Судья эпично стукнул молоточком по столу и объявил, что бракоразводный процесс окончен.
Марине показалось, что молоточек ударил ей по лбу; она словно проснулась, у нее даже зазвенело в ушах. Марину будто оглушило, будто этим ударом контузило Старую Марину и разбудило Новую Марину. Старая Марина впала в уныние, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой от потрясшего ее развода; но Новая Марина задорно взирала на происходящее – на судью в мантии, на дочерей в апатии и на мужа, пребывающего в эйфории от завершения их брака.
После окончания заседания суда, который, кстати, не обделил жену при разделе имущества, вся семья прикатила обратно в дом развалившейся ячейки общества – Марина, уже теперь бывший муж Алексей, две дочери Соня и Оля. Новая Марина резво вела мощную машину, обогнав автомобиль экс-мужа, отчего дочери даже прикрикнули на нее, опасаясь за свои жизни.
«Мы же развелись? Какого черта он прется в дом, который, между прочим, по суду отошел мне?» - подумала Марина, но, как обычно, оставила мысли при себе.
Она вошла в дом, бросила ключи в любимую хрустальную вазу супруга и, не сняв туфли, постучала каблуками по его драгоценному паркету. Однако, муж про следы на паркете промолчал.
Марина разогрела еду, достала лучший сервиз, вынимаемый лишь по самым торжественным случаям. Уселись обедать.
Все молчали, только стук столовых приборов выдавал присутствие четырех человек в комнате.
«Оля с Соней на что обижены? За что на меня обижаться? Развод затеяла не я, я старалась быть нормальной женой и матерью… Почему вечно нужно улавливать настроение этих троих и лавировать между их интересами? И что за торжество такое – постразводный обед? Обязанность готовить у меня все равно остается?» - размышляла Старая Марина, жуя салатный лист.
Но Новая Марина ее мысленно перебила:
«Я тебя умоляю, мы ни в чем не виноваты. У нашего мужика роман с секретаршей – сценарий старый, как мир. Какая вкусная спаржа, на остальное наплевать».
- Марина, - нарушил тишину Алексей, - мясо, по-моему, не досолено.
- А ты подними задницу, - задумчиво смотря в одну точку, сказала она, - и принеси себе соль с кухни.
Старая Марина содрогнулась и опять впала в ступор.
Алексей закашлялся:
- Что сказала?
- А ты кто? – Новая Марина налила себе вина в бокал. – Ты кто мне?
- Мама! – вскрикнула Соня. – Что с тобой?
Старшая дочка Оля всплеснула руками.
Марина осушила бокал:
- Что вам всем от меня надо? С тобой мы развелись, барахло поделили, ты меня не любишь, я тебя не люблю. Вас, крошки, я люблю, но сколько можно вас кружить? Тебе двадцать два, а тебе, Оля, вообще двадцать пять. Мне кажется, всем пора в свободное плавание.
Все онемели, дочери округлили глаза.
- Мама, что ты такое говоришь? – крикнула Соня. – Ты нас выгоняешь?
- Да, Марина, объясни свое поведение! – бывший муж бросил салфетку.
- Да не орите вы… как же достали за все эти годы, - Марина сложила ноги на соседний стул, разминая пальцы на ступнях.
- Ты пьяна что ли? – Алексей будто кол проглотил – так вытянулся на стуле.
- Я как раз трезва, - пожала она плечами, - как никогда.
- Куда ты выгоняешь девочек из отчего дома?
- Ты же «отче», ты и забирай их в свой отчий дом, - усмехнулась Марина, Оля зарыдала, закрыв лицо руками. – Оля, чего ты ревешь? Ты три года в гостевом браке со своим парнем, разберись уже, переезжай к нему или просто куда-нибудь переезжай. Вон пусть папа тебе поможет.
- Ах так! – Соня бросила вилку на стол.
- Давай, давай выдай свою очередную манипуляцию… Я двадцать два года их наблюдаю. «Ах так» и что? И ты уйдешь из дома? Повесишься? Бросишь работу или бросишься с моста? Делайте, что хотите.
- Девочки, ваша мать сошла с ума от горя, - высоким голосом заключил Алексей.
- Леша… Иди уже наслаждайся счастьем со своей сисястой секретаршей, ты его выстрадал.
- Не смей так о ней говорить…
- А что не так? Она секретарша? Секретарша. Сисястая? Сисястая. Я, может, завидую. Я тоже, может себе сделаю грудь. Точно. И снова выйду замуж. А что, мне всего пятьдесят лет.
- Точно с ума сошла… что ты мелешь… Девочки, мы продадим акции, и я вам куплю по квартире, - изрек он.
