Клевета

ИС Р21-107-0178
Рег номер ОГ-14/32 от 21.04.2021


КЛЕВЕТА.

1.

Синедрион собрался утром в субботу. Это противоречило закону Моисея, но члены синедриона подчинились призыву первосвященника. Все нарушили предпраздничный субботний покой и  безмолвно внимали Каиафе.  Люди были  настолько подавлены событиями прошедшего дня, что не то что говорить, слушать ничего не хотелось. Однако, все понимали, что не выслушать первосвященника, который их созвал на заседание, нельзя. Каиафа в гневе возгласил:
- То, что на кресте, на котором был распят Иисус Назорей, Пилат установил табличку с надписью на трёх языках, что «сей есть царь иудейский», это издевательство. Но раз уж он Его казнил, то он что хочет, то  и пишет. Вы о другом вспомните. Вспомните, как говорил Самозванец, что умрёт, и  в третий день воскреснет.
Зал устало загомонил. Все присутствующие рассчитывали после казни поскорее забыть об Иисусе, но похоже ничего не закончилось, а только начинается. Между тем, Каиафа продолжал:
- В пятницу Он умер. Сегодня суббота, а завтра первый день недели. Если ученики  Назорея сегодня ночью выкрадут из могилы Его тело и тайно захоронят, то  они вполне смогут потом заявить, что Он сам воскрес. К этому мнимому воскресенью добавят надпись Пилата о том, что Он царь иудейский и что потом? Любой похожий на Него самозванец сможет претендовать на иудейский престол?
Синедрион сдержанно загудел. Наконец встал один из  присутствующих и извинительно спросил:
- У нас три властителя четвертовластника и римский прокуратор с двумя когортами римлян. Даже если кто-то и появится, то разве возможно ему справиться с ними? Да и нам ли это решать? Властители лучше нас об этом смогут позаботиться.
Каиафа  презрительно взглянул на говорившего.
- Мы печёмся не о властителях. Мы печёмся об Иудее. Поднимется смута в народе, и это будут реки крови.  Поэтому нужно снова идти к Пилату и просить, чтобы он выставил стражу возле могилы Самозванца до конца завтрашнего дня. Чтобы никто не мог выкрасть Его.  Очень важно, чтобы именно римляне сторожили могилу.
Тут подал голос кто-то из присутствующих:
- А если римские воины продадут тело Иисуса Назорея ученикам по сходной цене?
- А вот для этого, рядом будут стоять стражники из охраны храма. Первые будут караулить могилу, а вторые будут караулить первых. И так, чтобы никто не уснул.- Сказал Каиафа и тут же спросил:- а где Его похоронили?
Ответом было гнетущее молчание.
- Надо же. Мы даже не знаем где Его могила.
Поднялся один из собрания и сказал:
- Его похоронили в саду Иосифа из Аримофеи. Члена синедриона, которого нет здесь. Сад его совсем рядом с голгофой. Он отдал для Назорея свою могилу.
Каиафа молча кивнул и приказал:
-   Пусть  десять членов синедриона, которые сидят слева от меня, отправятся к Пилату. Надо действовать быстро, пока он не уехал в Сирию. Он собирался сегодня, после дневного зноя, отправиться в путь.

2.

Когда участники собрания вышли, к Каиафе подошёл его тесть, Анна и спросил:
- Ты действительно думаешь, что ситуацию можно взять в свои руки?
- А у нас нет другого выхода. – От гнева Каиафы не осталось и следа. Его место заняла неуверенность. Он продолжил говорить.
 - Если подлог случится, то народные волнения не смогут остановить ни три  царя, ни римский прокуратор. Если же остановят, то прольётся столько крови, сколько Иудея не видела за всю свою историю. Сейчас в Иерусалиме сотни тысяч приезжих иудеев-паломников. Не дай Бог случиться смуте.
Анна в задумчивости спросил:
- А ты видел вчерашнее солнечное затмение?
- Да.
- А ты знаешь, что затмение солнца никогда не длится 3 часа кряду?
- Откуда мы можем об этом знать?
- От  нашего священства, которое больше тысячи лет за небом наблюдает и записывает. Солнечное затмение длится совсем недолго, но и это ещё не всё. Никогда не случалось солнечного затмения во время полнолуния. А сейчас именно полнолуние. Что ты думаешь?

