О семье деда Елизара
Из семьи деда Елизара, корни которой в селе Валява и на землях Киевской губернии прослеживаются с казацких времён Богдана Хмельницкого [1], с первых же военных дней июня 1941-го года на фронт ушли семеро: все 4 сына (по старшинству - Данила, Иван, Алексей и Василий), зять Никита (муж дочери Евдокии), старший из внуков Константин, сын Данилы, да племянник Борис, сын родной сестры Елизара Акулины. Из них после войны вернулись четверо. Могло быть и хуже, но четверым «повезло». Не вернулись самый младший сын Василий, который на 14 лет моложе Данилы, Дунин муж Никита, да вчерашний школьник Константин. Всего в село не вернулись с фронта 280 человек. Вместе с воинами разных национальностей, погибшими за освобождение села в ходе Корсунь-Шевченковской битвы, на Валявском мемориале увековечена память свыше 300 человек.
Младший сын Василий Елизарович – это мой отец, 1910 г.р., сержант-связист 48 отдельного полка связи 19-й армии генерал-лейтенанта Конева Ивана Степановича. Боевой путь: в июне 1941 года был под Киевом на Юго-Западном фронте, а затем в Смоленском регионе (июльские бои: Рудня, Витебск, Смоленск) на Западном фронте, вероятно, Вяземская оборонительная операция октября 1941 г. Числится пропавшим без вести.
Муж тёти Дуни Никита Захарович, колхозный активист, призван военкоматом района имени Г. Петровского (так в то время именовался в Киевской области район с центром в с. Городище) в июне 1941 г. и направлен на Юго-Западный фронт. Погиб в плену в 1941 г.
Константин приходится мне двоюродным братом, он на 15 лет старше меня, признаться, я его не помню. Погиб в боях операции «Ливенский щит» летом 1942 г. на Брянском фронте.
А всего в «Книге памяти» погибших воинов из Черкасской области фамилия Беспояско встречается 11 раз, в том числе 10 - из села Валява. Эти 10 – с 1903 по 1921 гг. рождения - сыновья шести семей Беспояско: Елизара (Василий), Варфоломея (Сергей, Иван, Пётр), Никиты (Николай, Михаил, Валентин), Мирона (Григорий), Силы (Лука) и Михаила (Павел). Какова степень их родства, могу только предполагать. А 11-й – из районного центра Городище - это и есть Константин, сын моего дяди Даниила Елизаровича [2].
В различных документах, в зависимости от места их выписки, написание фамилии может отличаться, так что приходится запрашивать документы на фамилии: Беспояско и Безпояско.
К слову, дед Елизар Иванович, по архивной метрической записи 1871 г. - «Елеазаръ сынъ Ивановъ», до революции работал на отцовской мельнице, чумаковал (любители солений знают о такой исчезнувшей профессии). Он - сын старосты двух смежных сёл, пятитысячной Валявы и небольшой Петропавловки (у тёти Дуни было старинное фото её деда с саблей). Управлял крупным хозяйством и даже использовал «административный» персонал – одного писаря, который одновременно был кучером.
После революции дед Елизар был почтовым служащим. Он знал, кого из детей как учить: дочерям – Акулине и Евдокии – достаточно первичной грамоты, научиться читать и писать, сыновьям Даниле и Ивану – высокий уровень грамотности – закончить сельскую церковно-приходскую 4-классную школу, что, с последующим заочным обучением, на всю жизнь обеспечило их знатными должностями – главных бухгалтеров крупных сахарных заводов в районных центрах Киевской и Черкасской областей: Даниила Елизаровича - в Городище, а после войны – в Смеле, а Ивана Елизаровича – в Ровно, а после войны – в Узине, близ Белой Церкви. Не могу не поведать, что ныне от сахарного завода в Городище осталась только одна высоченная труба. В Смеле здания вокруг трубы шумные – там что-то типа торгово-развлекательного центра. Что сейчас с трубой в Узине, не знаю, зато известно, что там, на аэродроме дальней авиации, при перестройке американцы с удовольствием бесплатно порезали 19 новейших, только что поставленных на вооружение, советских бомбардировщиков.
Так вот, об образовании: Алексею было разрешено учиться дальше, он стал педагогом, учительствовал в родной Валяве, а затем в Вязовке на той же Черкащине; на войне стал политработником, а в послевоенные годы в офицерском звании остался на службе в Советской Армии – в Венгрии и в Пярну Эстонской ССР. К нам приезжал один раз, после Победы; шумно подбрасывал меня высоко – высоко.
Что касается самого младшего, Василия, то ввиду ярко выраженных дарований, его отпустили на самостоятельный выбор жизненного пути: он проехал по стране, побывал в Москве у Калинина М.И. и даже в Ташкенте, где, согласно документам, работая трактористом, учился в техникуме растениеводства, одновременно готовил лёгкую кавалерию в должности зам. председателя. Затем, возвратившись в Киев, в 1939 г. окончил Киевский государственный педагогический институт, с неизменными отличными оценками и с рекомендацией в аспирантуру кафедры мировой литературы. Призванный Сталинским райвоенкоматом (РВК) г. Киева, он ушёл в Рабоче-Крестьянскую Красную армию (РККА) учиться на связиста и, судя по документам, успешно выполнял боевые задания в 1941-м году.
В семье младшей сестры Елизара Ивановича – Акулины Ивановны, в замужестве Вольтовской, тоже заботились о высоком образовании своего сына Бориса, 1906 г.р. Борис Иовлевич окончил Харьковский сельскохозяйственный институт, с энтузиазмом пропахал на тракторе ХТЗ свою первую борозду. Работал в с/х на Полтавщине, отслужил в РККА, занимался научной и организаторской работой по с/х в родной Киевской области. В первые же дни войны он был призван Ленинским РВК г. Киева и в защите Родины проявлял смелость, мастерство танкиста и высокие организаторские способности.
Данила – старший среди детей деда Елизара. Он деловой, в своего деда и проявил себя как опытный хозяйственник. Работал главным бухгалтером сахарного завода и проживал с семьёй в жилом городке сахзавода, у большого пруда в с. Городище. У Данилы - жена Екатерина Матвеевна, мать внуков деда Елизара. Перед войной с ними проживала дочь Таисия, 1918 г.р., которая возилась со своей дочуркой Лялей (Валентиной); старший сын Валентин служил в РККА, танкист, сын Костя заканчивал 10-й класс, а младший сын Тарас был ещё несовершеннолетним школьником.
О Данииле Елизаровиче Беспояско будет основная канва моего рассказа, коль скоро он старший сын и прошёл через всю войну, через множество оборонительных и наступательных операций, а в это время на соседних фронтах воевали братья, которые будут показаны последовательно в самых критичных для них местах. В нашей семье к братьям и сёстрам отца Василия Елизаровича и мамы Татьяны Фёдоровны и к их супругам мы с сестрой Инной обращались как к дядям и тётям: дядя Ваня, тётя Дуня, дядя Алёша (но не Лёша), дядя Данила (но не дядя Даня). «Данила» - это герой любимых сказок: «Данила-мастер» из «Каменного цветка» П. Бажова, это «старший брат Данила» из «Конька-Горбунка» П. Ершова.
С огромным уважением к Даниилу Елизаровичу, с доброй памятью и любовью к дяде Даниле, заранее извиняясь перед всеми, я хочу оставить имя «Данила», часто без отчества, в повествовании о «старшине Даниле» и как о старшем среди детей деда Елизара и как о мастере-профессионале, тем более, что за время довоенной службы в РККА он прошёл путь от рядового до старшины.
У меня не было бесед с вернувшимися с фронта победителями ни о гибели Константина, ни о гибели (пропажи без вести) отца, ни о боевом пути дяди Данилы, дяди Вани и дяди Алёши, ни о не вернувшемся с фронта дяде Никите - муже тёти Дуни. Мне кажется, это оттого, что воинов самих мучили воспоминания и безответные вопросы, и что взрослые избегали подобной тематики, понимая, насколько тяжелы мальчику разговоры, касающиеся отца; думаю, они не хотели бередить детскую душу, остерегаясь взрыва упрёков: «Вы-то вернулись, а что же не уберегли моего папы? А юного Костю?».
Много лет я занимаюсь вскрытием судеб тех, кто защите Отечества отдал всё, включая свою жизнь. Знаю, что такими же проблемами увлечены миллионы их потомков. Погибшие задокументированно и погибшие безвестно не дожили до Победы, но вложили свой посильный вклад в достижение самого важного для страны, а значит, и для своих семей, своих родных и близких и для потомков многих поколений – Победы над врагом, над извергом, стремившимся физически, морально, изощрённо уничтожить многие национальности и целые народы, в первую очередь - славянские.
Надо было не просто выстоять любой ценой, как в песнях, «мы за ценой не постоим!» или ещё раньше: «и, как один, умрём в борьбе за это!». Своей самоотверженностью, воюя, не щадя своей жизни, они создавали условия, при которых другие бойцы могли бы подхватить Знамя воинской части или соединения, чтобы другие, «кому выпало жить», учась на достижениях и ошибках предшественников, двигаясь вперёд, изгнали изуверов за пределы страны и добились такой невообразимо трудной и долгожданной Победы!
