Глава 29
Следователь Федор Олегович Платонов был рад, что удалось закрыть дело, казавшееся сначала безнадежным. Сомнения, оставшиеся после заключительной беседы с пострадавшей, успешно заглушили мысли о премиальных. В конце концов, его дело маленькое. Если сама согласна с таким поворотом, чего ему-то землю копытом рыть?
Вообще подобные дела он страшно не любил – нападение в безлюдном месте, ночью, без свидетелей – вот и думай, даже если жертва очнется, в чем у врачей поначалу были большие сомнения, вряд ли вспомнит что-то, что поможет раскрытию. Он сразу решил: какой-то наркоша или бомж сзади подобрался и треснул по голове, чтобы ограбить. Следов изнасилования не было, но это опытного Платонова тоже не удивляло – далеко не все преступники такого рода охочи до женских прелестей, когда «нутро горит», ищешь в первую очередь деньги. А у девчонки и карманы пустые, и сумочки при себе не нашлось – значит, обчистили. Покушение на убийство с целью ограбления. Если б не выжила, переквалифицировали бы статью под убийство. И чего этим шлындрам молодым ночами дома не сидится? Ищут приключений на свою задницу, а потом на тебе – ЧМТ и кома, а полиции – очередной висяк.
Впрочем, Платонов и знакомцев со счетов не сбрасывал. К примеру, пострадавшая с парнишкой своим решила уединиться на бережку «речки-вонючки», повздорили и… Но на такой исход следователь особо не надеялся - на почве страсти душат или в лицо бьют, спереди, а тут сзади подошли и… судя по положению жертвы, она нападения не ожидала. Это тоже сбивало следователя с толку - как же надо в ночной тишине красться, чтобы в таком безлюдном пугающем месте девчонка не обернулась на звук приближающихся шагов? Но потом он вспомнил недавние сводки, когда подростка насмерть сбила электричка – в ушах у паренька были наушники. Может, и эта музыку в телефоне врубила на полную катушку, тогда к ней хоть на тракторе подъезжай – не услышит.
Орудие нападения не нашли – в ране были следы кирпичной крошки, а сам кирпич, скорее всего, запустили в пруд. Ну не вызывать же из-за такой ерунды водолазов? Отпечатков пальцев на нем все равно не осталось, как и каких-либо следов, способных привести к злоумышленнику. Эти кирпичи из полуразрушенной стены, отделяющей жилой массив от пруда, сыплются, как семечки из подсолнуха. Любой бери и оформляй как орудие, что Платонов и сделал, чтобы не получить очередной нагоняй от начальства.
Удивительней всего было, что девчонку никто не разыскивал, - а следователь регулярно запрашивал данные по пропавшим без вести. Вроде бы приличная на вид, одета неплохо, волосы и ногти чистые, даже девственная плева не нарушена, а ведь ей явно больше 15. Худая слишком, но эти современные девицы сплошь и рядом себя диетами изводят. Сколько дней он голову ломал, пытаясь сообразить, кто ж она такая? Приезжая? Или «бегунок»? Бывает и так - родители ищут в одном месте, а непутевая дочь уже за сотни километров на перекладных укатила. Платонов распорядился дать «ориентировку» в соцсети, но фото находящейся в бессознательном состоянии жертвы было слишком неинформативным – узкое личико с закрытыми глазами под «чалмой» из бинтов.
На месте преступления ничего замечательного тоже не обнаружили. Неясный след протектора на спуске к реке возле кустов дикой ежевики казался слишком старым, уже затертым. Девочка упала на твердый берег, дальше уже начиналась сырая полоска, но туда нападавший не пошел. Возможно, это объясняло, почему бездыханное тело не бросили в воду, чтобы уж наверняка завершить начатое – не захотел злоумышленник оставлять следы. А может, просто испугался содеянного и сбежал? Нет, тогда не обшаривал бы карманы, не забирал сумочку или где там у этой ночной гуляльщицы деньги-телефоны хранились.