Каиафа  внутренне  напрягся. Он понимал цену сказанному как никто другой. Он был благодарен Анне, что тот не высказался об этом в присутствие всего синедриона, но сказанное им было фактом.
- Ещё землетрясение случилось, тогда и  завеса в храме раздралась сверху донизу. – Добавил он. – Такого не то что никогда не было. Такого быть не может.
- А солнечное затмение во время полнолуния может?
- Насчёт затмения не знаю, а вот завеса, священная катапетасма… Она так сшита, что начни её рвать на части, она порвётся где угодно, но не там, где сшита, а она попросту распоролась сверху до низу  по одному шву, и взорам простых людей открылась Святая Святых храма. То, что люди видят один раз в год. На пасху.
Собеседники замолчали. Слишком очевидными для них были необычные явления. Наконец Анна нарушил молчание:
- Ты знаешь, я судил Иисуса наравне с тобой. Я и сейчас с тобой вместе, но скажи, что ты будешь делать, когда Он воскреснет?
Каиафа резко повернул голову и вскрикнул:
- Он не воскреснет.
- И затмения солнца тоже в полнолуние не бывает, но оно было. Что ты будешь делать?
- То, что и делаю.- Каиафа демонстративно замолчал и Анна прордолжил:
- Доверенные люди говорят, что видели на улицах живыми давно умерших людей. Не доверять им смысла нет, но даже если это не принимать как правду, всего остального хватит, чтобы признать Иисуса Назорея Сыном Божьим. Добавь к этому тысячи сделанных Им исцелений и чудес. А ещё я проверил по храмовым записям факт Его рождения. Он записан рождённым в Вифлееме, а мать и отец Его из рода царя Давида. Почему никто из нас не проверил наши записи?
- Какая теперь разница?
Анна взглянул в глаза Каиафе.
-У тебя есть два пути. Или признать твоей и моей  ошибкой всё то, что произошло, или продолжать настаивать на том, что Сын Божий самозванец.
Каиафа молчал. Анна возвысил голос.
- Ты сможешь назвать Мессию самозванцем? Пусть даже об этом, кроме нас с тобой никто не догадывается. Ты сможешь назвать Сына Божьего самозванцем?
Каиафа в раздумье опустил голову. Раздумье было длинным и тягостным. Анне стало казаться, что он слышит, как кровь пульсирует в голове у Каиафы. Наконец последний словно очнулся:
- Никаким Сыном Божьим мы Его не признаем. Все люди Иудеи, Галилеи, Итуреи, Десятиградия и других областей, проклянут меня и тебя за случившееся. Иудеи приехавшие со всего мира разнесут весть о казни Сына Божьего, которого мы все ждём много столетий согласно  пророчествам. Ты этого хочешь?
Анна криво усмехнулся. Он никогда не был трусливым человеком, а  властолюбие делало его бесстрашным до безрассудства. Не случайно ему довелось быть первосвященником до Каиафы. Да кто вообще сделал Каиафу первосвященником?  Зятя своего. Но действительно ли он  способен возглавлять храм в такой ситуации? Анна спросил:
- Ты боишься того, что может произойти?
Каиафа ответил сразу.
- Я не дам ничему произойти. Я ничего не боюсь. Всё, чего нужно было бояться, уже произошло.
Анна понимающе кивнул.
 
3.