В настоящее время я должник не только перед теми, кто погиб на фронте, но и перед теми, кто не избегал поля боя, кто так же шёл на врага, но кому выпало жить, и кому удалось выполнить желание многих миллионов погибших и многих десятков миллионов живущих – завершить войну с агрессором Нашей Победой.
Это защитники Отечества, которые прошли все лабиринты «ада» и вернулись с фронтов Великой Отечественной войны домой. Все! А годы отбирают их у нас. И о многом недосказанном уже не спросишь. Важно, что может каждый из нас рассказать о своих родственниках-фронтовиках. Попробую рассказать и я об участии в боевых действиях моих дядей – сыновей моего деда Елизара.
Как писать об участнике войны, как показать индивидуальный характер защитника родной земли, его человеческие и боевые качества, отношение к исполнению совершенно новых обязанностей в невиданных ранее условиях? Наверное, через боевой путь воинского коллектива, в котором выпало бойцу выполнять свой воинский долг, рассказом о тех операциях, в которых участвовал его батальон, полк, дивизия. Участники боевых действий каждый день совершают подвиги, каждый миг подвергаются опасности. Может быть, поэтому вернувшиеся после войны так немногословны, им трудно что-то выделить. И мы выделим лишь то, что описано в представлениях на государственные награды.
Так получилось, что родные братья в разное время были на разных фронтах, в разных воинских объединениях, и поэтому ничего не знали брат о брате, хотя пути их несколько раз сближались.
ВРЕЗКА № 1. Младший сын деда Елизара – Василий
Младший сын деда Елизара Василий – мой отец. Был призван на службу в РККА за полтора года до войны, сразу же после окончания Киевского государственного педагогического института. Он получил свой красный диплом, пошёл 30.10.1939 г. сниматься с воинского учёта в Сталинский РВК г. Киева, где от него приняли под роспись паспорт и другие документы, и, дав расписаться в повестке, отправили для прохождения службы в Северо-Кавказский военный округ (СКВО).
Там он в полку связи в г. Новочеркасске в 1940 -1941 гг. в звании сержанта отлично подготовил своё отделение к выполнению боевых задач.
А 22 июня 1941 г. он первый из братьев узнал о начале «возможных провокаций германских войск», что было, как оказалось, началом Великой Отечественной войны. Дело в том, что резервные армии, в том числе войска СКВО, под видом Больших учебных сборов (БУС) выдвигались в установленные места за войсками 2-го эшелона приграничных военных округов и отрабатывали учебные вопросы. Штаб и 8-й полк связи размещались в г. Черкассы, войска – на территории Киевской области от Черкасс до Фастова. Больше 10 дней прошло, как отец находился от нас в 60 км, но не сообщал об этом, так как БУС секретные. Командующий войсками СКВО генерал-лейтенант Конев Иван Степанович прилетел в штаб один раз и улетел на рекогносцировку в Киев, для варианта занятия его войсками Киевского укрепрайона (УР) и на границу для варианта усиления имевшихся там войск Киевского особого военного округа (КОВО).
В этот раз – 22.06.1941 г. - Конев И.С. прилетел ночью после телефонного разговора с Жуковым Г.К. и объявил тревогу. Связисты всегда узнают всё раньше всех, и то, что Киев начали бомбить, тоже. Война! Привлечённые на БУС войска СКВО стали войсками 19-й армии, а связисты – 48-м отдельным полком связи. Командарм-19 Конев И.С. принимал решения согласно Директивам Ставки ГК [3], которые, в связи с ухудшающейся обстановкой, менялись каждые сутки. Для группы армий резерва ГК устанавливался оборонительный рубеж от Невеля до Кременчуга [4]. Уже Сибирская 16-я армия генерал-лейтенанта Лукина М.Ф., выдвинутая по БУС западнее Киева, передислоцируется в Смоленск.
Пока штаб 19-й армии на месте, отец позвонил в Валяву дежурной по сельсовету, просил передать учительнице Татьяне Фёдоровне, чтобы приехала в Черкассы на ж/д вокзал на встречу. Конечно, мама поехала. Автобусного сообщения тогда не было. Пока добралась, пока ждала, время шло, на вокзале не протолкнуться. А сержанту-связисту недосуг: поступила команда – к 00.05 29.06.1941 г. Киевский УР подчинить командарму-19 генералу Коневу. В 48 опс – целый автопарк спецавтомобилей, сразу же все уехали, навсегда. Так что прощальная встреча моих родителей не состоялась. А когда мама вернулась, то и эвакуироваться было невозможно: выделенный для этого транспорт уже уехал на восток. Тётя Дуня с сыновьями Колей и Васей уехала вместе с семьёй председателя сельсовета Горидько.
А войска 19-й армии 2,5 суток готовили сооружения и добротно размещались в укрепрайоне для эффективного ведения длительных боевых действий. Юго-Западный фронт выглядел устойчивее Западного. Так что как только враг захватил Минск, Западный фронт могли стабилизировать только резервные армии. Решение о передислокации 19-й армии в район Смоленск – Рудня с целью отстоять Витебск было принято 1-го июля [3, С.39]. . В первых эшелонах, отправленных 2-го июля из Дарницы, к месту боевых действий убыли штаб армии и 48 опс. Прибыли на станции назначения 7.07.1941 г. Затем тремя маршрутами отправлялись 34-й и 25-й корпуса, без крупной артиллерии и бронетехники, которые оставлены в укрепрайоне. Прибывали в течение более двух недель на разные станции, и так с разгрузки и шли они в бой с врагом, успевшим захватить основные пункты и мосты в Витебске. Командарм-19 показал себя смелым воином, даже лично стрелял из одинокой пушки (без расчёта) по немецкой колонне из бронемашин и танков во главе с легковушками, приближавшейся к Рудне (60 км восточнее Витебска в сторону Смоленска). Командиры корпусов боевой задачи не выполнили. Не удивительно, что в июле Конев в Вадино готовил со штабом уже 19-ю армию нового формирования, взяв с собой только 48 опс [5].
А на Киевщине в это время высокое плотное серое облако дорожной пыли принесло в наше село кавалькаду автомобилей, неизвестные неприятные возгласы и стрельбу.
Старший сын деда Елизара – старшина Данила
Старший из братьев 45-летний Беспояско Даниил Елизарович, 1896 г.р., узнав о начале войны, ушёл в военкомат района имени Г. Петровского в с. Городище. Там ему согласовали время выполнения заданий, связанных с эвакуацией оборудования предприятия, и дату прибытия в РВК. Семья раньше времени срываться в неизведанную эвакуацию не стала: говорили, что в любом случае враг дальше Днепра не пройдёт, а до него – рукой подать, всегда успеют. В районе заблаговременно только колхозных коров за Днепр перегнали.
С Даниилом Елизаровичем увязался младший сын школьник Тарас, но его в армию не взяли как несовершеннолетнего, а отец получил направление в сухопутные войска, в пехоту, в Харьковский военный округ. Как раз в июне-июле 1941 г. формировалась 300-я стрелковая дивизия (сд) в городе Краснограде Харьковской области. На укомплектование дивизии был привлечён личный состав, призванный в армию из запаса по плану мобилизации. Командные и партийно-политические должности всех звеньев укомплектовывались командирами и политработниками кадра из других частей, а также выпускниками военных училищ. Военные училища произвели ускоренный выпуск всего личного состава. Первым командиром дивизии был полковник Кузнецов Павел Ионович.
Боевое крещение дивизия получила вскоре после формирования на Юго-Западном фронте, вступив в бой 10 августа 1941 г. на левом берегу Днепра. Дивизия вела напряженные бои на днепровском рубеже. В это трудное время старшина Беспояско Д.Е. назначен на должность старшины – писаря хозчасти 1049 стрелкового полка, со всеми заботами по хозяйственному обеспечению.
ВРЕЗКА № 2. Муж дочери Евдокии, Никита Захарович
Муж тёти Дуни Никита Захарович Нечипоренко, 1901 г.р., колхозный активист, призван военкоматом района имени Г. Петровского в июне 1941 г., рядовой. Направлен, согласно приписке, в 6-ю армию генерал-лейтенанта Музыченко И.Н. Юго-Западного фронта. Юго-Западный фронт (Командующий генерал-полковник Кирпонос М.П.), как и Южный (Командующий генерал армии Тюленев И.В.), входили в Юго-Западное направление, Главнокомандующий Маршал Советского Союза Будённый С.М., член Военного совета 1-й секретарь ЦК КП(б) Украины Хрущёв Н.С.
