Наш замечательный отпуск в Закарпатье запомнился еще и потому, что там произошло знакомство, положившее начало большой в нашей жизни многолетней дружбе.
Как-то утром на третий - четвертый день пребывания здесь, вскоре после завтрака, к нашему дому подъехала машина. Из нее вышли трое — уже хорошо знакомый нам, грузный, лысоватый прокурор Иван Васильевич и еще — мужчина и женщина. Представились:
Он – Николай Михайлович, она – Нелли. Николай Михайлович - человек солидного вида, немолодой, выше среднего роста, с крупными чертами лица, в больших очках в массивной роговой оправе, с толстыми стеклами, по-видимому, сильно близорукий. Короткие вьющиеся темно- русые волосы. Как свойственно многим высоким людям, слегка горбился.
Нелли - молодая крупная брюнетка с пышными формами, ослепительная красавица: огромные, слегка на выкате, глаза, большие пухлые чувственные губы — яркая семитская внешность. На лице — чарующая, притягивающая к себе и слегка смущенная улыбка. Он тоже немного смущен.
Она — косметолог. Ее ухоженное лицо, с искусным макияжем подтверждало эту профессию. Николай Михайлович — врач, уролог. Как выяснилось позже, не просто уролог, а главный уролог 4-го Главного управления при ЦК КПУ (главное медицинское ведомство этого органа). Этим объясняется их поселение здесь.
Причина смущения у обоих — неожиданное обращение к нам за помощью. Иван Васильевич, много раз повторяя извинения, объясняет, что это — гости из Киева. Приехали на десять дней, должны поселиться в соседнем с нами доме главного бухгалтера леспромхоза. Но вот незадача: на месте не оказалось ключа! Не будем ли мы настолько любезны, чтобы принять и приютить эту пару ненадолго, пока разыщут и принесут ключ и подготовят дом. Мне он шепнул, что это — люди «по линии» ЦК КП Украины.
Мы конечно же - «за»! С радостью пригласили их в дом. Сразу возникло ощущение, что это знакомство будет приятным, оно оживит и украсит наше уединение. Люди с дороги, после долгой, утомительной поездки поездом, а потом - на автомобиле. В отличие от нас, только что позавтракавших, они с утра ничего ещё не ели, голодны.
Мы тут же накрыли стол тем, что было в нашем хозяйстве, а они вынули свою, оставшуюся с дороги снедь. Среди прочего, что оказалось на столе, котлеты, приготовленные еще в Киеве. Эти котлеты сыграли очень существенную, драматическую роль на первых порах нашего знакомства.
Поскольку мы не были голодны, а Николай Михайлович предпочитал, в основном, коньяк, котлеты достались, главным образом, Нелли. Не прошло и часа с начала нашего знакомства, как произошло что-то невероятное. Нелли стало очень плохо. Мы сразу поняли — острое отравление! Но какое! Ее понесло, что называется, со всех сторон. Бедная женщина, она была просто в отчаянии от этого своего состояния. По образованию врач - анестезиолог, она лучше всех нас поняла степень тяжести этого отравления.
Почти теряя сознание, подозвала Лилю и прошептала ей, что ее спутник — вовсе не муж (знакомясь, мы приняли их за супружескую пару), дала номер телефона мужа в Киеве и попросила позвонить ему — на самый худой случай!
Я лихорадочно завел машину, которая стояла рядом с нашим домом, погрузили в нее буквально уходящую в небытие Нелли и понеслись в Сваляву. По этой тяжелой, опасной, к счастью, пустынной горной дороге я летел на своей новой машине с немыслимой скоростью, не останавливаясь, на ходу спрашивал прохожих — как проехать в больницу? Привезли ее туда уже почти без сознания. Ни пульс, ни давление не прослушивались. Кошмар! Но врачи и весь медперсонал в этой захолустной больнице нас просто потрясли, настолько профессионально, оперативно и грамотно они действовали. А главное, с какой душой и вниманием отнеслись и к ней, и ко всем нам, насмерть перепуганным случившимся.
