Лауреаты Клуба Слава Фонда
ВЛАД ПЕТУХОВ -http://proza.ru/avtor/curious777 - ПЕРВОЕ МЕСТО В 20-М НОМЕРНОМ КОНКУРСЕ КЛУБА СЛАВА ФОНДА
- А я говорю, никаких дед-морозов не бывает! – ЖИла грозно наступал, выпятив вперед своё круглое пузо.
- Нет бывает, бывает! Он – есть!
Кузе было очень страшно, но так легко смириться с «неправдашностью» Деда Мороза было выше его сил.
- А тогда почему он твоё желание не исполнил?
- Он ещё исполнит! Обязательно!
- Ха! Исполнит! – горячился Жила, играя на публику.
Публика вибрировала и подобострастно хихикала.
- Тогда скажи, почему мы все получили одинаковые шоколадки? Вот ты, - Жила ткнул толстым пальцем в плечо одного из своих «пажей», - чего загадывал?
- Самокат…
- А ты? – грозный палец нацелился на другого мальчишку.
- Планшет.
- А получили все - по «Алёнке»? Да я сам видел, - Жила махнул рукой куда-то в конец коридора, - как воспитка наша, Ванна, эти шоколадки по тумбочкам раскладывала!
На самом деле ничего такого Жила, а по-настоящему Санька Жилин, вовсе и не видел. Но, тем не менее, он угадал, что было совсем и не трудно. Кому же ещё, кроме воспитательницы Светланы Ивановны, было заниматься этим делом? Не Бармалею же!
- А ты что загадал? – вопрос был обращён к Кузе.
- Э-э, самокат…
На самом деле Кузя загадал совсем – совсем другое, но, застигнутый врасплох, брякнул первое, что пришло на ум.
- Ха-ха, самокат! Ты бы лучше загадал, чтобы ссаться перестать! Стоишь тут, воняешь!
Жила демонстративно сморщил нос и отодвинулся в сторону. Свита поступила солидарно.
Такая проруха с Кузей случилась только один раз, и трусишки свои он в ту ночь втихаря сам быстренько постирал, а потом так и сушил на себе, мокрые. И ничем таким от него не пахло. Но удивительное дело, ребята каким-то образом прознали про его беду, и второе прозвище «Ссыкун» тут же намертво приклеили. Почему второе? Так «Кузя» ведь тоже не имя. Его звали Вовкой. А фамилия была самая обыкновенная, на клички не особо годящаяся – Смирнов. Кузей его прозвали ещё в прошлом интернате после просмотра мультика про домовёнка Кузю. Хотя какое тут сравнение? У Вовки никогда и дома-то не было, по крайней мере, он его не помнил. И вот что удивительно: стоило ему приехать в этот детдом, а про Кузю пацаны уже знают. У него даже и про имя никто не спрашивал - сразу «Кузя» да «Кузя».
- Пацаны, а Кузя-то – врёт! – Жила вытащил из кармана какую-то мятую бумажку и покрутил ею перед Вовкиным носом, тут же отдёрнув руку подальше.
- Никакой он не самокат загадал! И даже не про ссаться перестать! – толстый обидчик нагнетал обстановку.
Вовку бросило в жар, он с ужасом смотрел на бумажку. А вдруг это его письмо к Деду Морозу? Но ведь он отдал его прямо в руки Ванне, Светлане Ивановне, то есть! Жила меж тем продолжал:
- Я у Ванны его письмо спёр. Пока она из кабинета выходила. Он себе загадал… – пауза, -…папу! Он себе папу загадал!
Публика залилась истерическим хохотом.
- Ха-ха! Папу! Сейчас тебе его Ванна в обертке от «Алёнки» принесёт! Папу, ха-ха-ха!
Больше терпеть Вовка не мог. Он нагнул голову и, ничего не видя в расплывшемся от слёз мире, ринулся на обидчика. С таким же успехом можно было таранить бегемота. От столкновения его отбросило назад, пребольно ударив о тумбочку.