Когда Пилату доложили, что его хотят видеть еврейские священники, он был несказанно удивлён. Вот уж кого не ожидал он увидеть в священный для всех евреев день, да ещё накануне Пасхи, так это посольство синедриона.
- Скажите, пусть подождут. Я завтракаю.
Пилат лгал. Он закончил завтракать чуть ли не с час назад, но после вчерашних событий Пилату хотелось унизить тех, кто заставил его казнить Человека, которого он не хотел убивать.
Священники ждали за воротами, не смотря на жаркий день. Они понимали, что Пилат унижает их, заставляя ждать  на такой жаре, но хорошо было уже то, что он пообещал их выслушать. Значит не опоздали. Ворота во двор Пилата, с политыми водой камнями, были демонстративно открыты, однако иудеи предпочитали стоять на опалённой солнцем улице.  Вход иудею во двор к язычнику, тем более к жестокому Пилату, был немыслимым осквернением. Каким бы ни был грозным  римский прокуратор, разговаривали иудеи с ним только на улице. Пилату это не нравилось, но с этим он вынужден был мириться. А что делать? Первосвященник, или любой из четвертовластников, могли написать императору жалобу на него. А император жалобу без внимания не оставит. Как можно? Ведь иудеи исправно платят налоги Риму. С этих налогов и лично Пилату законная доля остаётся. Да и незаконная тоже. Поэтому Пилат всячески выражал своё презрение к евреям, но всегда выслушивал их. В шестом часу пополудни Пилат соизволил выйти  к посольству.
Когда старейший из них  высказал просьбу Каиафы выставить охрану у могилы Иисуса Назорея Пилат резко оборвал его:
- Имеете свою стражу, берите и охраняйте.
Пилат сразу понял, что евреи хотят, чтобы не только казнь была совершена руками римлян, но и римляне же принесли доказательства того, что Он не воскрес. Но как же можно верить провокаторам?
- Римскую стражу вы получите, но она будет сторожить в стороне. А ваша стража пусть сторожит саму могилу. Ваша стража  отчитается перед Каиафой. Моя стража отчитается передо мной.
Пилат не стал ждать вопросов, а сразу повернулся и ушёл, но посольство было довольно. Пилат не отказал. Да, он не позволил всю ответственность возложить на римлян, но стражу выделил.  В сопровождении четырёх легионеров посольство вернулось в храм. После разговора с Каиафой были выделены ещё шесть стражников из охраны храма.  Каиафа лично дал старшему из стражников печать и воск, для того, чтобы опечатать надгробный камень. Получив все необходимые наставления, стража незамедлительно отправилась к могиле.
Прибыв на место, первым делом осмотрели могилу. Это была пещера в скале, заваленная хорошо вытесанным круглым камнем, в виде большого колеса. Перед пещерой, в каменном основании, было выдолблено специальное углубление по размеру камня-колеса. Поскольку камень был очень тяжёл, откатить его от входа один человек не мог.  Только подсунув под камень рычаг, четверо стражников выкатили камень и заглянули в пещеру. Убедившись, что покойник лежит на своём месте, стражники покинули пещеру, и вновь закрыли её каменным колесом. Старший стражи залепил воском еле заметную щель между камнем и скалой. Внимательно осмотрел  всё вокруг и приложил к воску печать.
Римляне с интересом наблюдали за всем происходящим. Согласно данным им указаниям, они должны были за всем внимательно наблюдать. Если могила подвергнется нападению, дать отпор. Если храмовая стража попробует сама разорить могилу, быть свидетелями. О предполагаемом воскресении Иисуса Христа, римлянам ничего не сказали. Да и зачем стражникам об этом знать?
Вечером развели два костра. Один поближе ко входу в могилу, а другой, римский, чуть в стороне.

4.