- Погоди-погоди, Алексей, - вкрадчиво прошептала Марина, - уж не те ли акции ты собрался продать, которые мне суд присудил? То есть продать акции должна я, а квартиры на них купить ты? Ты бы продал что-нибудь свое…
Старая Марина в ужасе закрыла лицо руками, но новая Марина облокотилась на стол и с аппетитом поглощала ростбиф.
- Марина! Акциями буду управлять я! – он даже встал со стула.
- Очень смешно… ха-ха… - она поддела вилкой оливку. – Акциями будет управлять мой управляющий. Впрочем, как и всем отошедшим мне имуществом.
Он вспыхнул. Оля всхлипывала и не отнимала ладоней от лица. Сонино лицо выражало бурю гневных эмоций.
- Да что с вами, ребята? Нормально же сидели, - жуя, произнесла она. – Подумаешь, развелись. Мы все живы, здоровы и богаты. Давайте выпьем? Мы же столько лет дружно жили, что началось-то?
- Мне кажется, обед закончен, - Алексей, отодвинул стул, взял портфель и удалился из столовой.
- Папа, подожди! – крикнула Соня, - Ну, мама! Ну, ты даешь, вот уж не ожидала такого эгоизма от тебя. Оля, не реви, пошли отсюда.
- Посуду, так и быть, я за вами вымою в последний раз, - Марина подняла бокал и уставилась на дивный сад за окном.
***
Вечером позвонил Петя.
Петя – сын их общих друзей, года два назад на торжественном приеме в их доме он влюбился в их библиотеку и после этого повадился являться к ним с мужем в гости.
Раз в неделю они втроем сидели в библиотеке, любовно собранной мужем Марины.
Иногда к ним присоединялись дочери или кто-нибудь из оставшихся на ужин друзей.
Муж и Петя вели дебаты о книжных новинках, иногда попивали виски. Марина с удовольствием болтала с ними, разбавляла литературные разговоры рассказами о своей галерее и о рынке искусства.
Через полгода муж Марины постепенно отпочковался от их «кружка», и получилось так, что Петя приезжал раз в неделю к Марине. Он привозил вино или цветы, они усаживались в комнате среди книг и беседовали обо всем подряд.
По телефону Петя спросил, удобно ли ему приехать завтра.
Марина ответила, что сейчас у нее слишком много дел и – да пусть он ее простит - очередную встречу придется пропустить.
Петя выразил сожаление и вежливо попрощался.
***
Бывший муж сделал еще две попытки пообщаться и распорядиться акциями, но понял, что жена окончательно испортилась и ему не показалось, что она обнаглела.
Иногда он позванивал, чтобы решить оставшиеся совместные вопросы. Фыркал и упрекал, что за все годы брака не разглядел истинную натуру Марины.
- У тебя все? – зевая спрашивала он, - а то я еще спала вообще-то.
- Времени девять часов уже!
- Времени девять часов еще. Леша, учись самостоятельности. Спроси совета у своего секретаря, наконец. У ее правого и левого полушария.
Марина лежала в кровати и думала, что от любви, пожалуй, действительно, мало что осталось. Остались уважение, привычка и общие интересы – это тоже немало, но муж и их смог испарить.
«Да больно надо… Пусть теперь кто-нибудь другой изгаляется с паровыми котлетами, скипидарными ваннами и ноющей поясницей. Я была готова все это делать, но не настаиваю», - зевнула она. Конечно, ей было грустно, что все пошло не так, как они с мужем ранее планировали; грустно, что все любовно ею созидаемое оказалось пустым местом, но что поделать, если Алексей придумал себе какой-то другой план.
«Главное – здоровая психика», - подумала Марина, ударившись в йогу и медитации. Копание в саду тоже гармонизировало ее, но очень нервировало ее экзальтированного садовника, который упорно устранял следы ее трудов, точнее разрушений, как он их называл.
С дочерьми удалось помириться, точнее, дочерям кое-как удалось примириться с женщиной, которая вселилась в их мать. В течение трех дней они съехали из семейного гнезда. Но частенько звонили и приезжали поужинать.
Соня и Оля с удивлением разглядывали мать, голову которой теперь венчала легкомысленная копна распущенных волос, а грудь которой теперь не иначе как пыталась вырваться из недвусмысленного декольте, которое она раньше никогда не носила.
Они же не знали, что судья ударом молотка по лбу разбудил Новую Марину.
- Не мать, а какая-то Софи Лорен, - пробурчала Соня, явившись на очередной ланч и целуя мать в коридоре.
- Проходи и не ворчи, - Марина шлепнула ее по заду, отчего Соня закашлялась.
Оля тоже с тоской констатировала произошедшие с матерью метаморфозы.
- Мама, не скучно тебе тут одной?