Уже в июле 1941 г. 6-я армия, как и 12-я, и 2-й мехкорпус, попали в положение, угрожающее им окружением. Воспоминания участников изобилуют примерами подлинного мужества красноармейцев, стойкости подразделений и их активности в контратаках. Так продолжалось 2 недели. Усиление пришло не нашим армиям, а немецким. Основные усилия командования направлением были сосредоточены на защите Киева. Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) одобрила предложение передать эти две армии от Юго-Западного фронта (ЮЗФ) – Южному (ЮФ). При перемещениях воинских соединений возникали бреши, через которые немецкие мехчасти углублялись далеко в тыл наших армий. 1-го августа образовалась замкнутая площадь окружения территорией 40 км х 40 км. Южный фронт, занятый оборонительной операцией против румынских войск на направлении Молдавия – Одесса, не проявил активности, чтобы принять эти 2 армии под своё командование, и вокруг них кольцо сузилось к 5-му августа до 10 км х 10 км [6]. В документах Западного направления (на территории Смоленской области) за август 1941 г. я не нашёл ни предупреждений, ни анализа происшедшего в 200 км юго-западнее Киева, чтобы на Смоленщине избежать аналогичной ситуации в октябре. Так «бесхозные» воинские объединения оказались в Уманском «котле». Прорвались 3-4% личного состава (л/с), а с просочившимися в течение месяца – около 10% от июльской численности л/с. В создании безвыходной для армий ситуации не было предательства, там просто не было должного управления войсками, взаимодействия фронтов и быстрого эффективного использования резервов. Пленённых воинов содержали в «Уманской яме» - карьере кирпичного завода, летом, без воды и еды. Потом, правда, местным крестьянкам разрешили сливать в яму еду по деревянным желобам. А после уманского показушного парада немецких и итальянских войск для Гитлера и Муссолини 28.08.1941 г. и вовсе местных военнопленных (до Городища 60 км) отпустили по домам. Домой Никита не вернулся: по хвастливым заявлениям кулацких сынов, побывавших в «яме», с ним они расправились «за участие в раскулачивании» [1]. Всего с фронта не вернулось 12 жителей с. Валява с фамилией Нечипоренко с разной степенью родовых связей, погибших и пропавших без вести [2].
На Днепре
Едва оформился Уманский котёл, ударные части немецких войск решительно устремились к Днепру в район Кременчуга. На левом берегу Днепра в Кременчуге и на прибрежных островах укрепляли свои позиции части РККА, призванные не допустить переправы вражеских войск с правого берега. Была выдвинута туда в составе 38-й армии и «свежая» не обстрелянная 300-я сд. Ураганный артиллерийский огонь, умело корректируемый с высокого правого берега, выводил из строя доты, блиндажи, боевую технику и л/с. Под прикрытием сплошного огня на штурмовых лодках переправлялись через Днепр вражеские передовые группы, создавая южнее Кременчуга Дериевский плацдарм, именуемый немцами «Армейский». Враг был задержан на несколько недель, но за это время ему удалось расширить этот плацдарм на левобережье, между устьями рек Псёл и Ворскла, полукругом углубившись на 5 км. Было решено, что враг готовит здесь прорыв с направлением главного удара на Полтаву. Здесь и встретят его войска 38-й армии, находящиеся под постоянным артобстрелом и авиаударами [7].
О тяжести боёв, о потерях в личном составе свидетельствует тот факт, что через 2,5 недели боёв потребовалось значительное пополнение дивизии. Времени на приведение себя в порядок дивизии отводилось мало: на 20 сентября 1941 года 300-й сд опять предстояло обороняться на Кременчугском плацдарме, вместо 297-й сд, вместе с 37-й кавалерийской дивизией и другими соединениями и частями, переданными в 38-ю армию из подчинения командования Южного направления.
Но 300-ю сд вызвали на передовую уже 11 сентября. К этому времени немцами был захвачен ещё один плацдарм – севернее Кременчуга. Именно он и стал основным: под прикрытием артогня на левый берег переправлялись танки из танковой группы Клейста.
До сих пор Киевская группировка войск РККА противодействовала германской группе армий «Юг», ударными силами которой были 6-я немецкая армия Паулюса, 17-я армия Гота, 1-я танковая группа Клейста. Немцы расширяли фронт, продвигаясь к Днепру в нескольких местах и приближаясь к Киеву. Численность группировки войск РККА под Киевом достигала 450 000 чел.
Как известно, Сталин решительно отверг мнение Жукова о том, что Киев придётся оставить, ещё 29-го июля 1941 г., сняв его с должности начальника Генерального штаба и отправив командовать Резервным фронтом на Западное направление. Ситуация резко изменилась, когда на завершение окружения Киевской группировки из-под Смоленска отправилась 2-я немецкая танковая группа Гудериана. Ни войска Брянского фронта, ни Юго-Западного не смогли остановить её и помешать переправиться через Десну, несущую Смоленские и Брянские воды к Днепру у Киева. Требовался отвод всех войск из Киева на левый берег для сохранения боеспособности войск и подготовки к оборонительной операции до соединения немецких танковых групп Клейста и Гудериана. Об этом просил Ставку ВГК штаб ЮЗФ и лично маршал Будённый С.М. Но авиаразведка донесла в Ставку ВГК об обнаружении на марше всего лишь до 40 немецких танков. После этого личный звонок Верховного «убедил» командование ЮЗФ, что искать надо не рубежи для отступления, а пути для сопротивления. Отчаянно атаковать противника, взаимодействуя с Брянским фронтом! Киев надо удерживать до последнего! На том и порешили: до последнего из 450 000.
С 12.09.1941 г. Будённого С.М. сменил другой Маршал Советского Союза – Тимошенко С.К. А Семён Михайлович отправлен на Резервный фронт (и опять-таки за предложение оставить Киев!). И там у него через 3 недели ситуация повторится, да ещё в значительно ‘больших масштабах.
Правда, под Киевом проводилось некоторое усиление группировки как за счёт резерва Ставки ВГК (100-я сд и две тбр), так и за счёт Южного фронта (2-й кавкорпус генерала Белова П.А.). Две сд (289-я и 7-я) из 26-й армии, переподчинённые непосредственно ЮЗФ, направлены в район Пирятин – Прилуки для перехвата Гудериана.
Динамика развития событий опровергла достаточность таких мер. Немецкие сапёрные войска группы армий «Юг», подготовившись заранее, под прикрытием артогня и авиаударов установили через Днепр 16-тонный понтонный мост длиной 2 км, пригодный для всех родов войск. Это обеспечило быстрое выдвижение 1-й танковой группы Клейста к Кременчугскому плацдарму и переправу нескольких моторизованных корпусов по понтонному мосту. В районе Лохвицы-Пирятин-Лубны танковые группы Клейста и Гудериана соединились, окружив значительную часть войск 21, 5, 37, 26 армий ЮЗФ.
Командование ЮЗФ попросило разрешения перевести на левый берег хотя бы части Киевского Укрепрайона, на что в ночь на 18.09.1941 г. из Генштаба сообщили, что «Сталин разрешил оставить Киев и переправить войска на левый берег». Поздно. С 16-го по 20-е сентября наши воинские соединения были расчленены на несколько групп. В «котле» у Лохвиц оказался и штаб ЮЗФ. (А Командование Юго-Западного направления руководило дистанционно – из Полтавы). Командующий ЮЗФ генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович (12.01.1892 – 20.09.1941) организовал прорыв изнутри и внешнюю поддержку. 38-я армия с 300-й сд пыталась воздействовать снаружи, но была отброшена. Проход получился там, где окруженцы выходили на свои части. Так вышла группа, отправленная Кирпоносом во главе с начальником оперативного отдела штаба фронта Баграмяном И.Х., только что получившим в/звание «генерал-майор». А трёхтысячную группу с Кирпоносом во главе засекла немецкая «рама», начались бомбёжки, обстрелы, вышла из строя радиосвязь. А потом и вовсе группа была окружена в роще Шумейково с оврагом посредине, где командующий, Герой Советского Союза Кирпонос М.П., получил ранение в ногу, а затем смертельное ранение в грудь и голову [6].
Часть 37-й армии вырвалась со своим командующим – то ли раненым, то ли больным генералом Власовым А.А. Тем Власовым, которому в дальнейшем была доверена 20-я армия под Москвой, а затем и 2-я ударная армия, с которой он не вышел из окружения под Ленинградом летом 1942 г.. Став на путь предательства, он посвятил себя созданию армии таких же подонков и трусов. После освобождения Праги наши воины «освободили» и его в мае 1945 г. при попытке скрыться в американской зоне и уйти от ответственности за предательство.
Итак, Гудериан и Клейст совместно выполнили задачу по окружению Киевской группировки. И в данном случае информация одинакова, получить ли документы в ЦАМО РФ по «Киевской стратегической оборонительной операции» или кликом запросить материал по «Киевской катастрофе».
Хорошо ещё, что ослабление немецкой группировки на Западном направлении почувствовал генерал армии Жуков Георгий Константинович и воспользовался этим для столь нужного нам для моральной поддержки успешного сражения под Ельней, в котором приняли участие и некоторые дивизии Московского народного ополчения.
В дальнейшем Гудериан обрушился на Брянский фронт, а танковый кулак Клейста без задержки направился на Харьков.
Занимая фронт протяженностью 54 км, 300-я дивизия к началу октября 1941 г. в результате тяжелых предшествующих боев опять понесла большие потери. Вместо раненного полковника Кузнецова П. И. командиром дивизии с 5.10.1941г. назначен полковник Меркулов Серафим Петрович (до 29.07.1942г.).
Вспомним, в каком критическом положении в это время (начало октября 1941 г.!) оказались армии и дивизии Западного, Резервного и Брянского фронтов. От верховьев Днепра на Смоленщине дивизии отходили на восток в «Вяземский котёл».