Как и раньше, так и в этот раз мы имели возможность убедиться в удивительном радушии, приветливости, душевности и добросовестности людей в Закарпатье, особенно в сельской местности.
Спустя небольшое время, Нелли привели в чувство, сделали необходимые процедуры, уложили, дали успокоительное, а нас отправили восвояси, заверив, что самое страшное уже позади.
Когда на следующее утро мы приехали навестить нашу больную, на месте ее не оказалось! Она уболтала какого-то парня, у которого была машина, кажется, слесаря нашего пансионата, который работал и в этой больнице. Несмотря на то, что врачи никак не хотели ее отпускать, Нелли уговорила их, а его упросила отвезти её в пансионат. Молодой человек не сумел устоять перед чарами этой удивительной женщины и отвез в ожидавший ее возвращения «терем». По дороге мы с ними каким-то образом разминулись. Вернувшись, обнаружили эту красавицу уже в своей постели, прибранную, без всякой косметики, даже помолодевшую от этого, и еще более очаровательную!
С этого момента началась наша дружба.
Нелли быстро поправилась. Мы были неразлучны, бродили по окрестным заповедным местам, купались в «наших» озерах, устраивали пикники с представлениями на берегу бурного «Квасного потiку». Выпивали, ели, пели, танцевали, дурачились, как дети. Настроение у всех было безоблачное, нам было так хорошо, так беззаботно!
К нам в гости приезжал Иван Васильевич - пообщаться и убедиться, что его подопечные в полном порядке. Угощал нас «крумплями» — фирменными закарпатскими шашлыками из картошки с салом, луком и помидорами. Он сам жарил их на костре, нанизывая все компоненты на длинные прутья. Это было необычайно вкусно! Николай мастерски готовил на костре «днепровский кулеш». Он вообще был мастер на все руки, удивительно ловкие: что дровишки для костра наколоть, что лук с салом изрубить до полной однородности для заправки кулеша. В его руках всё спорилось.
Он оказался очень интересным человеком. В общении сдержан, но если вступал в разговор, можно было заслушаться: великолепный рассказчик с прекрасной русской речью. Украинским владел тоже отлично и умело, всегда к месту им пользовался, вкрапляя в свою речь. Если рассказывал что-то смешное, сам при этом был совершенно невозмутим. Знал несметное количество, на любой случай, анекдотов, рассказывал их мастерски. Вообще - образованный, эрудированный, по-настоящему интеллигентный человек.
Позже, когда мы встречались в Киеве, Николай - коренной киевлянин оказался блестящим гидом, очень любил этот город - красавец, знал все его закоулки, достопримечательности, историю многих старинных домов.
В начале войны он, молодой парень, студент мединститута, из-за каких-то тяжелых семейных обстоятельств остался в оккупированном Киеве. Такие молодые люди сразу попадали под подозрение немцев: молодой, а почему не в армии? Может быть, партизан? В одной из облав его схватили, и он, чистокровный украинец, очутился в Бабьем Яру. Был в этом лагере какое-то время, его использовали там на каких-то работах. Видел наяву, как расстреливали евреев. Думал, что и ему конец. Но однажды, воспользовавшись неразберихой, которая царила там в первые дни, сумел сбежать. Но не мог забыть этого ужаса до конца своей жизни. И немцев как нацию, люто ненавидел. Именно, как нацию!...
К Нелли Николай относился внешне сдержанно, немного с юмором по поводу ее бурного темперамента и постоянно возникающих разных новых идей. Но при этом был очень нежен с нею, и его любовь - зрелого, пожившего и много повидавшего и пережившего человека - к этой молодой прекрасной женщине, была видна невооруженным глазом.
Они вместе приезжали к нам в Харьков. Их роман продолжался долго, но был каким-то мучительным для обоих и, в конце концов, они расстались. Это прервало и наше с ним общение.
Нелли была дамой светской. Провести на отдыхе целых десять дней исключительно в единении с природой, ни разу не погуляв в ресторане, было не в ее характере. Мы тоже были не против.