- Нет, Оля, не скучно. Я и дома почти не бываю, все бегаю куда-нибудь… куда раньше не успевала добежать.
- С папой общаетесь? – исподлобья спросила Соня.
- А то. Звонит, родимый, - пожала она голыми плечами.
- И чего вы развелись, не пойму, - с жаром выпалила Соня.
- Значит, пришла пора. Ну, вам-то что? Мы же у вас остались. Вы не маленькие, не делайте вид, что вам причинена детская травма. Так всем стало лучше.
- Ох, мама, надеюсь, ты права, - вздыхала Оля.
***
Петя позвонил через неделю. Марина решила, что он все равно скоро узнает новость, и рассказала ему о разводе.
Он был явно ошеломлен, сказал, не знает, что ответить, но что ему печально от развала такой хорошей пары.
Марина нервно рассмеялась и заверила, что все будет хорошо, но на некоторое время встречи придется прервать.
Он понимающе кивнул.
***
- Марина, ну, как ты? – подруга встретилась сегодня с ней в ресторане.
Марина смотрела на подругу и констатировала, какие же они уже не юные. Наверное, теперь по законам природы их должны интересовать только внуки и сбор урожая в огороде? Но ни того, ни другого пока не хотелось.
- Необычно, временами грустно, но нормально. Ты же знаешь, с ним было нелегко. Чего тянуть-то? Да и девочки выросли, больше не осталось аргументов, чтобы влачить семейное счастье, - подперла щеку рукой Марина.
- И что будешь делать?
- Ничего экстраординарного, - она развела руками. - Буду так же ходить на работу в галерею, путешествовать, посещать концерты, навещать друзей, заниматься в спортзале. Постараюсь наслаждаться жизнью, - пожала она плечами. – Жить в Тибет я не уеду, с парашютом не прыгну, а также не хочется и на курсы танго или юных блогеров.
Подруга с улыбкой закивала:
- Понимаю…
- Кстати, вот чего я хочу – так это увеличить грудь, - прошептала Марина.
- А это тебе еще зачем?
- Странная ты какая. Ты же себе сделала! – с удивлением ответила Марина.
- Так я когда… еще десять лет назад… я замуж потом вышла, - подруга даже запахнула ворот рубашки.
- Ну, так я тоже хочу.
***
Ее глаза открылись последние два раза, выхватив из реальности размытые очертания доктора и стерильной стены. Наркоз начинал действовать. Картинка поплыла. Уши уловили лязгающие звуки медицинских инструментов. Тело ощущало невесомую мягкость больничного одеяния. Вспыхнула операционная лампа. Они изменят ее. Скорее бы. Глаза захлопнулись. Спать.
***
Через три дня выписка из больницы.
Недели прошли как в тумане. Она спала, читала и большую часть времени размышляла о целесообразности проведенных над собой манипуляций – грудь увеличена, талия сужена, глаза подрезаны. Все это пока забинтовано, и она старается не разглядывать себя.
«Я всегда высокомерно посмеивалась над приятельницами, перекроившими себя, и вот как же так вышло, что я тут?» - думала Старая Марина, глядя в потолок, моргая опухшими веками.
«Жаль, что здесь не дают выпить вина», - думала Новая Марина.
В первые дни после операции она уже как будто жалела или, по крайней мере, была равнодушна к своему преображению. Боль была вполне терпимой. Осталось дождаться возвращения домой и посмотреть, изменится ли хоть что-нибудь в ее жизни.
Как бы она ни верила в весомость таких аргументов, как веселый нрав, дипломы, кулинарный талант и двое детей, однако все это не смогло убедить ее мужа остаться в лоне семьи, когда он встретил абсолютно не аргументированную молоденькую секретаршу. Разрыв был болезнен, но развод недолог и удачен – муж несколько стыдился собственного решения и оттого был довольно щедр на волне любовной эйфории.
«И вот уже полгода я небедная пятидесятилетняя холостячка. Печально. Черт… двадцатипятилетие вернуть не смогу, но приделать себе грудь – вполне реально», - уныло подумала Марина и некоторое время назад записалась на прием в клинику.
Бывшему мужу об этом знать было бы неинтересно, а дочерям – необязательно.
Теперь дочери звонили по очереди и ругали, особенно младшая Соня:
- Мама, ты что наделала? Где ты лежишь, я хочу приехать?
- Соня, зачем? Со мной все хорошо.
- Поговорить с тобой. И что-нибудь поесть привезу.
- Соня, говори в трубку, я все слышу. А готовить ты все равно не умеешь, так что не напрягайся и не порть продукты.
- Мама? Что ты говоришь? – восклицала Соня. – Для чего это все? Ты думаешь, что твоя жизнь изменится? Нужно научиться принимать себя… - дочь встала на рельсы своего не пригодившегося психологического образования.