***
После отбоя Вовка тихонько лежал на своей койке, укрывшись с головой и напряжённо думал. Почему так получается, что куда его только не переведут, сразу находятся ребята, которые его «прописывать» начинают. Или банцов надают. Это, наверное, всё потому, что он хилый. А где тут силе взяться, если он часто болеет? Доктор так и сказал, что ребёнок - часто болеющий и требующий повышенного внимания. А внимание здесь повышенное только от таких, как Жила. И хоть Бармалей, то есть Борис Матвеевич, директор детдома, строго – настрого запретил его обижать, так ведь он сказал и ушёл, а что там дальше будет происходить, ему не видно. Из-за такого заступничества пацаны ему лишнего банца поставили, как директорскому прихвостню. А прихвостень – это что? Если «при хвосте» директора, так он же человек, а значит хвоста иметь не должен. Да и видел-то Бармалея Вовка всего два раза в своей здешней жизни.
И за Деда Мороза обидно. Вовка в свои почти десять лет истово верил во «всамдельнишность» зимнего волшебника и только поэтому решился написать ему письмо с самым-самым сокровенным желанием. Но события последнего дня основательно эту веру подорвали – Дедушка не только ничего не исполнил, так ещё и допустил, чтобы над Вовкой издевались, да и за самого себя постоять не смог.
«Если ты настоящий, так вот и приди, - выговаривал мысленно Вовка провинившемуся Деду, - и поставь Жиле большого банца, чтобы у того лоб целую неделю трещал. Тогда сразу поймёт, существуешь ты или нет». Он представил себе, как всемогущий Жила растерянно потирает свой лоб, а его банда над ним же и смеётся, и сам тихонько хихикнул под одеялом.
Но долго смеяться над другими Вовка не умел, даже под одеялом. Его мысли вдруг переметнулись куда-то далеко…
И Вовка зашептал скороговоркой: «Звёздочка светлая, звездочка ранняя, сделай, чтоб сбылись мои желания…» Он читал в одной книге про мальчика, который произносил такие слова, и у него получилось. «Звёздочка ранняя, первая зоренька, пусть всё исполнится скоренько – скоренько».* Он подумал немного и добавил шёпотом:
- Пусть Дед Мороз существует на самом деле.
Потом произнёс своё заклинание ещё раз. Для верности. А потом ещё раз, и ещё, пока не уснул.
***
Родион… Как жить в современном мире с таким именем? Никак…
Вот Родион Иванович Кузин так и жил. Не вырывался вперёд, не высовывался и не выделялся из общей массы.
Ещё в школе он был то «нянин папа», когда проходили Пушкина (это из-за Арины Родионовны), то «тварь дрожащая» на этапе изучения «Преступления и наказания», то «Газманыч», тоже понятно, из-за кого.
А с девушками как? Здрасьте, меня зовут Родя? Тьфу, противно! Родион пробовал в незнакомых компаниях представляться Романом. Оно бы и ничего, но пару раз он попал впросак из-за внезапно возникших знакомых, был публично осмеян и на будущее от практики собственного переименования отказался.
Однако, не смотря на тяготы личной жизни, кстати, во многом им самим и придуманные, он вполне прилично закончил школу, а потом и институт. И даже работу нашёл неплохую и достаточно денежную. А потом судьба и вообще поднесла ему шикарный подарок – в виде Марины. Девушке было совершенно неважно, какое имя придумали ему родители, у неё нашлось для него множество других ласковых и шутливых имён, и это было приятно.
Марина оказалась прекрасной женой и всегда говорила, что Родион – прекрасный муж. Он даже в это немного поверил и только иногда пугался: ну не может быть всё так прекрасно. И оказался прав – детей у них не было. А хотелось, в отличие от многих продвинутых пар, которые ещё не нажились «для себя». Но когда они решили усыновить ребёночка, на пути возникло столько проблем и препятствий, что у Марины опустились руки.
- Может быть это судьба нам знак подаёт, что мы неправильный выбор сделали? – спрашивала она у мужа.