Ни римляне, ни храмовые стражники не знали, что перед их приходом у могилы Спасителя уже побывали Мария Магдалина и Мария Иосиева. У евреев день начинался не с рассвета, а с вечера предыдущего дня. Соответственно и суббота, которую нельзя было нарушать, окончилась вечером. Жёны мироносицы сразу же пришли к могиле, чтобы  посмотреть гроб. Всё ли так там, как было?  Убедившись, что всё  как и прежде, они вернулись домой. Потом они позвали с собой ещё Саломию и мать сыновей Зеведеевых, чтобы вместе пойти и купить ароматы для миропомазания тела Господа Иисуса. В тот же вечер они, повидались и с другими жёнами мироносицами, которые следовали за Господом из Галилеи. Посоветовавшись, решили прийти ко гробу рано утром. Когда откроются городские ворота. Празднование Пасхи они вообще не обсуждали из за скорби. Стражу у могилы они не застали, да и кому в голову придёт, что кто-то станет охранять могилу убитого такой позорной и жестокой казнью.
Когда стемнело, начальник римского отряда  отозвал в сторону командира храмовой стражи.
- Ну, что ты думаешь? Придут ученики украсть тело Назорея?
Стражник недоверчиво покосился на римлянина, но ответил:
- Думаю, что не придут.
- А почему ты так уверен?
Иудей снова настороженно взглянул на римлянина, и хотел было промолчать, но что-то его заставило высказаться:
- Я ходил в числе прочих наших воинов, чтобы захватить Его и привести на суд синедриона. Когда мы Его брали, там были все Его ученики. Никто из них не стал биться за своего Учителя. Все они разбежались. Кроме Иуды предателя.
- Что, прямо все сразу? – Не унимался римлянин.
-  Ну, не совсем сразу. Один из учеников отсёк мечом ухо одному из наших, но Иисус Назорей  запретил ему и исцелил раненого так, что ухо сразу на место приросло.
- Ишь ты! Прямо приросло и крови не стало.
- Будто и не было. И вот после этого все ученики разом убежали. Как по команде. Нет, не будут они красть тело своего  Учителя. Те, кто сбежали, уже не прибегут, а тем более не нападут. Если бы они могли напасть, напали бы тогда.
- Вот видишь, ты и сам не уверен. Как по команде, говоришь, разбежались? А может  им так Учитель приказал? Чтоб убежали.
- Не знаю. Выглядело всё, как трусость. Нет, не придут ученики. Не бойцы они. Если же придут, то увидев нас, испугаются. Другое дело, что Учитель их говорил, что на третий день воскреснет. А вот этого я боюсь больше, чем Его ученики нас с вами.
- Это как? – Изумился римлянин.
- Что как? Казнили Его когда? В пятницу. Вчера была суббота, а наступает третий день. День, когда Он обещал воскреснуть. Так что ждите, но не учеников.
Иудей с интересом наблюдал за римлянином, который услышав о грядущем воскресении Иисуса Назорея слегка побледнел. А что хитрого? Одно дело сражаться в бою, где враг перед тобой. Совсем другое дело, находясь ночью на кладбище, узнать о чём-то  сверхъестественном. Язычники  очень суеверны.
- Ладно, - сказал римлянин, - будем стеречь. Если что не так, мы рядом.
Через несколько секунд римляне уже шептались у своего костра. Наблюдающий за ними командир храмовой стражи сказал своим:
- Эти римляне могут только  с плохо вооружёнными воевать. А так, трусости в них хоть отбавляй. Думали, что спать по очереди будут. Теперь никто до утра не уснёт.
Похоже он был прав. Римляне пошептались и рассредоточились недалеко от костра. Каждый в своей стороне, но в зоне видимости. Один декан остался сидеть у костра.

5.

Первые предвестники зари, петухи, разрезали своими истошными криками тишину над городом, чтобы новый день окончательно растопил её суетой великого праздника Пасхи. К празднику готовились. В Иерусалим приехали сотни тысяч паломников, чтобы нарушить тишину этого дня своей радостью и все уже тихо начали праздновать ещё в полночь. Никому не было дела до того, что несколько жён ждут утра, чтобы выполнить не праздничный, а скорбный обряд, а одиннадцать апостолов тихо скорбят о безвозвратном. Да сколько людей знали о казни Спасителя? В преддверии праздника люди не хотели осквернять себя присутствием на казни. И вот петухи прокричали.
После первого петушиного крика земля под ногами разразилась мощным подземным ударом. Землетрясение было сильным, неожиданным, но коротким. Словно один подземный удар приподнял скалу над могилой  и снова опустил её на прежнее место. Иисус Христос Воскрес и покинул могилу. Оба костра  затухли в поднявшейся пыли и тлеющие угли уже ничего не могли осветить. Стражники в ужасе застыли от неожиданности, но поскольку подземный удар не повторился, начали потихоньку приходить в себя. Римский декан стал окликать подчинённых, а начальник храмовой стражи  схватил головню и поднёс её к печати на камне. К его удивлению, камень был на месте, и печать на нём была цела.  Солнце лишь слегка зарумянило восток и тут, словно столб света упал прямо к могильному камню.
Стражники увидев это не на шутку испугались, « Ибо ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нём. Вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег.»*
Стражники  в страхе потеряли способность двигаться. Они стояли как заворожённые, боясь вздохнуть. Вскоре их оцепенение прошло и они стремглав бросились наутёк, бросая мешавшее бежать оружие. Храмовая стража бежала в храм, а римская в преторию.
Спустя немного времени ко гробу подошла Мария Магдалина.

6.

