Солнцем не надышится
Праздник Первомай.
На деревне слышится
Злой собачий лай.
За соседской хатою
Музыка ревет
Женушка брюхатая
Муженька ведет.
Он идет, вихляется,
Машет кулаком.
Бабы ухмыляются.
Обходя гуськом.
Молодёжь волнуется,
Слышен звонкий смех
День с зарей целуется
Прячась ото всех.
Плачется соловушка.
В зарослях ручья.
Милая сторонушка,
Милые края.
Деревня, в которой мы оказались после приезда из Украины, называлась Борисовка. Она имела форму печатной буквы Г. Жилые дома, в деревне, располагались друг напротив друга, за исключением последнего хвостика буквы Г. В верхней части деревни располагалась школа, она была сложена из дерева, отапливалась обычным печным отоплением. Все удобства находились на улице. Посредине деревни был клуб. За клубом в сторону хвостика буквы Г был пруд, в котором мы купались летом, а зимой катались на коньках, играли в хоккей. Зимой на краю пруда был прорубь, в котором женщины полоскали бельё. Однажды в этот прорубь угодил Сашка по прозвищу Сосок. Все ребята испугались и разбежались. Один только Витька, мой брат, лёг животом на лёд протянул Сашке руку и вытащил его из проруби. Ниже пруда, за плотиной было ровное место, которое мы называли Подол. Там в летнее время мы играли в футбол. Дом, в котором поселилась наша семья был в самом низу деревни, так сказать у основания буквы Г. Напротив нашего дома был дом родителей моего друга Орлова Шурика. Чуть ниже наших домов располагался колодец, а за колодцем овраг, по которому протекала очень маленькая речушка Коптелка. За Коптелкой была гористая местность, хотя для нас это были настоящие горы и зимой мы катались на лыжах с этих гор. Коптелка в летнее время пересыхала, а осенью и весной она была очень полноводная. Однажды Шурик чуть было не утонул в ней, мы с братом Витькой помогли ему выбраться из Коптелки, а потом сушились у нас на печке. Так как мамы не было дома, то никто про это и не узнал. Колодец был такой глубокий, что зеркало воды еле просматривалось. У колодца была небольшая крыша, которая защищала от попадания дождя и снега. Сам колодец был оборудован приспособлением для подъёма воды, которое состояло из «веретена» (гладко обтёсанное бревно, форма цилиндра), а по краям «веретена» имелись ручки. То есть два человека могли поднимать ведро или бачёк воды, вращая это «веретено» за ручки. На «веретене» была цепь, к которой было прикреплено ведро. Конечно, два человека редко поднимали ведро с водой, в основном, вращая ручку с одной из сторон, житель поднимал это ведро, а потом, перехватив это ведро, ставил его на сруб и переливал воду в своё ведро. При переливании вода немного выплёскивалась на землю и снег возле колодца. Зимой было очень опасно доставать воду, так как из-за снега и воды было скользко у колодца, а сам сруб становился ниже из-за выпавшего снега. Сруб был старенький и ветхий. Чтобы выполнить ремонт сруба, председатель сельского совета нанял двух жителей нашей деревни. Одного все звали Вася Гусь по фамилии Нарышкин. Он был киномехаником в деревенском клубе, а Гусь это было его прозвище. Вася Гусь был маленького роста, характерной особенностью Васи Гуся был его нос. Он тоже был маленький, вверх задранный и всё время красный. Вероятно, по этой причине его и прозвали Гусь. Второй был наш сосед Ильин дядя Лёня по прозвищу Батон. Почему у них были такие прозвища, мы не знали, но в деревне их так все и называли Вася Гусь и Лёня Батон. Лёня Батон был чуть - ли не каждый день пьяный и постоянно скандалил и дрался со своей семьёй и посторонними. Однажды мою маму спросили, почему она не заведёт собаку, так как наш дом был на самом краю деревни. На что мама ответила: «А зачем мне собака? У меня сосед как собака». Лёня Батон сидел два года в тюрьме за хулиганство. Может быть, что это прозвище он там и получил. Он постоянно выражался грубой нецензурной бранью, а иногда выдавал такие выражения, что все просто удивлялись, откуда Лёня Батон обновлял свой лексикон. Конечно, все ребята нашей деревни называли его дядя Лёня, он же был взрослый, а нам в то время было где-то по 11 лет, но между собой мы его звали просто Батон.
Вот эти два работника занимались ремонтом сруба, а недалеко от них сидел мой друг Шурик и смотрел на их работу. На улице стояла летняя солнечная погода. Это происходило в самой середине лета. Я вышел на крыльцо нашего дома, увидел Шурика и крикнул: «Шурик, пошли купаться!» Шурик встал и направился к нашему дому. В это время работники примеривали последнее бревно сруба. Как вдруг оно выскользнуло из рук Лёни Батона и улетело в колодец. Лёня Батон крепко выругался, потом что-то сказал Васе Гусю. Тот посмотрел на удаляющегося Шурика и позвал его к колодцу. После небольшого совещания у колодца Вася Гусь и Шурик стали по двум сторонам колодца, взялись за ручки «веретена», а Лёня Батон залез в ведро и они стали опускать его в колодец. После того как они опустили ведро до воды в колодце и Лёня Батон взял бревно, начался подъём ведра и Лёни Батона на поверхность. И вот уже цепь почти полностью накрутилась на «веретено», как у Васи Гуся выскользнула ручка «веретена" из рук. Шурик моментально отпрыгнул от колодца, а ведро вместе с Лёней Батоном улетело в колодец. Испуганный Вася Гусь медленно подошёл к колодцу, наклонился и закричал: «Лёня»! Из колодца послышалась несусветная брань. Лёня Батон так кричал, что слышно было даже мне, стоящему на крыльце дома. Вася Гусь заулыбался, подозвал Шурика, и они опять стали поднимать ведро вместе с Лёней Батоном на поверхность. На этот раз всё обошлось благополучно, Лёня Батон вылез весь мокрый, ужасно ругался. Потом достал из сумки, которая стояла возле сруба бутылку с какой-то жидкостью, откупорил её, наполнил стакан и выпил. Немного перекусив и оправившись от случившегося, он сказал, что чудом остался жив, так как, когда он летел вниз, бревно выскользнуло из его рук и упало рядом с ним, не задев его. После всего случившегося они приладили последнее бревно к срубу, сели на траву и допили всё, что осталось в бутылке. А мы с Шуриком пошли купаться на пруд. Это был один из эпизодов моей деревенской жизни. Больше всего, что мне запомнилось и не понравилось из детства, это употребление спиртных напитков взрослыми и нецензурная брань отдельных жителей деревни. В основном жители деревни были весёлые и добродушные люди, которые умели веселиться, в те дни, которые мы называем праздниками и грустить при неприятных скорбных обстоятельствах.