И они отступили. А когда вернулись к этому вопросу вновь, Марина заболела. А потом уже стало не до того. В последний их разговор, который и не разговор был, а просто тяжёлое молчание вместе, когда Родион сидел у кровати и потерянно держал её за руку, Марина вдруг сказала, трудно сглотнув:
- А знаешь, это правильно, что мы никого не успели взять. Как бы ты с ним без меня…
Вспоминая потом эти слова, Родион твердо решил усыновить мальчишку. Сделать то, что они вместе сделать не успели. Только вот когда он попробовал реализовать своё намерение, то быстро понял, что одинокому мужчине выполнить такое невозможно в принципе. Он писал, ходил, стучался в двери и ломился в Интернет-приёмные, доказывал, убеждал, потрясал документами и справками о здоровье и доходах. Напрасно…
Зато на работе, как бы в насмешку, ему вдруг поручили роль Деда Мороза для детей сослуживцев. Ему, бездетному вдовцу. Просьбу шеф завернул в красивую обёртку из приятных слов. На деле же всё было предельно просто: а что ему делать-то, одинокому, накануне праздника, когда у остальных дел невпроворот? К удивлению всех, Родион безропотно и как бы даже охотно согласился. Да так всё провёл, что к следующему Новому году вопрос о кандидатуре Деда Мороза даже не возникал.
Кто бы знал, как тщательно готовился непривычный к общению с детьми Родион к своей «премьере», сколько всего перелопатил и в книгах, и в Интернете, как придирчиво репетировал свою роль. И после первого Нового года твёрдо решил: он всё-таки усыновит мальчишку. Обязательно. Как, он пока не думал над этим, но был уверен: Марина бы его поддержала.
***
В тот день Родион «дедморозил» с большим энтузиазмом и был по этой причине под завязку полон впечатлениями, стихами про себя, то есть про Деда Мороза, и песенками про ёлочку и про Снегурочку, и даже позволил себе небольшой дринк коньячку в одной, ну уж очень гостеприимной семье. Наконец список адресов иссяк, можно было отправляться домой. Он спустился к машине от очень не хотевшего его отпускать мальчика Антоши и сел за руль (ай-яй-яй!), не снимая праздничной шубы и не отцепляя опостылевшей бороды. Хотя после дринка и прошла уже пара часов, но лучше подстраховаться. Есть надежда, что гаишники не позарятся на спешащего по своим волшебным делам Деда Мороза.
Гаишники не позарились, и он благополучно добрался до дома.
Благополучно?
Родион тоже так было подумал поначалу…
Он удачно воткнул свой автомобиль в имевшуюся пока ещё прореху в плотном стаде спящих соседских авто и только собрался покинуть салон, как внутри разорвалась бомба.
Внутри салона? Внутри него самого? На этот вопрос у Родиона ответа не было. Потихоньку он пришёл в себя и обнаружил, что по-прежнему сидит в своём автомобиле. Целый и невредимый, но какой-то не такой. Во-первых, страшно чесалась борода. Родион потянулся левой рукой, чтобы оттянуть реквизит, а правой поскрести подбородок, и не смог. Борода не оттягивалась. Он нервно потянул сильнее, стало больно. И ещё он ощутил, что ему очень тесно внутри своего авто. В некоторой панике он, кряхтя, выбрался наружу. Всё было не так.
Во-первых, что-то случилось с временем. Или с пространством? Или с ним самим? Родион ощущал себя вчера на Дальнем Востоке и завтра на своей Родине в Великом Устюге и много ещё где.
Постойте, постойте! На СВОЕЙ родине? Он вообще-то родом из-под Владимира. А из Великого Устюга у нас кто? А из Великого Устюга у нас – Дед Мороз! Просвистевшее в мозгу имя прорвало все плотины, снесло все недоразумения. Он – Дед Мороз.
Это был взрыв мозга! И это было спокойное осознание: он – Родион (дурацкая рифма, подумалось попутно), и он же – Дед Мороз. И он может – ВСЁ!
Не теряя времени и не сомневаясь в том, что так – надо, новый Дед Мороз, не отходя от автомобиля, провёл все новогодние ёлки разом: и завтра, и послезавтра, и на неделю вперёд. И в Кремле, не удивив никого, и в безвестной деревеньке Плюшкино, безмерно удивив и обрадовав неискушённых детей и не менее неискушённых взрослых. И в «родном» Великом Устюге и ещё много где. Он одарил подарками всех детей, что верили в него, и даже тех, кто не верил.
