Опубликовано в Яндекс.Дзен
К 311-ой годовщине Полтавской битвы
10 июля – День воинской славы России
Когда обращаешь несколько более, чем праздный, взгляд на белгородскую нашу историю, возникает много вопросов. Всякий раз обнаруживаешь какие-то недомолвки, умолчания и просто разночтения, даже когда читаешь основные исторические и официальные, публицистические материалы по нашей истории, особенно в интернете.
Даже когда речь идёт о гербе Белгорода и области. И нужно предпринимать некое расследование, чтобы устранить возникающее недоумение и явные противоречия этих исторических публикаций друг другу в важных вопросах. Герб города и области – это вопросы важные.
Белгородские полки в Полтавской битве
Общеизвестно, что герб Белгорода и области создан на основе знаменной эмблемы отличившегося в Полтавской битве 1709 года Белгородского полка: бегущего по синему полю желтого льва и парящего над ним белого орла, - утверждённой указом самого Петра I в 1712 году. Во время эпохальной Полтавской битвы Пётр I двенадцать раз (!) удостаивает Белгородский полк благодарственных слов, сообщают все источники.
Это беспрецедентно, и само по себе говорит о том, что Пётр I высоко оценивал вклад Белгородского полка в эту победу. Настолько, что через три года даровал символы этой победы – убегающего с поля битвы шведского льва и парящего над ним победоносного белого российского орла - Белгородскому территориальному полку.
Казалось бы, история Белгородского полка, и вообще Полтавской битвы, должна стать нашей священной историей, которую мы должны знать в деталях: в этой битве наши предки достигли её вершин, до которых нам не дотянуться. Но… когда обращаешься к этим священным страницам, возникают одни недоуменные вопросы.
Официальные источники сообщают, что в Полтавской битве участвовал один Белгородский пехотный полк генерала Христофора Регимана, сформированный в 1697 году из солдат Преображенского и Семёновского полков. Некоторые наши издания в связи с этим сообщают, что белгородцев в этом полку не было, просто он дислоцировался в Бел Городе.
В день сражения 10 июля 1709 года (ранее считалось, что 8 июля) по новому стилю два батальона этого полка под командованием полковника Саввы Васильевича Айгустова, заняли выдвинутые вперёд десять редутов, земляных четырехугольных укреплений. Батальонами командовали подполковники Неклюдов и Нечаев. При поддержке 16 орудий. Общее соотношение сил на поле боя: примерно 42.000 русских против 30.000 шведов.
В три часа утра на эти редуты пришёлся основной удар шведской пехоты генерала Рооса, но шведы смогли занять только два передних недостроенных редута, и увязли в ближнем бою с защищавшим редуты Белгородским полком. Шведская пехота так и не смогла взять редуты, пришла в расстройство, понесла большие потери, а потом была с успехом атакована конницей А.Д.Меншикова, располагавшейся позади редутов. Именно героическим защитникам редутов Пётр I двенадцать раз высказывает слова благодарности. Савва Айгустов после сражения был произведен в генерал-майоры.
В общем, основная канва Полтавской битвы передаётся правильно, однако историки-краеведы, в частности, И.Г.Пархоменко в своей книге «Белгородская губерния» (2002) пишет: «В Полтавской битве 1709 сражались и особо отличились Белгородские пехотный и драгунский полки». Два известных петровских девиза: «Приключаю и сильнейшему трясение», «Приехал, видел и победил», по Пархоменко, присваиваются этим двум полкам, что логично, а вот что одному Белгородскому территориальному полку – нелогично. Нам что же, неважно, сколько Белгородских полков было в Полтавской битве? А что нам тогда важно? Это не мелочи, это – неуважение своей истории, это очевидное умаление своей истории… Но это ещё далеко не все разногласия-разночтения.
Свободная энциклопедия Википеди приводит следующие данные о Полтавской битве: под командованием Саввы Васильевича Айгустова были: Белгородский полк – 1500 человек, 3 батальона; Стрелецкий полк Нечаева – 1050 человек, 3 батальона; Стрелецкий полк Неклюдова – 700 человек, 2 батальона; Титовский полк – 700 человек, 2 батальона.
Известный шведский историк Петер Энглунд, в своём труде «Полтава», написанном в середине прошлого века, сообщает, что русские редуты обороняли три полка численностью около 4.000 человек. Похоже, редуты защищали все четыре полка под командованием Саввы Айгустова! Они вместе составляют как раз около 4.000 человек.
