Уже начиная с XI в. власти города обязывали застройщиков соблюдать градостроительные правила и законы, регулирующие взаимосвязь между архитектурой и природой. На Руси с XI в. действовал византийский «Закон градский», записанный в кормчих книгах. Среди его положений было, например, такое: «Только тогда здание можно увидеть по-настоящему, когда оно располагается на стройном месте. Прежде чем строить, осмотри внимательно местность. Выбери такое место, чтобы здание не мешало природе».
С.М. Даниэль отмечает, что со временем из «рамки событий» пейзаж стал предметом внимания, «из второстепенного члена изображения превратился в подлежащее»
Но как оценить красоту ландшафта?
Современная экологическая эстетика своими корнями уходит в эстетику 18-19 вв.
И.Кант считал, что естественная красота природы первична по отношению к красоте искусства и как таковая способна формировать правильные навыки восприятия. И.Кант и Э.Берк разработали три эстетические измерения природы.
Первое измерение привлекала идея прекрасного, которая как раз в то время нашла широкое применение в культивировании европейских садов и парков.
Второе сосредотачивалось на идее возвышенного, которая понадобилась для восприятия в качестве эстетических наиболее угрожающих и ужасающих природных объектов (горы нивального пояса) и феноменов (бури).
Третье измерение – picturesque (букв. «подобный картине»), сценичность, живописность. В этом измерении эстетическое восприятие сводится к переживанию естественного мира как разделенного на некие живописные «сцены», подобно картинам.
В середине 19 века на эстетику ландшафта оказала работа Джорджа Перкинса Марша (1865), который утверждал, что человечество своей деятельностью все больше способствует разрушению красоты природы. Это идея наиболее ярко была выражена в эссе натуралиста Джона Мура «Близ панорамы Высокой Сьерры» (1894). Этот исследователь оценивал красоту гор с позиций собственных геологических познаний. Мур воспринимал всю естественную окружающую среду, особенно дикую природу, как эстетически красивую и находил уродство только там, где природа подверглась человеческому вторжению. Этот тип восприятия природы, практикуемый Муром, по сути, положил начало одной из современных эстетических концепций, названной «позитивной эстетикой».
В первой половине XX века проблематикой эстетики природы и биоэстетики занимались такие выдающиеся ученые, как В.В. и В.П. Семеновы-Тянь-Шанские, А.А.Любищев, Л.С.Берг, изучавшие эстетические варианты ландшафтов. «Географическая наука есть наука зрительная, наука зрительных представлений, зрительной памяти – считал В.П. Семенов-Тянь-Шанский. Развивая взгляды А.Гумбольда и А.Геттнера, он писал: «В географии тесное сближение географа с художником-пейзажистом едва ли не столь существенно, в философии сближение философа с поэтом и музыкантом».
Экологи, особенно канадской школы, считают, что для полноценного наслаждения красотой ландшафта необходимы минимальные знания естественных наук: геологии, ботаники, зоологии, метеорологии. Так А.Карлсон отмечает, что ландшафт подобен картине, для понимания которой необходимо, помимо эмоциональной восприимчивости, обладать знанием истории искусства, особенностей различных стилей, наконец, эпохи, когда произведение было создано. «Считается, что эстетические свойства природы воспринимаются легче, чем эстетические качества искусства. Но это заблуждение: эстетическое восприятие природы будет полноценным только тогда, когда зритель вооружится определенными знаниями, ибо понимание языка природы дается только образованному человеку» - заявляет исследователь. Этот подход стали называть когнитивным (концептуальным, «средовым»).
Абалаков А.Д., Медведев Ю.О. также полагают, что для оценки красоты ландшафта нужно понимать его элементы: рельеф, воду и закономерности пространственной организации фаций, урочищ, местностей, полностью или частично раскрывающихся с той или иной смотровой площадки или в движении по маршруту».
Сторонники некогнитивных подходов представлены также несколькими эстетическими моделями.
«Эстетикой вовлеченности» делает акцент на «эмоциональном восприятии ландшафта. Зрителю предлагается погрузиться в естественную окружающую среду, для того чтобы максимально уменьшить дистанцию между собой и естественным миром. Иными словами, должно произойти растворение наблюдателя в объекте восприятия. Таким образом, эстетика вовлеченности подчеркивает контекстные измерения природы и наш мультисенсорный опыт восприятия. Данная эстетика рассматривает окружающую среду как единство множества мест, организмов и восприятия.
Модель пробуждения (arousal model) предполагает, что мы можем ценить природу просто, открывая себя непосредственно ей и бу-дучи эмоционально пробужденными ею. В этой модели на первый план выводится интуитивный опыт переживания и восприятия природы.
Согласно «модели тайны» ни научный, ни любой другой вид знания не облегчает реальную, соответствующую оценку природы, но не потому, что такая потребность оценки вовлекает только эмоциональное пробуждение, а скорее потому, что сама природа является чрезвычайно чуждой, отдаленной и непостижимой. Эта концепция утверждает, что соответствующее переживание подразумевает отдаленность человека, в то время как за природой признается право на непостижимую тайну, которая как раз и ввергает нас в состояние благодарного непонимания.
Современные подходы комбинирую все вышеуказанные представления. Связующим звеном в разных подходах в эстетике ландшафта является эстетика повседневной жизни (игры, спортивные состязания, общественные праздники, публичные и частные акции).
Особое внимание в науке отводится культурным ландшафтам.
Представитель «культурной географии» В. Л. Каганский говорит о том, что ландшафт нужно уметь читать, хотя и несколько иначе, чем мы читаем плоскую карту или литературный текст.