Получил свой подарок и спящий крепким сном Саша Жилин, который во сне очень даже верил в Деда Мороза, радостно плакал и протягивал к нему руки.
И всё-таки Дед Мороз был не удовлетворён. Не всё ещё было сделано. Тоненькой ниточкой на краю сознания билось чьё-то желание, то, которое выполнить ему было не по силам. Он мог завалить игрушками и сладостями всех детей мира. Но не мог одного - дать ребёнку папу.
А тоненькая жилка всё пульсировала: «Звёздочка светлая, звёздочка ранняя…»
И Дед Мороз по имени Родион понял, что ему надо делать…
***
Вовка проснулся среди ночи ни с того ни с сего и привычно испугался, но всё было спокойно. Он уже собрался было заснуть снова, как увидел, что воздух около кровати начинает сгущаться и приобретать красноватый оттенок. Вовка снова испугался и, накинув одеяло на голову, посидел так некоторое время «в домике», а потом сделал малюсенькую щёлочку и выставил любопытный глаз. У кровати стоял Дед Мороз. В том, что это не охранник Степан, он же детдомовский зимний «волшебник» по совместительству, не было ни минуты сомнения – Дед Мороз висел в воздухе, ни на что не опираясь.
- Ух ты! – только и мог тихонько произнести Вовка.
А Дед Мороз подошёл поближе к Вовке и присел на что-то невидимое.
- Здравствуй, Вовка, - прогудел гость густым басом, - не бойся, я…
- А я и не боюсь. – смело заявил Вовка. – Я сразу понял, кто ты. Это звёздочка помогла. Только не гуди так громко, а то всю палату разбудишь.
- А вот и нет! – беспечно махнул рукой Дед Мороз. – Кроме тебя меня никто не видит и не слышит.
- Здорово!
Сон окончательно слетел, Вовка с восторгом ждал продолжения. А гость как раз в этом месте как-то замялся и замолчал. Вовка хотел было спросить про какое-нибудь волшебство, но Дед вдруг сказал как-то неуверенно:
- Понимаешь, Вовка, я ведь знаю про твоё самое главное желание…
Мальчик напрягся. Он был уже слишком опытным в неудачах, чтобы поверить в счастье вот так, сразу. И оказался прав в своём неверии.
- Понимаешь, - опять сказал Дед Мороз, - я не могу вернуть тебе отца. Его нет, его просто нет в этом мире… Ты уже большой и должен понимать…
Дед Мороз взглянул в застывшие глаза мальчика и без перехода брякнул:
- А хочешь, чтобы я был твоим отцом?
Вовка молчал. Он о чём-то напряжённо думал и, кажется, был где-то не здесь. Про то, что матери у него нет, он знал уже давно. Взрослые тогда что-то путано и непонятно объясняли ему. Вовка, конечно, ничего не понял, зато подслушал их последующий разговор, в котором несколько раз повторялись слова «алкогольный психоз» и «суицид», а всезнающие ребята постарше растолковали ему их тяжёлый смысл. А вот папа был жив, только неизвестно где.
И вот теперь самый главный волшебник говорит: «Нет».
А волшебник между тем робко говорил:
- Вовка, Вовка, ты слышишь меня? Хочешь, чтобы я был твоим отцом?
И мальчик, наконец, услышал. Но отреагировал неожиданно.
- Да, - рассудочно и как-то даже жестоко произнёс он, - зима закончится, а у меня даже холодильника нету, чтобы тебя там до новой зимы держать. Это только в мультике Дед Мороз в лете побывал, да и то в ящике с мороженым сидел.
- Да мы с зимой-то что-нибудь придумаем, - зачастил совершенно уж несолидно и не по чину торопливо разволновавшийся волшебник. – Ты соглашайся, а? Я ведь не только настоящий, я ещё и живой. Родион Иванович Кузин меня зовут, я инженером работаю.
- Обыкновенный я! – с горечью добавил Дед Мороз.
Вовка опять задумался.
