
Переключившись на чай, Клавдия Егоровна подала Ане свою чашку:
- Налей еще половинку. Вкусный у тебя чай. Я вот еще печенье хочу попробовать. Сама пекла?
- Да, сама.
- Ну, молодец. Я смотрю, ты и дом убрала, и не пьешь, вроде, в последнее время. Берись, Нюра за ум.
Боясь, что Клавдия Егоровна снова устроит ей лекцию на тему как надо и как не надо жить, Аня поспешила пододвинуть соседке вазочку с печеньем. Та прервала свою речь и с довольным видом принялась смаковать печенье, запивая его чаем.
Аня налила чая и себе, стала пить его мелкими глотками. Ей стало лучше, дрожь стала проходить.
Клавдия Егоровна, допив чай, поднялась, наконец, из-за стола.
- А ты чего сегодня-то дома? Тебя с работы-то не выгнали снова?
Осведомленность Клавдии Егоровны об Аниной жизни ей очень не понравилась, очень хотелось сказать, что это совсем не ее дело. Однако портить отношения с пожилой соседкой, жизнь других людей села которую уже давно интересовала больше, чем ее собственные серенькие и однообразные дни, не хотелось.
- Да нет, Борисовна выходной дала за переработку.
- Ну, ладно, пошла я. Узнаю еще что-нибудь, приду, расскажу вам.
За соседкой, наконец, закрылась дверь. Увидев, что та идет мимо окон по двору, зная, что она ее не услышит, Аня проворчала:
- Что за люди! В своей жизни не могут разобраться, зато других готовы день и ночь учить. Однако, где Кристина? Она должна бы уже вернуться.
Беспокойство за дочь заставило ее выйти за двор.
- Где же она?
Присев на лавочку возле палисадника, она стала ждать дочь. Но спокойно сидеть не получалось. Аня набрала номер телефона дочери, но он оказался занят. Уже решив идти навстречу, Аня поднялась с лавочки, но в этот момент увидела, что из проулка на их улицу вышла дочь. Снова присев на лавочку, стала ждать. Подойдя к маме, дочь присела рядом с ней. По тому, как был сосредоточен взгляд Кристины, по тому, как она что-то явно обдумывала, Аня поняла, что Кристина уже знает об аресте Коли. Наконец, Кристина спросила:
- Мам, баба Клава тебе рассказала о том, что ребят арестовали?
- Да, рассказала.
- И ты веришь, что это они сделали?
Аня обняла дочь за плечи, прижала к себе:
- Нет, доченька, не верю. Я абсолютно убеждена, что ребята не виноваты.
- Спасибо, мама, что хоть ты веришь. Я сейчас была в магазине, там все про это говорят. И почти все считают, что полиция ошибаться не может. Я попыталась сказать, что нельзя так людей в грязь втаптывать, но меня заткнули. А тетя Валя Швецова сказала, что я еще слишком молода, чтобы судить о таких вещах. Конечно, как же она не будет защищать полицию, когда у нее зять там служит!
- Я тебе пыталась дозвониться, но твой телефон был занят.
- А это следователь звонил.
Аня отстранила дочь, внимательно на нее посмотрела.
- Следователь? Какой следователь? Как его имя?
Аня пожала плечами:
- Да он имя не назвал. Сказал просто, что он следователь по делу об убийстве.
- И что он хотел?
- Он спросил меня, действительно ли меня в тот вечер Коля провожал до дома. Я ответила, что да, провожал. Тогда он мне сказал, что завтра к десяти часам утра я должна прийти в полицию, чтобы подписать протокол. Я пообещала, что приду.
Аня посидела, подумала.
- В общем, так, Кристина. Завтра ты никуда не пойдешь. Если снова будет звонить следователь, спроси, во-первых, его имя, а во-вторых, скажи, что если они хотят, чтобы ты пришла в полицию, пусть высылают официальную повестку. Ты несовершеннолетняя и без присутствия взрослых допрашивать тебя они не имеют права. Так что, если тебе все-таки принесут повестку, сразу же, слышишь, Кристина, сразу же звони мне, а лучше папе. И без нас не вздумай никуда ходить! Ты поняла, Кристина? Это не шутки.
- Мама, я все поняла. Если мне снова позвонят, я тебе сразу перезвоню.
- Договорились. И запиши фамилию следователя, если он тебе ее назовет.
- Хорошо, мама.