13. Когда романтики на взводе.
Никогда Егор Степанович ничего подобного за собой не замечал, а тут пообщался с «метлой» и нате вам: затосковал. И эта тоска занесла его в «мировую паутину», а там наткнулся на одну худышку, которая с утреца рухнув с дуба, решила себя пропиарить. Вот ни за что не догадаетесь: в каком образе. Собственно, она и раньше чем-то подобным разбавляла свою повседневность, а тут будто сорвалась с поводка. Нет, так-то Егор Степанович ко всему подобному относился с терпением и старался гнать от себя дурные мысли, но тут накатило конкретно и он раскис. Казалось бы, взрослый мужик и от армии не уклонялся: сам пошёл и два года отдал Родине, разбирая и собирая автомат закрытыми глазами. Он даже хотел после армии податься в цирк, чтобы там этим самым зарабатывать себе на жизнь, но сослуживцы отговорили, мол, народ не поймёт.
И вот не хватило выдержки Егору Степановичу. Он уже и так себя крутил и так, и даже отжался от пола до изнеможения, а всё равно маета какая-то на душе и кошки скребут и скребут всё нутро. Ну потом-то себя взял в руки и в берега вошёл, но стоит перед глазами эта особь и всё тут. Он уже хотел к знакомой своей давнишней торкнуться. Она знала, как от всего подобного отделаться без последствий, да вспомнил, что поцапался с ней уже как года три назад, а может и больше. Оставалось одно: собрать себя в кучу и двинуть в поликлинику. А вдруг чего обнаружат?
А потом подумал и сам себе приказал до этого не опускаться. Сел, успокоился и решил чуть-чуть порезвиться. Нет, никакого секса. Егор Степанович с этим не стал себя торопить. И в ближайший свой выходной просто взял и набросал что-то вроде опровержения в пику той, что решила пропиарить себя, как «рок-певицу». А какая из неё певица, если даже в романсах, по которым она тащилась какое-то время, фальшивила безбожно? И потом, он же её знал почти с пелёнок. Такие подробности сидели в нём о ней, что в самый раз можно садиться за написание четверостиший о непорочности подрастающего поколения. Кстати, тема актуальна как никогда на сегодня.
Тут всё это наружу рвётся, а худышка губки поджала и анонсирует во весь голос, мол, она – «рок-звезда». Звездей видали! Замахнулась старуха масштабно. Одного не учла, что на этой планете никогда за ней не будет последнего слова. Почему? Порченная. И постоянно что-то в рот тянула с малых лет. Когда подросла, вообще, с катушек слетела и всё по мужикам шныряла, как контролёр в трамвае, мол, а что тут у нас имеется? И ведь нащупывала, а потом лечилась усердно, поскольку загадала, что однажды ей повстречается «принц на белом коне». Ну, принц видно решил по объездной дороге к ней пробиваться. А что она? Время зря не теряла: меняла партнёров по постели с завидным постоянством. Мать не знала, как её образумить. И потом, что удивительно: шла она в школе на медаль. Вот, а тут такой перекос. Чего только родительница не пробовала: и по щекам её била, и дома на ключ закрывала, и стыдила при старой бабке, которая всю жизнь отдала стране, делая клизмы народу в одной захудалой больничке. Нет, изворачивалась зараза такая и однажды легла даже непонятно под кого. Вот такая «радость» вошла в их семью. Мать тут же подсуетилась и срам доченьки любимой прикрыла, так сказать застирала пятнышки. А что дальше? Вышла замуж. За кого? За одного болезненного малого, который что-то там изобретал на местном заводе, да по выходным гонял футбол с дружками.
И вот на фоне этого она сформировалась как «рок-звезда»? Абсурд и ещё раз это слово. И вообще, когда одни навыки перешибают другие, надо как-то ориентироваться. Вот, а у неё с этим была проблема. Ну, уродилась такой: с чувствительным ртом. И всё через него в себя всасывала и не заметила, как стала и супругой, и матерью потом, и просто среднестатистическим обывателем. А где девичьи мечты? Ау… А нет их… Вот и остаётся ей теперь только одно: вешать лапшу всем подряд о своём пути в рок-музыке.
Да, не на шутку завёлся Егор Степанович. Кто в этом хоть чуть-чуть разбирается, старается держать дистанцию с такими типами. Но Владик был не из их числа. И потом, рот этой худышке Егор Степанович заткнул отменно. Выложил всю её подноготную в комментариях под снимком, где она в классном платье сидит вся такая праведница из себя. Вот так посмотришь и не скажешь, что она из этих, которые себе трудодни зарабатывают, торгуя собой по-взрослому. И тут Владик и нарисовался.
- Какого надо? – Егор Степанович начал без предисловий.
- Ты чего, Егор?
- А ничего… Будешь лезть в душу ко мне, я тебя заложу твоей Светке.
- Ты это серьёзно?
- Нет, шучу. Настроение у меня сегодня…игривое. Хочу в морду дать, но проклятая жалость за руки держит.
- Я лучше пойду. – Владик решил покинуть территорию.
- А ты чего приходил?
- По работе.
- Забил я на эту вашу работу и на всех вас за компанию. Понял?
- Понял… А ты здоров?
- Жалоб нет. Проваливай… «сестра милосердия». И передай «метле», что я ухожу…
- Как?
- А вот так. Не умею я жопы лизать. Это у тебя получается, а у меня совсем другое воспитание.
- Определённо ты спятил.
- Это не я, а вы все тупите. Живёте и дрожите за свои задницы. Приспособленцы, мать вашу… Завтра другие власть перекупят и вы будете перед ними в присядку пританцовывать, мол, мы хорошие, только дайте нам «ням-ням».
- А ты, значит, не такой?
- Я другой и мне с вами тесно в одной лодке находиться.
- А зачем тогда в газету пошёл?
- Поверил тебе, но ошибся и в тебе, и в вашей газете. Никому вы там не нужны. Вы – болото!
- Да за эти слова…
- Попробуй. Ну давай… Я тебе быстр ноздри вырву…
- С меня хватит… Я ухожу…
- Беги, трус… И больше ко мне не приходи. Хватит тебе изображать из себя друга. Ты не друг, а чёрти что и сбоку бантик.
- Ну ты и сволочь, Егор.
- Ещё какая… А ты не знал? Иди-иди и помни, что вся ваша пишущая братия – это балласт начинённый ядом. И сами не живёте и другим мешаете… Временщики…
Вот такой энергетический выброс имел место в биографии Егора Степановича. На следующий день он уволился из газеты. «Метла» без слов подмахнула заявление. Пишущая братия с недоумением провожала его взглядами. Им было не дано понять этот его выбор. Теперь он точно знал, что с ними ему не по пути. Где-то должны быть другие. Осталось только их найти. Егор Степанович махнул сразу всем на прощание пятернёй, мол, воняйте дальше, товарищи!