Точно так же и здесь, на Юго-Западном направлении, 300-я дивизия осуществляла отход от полноводного Днепра на Полтаву. На пути к Полтаве дивизия не раз попадала в окружение и прорывалась, оказывая врагу достойное упорное сопротивление.
Харьковская операция октября 1941 г.
В дальнейшем части дивизии отходили с боями вдоль Полтавского шоссе на Харьков, через Валки и Люботин, обороняясь на наиболее выгодных рубежах. Особенно ожесточенный бой произошёл у Люботина. Дивизия заняла этот последний перед Харьковом рубеж и приняла бой 18-го октября 1941 г.
Харьковская операция проводилась с 20-го по 24-е октября 1941 г.. Противник в своей манере охватывал Харьков, надеясь захлопнуть обороняющиеся войска. Когда 300-я сд обороняла южную часть Харькова в районе поселка Основы, то в каждом батальоне имелось всего лишь по 50-60 (!) активных штыков. Атаки 97-й немецкой пехотной дивизии из Безлюдовки, что в 10 км от Харькова, в направлении восточной части города, были неистовыми. И всё же фашистам не удалось прорваться в тыл наших обороняющихся войск для окружения и расчленения их. Все атаки гитлеровцев были отбиты, по докладам, с большими для них потерями. При этом ряды воинов дивизии поредели окончательно.
В ночь на 24 октября 1941 г. вражеская артиллерия усилила обстрел города, и 25 октября 300-я сд получила приказ командующего 38-й армии генерал-майора Цыганова Виктора Викторовича (19.11.1896 – 25.06.1944) оставить занимаемые позиции и отойти на Старый Салтов.
Нашим соединениям удалось отойти раньше, чем войска вермахта замкнули кольцо вокруг Харькова. К этому времени почти все важнейшие промышленные предприятия Харьковского промышленного региона были эвакуированы или уничтожены. Отметим: октябрь 1941 г. – Город достался врагу. Старшина Данила вряд ли предполагал, что его ровесник генерал Цыганов прослывёт в истории как руководивший «обороной и первой сдачей Харькова».
Кто виноват? Не Пётр ли Первый, который так неудачно выбрал место укреплённого пункта на слиянии рек Харьков и Лопань?
Сформированной полгода назад 300-й сд второй раз требовалось переформирование. Дивизию отправили на доукомплектование и слаживание в пределах 38-й армии Юго-Западного фронта.
На Западном направлении
А на Московском направлении германские войска группы армий «Центр», успешно начав 30.09. – 2.10.1941 г. широкомасштабное наступление по своему плану «Тайфун», столкнулись с противодействием соединений на каждом из фронтов РККА - Брянском, Западном и Резервном, и, сея смерть, при всей своей педантичности выбились из графика. К Москве подошли, будучи не в состоянии преодолеть последний рубеж из стоявших насмерть защитников столицы.
О ходе и исходе Вяземской оборонительной операции 2-13.10.1941 г. нам хорошо известно по исследованиям полковника Лопуховского Л.Н. [9], сына погибшего участника операции, артиллериста, командира 120 гап БМ РГК полковника Лопуховского Н.И.
Крупные военачальники – в то время Командующий войсками Западного фронта генерал армии Жуков Георгий Константинович и Командующий войсками Московской зоны обороны с октября 1941-го по октябрь 1943-го года генерал-лейтенант Артемьев Павел Артемьевич, отдавая должное воинам всех армий Западного и Резервного фронтов, особенно подчёркивали роль дивизий Московского народного ополчения, задержавших врага на дальних подступах к столице в Смоленской области на несколько дней, так необходимых для организации обороны на ближних подступах к Москве.
Позже некоторым рвавшимся в Москву захватчикам «посчастливилось» пройти по улицам Москвы: 17 июля 1944 г. состоялся «Парад побеждённых» (по операции «Большой вальс») с участием 57 600(!) солдат и офицеров вермахта в колоннах военнопленных. В декабре 1941 г. враг был изгнан из Московского региона на западном направлении. Трагедия и триумф Битвы под Москвой широко известны, но являются предметом детального изучения людских потерь и событий, а значит, и неизбежных споров до сих пор.
ВРЕЗКА № 3. Связисты Конева на Западном фронте
При изучении документов Западного фронта приятной неожиданностью было найти приказ командарма-19 генерал-лейтенанта Конева И.С. с высокой оценкой обеспечения надёжной связи личным составом 48 опс. И это в августе 1941 г., когда во всех штабах, от дивизий до Генерального штаба, неуспехи сваливали на плохую связь!
В октябре 1941 г., на первом этапе Московской стратегической оборонительной операции под Вязьмой, 48 отдельный полк связи 19-й армии погиб в полном составе. Возможно, там же погиб и младший сын деда Елизара – Василий.
Многолетний поиск места гибели отца, как и судьбы его полка, не вырвавшегося из Вяземского котла в октябре 1941-го года, пока был безрезультатным. Общество ветеранов связи Ростовской области, где формировались полк связи и вся 19-я армия, активно ведут свой сайт, но на мой запрос председатель ответил, что они о 8-м (48-м) опс ничего не знают, «а кто знал, те уже умерли». Беспамятство – это болезнь, а безразличие к памяти о защитниках Отечества – это социальная опустошённость.
Потомки московских ополченцев передали мне информацию из архивов об освобождении из Вяземского плена 3-х связистов – одного офицера и двух рядовых. А я нашёл в партизанских архивах, что один из штабистов, шедших на прорыв вместе со связистами, позже организовал партизанский отряд в Смоленских лесах. ФИО имеются.
Из-за отсутствия документов полка (они в приказном порядке уничтожены перед попыткой прорыва) можно рассматривать различные варианты. Первый: отец мог погибнуть под д. Ломы, между Хмелитой и Богородицким Вяземского района, где 7.10.1941 г. 200 воинов, в основном связисты 48 опс, из Оперативной группы Полевого Управления 19-й армии пошли на смерть с винтовками наперевес против танковой части противника; эти минуты позволили командованию Армии во главе с генералом Лукиным успеть скрыться от разгрома [10]. Второй вариант – разделить судьбу 1284 сп 2-й Сталинской дивизии народного ополчения, с которым в арьергарде должны были выходить офицеры штаба армии и «фронтовой полк связи» в направлении Богородицкое: гибель, плен или переход в партизаны. Документами не подтверждается, но нельзя исключать и вариант, когда смерть могла настигнуть связиста ещё под Рудней, где потери полка были минимальными.
Отдаю должное связистам: из тех, кто не погиб безвестно, в РККА за время войны 329 воинов-связистов 24-х национальностей за подвиги были удостоены высокого звания «Герой Советского Союза», в том числе 13 женщин-связисток (из них 12 – посмертно), а 124 воина-связиста получили почётные звания полных кавалеров ордена Славы.
Сейчас, склоняя голову на мемориальном комплексе «Богородицкое поле» в Память о воинах Западного и Резервного фронтов - защитниках Москвы на дальних подступах к столице, я одновременно выражаю благодарность тем активным потомкам московских ополченцев, их детям, а большей частью внукам и внучкам, которые не только поднимают вопросы увековечивания этой Памяти перед администрациями Москвы и Смоленской области, но и разрабатывают проекты Парков Памяти на местах сражений, Памятников и памятных досок в административных округах и районах столицы, курируют развитие школьных музеев, организуют коллективное шествие Бессмертного полка потомков ополченцев совместно с Администрацией города, готовят научно-практические конференции, буквально «пробивают» работу с молодёжью и выезды школьников по местам боевой славы предков, уточняют списки ополченцев, пишут и издают книги, взаимодействуют с поисковиками, находящимися практически круглогодично в архивах и на полях сражений, с зарубежными специалистами, и многое другое. Спасибо Всем, я с Вами!
Бить врага без передышки
Боевые действия в зимне-весенний период 1941/1942 гг.
Конец тяжелейшего 1941-го года. Германские войска группы армий «Центр» отброшены от Москвы. На что надеяться дальше, после невероятно тяжёлых людских потерь армейскими соединениями и частями в многочисленных «котлах» 1941-го года, потерь территории и населения западных республик Советского Союза и западных областей РСФСР, потерь боевой техники и вооружения? В условиях, когда эвакуированные в восточные регионы предприятия ещё только начинают давать продукцию, но в резерве Ставки ВГК уже подготавливаются 9 армий?
Ждать, когда опомнится враг, подтянет материальные и людские резервы со всей Европы? Об этом думали и генералы, и старшины. Перед глазами каждого – руины, зверства и беспощадность оккупантов, сожжённые деревни, последняя весточка из дома, израненные и павшие боевые друзья. Если не по Лермонтову: «Досадно было. Боя ждали. Ворчали старики», то внутреннее желание воинов: «Эх, ударить бы и здесь, как под Москвой!» действительно было.
Начнём с того, что маршал Тимошенко С.К. и Хрущёв Н.С. поддержали идею Сталина И.В.: не дать опомниться германскому командованию от поражения под Москвой, для чего перейти в наступление одновременно на всех фронтах. Жуков Г.К. был против; он считал, что надо сосредоточить силы и средства на одном направлении, целесообразно на Западном, и громить последовательно, однако его никто не поддержал, кроме Воскресенского Н.А., члена ГКО, председателя Совета по оборонной промышленности, (расстрелянного после войны по «Ленинградскому делу», затем реабилитированного), к мнению которого не прислушались.