В наибольшей мере способность читать текст ландшафта дана человеку, наделенному остротой всех чувств, наблюдательностью и воображением – натуралисту, следопыту-охотнику (легендарный Дерсу Узала), поэту… Словом, «человеку, говорящему с природой на одном с ней языке» (on its own terms) по выражению японской исследовательницы эстетики среды Ю. Сайто.
Среди тех, кто обладал такими способностями, присутствует фигура И.Гете. Его сродство с природой хорошо выразил Е.Баратынский в посвященных ему словах: «Одною он жизнью с природой дышал, ручья разумел лепетанье, и говор древесных листов понимал, и чувствовал трав прозябанье. Была ему звездная книга ясна и с ним говорила морская волна»…
Каждый образ места - топос культурного ландшафта - имеет свою чувственную информационную систему – визуальную, звуковую, ароматическую, тактильную. Как считал Дж.Гибсон, окружающая среда предоставляет зрителю такие объекты, которые привлекают его внимание и вызывают импульс к действию. Он называл это свойство среды «аффорданс». Именно через комплекс этих чувственных качеств природной среды, целостно воздействующий на человека, задается неповторимый, остающийся на всю жизнь, вызывающий ностальгию, образ Родины, родной природы, родного уголка.
В результате деятельности по превращению естественной природной среды в часть глобальной семиосферы и созданию на ее территории ценностно-символического порядка возникает локальный текст. Вместе с ним рождается историческая память места и «образ места» со своим «гением места» (genius loci) и близко лежащими к нему понятиями «дух места» (spirit of place), «чувство места» (sense of place), «любовь к месту» (topophilia). Ландшафтная символика архетипична. Как считал М.Элиаде, человек бессознательно воспроизводит в земном пространстве пространство космоса; стремясь приобщиться к священному, находит в профанном черты сакрального («иерофания»). В каждой большой реке начинает видеться образ мировой реки, в каждой горе – мировая гора, в каждом городе – мировой город, окруженный легендами. Топос ландшафта оказывается настолько насыщен символикой, что разделение его среды на «натуру» и «культуру» представляется невозможным: единое социоприродное начало выступает как исходно данное.
Согласно Конвенции о всемирном наследии ЮНЕСКО 1992 г. (дополняется Рекомендациями) в 1992 г. культурный ландшафт – это совместные творения человека и природы. <…> Они иллюстрируют эволюцию человеческого сообщества и поселений во времени, происходившую под влиянием вынужденных обстоятельств и/или возможностей, заключающихся в окружающей природной среде, а также последующих социальных, экономических и культурных процессов, как внешних, так и внутренних».
Было выделено три вида культурных ландшафтов – целенаправленно сформированные, эволюционировавшие и ассоциативные.
Ознакомимся с критериями и показателями эстетической привлекательности ландшафта, которые приводят современные исследователи:
1. Контрастность ландшафта (пейзажное разнообразие) – степень различий между ландшафтами
2. Цветовая гамма
3. Композиционное устройство пейзажа: 1)наличие и количество композиционных узлов; 2) четкость кулис; 3) глубина перспектив. Композиционный узел – участок территории, объединяющий и связывающий воедино несколько участков или частей, составляющих в результате единую композицию.
4. Рельеф
5. Участие леса в формировании пейзажа (или растительности)
6. Наличие водных объектов в ландшафте
7. Степень воздействия человека на ландшафт
8. Наличие в ландшафте символических объектов
К эстетическим параметрам ландшафта также относят его звуковые и адорические (запахи) свойства.
Конечно, это – всего лишь обзор литературы по эстетике ландшафта, не претендующий на завершенность и оригинальность. Но хочется надеяться, что данное эссе позволит по-новому взглянуть на окружающий мир.
Источники:
1. Алферова Г.В. Кормчая книга как ценнейший источник древнерусского градостроительного искусства//Византийский временник, 1973. - Т. 35.
2. Прозерский В.В. Топологическая эстетика ландшафтов//Международный научно-исследовательский журнал. 2015
3. Колбовский Е. Ю. Эстетическая оценка ландшафтов: проблемы методологии// Ярославский педагогический вестник – 2011 – № 4 – Том III (Естественные науки)
4. Дирин Д.А., Попов Е.С. Оценка пейзажно-эстетической привлекательности ландшафтов: Известия Алтайского государственного университета. 2010. № 3.
5. Калашникова О.В. Пейзажеобразующее значение элементов ландшафтной структуры//Проблемы геологии и географии Сибири: мат-лы науч. конф.//Вестник Томского государственного универститета. 2003. № 3.
6. Фролова И.В., Якимова Л.В. Оценка эстетической привлекательности береговых геосистем водохранилищ//Географический вестник. 2016 . 1(36).
7. Бредихин А.В. Рельеф как условие и ресурс рекреационной деятельности//Вестник Московского университета. Сер. 5. География. — 2003. — № 1.
8. Бредихин А.В. Эстетическая оценка рельефа при рекреационно-геоморфологических исследованиях//Вестник Московского университета. Сер. 5. География. — 2005. — № 3.
9. Мотошина А.А., Вдовюк Л.Н. Оценка эстетических свойств ландшафтов Тобольского района Тюменской области в рекреационных целях//Географический вестник. — 2012. — № 4 (23).
10. Назаров Н.Н., Постников Д.А. Оценка пейзажно-эстетической привлекательности ландшафтов Пермской области для целей туризма и рекреации//Изв. РГО. — 2002. — Т. 134, вып.4
11. Федоров И.В. Применение эстетической географии в урочной и внеурочной деятельности как пример реализации краеведческого компонента рабочей программы учителя географии// Школьные технологии. 2019
12. Елина Е.А., Мацюпа К.В. Семиотика ландшафта в вербализованных формах искусства// Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015.
13. Калуцков В.Н. Вопросы репрезентации культурного ландшафта// Вестник Московского университета. Серия 5. География. 2009.