 Мария Магдалина  увидела  отваленный камень и решила, что тело Господа украли. Тут же она побежала, как только могла, в дом, где были апостолы Пётр и Иоанн. Они находились ближе всех.  Узнав от Марии о случившемся, Пётр и Иоанн сразу побежали ко гробу.
Пока Мария Магдалина ходила за Петром и Иоанном, ко гробу подошли другие жёны мироносицы. Они так же нашли камень отваленным и тела Господа Иисуса во гробе не оказалось. Когда безмерное горе охватило их «вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих. И когда они были в страхе и наклонили лица свои к земле, сказали им: что вы ищете живого между мёртвыми? Его нет здесь: Он воскрес» **.  Ещё не осознавая полностью всего происшедшего, но услышав от ангелов, что Господь их жив, они вышли из гроба и пошли оповестить всех апостолов о Воскресении Иисуса Христа.
Пётр с Иоанном прибежали ко гробу сразу после ухода жён мироносиц. Они разминулись, не увидев друг друга. Иоанн был моложе Петра и быстрее добежал до могилы, но входить во гроб не стал. Пётр же сразу туда вошёл. Вслед за ним вошёл и Иоанн. Они увидели лежащие на месте погребальные пелены и головной платок свитый особым образом и лежащий в стороне. Апостолы переглянулись ничего не понимая. Если тело Господа Иисуса, по словам Марии Магдалины, унесли, то почему бросили здесь плащаницу? Дело в том, что перед погребением покойного умащали составом из смирны и алоэ. Плащаница не просто обворачивалась вокруг покойника. Она прилипала к его телу, и оторвать её стоило бы больших усилий. Легче было выкрасть завёрнутое тело. Апостолы недоумевали: если тело Господа Иисуса украли, то почему так аккуратно сняли с него плащаницу. Да и головной платок не просто снят и выброшен, а уложен особым образом в стороне. Они ничего не знали о страже, караулившей могилу. Так и ушли апостолы, ничего не поняв, а Мария Магдалина в слезах осталась стоять у гроба. Когда же наклонилась она  в пещеру, то увидела двух ангелов в белом одеянии сидящих, одного у главы, а другого у ног, где лежало тело Господа Иисуса.  Они говорят ей: «жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его». После этого «обратилась назад, и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: жена! Что ты плачешь, кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! Если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария! Она обратившись, говорит Ему: Равуни! – что значит: Учитель! Иисус говорит ей: не прикасайся ко мне, ибо я ещё не восшёл к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему».***
С этим радостным известием  и поручением Мария отправилась к апостолам, а спустя некоторое время ко гробу подошли и Мария Иосиева и Саломия.
Им было дано увидеть ангела сидящего на отваленном от гроба камне. Испугавшись, они застыли на месте. Ангел же сказал им: «не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он  воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите».****
Возможно ли испытывать страх и радость одновременно? Кто угодно скажет, что нет. Да, ангел сказал, « не ужасайтесь», но вид его был настолько необычен, что не бояться его слабым женщинам было не возможно. Сильные стражники испугались. Конечно, было страшно, однако радость от благой вести о воскресении  Господнем, пересилила и чем дальше от гроба отходили они, тем меньше думали о страхе, и больше о радостной вести. Да возможно ли вообще было измерить величие этой радости иначе, чем соразмерив её со страхом перед неизвестным.

7.

Каиафа остался на ночь в храме. Опасаясь тревожных предчувствий, никуда не ушли, и Анна, и многие члены синедриона. Все они решили в храме дождаться утра следующего дня, тем более, что служба в храме не прекращалась. Утром должна была начаться праздничная пасхальная служба.  Громыхнувшее ночью землетрясение всех насторожило, но, поскольку  ничего за этим не последовало, все  успокоились. Впрочем ненадолго. Спустя совсем немного времени в двери храма вбежала насмерть перепуганная стража. На воинов жалко было смотреть. Они не могли отдышаться и связать двух слов. Пришлось подождать, пока они в состоянии будут что-то рассказать. Наконец заговорил старший:
- Мы всё сделали, как было приказано. Вчетвером отвалили камень от могилы и убедились, что покойник на месте. После этого могилу закрыли камнем и я поставил восковую печать между могилой и камнем.  Было тихо, потом ударило  землетрясение. И нас и могилу, словно приподняло, а потом бросило назад. Поднялась пыль. Я подошёл к камню с горящей головней и увидел печать не тронутой. Словно и не тряслась земля. Только я отошёл в сторону и тут столб света упал прямо на могильный камень и кто то в белых блистающих одеждах подошёл к камню и сам, один, отвалил его от гроба.  Он был огромен. Ростом вдвое выше каждого из нас. Если бы он нас увидел, он бы нас убил. Мы сбежали. Римляне тоже.
Повисла гнетущая тишина. Каиафа был поражён рассказом не меньше всех присутствующих. Ни у кого не повернулся язык упрекнуть стражников в трусости. Все всё поняли. Заговорил первым Анна.
Прежде, чем мы договоримся о главном, нужно привести сюда римских стражников. Эй, ты, - Анна обратился к командиру храмовой стражи, - возьми сто динариев и приведи к нам римскую стражу. Иди в их лагерь и если они уже там, заплати кому надо и договорись, чтобы увидеться с ними. Дай стражникам  денег, чтобы пришли сюда. Только быстро.