За зимне-весенний период предстояло: «не дать немцам передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы ещё до весны…» [12].
Согласно замыслу Ставки ВГК, девяти фронтам (!), двум флотам и ВВС предстояло перейти в наступление практически одновременно на фронте от Ладожского озера до Чёрного моря с самыми решительными целями: «окружить и уничтожить основные силы групп армий «Север», «Центр», «Юг» и к весне 1942 г. продвинуться на глубину 300 – 400 км. В дальнейшем «обеспечить… полный разгром гитлеровских войск в 1942 году». И это в то время, когда на 1 января 1942 г. в составе действующей армии более 50 % стрелковых дивизий имели до половины штатного состава (до 6 000 человек). Особенно были обескровлены соединения Западного (в том числе бывшего Резервного), Калининского и Брянского фронтов, которые длительное время не имели передышки и напрягали все усилия для выполнения задач контрнаступления. Им-то и предстояло нанести главный удар по группе армий «Центр» путём двустороннего охвата с последующим окружением и уничтожением основных сил противника в районе Ржева, Вязьмы и Смоленска. Войскам Юго-Западного фронта (правым крылом, на брянском направлении) после разгрома 2-й танковой армии немцев предстояло «выйти в район Белёв, Орёл и создать охватывающее положение для противника, действующего под Москвой». Армиям левого крыла Юго-Западного и Южного фронтов предстояло разгромить главные силы группы армий «Юг» и освободить Донбасс. Объединениям Кавказского фронта планировалось совместно с Черноморским флотом завершить освобождение Крыма. Перейти в наступление намечалось в самые сжатые сроки, а на западном направлении и в Крыму – продолжать его без всякой паузы. Да, в резерве Ставки ВГК было 9 армий, на 2 направления могло бы хватить, но не на 9 фронтов же! Эвакуированные заводы начали выдавать военную продукцию, но только опытные военные, а не политики, могли определить необходимые и достаточные условия готовности к наступательным боевым действиям. Многие действительно считали, что передышки нельзя давать зарвавшимся захватчикам. Вперёд, во что бы то ни стало!
В штабы всех фронтов поступила Директива Ставки ВГК о проведении наступательной операции.
За счёт резервов Ставки фронты получали 55 дивизий, 30 стрелковых бригад и около 270 тысяч человек маршевого пополнения, уровень военной подготовки которого значительно уступал уровню подготовки фронтовиков [13].
Советские войска ни на одном из направлений не имели ни количественного, ни качественного превосходства над противником, так необходимого для наступательных боевых действий.
Естественно, что переоценка своих возможностей не привела к желаемому от зимне-весеннего наступления по всем фронтам результату, и стала причиной провала всей летней кампании 1942 г., усугубила оперативно-тактическое положение РККА, дополнила неоправданные потери как военнослужащих, так и гражданского населения. Кажется мне, что это понимал старшина Данила, да только говорить об этом, - это возбуждать панические настроения. В таких условиях надо просто добросовестно выполнять поставленные задачи. Действительно, хотелось, чтобы получилось.
Положение войск противоборствующих сторон в Харьковском регионе
В январе 1942 г. войска Юго-Западного фронта успешно провели наступление в районе Изюма, в результате чего был создан плацдарм в районе Барвенково. В дальнейшем это открывало возможность наступления на Харьков и Днепропетровск. Успех Харьковской операции мог бы привести к разгрому группы армий «Юг». Из-за весенней распутицы наступление было приостановлено.
Но к началу мая 1942 г. динамика существенно изменилась.
Положение сторон: на немецкой карте нанесены войска РККА, размещённые в виде подковы - полукругом, обращённым к Харькову: в южной части подковы – Южный фронт: 6 А, 9 А, 57 А, 21 ТК, 23 ТК, с немецкой стороны планировалось их окружить, срезав южную загнутую часть подковы, войсками: 1 ТА, 17 А с юга и со стороны Харькова – немецкой 6 А Паулюса. Севернее – войска Юго-Западного фронта РККА: 38 А, 22 ТК, 28 А с 13 ТК и 23 ТК, 21 А, а со стороны Харькова противостоят им войска всё той же немецкой 6 А, 2-й венгерской армии и 47 А.
Командование германских сил: группа армий «Юг» фельдмаршала Бока в составе: 6-й армии Паулюса,17-й армии Гота и 1-й танковой армии Клейста планировало операцию «Фредерикус» - окружение и уничтожение группировки войск Красной Армии под Харьковом.
Конечно, конфигурация размещения войск под Харьковом, в виде отогнутой к северу подковы, была обоюдно заманчивой. Упрощённо так: для Красной Армии – использовать «подкову» для окружения врага и освободить Харьков, а для германской армии – отрезать на южной части «подковы» Барвенковскую группировку Южного фронта, уничтожить её, а также, используя отсутствие эшелонирования (полоса наших войск в эшелоне всего лишь 4 км), осуществить прорыв войск Юго-Западного фронта и, уничтожая их, выйти от Харькова на Новый Оскол и Валуйки в исходные пункты следующей операции «Блау» с последующим выходом на Дон. Вопреки предположениям Ставки ВГК РККА, сил для этого у немцев оказалось достаточно.
Далеко не полное выполнение планов зимне-весеннего наступления войск на всех фронтах не поколебало уверенности Ставки ВГК в возможности реализовать задуманное. Подтверждение этому – приказ Верховного Главнокомандующего №130 от 1 мая 1942 г. [14]:
«Приказываю всей Красной Армии добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев».
Высшим руководителям в случае ошибки отвечать репутацией, а командирам и красноармейцам на поле боя – жизнью.
Войска Юго-Западного направления РККА начали наступление 12 мая 1942 г. (на 6 дней раньше, чем планировали немцы) ударом по немецким войскам с рубежа Белгород – Волчанск на севере, и одновременно на юге – с выступа линии фронта Лозовеньки – Балаклея с целью окружения 6-й армии Паулюса в районе Харькова. Всё шло по плану: к 17.05.42 г. нашим войскам удалось потеснить части 6-й армии вермахта и приблизиться к Харькову.
На северном фасе 28-я армия генерала Рябышева Д.И. осуществила прорыв глубиной 65 км и значительно продвинулась в районе Белгорода. И на южном фасе войска советской 6-й армии генерала Городнянского А.М., 57-й армии генерала Подласа К.П. и 9-й армии генерала Харитонова Ф.М. прорвали немецкую оборону, вышли к Чугуеву и Мерефе, где завязались упорные бои.
Но…Пассивность войск ЮЗФ по центру «подковы» и войск Южного фронта позволила войскам 17-й немецкой армии и 1-й ТА Клейста перегруппироваться и, нанеся контрудар на изюм-барвенковском направлении, отсечь группировку барвенковского плацдарма. Опять окружение…
Замечание
Немцы в аналогичной ситуации в ходе Вяземской операции вне главных направлений сковывали противостоявшие войска отвлекающими боями, препятствуя манёвру или отводу наших войск. И они не оригинальны: они просто прилежные ученики. А научил их, выведя из строя в Первую мировую войну 1.5 млн австро-германцев убитыми и ранеными да 450 тысяч пленными, Главнокомандующий Юго-Западным фронтом гвардии генерал-лейтенант российской императорской армии Брусилов Алексей Алексеевич (1853 – 1926) в 1916 г. Победа в результате Брусиловского прорыва не была закреплена из-за срывов сроков наступления войск взаимодействующего Западного фронта, но задумка в теории осталась.
«Сам факт их наступления значительными силами на более или менее продолжительное время сковал (бы) войска противника против них и не допустил бы посылку резервов с их фронтов против моих войск», - писал Брусилов.
К чести, вскоре мы увидим, что такие приёмы освоили и военачальники РККА.
Должен констатировать, что, без каких-либо претензий к солдатам и старшинам, по зову сердца проявлявшим героизм и бесстрашие, к командирам батальонного и полкового звена, многотысячные группировки наших войск попадали в катастрофическое положение. Я не судья и делаю выводы, просто руководствуясь чувствами: высшим офицерам недоставало опыта ведения боевых действий в условиях массового применения высокоманевренной боевой техники и необходимости организации чёткого взаимодействия всех родов войск при различных вариантах развития событий.
Когда-то Сталин говорил: «У нас других писателей нет». Через полгода войны он убедился: у нас других военачальников нет. Он не судил Конева за поражение войск Западного фронта под Вязьмой, прекратил давать разрешение командующим фронтами расстреливать перед строем командиров, выводящих остатки военнослужащих своих подразделений из окружения. В дальнейшем Сталин не судил, а только временно понизил в должности Малиновского за несанкционированное оставление его войсками г. Ростова-на-Дону, во избежание полного разгрома.
Совершенствовалась и работа Ставки ВГК: случаи крупных людских потерь, поражений в операциях и потерь боевой техники рассматривались, с выездом на фронты, комиссиями ГКО во главе с Молотовым В.М., Ворошиловым К.Е. или Маленковым Г.М.