В генеральном сражении по разным причинам участвовали далеко не все войска. С русской стороны в Полтавской битве приняло участие менее 30.000 пехоты, со шведской – примерно 10.000. Тогда становится понятнее, почему Пётр I двенадцать раз обращает своё внимание на Белгородский полк: его удельный вес на поле боя весьма значителен, и он находится в центре сражения. Собственно, роль Белгородских полтавских редутов сопоставима с ролью Багратионовых флешей в Бородинской битве 1812 года.
Белгородский пехотный (солдатский) полк
Историки В.В. Пенской и Т.М. Пенская написали в своё время статью «Белгородский пехотный полк, 1697 – 1705 годы», её можно найти в интернете. Формирование полка они связывают с продолжавшейся после взятия Петром I Азова русско-турецкой войной. В 1720 году в «полковой скаске» для Военной коллегии сообщается: «Белгородский пехотный полк состоял в регулярной службе… набирался из гвардии, из Преображенского и Семёновского полков, а в дополнение придано было из новобранных солдат, которые шли волею в службу…»
Это был так называемый «выборный полк», из лучших солдат, или «генеральский». Первым командиром полка был сподвижник Петра I А.М. Головин, но вскоре его сменил опытный генерал Христофор Региман, бывший на русской службе в последней четверти XVII века. В 1697 году полк передислоцируется в Белгород, в связи с угрозой со стороны Турции. Только в 1708 году он получает официальное название: Белгородский солдатский полк. Почему? Потому что к этому времени полк Регимана, за счёт местных «новобранных солдат», действительно становится белгородским.
В 1699 году стольник С.В. Айгустов производится Петром I в полковники и назначается командиром Белгородского полка, после чего Христофор Региман нигде не упоминается. В Полтавской битве он не участвует, и непонятно, почему его имя связывается с Полтавской битвой, когда Белгородским полком на поле боя командует Савва Айгустов. Причем Айгустову не случайно доверяется весьма ответственный участок – в центре поля боя.
До 1700 года в послужном списке Белгородского полка Саввы Айгустова значится гарнизонная служба в Белгороде и в Воронеже, но в этом году, после тяжёлого поражения России в Северной войне под Нарвой, Белгородский полк перебрасывается под Псков и Новгород, в армию Б.П. Шереметева, где до 1705 года участвует в боях со шведами. Хорошо себя зарекомендовал, хотя и понёс серьёзные потери, сам Айгустов был ранен. Далее полк возвращается в Белгород на переформирование, доукомплектовывается белгородскими «новобранными солдатами» старого строя. Поскольку полк Айгустова имеет опыт успешных боевых действий против шведов, ему поручается защищать редуты в Полтавском сражении.
К 1709 году проходит более десяти лет после первоначального формирования полка генералом Региманом, говорить о том, что его состав из преображенцев и семёновцев, после участия полка в Северной войне, в основном сохранился – невозможно. Пётр I присваивает в 1712 году победоносную Полтавскую знаменную эмблему Белгородскому территориальному полку, потому что хорошо знает, откуда были солдаты, воевавшие на полтавских редутах. Но отсылка к Региману позволяет отдельным нашим «историкам» говорить, что в Белгородском полку служили «преображенцы и семёновцы»…
Добавим, что позднее был сформирован Белгородский конный ландмилицкий полк (1731 – 1763) из однодворцев, то есть из всё тех же «служилых людей» старого строя: бывших детей боярских, стрельцов и «приборных» казаков.
Предгерб - знаменная петровская эмблема
Вызывают недоумение и постоянное упоминание нашими авторами, что руководством для создания российских гербов, и герба Белгородской губернии, послужила книга «Символы и эмблемата», привезённая в Россию из Амстердама в 1705 году. Прототипом для Белгородского герба якобы стали эмблемы из этой книги №№ 336, 410, изображающие бегущего льва, а над ним – петуха. Причём замену петуха орлом объясняют тем, что Белгородский полк отличился в Полтавской битве. Остаётся радоваться, что петуха всё-таки заменили орлом.
Разве можно так играться государственными символами, украшая их курьёзными историями? Под которыми нет ничего, кроме факта завезённой книги «Символы и эмблемата» со львами и петухами. А ведь тогда возникает серьёзный вопрос: Белгородский герб – это трофей Полтавской битвы, или заимствование из европейской геральдики?