Опрос жителей близлежащих домов тоже ничего не дал – никто эту малышку раньше не встречал. С неба она, что ли, на этот бережок опустилась?
Пока жертва пребывала в пограничном состоянии, Платонову оставалось только «отрабатывать» местный сброд – наркоманов, алкоголиков, бомжей, а не редко и «три в одном». Недостатка в подобном контингенте не было, алиби у них тоже обычно не водилось, вот и поди думай, кто из них? Пока всех этих ассоциалов по одному просеешь, начальство уже всю плешь проест и до мозга доберется.
Через две недели после того, как случайный прохожий, выгуливавший собаку, обнаружил на берегу Карасуна девчонку с окровавленным затылком, Платонову позвонили из реанимации и сообщили, что «подопечная» вышла из комы.
По его просьбе пациентку перевели в отдельную палату, чтобы никто не мешал разговаривать. Напрасно – девочка абсолютно ничего о себе не могла сообщить, кроме имени - Инна, которое она произносила слабеньким голоском. Лечащий врач – Лев Андреевич Краенко объяснил – постравматическая амнезия, да Платонов и сам сериалы смотрел.
- Это она теперь вообще ничего не вспомнит?
- Вспомнить должна. Не такие серьезные поражения, чтобы все напрочь забыть, хотя кто знает – мозг слишком сложная штука. Я все-таки думаю, что в течение нескольких дней появятся проблески. Абсолютно всю информацию о себе крайне редко забывают. А вот насчет событий, непосредственно предшествовавших травме, не могу быть так уверен – иногда пациенты никогда их не вспоминают, действует механизм вытеснения травмирующей ситуации.
- Час от часу не легче.
Вызванный из полицейского отделения фотограф сделал свежие снимки Инны, на которых ее легче было узнать – все-таки открытые глаза кардинально меняют внешность. Эх, волосы бы еще, но в реанимации девочку обрили наголо.
Впрочем, ее узнали и без волос. Фортуна, наконец-то, сжалилась над старым следаком Платоновым и повернулась лицом – на следующий день после того, как новое фото было залито в соцсети, в больницу пришла молодая женщина, утверждавшая, что знает жертву.
Краенко сразу перенаправил ее в цепкие руки следователя. Визитерша, назвавшаяся Альбиной Пустоселовой, сообщила, что пострадавшую зовут Инга Вострикова, мать ее умерла, и какое-то время девочка проживала вместе с ней, Альбиной, но потом съехала, вероятно – в студенческое общежитие. В доказательство знакомства женщина даже предъявила несколько фото, на которых была запечатлена вместе с Ингой.
- Летом, насколько я знаю, студентам в общаге жить нельзя. Я могу забрать ее к себе пока, когда поправится, естественно, - закончила она рассказ.
- Ну, ей еще как минимум неделю в больнице валяться, - проворчал Платонов. – Ваши сведения мы проверим, спасибо.
- Проверяйте. Мне-то зачем сочинять? - пожала плечами Альбина.
Следователь постепенно распутывал ниточку жизни Инны, оказавшейся Ингой. Нашел по наводке той же Альбины отчима – Вячеслава Волченко, но тот заявил, что падчерица еще два месяца назад сбежала, потом являлась раз – с каким-то парнем, ни имени, ни адреса которого он не знает, хотя тот и приезжал потом сам, разыскивал девочку. Подозрительный тип этот отчим, и дочку покойной жены явно недолюбливает, Платонов уже готов был вцепиться в него, но на ночь нападения у него оказалось твердое алиби – укатил с семейством брата на дачу.