Остатки частей РККА: 6-й (советской) и 57-й армий, при поддержке сводной танковой группы генерала Кузьмина, состоявшей из остатков танковых бригад: 5-й гв., 7-й, 37-й, 38-й, 43-й и танковых корпусов (21-го и 23-го), прорвались к своим у с. Лозовеньки под Харьковом. Выбраться из Барвенковского «котла», как в большинстве таких случаев, удалось не более 10-й части окружённых. Менее чем через 2 года точно такая же участь постигла немецкую группировку, окружённую в Корсунь-Шевченковском регионе войсками 2-го Украинского фронта генерала Конева И.С.
А здесь у нас в окружении погибли или пропали без вести: заместитель командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Костенко Ф.Я., командующий 6-й армией генерал-лейтенант Городнянский А.М., командующий 57-й армией генерал-лейтенант Подлас К.П. и некоторые командиры попавших в окружение дивизий.
Получивший повышение начальник штаба Юго-Западного направления генерал-лейтенант Баграмян И.Х. оправдывался ошибками нижестоящих командиров.
Избранный «козлом отпущения» командующий бронетанковыми войсками фронта генерал Тамручи В.С. был отстранён от командования и умер в заключении.
Май 1942 г. – вторая, скажем мягко, «неудача» под Харьковом. И так больно!
Из-за распыления средств существенные успехи, достигнутые в начале наступательных операций на всех 9 фронтах, не были закреплены.
Мы рассмотрели Юго-Западное направление, а вот Западное
Потомкам московских ополченцев известно, как прошла эта же зима 1941/42 гг на Западном направлении. Там с 8 января по 20 апреля 1942 г. проводилась Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция Западного и Калининского фронтов при содействии части сил Северо - Западного и Брянского фронтов. Удалось завершить освобождение Московской и Тульской областей, освободить ряд районов Калининской и Смоленской областей. Враг был отброшен на запад на 80 – 250 км. Но ликвидировать угрозу столице не удалось. Немцы удерживали Ржевский выступ как плацдарм для повторного наступления на Москву, 9-я армия Моделя удерживала Ржев ещё целый год - до 3 марта 1943 г.
На временно оккупированной территории Смоленской области в тылу врага проводили боевые операции 11-й кавалерийский корпус полковника Соколова С.В. и 29-я сд генерала Швецова Калининского фронта генерала Конева И.С., 1-й гв. кавкорпус генерала Белова П.А. Западного фронта генерала Жукова Г.К. во взаимодействии с партизанскими соединениями и воздушно-десантными частями [15]. . В Вяземский район прорвалась 33-я армия РККА, но, отсечённая от основных сил, без фронтовых резервов и помощи извне, погибла в окружении во главе с командующим, замечательным сыном Советской Родины, мужественным героем генералом Ефремовым Михаилом Григорьевичем (11.03.1897 – 19.04.1942), который предпочёл застрелиться, но не сдался в плен. 39-я армия вместе с 11 КК после ряда успешных боёв в районе Холм-Жирковского попали в окружение, были расчленены и, несмотря на выход отдельных частей и подразделений, фактически перестали существовать. Но уже к августу 1942 г. к боевым действиям была подготовлена 39-я армия второго формирования [16].
Самый существенный успех наметился было на Северо-Западном фронте (СЗФ). За месяц зимнего наступления (7.01-8.02.1942 г.) войскам СЗФ удалось окружить (!) 6 немецких дивизий (96 000 чел.) в районе г. Демянска. Немцы к апрелю пробили к окружённым коридор, но ни вывести войска, ни усилить их, чтобы использовать как плацдарм для наступления в течение года так и не смогли.
К глубокому сожалению, провальной оказалась операция войск Ленинградского и Волховского фронтов 7 января-30 апреля 1942 г. по прорыву блокады Ленинграда. Пытаясь окружить противника, наши войска, в том числе 2-я ударная армия, сами попали в окружение.
Неудачи в Крыму дополняют эту картину.
Вот так могут выкрутить пальцы, если они не сжаты в единый кулак, наносящий удар по врагу. Стратегическая инициатива РККА конца 1941 г. к лету 1942 г. была упущена.
Удивительны пути военные!
На Юго-Западном фронте, в Харьковском регионе в разных соединениях оказались старшие братья – Данила и Иван Беспояско.
К концу мая 1942 г. доукомплектованная 300-я сд размещалась в районе Купянска. А в Старо-Салтовский район прибыла из Московского региона свежая 244-я стрелковая дивизия. 244-я сд! Уверен, что Вы воскликнете: «Позвольте! 244 сд уже погибла, защищая Москву на дальних подступах, в ходе Вяземской оборонительной операции 2-13 октября 1941 г. в составе 19-й армии, вместе с другими сд, в том числе с добровольцами Московского народного ополчения!». Да, и будете правы. Знамя дивизии, спасённое теми, кто прорвался, собрало новый личный состав, чтобы убыть вновь на самый опасный весной 1942 г. участок - на Юго-Западный фронт.
ВРЕЗКА № 4. Рядовой Иван Елизарович
Прибывшая на место боевых действий 244-я сд производила доукомплектование отдельными категориями военнослужащих. Так в 244-ю сд на должность старшего телефониста попал второй по возрасту сын деда Елизара – Иван.
Беспояско Иван Елизарович, 1904 г.р., уроженец с. Валява Городищенского района Киевской (сейчас Черкасской) области. Задолго до войны прошёл воинскую службу в РККА, с которой его верно ждала невеста – Оля Миленко. Прилежный чуткий семянин, Иван до войны работал бухгалтером на сахарных заводах, незадолго перед войной – в г. Ровно. С первых дней войны выполнял задание по эвакуации завода. По маршруту эвакуации - в г. Прилуки Черниговской области уехала семья Ивана Елизаровича: жена Ольга Гавриловна да 3 дочери, Нина, Надя и Оля, от 12 лет до годика от роду. Но ехать дальше вместе не пришлось: горвоенкомат направил военнообязанного на курсы телефонистов. Семья осталась в городе у родственников и вскоре оказалась в оккупации. А Иван Елизарович после переподготовки проходил службу телефонистом на Юго-Западном фронте.
Согласно донесению штаба 244 сд [ЦАМО, Ф.58. Оп.818883. Д.1535], 13-14 июня 1942 г. под Харьковом, Старо-Салтовский р-н, п. Красноармейское-2, старший телефонист рядовой Беспояско И.Е. и несколько других военнослужащих пропали без вести. Тогда не было известно, что они пленены при захвате штаба. Целую вечность – 2 года - Иван Елизарович находился в плену.
Пленных долго везли в закрытом товарном вагоне. Сбежать по пути любому воину, тем более раненному, никакой возможности не было. Просто сидел на полу в забытьи. Слышит отдельные реплики:
- Чего стоим? Водой заправляемся, что ли? А какая станция, не видно?
- Ага, вижу: При-лу-ки.
Эх, где и сила взялась! Здесь же семья должна быть! Оживились товарищи по несчастью. Нашёлся карандаш и пол-листа бумаги. Быстро написал, что думал, свернул, указал адрес родственников, - и в щёлку. Заскрипел вагон, дёрнулся поезд, и потащил далее в неизвестность. Долго сокрушался потом Иван, не подверг ли он свою Ольгу Гавриловну и дочурок смертельной опасности. Хотел придать оптимизма, поэтому и написал: «Красная армия освободит и вас и меня, тогда и встретимся. Обнимаю. Поцелуй Ниночку, Наденьку и Олечку». Но среди всех несчастий счастье улыбнулось им: записку нашёл добрый человек и лично отнёс по адресу. Жадно набросилась семья на весточку, обрадовалась, потом заплакала, а далее – более двух лет в грусти маялась. Семья с трудом перенесла все тяготы беспросветной жизни в оккупации. Очередным ударом стала информация от ОВК из освобождённого Чернигова: Иван Елизарович пропал без вести. Мало того, что это воспринималось, будто пропал он без вести в плену, что не оставляло надежд на встречу с мужем и отцом, так ещё, в отличие от соседей, им пособия на детей оказалось «не положено».
А концлагерь в Прибалтике был освобождён в результате восстания узников в 1944 г. После тщательной предвзятой проверки Иван Елизарович продолжил военную службу в боях против войск японских милитаристов на Дальневосточном фронте в августе – сентябре 1945 года. Награждён орденом и медалями СССР. После войны успешно работал главным бухгалтером сахарного завода в нескольких местах, наиболее длительно, до выхода на пенсию, в Узине Киевской области.
На места боёв у Старого Салтова Иван Елизарович приехал спустя почти полвека. К этому времени старшая и младшая дочери – Нина и Оля проживали в Харькове, а средняя дочь Надя – в Киеве. Оказалось, что земли за рекой Северский Донец, где он воевал, залиты водами Печенежского водохранилища. Сел старый красноармеец у воды, пытался рассказать дочерям и внукам, какие шли бои, как гибли боевые товарищи, как раненным оказался в плену и в каких нечеловеческих условиях прошли почти 2 года в концлагере, да только рассказам мешали обильные слёзы. Махнул рукой и замолчал. Да и можно ли спокойно рассказать о том, как 38-летний мужчина 1,89 м ростом превращался в скелет весом всего 40 кг? Молча вернулись в Харьков. Вскоре его схоронили.