- Соня, сейчас твое лицо и задница натянуты как барабан, давай поговорим через двадцать лет, - зевнула Марина.
- Мама?! Ты пьяная что ли? Что ты говоришь?
- Нет, я, к сожалению, не пьяная. Я ложусь спать, перезвоню тебе. Чмок-чмок, - Марина положила трубку.
От дочерей она, конечно, не отказывалась, но больше ничего из прошлой жизни в свое новое будущее брать не собиралась. В доставшемся ей доме уже сделан косметический ремонт, отчего и он теперь кажется почти новым.
***
Несколько раз звонил Петя.
Ответила, что она в больнице, но ничего страшного не произошло. Он, как хороший мальчик, справлялся о здоровье и два раза прислал цветы.
«Петя очень порядочный молодой человек», - заключила Старая Марина.
«Петя – отличный молодой мужчина в самом расцвете сил, мы можем иметь на него планы», - усмехнулась Новая Марина.
Старая Марина опять ужаснулась.
Вот его, пожалуй, она тоже согласна перетащить в новую жизнь.
***
Сегодня она попросила зеркало.
Долго рассматривала себя, не увидела ничего ужасного, это принесло облегчение.
Все заживало хорошо, надеется, что следов практически не останется.
Медсестра помогла вымыть и высушить ее длинные волосы, теперь стояла за ее спиной и перебирала пряди. Она поздравила с выздоровлением и вышла.
«А я была больна?» - подумала Марина.
Пришедший доктор долго разглядывал ее лицо и тело.
- Теперь вы напоминаете мне итальянскую актрису… как же ее зовут… - подытожил он.
Марине вспомнилась любимая приговорка мужа, когда он был пьян: «Моника, Моника, поиграем в слоника».
«Хе-хе», - посмеялась про себя Новая Марина.
- Что ж, я доволен результатом, с радостью позвал бы вас в ресторан, будь я свободен, - доктор продемонстрировал свои идеальные виниры на передних зубах.
- Вы бы устали и разорились, доктор, если б ужинали со всеми пациентами, - похлопала его по руке Марина.
- Но жду вас через неделю на осмотр.
Она рассеянно улыбнулась, глядя сквозь него.
Потом надела платье. Платье стало очень тесно в груди. Зато болтается на талии и ниже. Туфли добавили еще десять сантиметров роста.
«И что теперь? Ждем wow-эффект».
***
Приехала домой, дочерям сказала, что все еще лежит в больнице.
В спальне разделась и пристально вглядывалась под светом беспощадных ламп в свое лицо и тело. Но ей все нравилось. Она подумала, что нет причин для накатывавшей депрессии. Стало весело и спокойно.
Жизнь возвращалась в свое русло.
Пришлось купить новую одежду.
Звонил муж, рассказывал про боль в левом подреберье, Старая Марина хотела проявить участие, но Новая Марина посоветовала приложить к подреберью секретаршу и положила трубку.
Она отправилась с подругой на обед.
- И что, ты довольна операциями?
Новая Марина пожала плечами:
- Жизнь не изменилась. Но объемы радуют глаз.
Подруга усмехнулась.
***
Через пару месяцев явился Петя. Он принес вино и тортик.
«Какой милый мальчик», - умилилась Старая Марина.
«Какой клевый чувак», - широко улыбнулась ему Новая Марина.
Уселись в библиотеке, Марина вытащила две книги по современному искусству, спросила, интересно ли ему, присев на ручку его кресла.
Он кивнул и добавил:
- Что-то изменилось, Марина… Петровна? Марина?
Она пожала плечами, но одно плечо было голое, на него рассыпались кудри, а рот был накрашен сочной помадой, так что невооруженным взглядом было видно, что что-то изменилось.
Она смотрела на него и думала, что он годится ей в сыновья, почти на двадцать лет ее младше. Как-то нелепо они уставились друг на друга, но так как нелепого в последнее время в ее жизни было много, то факт его появления вполне вписывался в цепочку нелепиц.
«И отчего ему не гуляется с девицами-ровесницами?...» - резонно заметила про себя Старая Марина.
«Клевый, клевый чувак…» - только и могла думать Новая Марина, смотря в его глаза, на его губы, волосы и плечи.
«Ты сдурела?! Вот бы его папаша и мамаша удивились…» - с содроганием воскликнула Старая Марина.
- Тебя долго не было, - сказал он.
- М-м, - она сделала глоток из чашки, - были некоторые заботы.
Он забрал чашку из ее рук. Оглядел с головы до ног и внезапно поцеловал.
Она качнулась на ручке кресла, вытерла рот ладонью:
- Раньше бы я тебе такого не позволила.
- Раньше и я бы себе такого не позволил.