Отто Бикслер проводил семинар, организация котрого была поручена нашей церкви. Братья и сёстры регистрировали участников, обеспечивали ведение семинара и всяческий порядок на нём, например, чтобы приезжие были обеспечены жильём и питанием.
Я был рядовым участником конференции: получал ценные материалы, вёл конспекты, Отто говорил живо, увлекательно, сообщал много захватывающих идей, в результате чего у меня возникали стихи. Семинар проходил с понедельника по субботу включительно. Во вторник я подошёл к ведущему семинара и сказал, что вот у меня по следам вчерашнего занятия получились стихи. Ведущий прочитал, загорелся и сказал, что он выделит время, и я сегодня же смогу прочесть стихи на семинаре. На следующий день произошло то же и так изо дня в день.
Наступила суббота. Утром дома я собирался на семинар. Лора приготовила завтрак. Внутренний голос приказал: «Постись!». Иногда, когда внутренний голос приказывает, возникает странное ощущение: «С чего это поститься. Да и Лора уже приготовила завтрак».
- Господи, это от Тебя?
- Постись!
Я сказал Лоре, что сегодня завтракать не смогу: у меня пост.
- Мог бы предупредить заранее.
- Я только что об этом узнал.
Я пошёл на семинар. В первой половине дня Отто Бикслер провёл его последнее занятие, а во второй половине, часа в четыре вечера началась торжественная процедура, состоящая из признательных слов и приветственных речей. На сцену были вызваны члены нашей церкви: наш пастор, братья и сёстры, активно участвовавшие в проведении семинара ответственные за порученные им служения. Были произнесены слова благодарности и наконец каждому была вручена плитка шоколада. Вокруг меня возникла радостная приподнятая атмосфера, вокруг, но не во мне. Все они хорошо исполнили порученные им дела, фактически по долгу, а я изо дня в день по собственной инициативе сочинял и читал стихи добровольно. И тут эти шоколадки. А я голодный в посте.
Меня захватила обида. Лицо моё поникло, как у Каина. На сцене стояли мои любимые братья и сёстры, а я перерезал их всех. Умом понимал, что это глупость и более, чем глупость. Но ничего поделать с этим не мог...
Семинар завершился. Люди стали расходиться. Я продолжал сидеть на своём месте. Женщина, стоявшая за четыре ряда кресел от меня, взглянув спросила: «Что с вами?». Я подошёл к сестре, Лене Щедриной. Рассказал ей о происшедшем. Помолились. Глупая, бессмысленная обида продолжала теснить меня. В этом состоянии я пришёл домой, лёг спать, проснулся, провёл день. Молитва не помогала.
Вечером пришёл к брату Высочину. Рассказал ему обо всём. Высочин сказал, что за всякой обидой лежит гордыня. Стали молиться против гордыни, и пришёл мир. Так закончился мой семинар.