А когда данные ЦАМО о дяде Иване я довёл до моих сестёр, дочерей Ивана - Нины и Оли, то внучка фронтовика Алёна нашла место, до которого они с ветераном тогда не доехали. Посёлок, где размещался штаб 244 сд, сейчас, конечно же, никакой не «Красноармейское-2», как в прошлом веке, и даже не «Николаевка», как в позапрошлом, а «Кирилiвка», и не затоплен Северско-Донецкими водами.
Старшина Данила. 1942 г.
Весь июнь 1942 г. 300-я сд находилась в подчинении 38-й армии, а весь июль – в непосредственном подчинении Юго-Западному фронту. Но старшины Данилы это мало касалось: у него при любой подчинённости и в любых фронтовых условиях было много хозяйственных забот.
Близились летние сражения, к которым войска Юго-Западного направления оказались не готовы, так как провели недостаточно подготовленную наступательную операцию. Кто мог в 300-й сд или в 9-й гвардейской сд подумать в 1942-м году, что немецко-фашистская группировка не остановится на достигнутом, а будет стремиться через Купянск прорваться к Дону? Через Ливны на Елец? Через Валуйки на Воронеж? Что в их планах - «Эдельвейс»*?
*Операция по захвату Кавказа.
Воронежско-Ворошиловградская операция
Воронежско-Ворошиловградская стратегическая оборонительная операция 28 июня – 24 июля 1942 г. Любой справочник подскажет: продолжительность операции – 27 суток, ширина фронта боевых действий – 900 км, глубина отхода советских войск – 150…400 км.
Целью советских войск было отражение наступления противника на воронежском и одновременно на ворошиловградском (ныне – луганском) направлениях. В обороне приняли участие войска Брянского (частью сил), Юго-Западного и Южного фронтов с вводом Донского отряда Азовской военной флотилии, с открытием в ходе боевых действий Воронежского фронта и с привлечением управлений трёх армий, четырёх танковых корпусов и 20 дивизий. В рамках стратегической операции проведены: Касторненская, Валуйско-Россошанская и Ворошиловградско-Шахтинская фронтовые оборонительные операции.
Состав войск противоборствующих сторон:
В состав немецкой группы армий «Юг» входили те же 6-я армия Паулюса, 17-я армия Гота и 1-я танковая армия Клейста, а на северном фасе армейская группа «Вейхс» (2-я армия, 4-я танковая армия, 2-я венгерская армия). Всю группировку прикрывал 4-й воздушный флот.
Советские войска после тяжёлых майских и июньских боёв оборонялись:
- на Брянском фронте (командующий генерал-лейтенант Ф.И. Голиков) в 350-км полосе от Белёва до верховьев реки Сейм – 3-я, 48-я, 13-я и 40-я армии, 2-я воздушная армия;
- на Юго-Западном фронте (командующий Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко) в 300-км полосе от верховьев Сейма до Красного Лимана (юго-восточнее Изюма) – 21-я, 28-я, 38-я, 9-я и 57-я армии, 8-я воздушная армия;
- на Южном фронте (командующий генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский) в 250-км полосе от Красного Лимана до Таганрогского залива (восточнее Таганрога) – 37-я, 12-я, 18-я, 56-я армии и 24-я воздушная армия.
Ход операции
К началу наступления противника советские войска не успели (конечно же!) восполнить понесённые в предыдущих боях потери, закрепиться на занятых рубежах и создать прочную оборону.
Немецко-фашистское командование, захватив весной 1942 г. стратегическую инициативу, подготовило летнее генеральное наступление на юге с целью разгромить противостоявшие советские войска на восточном Воронежском направлении и на юго-востоке - овладеть Кавказом.
28 июня 1942 г., в соответствии с планом операции «Блау», армейская группа «Вейхс» из района северо-восточнее Курска начала наступление на воронежском направлении и прорвала оборону войск Брянского фронта. Ставка ВГК усилила Брянский фронт тремя танковыми корпусами, истребительной и штурмовой авиацией и приказала контрударом остановить наступление противника. Однако замысел Ставки ВГК осуществить не удалось. 30 июня 6-я немецкая армия Паулюса перешла в наступление из района Волчанска в полосе Юго-Западного фронта и прорвала его оборону. К концу 2 июля противник продвинулся в полосе Брянского фронта на глубину 60 – 80 км и в полосе Юго-Западного фронта до 80 км, окружив западнее Старого Оскола часть сил 40-й и 21-й армий.
На Дон и Волгу
Ставка ВГК направила на воронежское направление 3-ю, 6-ю и 5-ю резервные армии, переименовав их соответственно в 60-ю, 6-ю и 63-ю армии. Одновременно по её указанию в районе Ельца для нанесения контрудара по вклинившемуся противнику сосредоточивалась 5-я танковая армия, усиленная 7-м танковым корпусом. Туда же перебазировалась 1-я истребительная авиационная армия резерва Ставки.
Замечание.
Чтобы не допустить переброски войск РККА с Калининского фронта на Брянский и Юго-Западный, где были основные боевые действия группы армий «Юг» летом 1942 г., войска группы армий «Центр» 2-го июля начали операцию «Зейдлиц», в результате чего войска Калининского фронта были втянуты в оборонительную операцию со 2-го по 25-е июля.
Скажу сразу: и впредь боевые действия на Западном направлении обеими противоборствующими сторонами увязывались с операциями войск в зоне действия группы армий «Юг».
Первая Ржевско-Сычёвская (Гжатская) наступательная операция Западного и Калининского фронтов срочно проводилась 31.07 – 20.10.42 г., чтобы снизить напор вермахта на Сталинград; Вторая – 25.11 – 20.12.42 г. и Великолукская 24.11.42 – 20.01.43 г., чтобы обеспечить нашу победу под Сталинградом.
Резервы Ставки ВГК ограничены. Пусть поправят меня специалисты, но те планы поставок на фронты боевой техники и вооружения, которые я видел, в этот период предусматривали обеспечение бронетанковыми частями только Южного направления, где тогда решалась судьба страны, а Западного – маршевыми пополнениями. Именно поэтому, предположу, те наши страшные по кровопролитию атаки «подо Ржевом», пеших и конных, грудью вперёд, проводились не в сопровождении танков. И очень важно, что нынешний «глубинный народ» считает их дар Отчизне в виде собственной жизни не напрасным, отсюда – величественный монумент, возносящий Величие их Жизни в памяти народной над смертью, что открыт на месте боёв в год 75-летия Великой Победы.
6-го июля 1942 г. противник форсировал Дон и овладел частью Воронежа. В этот день наша 5-я танковая армия нанесла контрудар южнее Ельца по войскам левого фланга армейской группы «Вейхс», для отражения которого противник вынужден был привлечь 24-й танковый корпус, три пехотные дивизии и 4-ю танковую армию. Чтобы не допустить окружения советских войск южнее Воронежа, с разрешения Ставки ВГК в ночь на 7 июля они были отведены на новые рубежи.
Одновременно в целях лучшего руководства войсками на южном крыле Брянский фронт был разделен на два фронта:
- Брянский (врио командующего фронтом генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов) – 3-я, 48-я, 13-я армии, 5-я танковая армия, 1-й и 16-й танковые и 8-й кавалерийские корпуса, авиация фронта;
- и Воронежский (командующий фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, с 14 июля – генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин) – 60-я, 40-я и 6-я армии, 4-й, 17-й, 18-й и 24-й танковые корпуса, 2-я воздушная армия.
К 7 июля противник расширил прорыв до 300 км по фронту и глубоко охватил с севера войска Юго-Западного фронта, стремясь их окружить, однако им удалось отойти.
Не смог противник окружить и войска Южного фронта, оборонявшиеся в Донбассе.
Я бы сказал, что Ставке ВГК стало более понятно, в каких условиях войскам лучше своевременно отойти, чем оказаться в окружении. Но отойти по единому замыслу, в соответствии с приказом, а не самовольно, занять новый рубеж, не допуская бегства с поля боя. Больше года длится война. Враг уже появлялся на подступах к Москве. Пришлось оставить Киев, Крым. И сейчас снова вынужденный «марш-бросок»: 400 км на восток, на Дон и Волгу. В таких условиях, ради повышения стойкости воинских частей, 28 июля 1942 г. был издан приказ НКО СССР № 227 «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций». В простонародье – приказ «Ни шагу назад!».
Итак, враг прорвался на р. Дон и в район Воронежа. Введенные в сражение 6-я и 60-я армии из резерва Ставки ВГК и контрудар 5-й танковой армии по северной группировке противника ослабили его натиск, но не изменили общего развития обстановки. Врагу удалось развить дальнейшее наступление и на Ростов, и на Сталинград.
Даже на фоне очередных огромных людских потерь и потерь территории у меня не закрадывалась мысль, что отступление по приказу – это бегство, не сопряжённое с риском. А вот и подтверждающий это документ о старшине Даниле из «Памяти народа»:
«Находясь в должности старшины – писаря хозчасти полка с августа 1941 г., старшина Беспояско Д.Е. показал себя одним из заботливых, старательных, трудолюбивых работников. В июле 1942 г., когда часть вела тяжёлые оборонительные бои, отходя под натиском превосходящих сил противника, в трудной боевой обстановке, несмотря на то, что пути отхода были отрезаны и дороги подвергались беспрерывной бомбардировке и штурмовым действиям авиации противника, он вывел автомашину с имуществом и документами хозчасти. Под сильным артиллерийским и пулемётным огнём десанта противника он на плотах переправил машину через реку Дон, доставил всё в целости в указанное место сосредоточения части.