Ресторанов в Сваляве несколько и, на удивление, один лучше другого . Об умении местных жителей оформлять такие места я уже писал. В один из вечеров мы вчетвером (сын не захотел составить нам компанию) отправились в Сваляву и зашли в один из этих уютных ресторанчиков. Было еще светло и, как всегда в такое время, зал почти пуст. Огляделись по сторонам, подыскивая, где бы поудобнее расположиться, чтобы и оркестр был недалеко, и людей видеть, и себя показать. Наши дамы этого достойны!
На столах красивая посуда. Фужеры и рюмки из стекла, будто обсыпанного инеем. Причем, в центре зала они из зеленого стекла, а в более уютном месте, у окна — белого, менее нарядного. Нашим женщинам хотелось сидеть у окна, а бокалы нравились те, что на столах в центре. Эти детали они активно, но тихонечко переговариваясь между собой, обсуждали, решая, куда нам сесть. Наконец, определились, сообщили свое решение, и мы прошли к столику у окошка.
Не успели расположиться там, как сразу же к нам подошла официантка, симпатичная девушка в национальной одежде и, ни слова не говоря, со строгим, деловитым выражением лица быстренько заменила нам бокалы — забрала белые и вместо них поставила зеленые! После чего, сделав книксен, мило улыбнулась и сказала:
- Добрий вечір!
Мы были поражены и очарованы. Обсуждая «жгучую» проблему о цвете бокалов и уюте места, которое выбирали, наши женщины говорили вполголоса, официантка рядом с ними не стояла и вроде бы никак не могла слышать этот разговор. Но, видимо, профессиональное чутье даже издали подсказало ей, что именно их интересует. А ее задача — сделать наш вечер максимально приятным!
Это был еще один повод удивиться замечательному умению людей в Закарпатье сочетать душевное гостеприимство и профессиональное умение.
Такое начало создало нам на весь дальнейший вечер чудесное настроение. По советской привычке, зная, что спиртное в ресторанах стоит дорого, мы принесли с собой бутылочку коньяка. Здесь заказали только вино. Но местную национальную еду решили попробовать всякую. Поэтому, кроме закусок, заказали аж пять порционных блюд, все разные! Каждый имел возможность отведать понемногу всех кушаний. Сейчас уже не припомню, что именно мы ели. Запомнился только «чолнт» (за точность названия тоже не ручаюсь) — что-то в горшочке, острое, с мясом и фасолью. Это блюдо запомнилось потому, что Николай был в особенном восторге именно от него, вспоминал, закатывая глаза и причмокивая, даже когда спустя несколько месяцев они приехали к нам в Харьков.
Оркестр появился и заиграл, как всегда, попозже. Музыка тоже, как обычно здесь, негромкая, мелодичная, в основном, мало знакомая нам. К вечеру ресторан уже полон.
Мы с удовольствием танцевали. Наши женщины были прекрасны, но особенное внимание присутствующих было приковано к Нелли - ослепительной и великолепно танцующей.
Самое интересное наступило, когда нам принесли счет. Поскольку мы решили «гулять, так гулять», ни в чем себе не отказывая, и ожидали счет на солидную сумму - за удовольствие надо платить! К нашему изумлению в счете значилась какая-то смешная сумма. От такой неожиданности наше, и без того прекрасное настроение, еще больше поднялось.
Когда осенью того же года Нелли с Николаем приехали к нам в Харьков, мы повели их в только что открывшийся у нас очень модный ресторан «Старе місто». Стол заказали заранее (по большому блату!). Неожиданно к нашему приходу он оказался уже накрыт и довольно богато, но без всякого согласования с нами. Сумма, которую мы заплатили за это удовольствие, была астрономической. Выдыхали потом этот праздник из наших скромных доходов несколько месяцев. А уж обслуживание в этом новомодном ресторане - обычно хамское и не шло ни в какое сравнение с тем, чем мы наслаждались и чему удивлялись в Закарпатье.