Когда римские стражники почти добежали до претории их остановил страх перед собственным начальством. Они вспомнили, что их за бегство могут казнить. Никто не поверит тому, что они увидели невероятное и поэтому испугались. Но даже если и так, то бежать, бросив то, что нужно сторожить, есть преступление. Такие преступления у римлян карались смертью. И если проявлял трусость один из десятка, то ликторы казнили весь десяток легионеров. Стражники остановились, и стали советоваться, как им быть. Вернуться за брошенными на кладбище копьями и щитами никто из них не решался. Вернуться же в преторию без оружия было делом немыслимым. Их казнят и с ними ещё шестерых. В одном все были согласны. Нужно подождать утра и в преторию пока не ходить.
Командир храмовой охраны нашёл римлян довольно быстро. Он просто шёл в сторону римского лагеря и наткнулся на них. Поговорив с ними, он понял их страх и предложил пойти  с ним в храм. Упрашивать, а тем более подкупать никого не пришлось. Римские стражники сразу согласились. Надо же где-то переждать. Спустя некоторое время, они предстали перед Анной, Каиафой и остальными членами синедриона.

8.

Каиафа первым заговорил со стражей.
- Слушайте внимательно то, о чём я вам скажу. Вы никогда никому не станете рассказывать о том, что видели. Если сможете забыть, забудьте. Вы должны рассказывать всем, что вы уснули, а ученики Иисуса Назорея  воспользовались вашим сном и выкрали Его тело.
Каиафа ещё не договорил, а декан римских стражников уже встал. Ответил он сразу, как только первосвященник закончил.
- Я хочу сказать главное. Мы на страже никогда не спим. Лишь некоторые и по очереди. У римлян не может быть, чтобы все уснули. Если такое случится, то стражу казнят за то, что уснули, причём, даже если ничего и не пропадёт. Мы не можем так сказать. Нам не поверят. А если поверят, то казнят всех четверых и ещё шестерых из нашего десятка.
- Не казнят. – Ответил Каиафа. – Мы так сделаем, что вас не казнят.
- Но как вы это сделаете? Мы оставили на месте наше оружие. Если мы только без него придём в лагерь, нас уже заподозрят. 
- Ваше оружие сейчас принесут. – Каиафа подал знак и трое слуг бросились ко гробу.
Декан, между тем, не унимался:
- Как вы себе представляете? Я прихожу к своему центуриону и докладываю: мы уснули, и злоумышленники этим воспользовались. Тело из могилы выкрали. Мне лучше было бы не родиться.
Каиафа зло улыбнулся  и ответил:
- Так что будет хуже? Если мы сами обо всём доложим? Тогда вас точно казнят.
-  Мы скажем правду своему командиру. Может быть, нас поймут.
- Сами подумайте. Кому из нас поверят? Наши стражники скажут, что спали.
Каиафа грозно взглянул на храмовых стражников и те дружно закивали в ответ.
- Значит и вы спали. Так что выбирайте. Скажете правду, погибнете. Скажете, что спали, выживете и получите по пятьдесят динариев.
Римляне задумались.
- Думайте, только быстро.
- А как вы сделаете, чтобы нас не казнили?
- Нам выгодно иметь вас живыми. Вы наши свидетели. Каиафа чуть не сказал лжесвидетели, но вовремя спохватился. Мы и вашему центуриону дадим сто динариев. И когда Пилат вернётся из Сирии и спросит об этом, скажем, что мы вами довольны. Но я вас уверяю, он не спросит, если будет знать от вашего центуриона, что мы довольны.
Римляне стали перешёптываться и спустя немного времени старший сказал:
- Мы согласны. Если вы всё сделаете, как обещали, мы скажем, что спали. Только как мы можем быть свидетелями того, как ученики тело украли? Ну если мы спали, то что мы могли тогда видеть, кроме снов? Вдруг спросят?
- Это вас не касается.- Ответил Каиафа. – Эй, выдайте каждому стражнику, включая и наших, по пятьдесят динариев. И запомните. Скажете лишнее, мы сделаем так, что вас казнят. Ну а с вами, - Каиафа повернулся к стражникам храма, - и так всё ясно. Идите.
Стражники получили деньги и покинули собрание.