Тов. Беспояско, как и прежде, блестяще выполняет возложенные на него обязанности, отдавая все силы и энергию для разгрома немецких оккупантов.
1896 года рождения, беспартийный, украинец, призван в РККА Петровским РВК Киевской области.
От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР наградить тов. Беспояско Д.Е. медалью «За боевые заслуги».
Командир 1049 стр. полка подполковник Репня
(Подпись, гербовая печать части),
в адрес 300 сд и в дело полка».
Подполковник Репня Иван Фёдорович командовал полком с 17.09.1942 по 21.04.1943 гг.
Под огнём, через Дон! Вот так, по-суворовски: «Смелого пуля боится»!
А до конца года предстояла ещё Сталинградская битва, после которой оставалось 859 суток всеобщего напряжения бойцов фронта и тыла страны со множеством наступательных операций по изгнанию «гитлеровских мерзавцев» с нашей священной земли и освобождению восточно-европейских народов от фашистского рабства.
«А Вы вот – сделайте вывод!»
Хотел предшествующее изложение оставить на суд читателей, мол, я написал, «а Вы вот – сделайте вывод!» (В.В. Маяковский). Однако ход событий и обстановка, в которой пришлось действовать моим родным, изложена без прикрас, и не хотелось бы, чтобы кто-то после прочтения укрепился в поверхностных выводах.
А на поверхности, если грубо по штампам, вот что: в 1941-м году к войне мы оказались не готовы; командно-начальствующий состав армии за 3-4 года до войны был обезглавлен; сильнейший сокрушительный первый удар захватчика пропустили, лишившись значительной части бронетехники и авиапарка на аэродромах; первый и второй эшелоны войск приграничных округов по сути за первые две недели были разбиты; та же участь к осени постигла и армии резерва Ставки ВГК; весной 1942-го года в приказе ставилась задача: изнать противника, продвинуться на 400 км на запад, а на самом деле к осени продвинулись на 400 км на восток; жуткие потери личного состава, населения, территории, материальных средств.
Всё так. Можно, конечно, оправдываться по каждому пункту, ссылаться на объективные и субъективные причины, вызывая усиление нападок на оправдание, что порождает критику усиленных нападок, чем и занимаются «умные головы» десятилетиями в прошлом и нынешнем веке.
Но заметьте, что всё это становилось известно и моим дядьям и 150 миллионам людей призывного и трудового возраста (и старше) в нашей стране того времени, тем, от кого зависело, осуществится ли расчёт фашистских главарей на распад многонациональной державы, на привечание захватчиков, на отказ от защиты Отечества, на добровольный переход на сторону нацистов.
И если не все, то подавляющее большинство советских людей приняли единственно верное решение: защитить Родину, наш общий дом, а в нём и свой дом и свою семью.
Эти «не все» - это определённое число из разбежавшихся военнослужащих предвоенных корпусов прибалтийских стран, жителей других западных районов, вошедших в состав СССР в 1939-1940 гг, у которых ещё не было выработано «чувство семьи единой», часть национальной диаспоры, коллаборационисты, кто-то вынужденно из военнопленных и откровенные недоброжелатели. Говорят, набрался «целый» миллион, но через военкоматы за годы войны прошло 35 млн человек: (1/35)х100=2,86%). Около трёх процентов - много, но не так густо для последышей.
Я вижу, что в решающие для судеб страны годы ответственность брал на себя народ, независимо от общественно-экономической формации и стиля правления: в 1610-1612 гг, в 1812 г., в 1941-1945 гг. Менялись только средства вооружённой борьбы. От рогатины до берданки. Но в 1941 г. даже армия, после первого обезоруживающего удара, не могла противостоять «военной машине», боевой технике и вооружению вымуштрованного противника, покорившего всю Европу. Судьба страны и всего населения зависела от взаимопонимания и взаимодействия административных органов с передовой частью «народа» - в армии, в тылу и на временно оккупированной территории.
Посмотрите, что за рассматриваемый период (июнь 1941 г. – август 1942 г.) проделано Государственным комитетом обороны (ГКО), Ставкой ВГК, ЦК ВКП(б), для мобилизации народа и превращения страны в единый лагерь:
- эвакуация предприятий в тыловые районы «нашей необъятной Родины», быстрый их ввод на новом месте и производство важнейших видов продукции; так были использованы достижения довоенного невиданного рывка в индустриализации страны;
- обучение кадров командно-начальствующего состава (это впечатляет, когда в армейских и дивизионных документах, наряду с директивами, приказами о боевых операциях, натыкаешься на вызов конкретных офицеров на учёбу в военную Академию, на курсы или на учебные сборы); обучение л/с (от знаменитого «штык-молодец» армейские газеты перешли к изложению опыта максимально эффективного применения миномётов и минных заграждений, анализу слабых мест вражеских танков, обмену опытом стрельбы по самолётам);
- создание антигитлеровской коалиции, пусть и с ограниченным действием и выжидательной позицией на данном этапе; закупки иностранных самолётов, машин, потребных металлов и др.;
- организация работы тыла по всем видам обеспечения армии на фронтах, обеспечения тружеников тыла и всего населения страны, медицинского обеспечения на фронте и в тылу, забота о семьях военнослужащих и партизан, о детях-сиротах;
- поддержка народного партизанского движения, налаживание взаимодействия с воинскими соединениями по решению совместных задач, обеспечение связью и минно-взрывными устройствами;
- оживление в армии ленинского принципа: решать задачи не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, на личном интересе (продвижение по должностям и званиям, высокие государственные награды и денежное поощрение за установленное число сбитых самолётов, подбитых танков, орудий и т.п.).
Можете продолжить!
Патриотизм – традиционная, на генном уровне, черта русского и, на тот период, всего советского народа, так что, несмотря на первый обезоруживающий удар, и даже вопреки ему, народ не собирался сдаться на милость победителя. Как же это было проницательно, учитывая, что в планах агрессора в любом случае предусматривалось невиданное доселе уничтожение народов.
И примеры первых побед – ростки будущей Победы:
- на начальном этапе – задержка врага на западном направлении, на Смоленщине
– на дальних подступах к Москве, срыв разрекламированных сроков победного завершения войны с «большевистской Россией»;
- успешные операции против войск вермахта под Ельней (август-сентябрь 1941 г.), под Москвой (декабрь 1941 г. – январь 1942 г.), окружение 96-тысячной группировки противника под Демянском на Северо-Западном фронте (январь-февраль 1942 г.) и т.д.
В 1942-м тяжёлые удары пропущены от чрезмерного желания поскорей отомстить врагу при минимальном боевом обеспечении. Надо было продолжать набираться опыта уверенного проведения крупных операций. Как закончим 1942-й и с чем встретим и проведём 1943-й год?
Литература и документы:
1. Семейный архив.
2. Книга Памяти Украины. Черкасская область. Часть 1. К.: Изд-во «Укр. Энциклопедия, 1995 г. С.43, 182-183.
3. Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т.16 (5-1) – М.: ТЕРРА, 1996. – 448 с: ил. С. 22 – 81.
4. ЦАМО. Ф.48а. Оп.3804. Д.3. лл. 282-284.
5. Конев. Солдатский Маршал, гл. 38 Мемуары Конева И.С. / Михеенков С.Е. Интернет-издание.
6. Урочище Шумейково – место гибели генерала Кирпоноса (Викимапия).
7. Великая Отечественная война – день за днём: по материалам рассекреченных оперативных сводок Генерального штаба Красной Армии, том 1 «Вторжение» 22 июня – 30 сентября 1941 г.- М.: Воениздат, 2008.
8. То же, том 2 «Срыв плана молниеносной войны», 1 октября 1941 – 31 декабря 1941 г.
9. Лопуховский Л.Н. 1941. На главном направлении/ Лев Лопуховский. – Москва: Эксмо: Яуза, 2019. – 800 с..
10. Толконюк И.А. Раны заживают медленно. Записки штабного офицера / Илларион Толконюк. – М.:Центрполиграф, 2017. – 543 с., ил. - главы 3, 4, 8. – (Наш XX век).
11. Великая Отечественная война – день за днём: по материалам рассекреченных оперативных сводок Генерального штаба Красной Армии, том 3 «Через новые испытания», 1 января – 30 июня 1942 г.
12. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 3 т. – т.2 – м.: Изд-во АПН. 1988. – С. 233-234.
13. ЦАМО. Ф. 56, Оп. 19179, Д. 9, л. 223].
14. Приказ НКО от 1 мая 1942 г. № 130 (Запрос в интернете).
15. Пинченков А.С. Ржевская дуга генерала Белова / А.С. Пинченков. – М.: Вече, 2013. – 416 с. (Военные тайны XX века).
16. 39-я армия (СССР); (Википедия).
17. Великая Отечественная война – день за днём: по материалам рассекреченных оперативных сводок Генерального штаба Красной Армии, том 4 «Схватка на Юго-западном направлении», 1 июля – 31 декабря 1942 г.