… С Нелли мы были «неразлучны» более 30-ти лет. Расстояние между Харьковом и Киевом не было преградой для встреч. В кавычках слово «неразлучны» потому, что мы жили в разных городах и много лет в - разных странах. Позже нас разделяло огромное расстояние, целый океан (с 1989 года она жила в Америке, в Нью-Йорке). И, тем не менее, мы постоянно, душевно были вместе. Временами - и физически. Ещё до её отъезда порой счастливо вместе проводили время, а, бывало, и в тяжелые времена. Так, в момент Чернобыльской аварии Нелли и моя Лиля вместе отдыхали в Крыму, в Кастрополе, и там их застало это кошмарное известие. Разъезжались они оттуда в разные стороны, не зная, как дальше сложится жизнь, удастся ли увидеться ещё…
Всегда выручал телефон, долгие годы - основное чудо связи. Перед её отъездом в Америку – прощально - вместе отдыхали в Кисловодске.
Из своего далёка Нелли не раз прилетала к нам просто, чтобы побыть вместе - на дачу в Санжары, в Харьков, в Израиль. Или на наши торжества. В 1981г.( ещё до отъезда в Америку) - на свадьбу нашего сына. Была на наших свадьбах: «золотой» в 2004 г. и «бриллиантовой» в 2014 г. (в Израиле) и на свадьбе нашей старшей внучки Настеньки в 2007г. (в Харькове) . И Настя, и её мама Анжела – первая жена нашего сына - стали подругами Нелли. С ними и его второй женой Юлей Нелли тоже была очень дружна.
В ней была какая-то особенная притягательность. Долго и внимательно она могла слушать собеседника, лишь иногда перебивая уточняющими вопросами и буквально впитывая все его проблемы. Ее красивые выразительные глаза всегда выражали заинтересованность. Это очень подкупало и открывало сердца собеседников. Если у собеседниц какие-то проблемы, после таких откровений и доверительных бесед она непременно «ставила диагноз» и давала дельный совет.
Она по-настоящему проникалась интересами, проблемами, бедами многих людей, никогда не оставалась к ним равнодушной. Ее всегда окружало много знакомых, друзей, приятелей — и женщин, и мужчин. Нелли была известным в Киеве косметологом. И в те непростые годы, когда частное предпринимательство находилось под строгим запретом, она умудрялась держать, по существу, частный косметический салон, сначала в районе Бессарабского рынка, потом на Крещатике, рядом с тем местом, где позже разместился знаменитый Майдан.
Очень талантливый мастер своего дела, она имела интересные «ноухау» - лично ею разработанные специфические кремы и другие косметические средства. В своей работе достигала больших профессиональных успехов. В её многочисленной клиентуре были и многие «крутые» дамы, жены ответственных работников.
Косметический салон Нелли в Киеве был своеобразным женским клубом. Всегда со вкусом, красиво оформлен: оригинальная керамическая посуда для лично ею разработанных косметических препаратов. Там всегда звучала хорошая тихая музыка. А она сама - красавица, глаз не оторвешь - главное украшение салона!
Еще одна характерная особенность этой замечательной женщины: она всегда очень ярко, броско одевалась, любила украшения. И свою порой вызывающую одежду носила с большим умением и достоинством. Где бы мы не бывали, к ней всегда было приковано внимание окружающих.
Все клиентки, пользуясь ее услугами, не только отдавали в полное её распоряжение свои лица, но раскрывали ей и свои сердца, доверяли свои тайны, ждали ее совета, помощи. Просто удивительно, как ее хватало на всех! Она всем отдавала кусочек своей щедрой души. Но это всегда и сильно выматывало ее энергетически.
Будучи человеком увлекающимся, Нелли периодически с головой погружалась в новые, необычные, модные течения, учения – экстрасенсорику, парапсихологию, эзотерику и еще что-то из этого ряда, мне незнакомое и, честно сказать, чуждое. Она посещала всякие семинары, школы и т.д. и т.п. Очень любила необычных, неординарных людей, от души увлекалась их - с моей точки зрения - «шизанутыми» идеями. Периодически ее ждали разочарования, но энтузиазма это не убавляло.