9.

Между тем, оставшиеся свидетели происходящего молча ждали дальнейших решений. Каиафа не заставил себя долго ждать.
- Всем понятно то, что произошло?
Гнетущая тишина говорила  о том, что всем всё понятно слишком хорошо. Казалось бы и ладно, но Каиафу это успокоить не могло.
- Пусть каждый, кто хочет,   здесь и сейчас выскажется о том, что он думает обо всём и больше никто никогда  об этом не упоминает. Каждый присутствующий  так же получит по 50 динариев в честь Пасхи, которую скоро будем праздновать. Я слушаю.
Первый же поднявшийся сказал:
- Меня беспокоят эти ученики Назорея. Опасности они не представляют, но если мы их схватим, они могут поломать наши планы. На допросе правду расскажут. Если же мы их убьём, то только убедим народ в том, что Иисус Назорей действительно воскрес.
- Не будем мы никого хватать и убивать. – Ответил Каиафа. – Без Назорея, они всего лишь простые люди, которые даже постоять за Него не смогли. Они нам не опасны. Да нам и не нужно, чтобы простые люди узнали, как они выкрали тело. Это нам нужно для правителей.
Поднялся следующий член собрания:
- Ну, то что мы солжём, понятно. Деньги, ладно, не помешают. Скажите только одно. Мы же понимаем, что Иисус Назорей воскрес. Он Мессия, которого мы ждём столько лет.  Ради чего мы всем врать будем?
Этого вопроса Каиафа опасался больше всего. Видя с каким вниманием все смотрят на него, он собрал всю свою наглость и выпалил:
- Иисус Назорей не Мессия.
Анна изумлённо воззрился на Каиафу, между тем, тот продолжал:
- Настоящий Мессия ещё не пришёл, но Он придёт. Мы будем продолжать его ждать. Мы с вами всё должны сделать, чтобы Иисус Назорей навсегда остался самозванцем. Он таким и является. Согласно пророчествам, Мессия придёт во времена второго храма через 483 года после принятия решения о начале его строительства. Здесь есть неточности в подсчёте лет. Настоящий Мессия ещё придёт, объединит и возглавит весь наш народ. Он избавит нас от римского владычества и сделает хозяевами всего мира. Все запомните это и забудьте всё, что произошло.
Собрание загомонило негромкими разговорами, а к Каиафе подошёл Анна и тихо спросил:
- А как то, что Иисус Назорей воскрес? То, что ты сейчас говорил не просто клевета. Это клевета на многие столетия. Это наша клевета.
Каиафа ответил не задумываясь:
- А помнишь, ты сказал, что пусть лучше один человек пострадает, а весь народ спасётся?
- Да, я это говорил. Но ведь Иисус не просто человек. Он Мессия.
- А что, если нет?
- Но ты-то ведь знаешь, что это правда.

*Евангелие от Матфея 28: 2-3
**Евангелие от Луки 24:5-6
***Ев. От Иоанна 20:13-18
****Евангелие от Марка 16:5-7

В дальнейшем апостолы неоднократно попадали в темницы и их допрашивали, но ни разу им не вменили в вину кражу тела Господа из могилы. Всегда их хотели уничтожить. Обвинение в краже тела было бы достаточным для казни, но никто никогда даже не попытался их в этом обвинить.

Понтию Пилату всё же не удалось избежать скандала. Спустя три года, после воскресения Христова, кто-то из иудеев, все таки, написал на него жалобу императору и тот отозвал Пилата в Рим. В очень скором времени он умер.
Клевета первосвященника Каиафы 2000 лет заставляет иудеев ждать прихода Мессии. В 70 году нашей эры, римляне разрушили Иерусалим и 2 й храм, во времена которого должен был прийти и пришел Мессия. Ждать смысла нет. Существующие пророчества  уже сбылись с приходом Иисуса Христа. А евреи продолжают ждать, потому что их предки поверили клевете Каиафы. Правда, те, кто приняли Христа, стали христианами.