Европейская геральдика имеет в виду гербы городов, Пётр I, безусловно, её знал, имел её ввиду, но нет никаких свидетельств, что он использовал «Символы и эмблемата» при утверждении знаменных эмблем территориальных полков в 1712 году.
Пётр I утверждает своим указом эмблему Белгородского полка: «На синем фоне восстающий золотой (жёлтый) лев, над ним взлетающий с распростёртыми крыльями серебряный (белый) орёл». Восстающий (бегущий) лев – символ Швеции, а парящий над ним белый орёл – символ России. Напомним, что жёлтый лев был на знамени Карла XII, а белый орёл – на знамени Петра I в Полтавской битве, вот откуда они появляются на знамени Белгородского территориального полка.
Прямые исторические данные говорят, что для знаменной эмблемы Белгородского полка использовались символы со знамён Полтавской битвы. Потом эта знаменная эмблема, утверждённая указом Петра I, послужила основой для создания герба Белгородской губернии в 1730 году, а иные «историки» подсовывают нам курьёзную историю с голландским петухом, улетевшим с нашего герба.
Вот как датский посланник при дворе Петра I описывает празднества в Петербурге 1 января 1710 года, устроенные по случаю победы в Полтавской баталии: появляется вдруг транспарант с рисунками: «Гора каменная, являющая собой Шведское государство; Лев, выходящий из-за оной горы, являл собой армию шведскую; потом явился Орёл, являющий собой армию российскую, и онаго Льва расшил с великим громом».
Герб Белгородской губернии
Европейские геральдические образцы использовались, конечно, при создании гербов российских губерний и городов, но не буквально. Об этом говорят гербы белгородских уездных городов того времени: все они отражают местные особенности, например, символ Корочи – спелые яблоки.
Имперский Сенат в 1730 году утверждает герб Белгородской губернии на основе петровской знаменной эмблемы Белгородского полка, но эта эмблема претерпевает значительные изменения якобы в соответствии с новыми европейскими геральдическими канонами, уже на щите. Жёлтый лев теперь с громадной гривой, и он лежит, обозначая силу и могущество. Белый победоносный орёл заменяется чёрным орлом, который обозначает прозорливую власть, а синий цвет шведского флага становится небом, обозначающим красоту и величие.
Вообще, изменение петровской эмблемы Сенатом в 1730 году – это отдельная история, требующая своего расследования. Предлагаемое объяснение: в связи «с утратой политического веса Швецией» - выглядит фальшиво. Сенат не мог проигнорировать знаменную эмблему Белгородского полка, утверждённую указом самого Петра I, но переиначил его эмблему с точностью до наоборот. На наш взгляд, из чувства глубокого уважения Швеции, Сенат просто вымарал Полтавскую битву из герба Белгородской губернии. Угодничество перед Европой, так хорошо и нам знакомое, наверное, и в те годы было не менее сильным.
Бывший шведский Лев теперь лежит, и чьё-то могущество обозначает, но это ещё полбеды: белого петровского Орла заменяют чёрным орлом! Пётр на том свете, наверное, воздал за это своим сенатским продолжателям!
Возвращение петровской эмблемы
Это, мягко говоря, геральдическое недоразумение, продолжается до 1893 года. Наверное, оно бросается в глаза слишком многим и слишком сильно, и в год празднования 300-летия основания, в 1893 году Бел Городу возвращают его петровскую эмблему: бегущего по синему полю шведского жёлтого льва и парящего над ним белого российского орла.
При каких обстоятельствах это происходит, по чьей инициативе петровская эмблема возвращается на герб Бел Города в 1893 году – в этой истории ещё предстоит разобраться, потому что в нашей историографии об этом ни слова. Во всяком случае, мы это слово не нашли.
Сегодня герб Белгорода – бегущий по синему полю жёлтый лев и белый орёл над ним, фактически, стилизация петровской знаменной эмблемы Белгородского территориального полка, он утверждён постановлением Главы Администрации Белгорода в 1994 году. А герб Белгородской области – лежащий косматый жёлтый лев и чёрный орёл над ним - повторяет губернский герб Белгорода, утверждённый имперским Сенатом (1730 - 1893), он был принят Областной Думой в 1996 году.
За обоими этими гербами стоит теперь своя история, но оригинал всегда лучше, чем его копии, поэтому нам ближе петровский герб, который прекрасно передал художник В.В. Аксёнов.
Виктор Каменев
06.07.2020