И я, и Лиля - ее лучшая подруга - далеко не во всем разделяли эти ее увлечения, иногда спорили, критиковали. Но, отличаясь терпимостью к другому мнению, она обычно оставалась при своих убеждениях. Мои дискуссии с нею могли быть очень эмоциональными, даже резкими. Но на мою, порой разгромную критику она не обижалась. Знала, что и я, и Лиля искренне любили её и очень близко принимали к сердцу все сложности ее непростой, бурной судьбы. Она отвечала нам тем же. Несмотря на свои уже вполне солидные годы, Нелли была активна, молода. Такая вот зародившаяся в Карпатских горах дружба — на всю жизнь!
Пишу сейчас о Нелли в прошедшем времени. Увы, уже несколько лет, как её нет!...
Домой!
Обычно к концу отпуска — любого — нам уже не терпелось скорее вернуться домой. А в этот раз такого настроения не было. Уж очень хорошо нам было там! Но всё когда=то кончается…
Распрощавшись с нашими новыми друзьями и с Толей Кравченко, мы двинулись в обратный путь. Преодолев Верецкий перевал, оказались во Львовской области. Остановились у придорожного кафе и по уже устоявшейся привычке (к хорошему быстро привыкаешь!) зашли перекусить и выпить кофе. Нам подали какую-то мутную бурду в стаканах сомнительной чистоты. Спросили, откуда такой кофе? Официантка, недоуменно пожав плечами, ответила:
- Як откуда? З баняка! (на местном наречии- «из кастрюли»).
Все было ясно. Европа осталась за перевалом...
Настроение испортилось сразу и оставалось таким до самого приезда в Новые Санжары. Контраст был разительный. Нормально поесть не могли до самого дома. В отвратительных придорожных столовках питались, в основном, водители – дальнобойщики, которым просто некуда было деваться. Даже подойти к этим пунктам питания было противно от доносившихся оттуда запахов. Так, всухомятку ели, покупая, что попадалось, в основном на придорожных базарчиках. И скорей – скорей, домой! К концу того же дня добрались до места...
(С тех пор на этих дорогах всё изменилось до неузнаваемости. Сейчас на украинских дорогах один дорожный ресторан или кафе лучше другого, заходи в любой и ешь на здоровье – и вкусно, и приветливо!...)
Но впечатление от обратной дороги рассеялось быстро. Ведь все наше путешествие было прекрасным.
Одно лишь мучило меня. Пропуска для беспрепятственного проезда вдоль границ нашей замечательной страны с ее дружественными соседями — социалистическими странами — оказались без надобности!
С таким трудом я их добыл, так тщательно берёг, что называется, «не жалея живота своего», готов был броситься за ними в бурное Черное море!
И сберег в целости и сохранности. На всем пути по Закарпатью не терял надежды: вот сейчас будет пост ГАИ, вот нас обгонит машина с военными номерами и нам грозно: «А ну, предъявите-ка паспорта!»... Наконец, удача: впереди показался пост пограничников. Сейчас нас остановят... Вижу, как возле них тормозят машины, у их водителей что-то проверяют. Но... нас никто не останавливает, и ничего у меня не проверяют!.. .
Хорошо понимая мое состояние, мои дорогие пассажиры – и жена, и сын - подлые насмешники, ведут себя предательски: в эти самые «острые» моменты заговорщически между собой переглядываются, хихикают, злорадствуют, что никто не интересуется ни нами, ни нашими важными пропусками! Померк в их глазах и мой авторитет, и авторитет всей советской власти…
…Вот так закончился один из отпусков «совков» средней руки из СССР в 70-х годах ХХ столетия. Это слово – «совки» - сейчас, как правило, звучит презрительно по отношению к жившим в этой стране людям. А нам со всеми «гараздами» и «негараздами» той эпохи было так хорошо! Надеюсь, читатель, если у него хватило терпения прочесть эту повесть, это заметил. Мы были счастливы и очень любили свою страну .
Сегодня всё изменилось. И закрадывается обоснованная мысль:
«А стоит ли это публиковать? Кому это сейчас интересно?» А?...