- И летом не растаешь? – требовательно спросил он.
- Ни за что! – радостно подтвердил Дедушка.
- Тогда я согласен, - нерешительно сказал Вовка.
Дед Мороз засуетился и начал «ковать железо». Надо было много ещё чего успеть до завершения времени чудес. Первым делом он хлопнул рукавицами, и перед глазами очутилось Вовкино свидетельство о рождении, в котором тут же вместо прежней надписи проступили слова: «Кузин Владимир Родионович».
Дед Мороз нахмурился:
- Вовка, а ведь Кузей-то тебя по-прежнему дразнить будут. Вот ведь незадача.
- И пусть! – беспечно отвечал мальчик. – это ведь от фамилии, а не от издёвки. Значит не обидно!
Дальше они решили, что все казённые дяди и тёти, и Бармалей тоже, должны забыть про Вовку, как будто и не было никогда и нигде такого воспитанника. Зато должен появиться ученик 4-го класса в школе неподалёку от дома Родиона Ивановича. Пощупать руками результат их совместного колдовства было, конечно, невозможно, но Дед Мороз заверил, что всё идёт, как надо.
Они переделали ещё кучу всяких важных дел, и вот настало время покидать этот печальный дом. Вовка прошёл мимо кроватей его спящих товарищей по сиротству. Вот лежит, свернувшись в клубочек, Сёмка – Сомка, вот дрыгает во сне ногами, наверное, бежит куда-то Витька Уксус, а вот и Санька Жилин, его вечный обидчик. Жила блаженно улыбается, он, видимо, всё ещё общается с Дедом Морозом.
- А давай мы ему ослиные уши приделаем! – глупо предложил Дед Мороз. Он ещё не знал, как правильно вести себя в роли папы. – Он же тебя вечно обижал.
Вовка отрицательно показал головой.
- Не надо! Он же больше не будет. - Он был очень серьёзен и даже грустен. - И папки у него нету, как у меня…
- А вот так будет как раз! – добавил он, враз повеселев, и ловко нарисовал ему усы взятой из тумбочки зубной пастой. Жила зачмокал, забеспокоился и тут же всё размазал рукой по обширной своей физиономии.
Пора… Вовка подхватил тощий рюкзачок с небогатыми пожитками и вопросительно посмотрел на своего нового папу.
- А теперь повторяй за мной, - сказал тот и торжественно, отделяя слова друг от друга, произнёс:
- Пусть… эта… зима… не… закончится… никогда!
И Вовка, стараясь попасть в отцову интонацию, повторил заклинание.
Они понимали оба, и взрослый мужик Родион, и десятилетний мальчишка, что придёт время, и наступит весна, а потом, как положено, лето, и так далее по расписанию. Но эта зима не уйдёт никуда. Она будет с ними всегда, такое холодное и неуютное время года, ставшее для двух одиночеств, большого и маленького, таким добрым и тёплым временем. И как только вспомнится она, сразу вспомнится и другое – звёздочка светлая, звёздочка ранняя, тоже принявшая участие в этом простом человеческом чуде.
***
Прошёл год…
Вовка как раз заканчивал украшать ёлку, когда забренчали ключи, дверь открылась, и в прихожую вошёл Дед Мороз.
- Пап, привет! – крикнул Вовка. – А я ёлку украсил!
- Ты сегодня какой? – Вовка вышел к отцу. – Всамдельнишный или понарошку?
- Понарошку, - ответил Родион Иванович. – У меня не получилось больше, по-настоящему-то.
- Жаль.
- А знаешь что, Вовка? Это, наверное, и хорошо, что не получилось. Ведь это значит, что получилось у кого-то другого. У того, кому такие чудеса позарез нужны, как нам с тобой в прошлом году. А теперь мы ведь и без волшебства можем обойтись, правда?
- Правда. А раз так, давай на Новый год Вику пригласим, из сорок восьмой... - сказал нелогично Вовка и покраснел.
- Давай. Только давай вместе с мамой…- совершенно логично предложил папа и покраснел тоже.
А в это время с вечернего неба через окно глядела на них и улыбалась маленькая яркая звёздочка.