Куратор группы в университете так же сказал, что недавно пострадавшую искал молодой человек. И описание совпало. Рогожников мог бы догадаться – телефон у этого загадочного типчика взять, но сплоховал. А вот Пустоселова ничего о нем не знала, как и знакомые Инги по факультету, которые, между прочим, сообщили, что в общаге эта самая Инга ни дня не жила. На вопрос, куда же она тогда съехала от Альбины, да еще и с большой спортивной сумкой, больная Вострикова упорно отвечала, что не помнит, а Платонов мог бы поклясться - темнит.
Молодой человек и на хуторе успел засветиться, куда следователь съездил по наводке Волченко. Платонов тогда целью прям задался – найти этого новоиспеченного детектива, которому наступал на пятки Подозревал его всерьез, даже версию вполне логичную выстроил: стукнул, запаниковал, сбежал, потом пришел в себя, явился посмотреть, что да как, а девочки и след простыл. Может, подумал – очнулась и сбежала, ищет теперь, чтобы добить или запугать.
На поправку Вострикова шла быстро – рана зарубцевалась без осложнений, бинты сняли. Теперь она походила на щуплого мальчишку с коротким ежиком русых волос. Кроме следователя, Ингу почти каждый день навещала Альбина, но особой теплоты между ними Платонов не заметил.
Опытным взглядом он быстро разглядел нетрадиционную ориентацию Пустоселовой. К этой даме надо присмотреться. Если Инга ушла от нее к мужчине, вполне возможна вспышка ревности. Выследила и прибила. Хотя – в эту версию не укладывались физиологические особенности жертвы – цветочки она с этим парнем что ли нюхала столько времени? С ним в роли главного злодея версия лучше смотрится – увел девушку с «крайне левыми взглядами», но так от нее ничего не добился и решил отомстить?
Между тем, Лев Андреевич настаивал на выписке пациентки – больше держать ее не имело смысла. Таблетки от головной боли и дома пить можно. К тому же, медицинского полиса, как и прочих документов, у девочки не было, а значит, следовало выпроводить из больницы ее как можно скорее, как только угроза жизни миновала.
Кроме Пустоселовой желание забрать Ингу из больницы никто не проявил. Пациентке предложили еще один вариант – психдиспансер, где смогут подлечить амнезию, но девушка категорически отказалась.
Платье, в котором она была в момент нападения, приобщили к делу как улику, поэтому из палаты Инга уходила в Альбининой одежде, спрятав некрасивый шрам под нелепой панамкой.
«Смотри, никуда не девайся, пока следствие не закончится, чтобы я тебя потом не разыскивал», - напутствовал Платонов проблемную подопечную.
А через два дня на его участке, недалеко от места нападения на Ингу, обнаружили бомжа, умершего от передозировки «паленым» алкоголем. В карманах бродяги нашлось много всякой мелочевки, в том числе замызганный женский платочек. Следователь вызвал Вострикову к себе, обрисовал ситуацию, выложил перед ней фото находок для опознания.
- А он точно умер? – переспросила Инга.
- Точно-точно. Ты давай смотри, есть тут твои вещи.
Девочка быстро показала на снимок с платочком.
- Уверена? Ты там сравни цветочки-листочки.
- Мой. Где расписаться? И это тоже мое – она ткнула пальцем в фото с дешевой расческой без нескольких зубцов. - Вот сейчас вспомнила, была у меня такая.
- Беззубая?
- Нет, целая, - Инга выдержала взгляд следователя. – Наверное, у него уже сломалась.
Платонов вздохнул – с облегчением. Но потом для очистки совести все-таки уточнил:
- Может ты тогда и парня этого вспомнила, который по следу твоему идет?
- Нет. А какая теперь разница? Преступника ведь нашли?
- Ну-ну.
- Я могу теперь из Краснодара уехать?
- Ты заявление об утере паспорта написала?
- Написала.
- В университете утрясла свои дела?
- Да, обещали, если документы сделаю, осенью смогу на пересдачу попасть.
- Ну хорошо, удачи тебе, - искренне пожелал Платонов, радуясь, что все так удачно сложилось – и у него, и у нее.